Regression | Регрессия

Четверг, 1 января 2015 года — Драко — Мерлин. Кормак дрожащей рукой провёл по своим и без того растрёпанным волосам. Потрясение и неверие проступили на его лице, пока он рассматривал фотографии с места убийства Джинни. Взгляд Драко метнулся к Кэти. Когда она листала папки с делами Грегори и Молли, выражение её лица оставалось невозмутимым и бесстрастным. Всё в ней говорило о собранности: светлые волосы были уложены в аккуратный пучок, а помада безупречно нанесена на губы. В конференц-зале сохранялся холодок, который температурой соревновался с натянутыми отношениями. Драко смотрел то на Кэти, то на Кормака, то на Гермиону, то снова на Кэти. Да, Кэти была довольно привлекательной — в конце концов, она была весьма симпатичной, но в сравнении с сиянием Грейнджер всё это меркло. Несмотря на всё произошедшее за последние двадцать четыре часа, Гермиона сохраняла самообладание и стойкость. Её буйные кудри были собраны в одну косу, ниспадающую на плечо, и, невзирая на пролитые ночью слёзы, она всё равно выглядела отдохнувшей. Казалось, что потеря Джинни придала ей какую-то новую решимость. Драко не мог не задаться вопросом, куда делась голова Уизли, когда он предпочёл Гермионе Кэти. Если, конечно, она вообще была у него на плечах. — Как Поттер? — спросил Кормак, подтолкнув папку Джинни к Драко. Малфой взял её и положил обратно в стопку к остальным. Ему не особенно нравился Кормак, и более того, зная, что Блейз тайно привлекал его к сотрудничеству, в присутствии этого аврора он постоянно был на нервах. — Не очень хорошо, — ответила Гермиона, проводя пальцем по ободку своей чайной чашки. — Рон переехал к нему на время, — добавила Кэти, не отрываясь от записей. Это было странно — такое напряжение между ними четырьмя. Драко взглянул на Гермиону, пытаясь оценить её реакцию на упоминание о бывшем женихе, но если оно и задело её, она этого не показала. Вместо этого она уныло произнесла: — Это хорошо, я рада. На мгновение воцарилось молчание, но оно было быстро прервано, когда Кэти откинулась на спинку стула, скрещивая руки, и заговорила: — Итак, до Гойлов вы оба подозревали, что существует связь с Министерством, верно? — Верно. В этом был смысл, учитывая руны, их значение и то, кто стал жертвой, — с раздражением ответил Драко. — Но Гойлы не имели никакого отношения к Министерству — закономерность оказалась нарушена? — вмешался Кормак. Гермиона прищурила глаза. — Опять же верно, но мы подумали, что их убийства могли быть посланием. — Каким посланием? Для кого? — спросила Кэти, и Драко увидел, как Гермиона вспыхнула. — Для меня, — уточнил Малфой. Кэти и Кормак выжидающе посмотрели на него, и он вздохнул: — Изначально мы подозревали, что убийства связаны с кампанией Блейза по выдвижению на пост старшего заместителя министра. Грег был со мной на вечеринке, организованной Ноттами, и там подрался с Терренсом Хиггсом. — А Терренс — подозреваемый? — Кэти снова положила папку с делом Гойла себе на колени, нахмурив брови. Драко должен был отдать ведьме должное — она была весьма дотошна. — Нет никаких связующих улик кроме драки, — проворчал он. — А Терренс как-то связан с Мораг, Майлзом или Эрни? — поинтересовался Кормак, наклоняясь, чтобы заглянуть в дело Гойла. Теперь настала очередь Драко закипать. — Нет, кроме того, что они являются сотрудниками Министерства, никаких объединяющих факторов нет. Надеюсь, Маклагген, ты не намекаешь на недостаточную исполнительность? — Мы просто проверяем ваши результаты, Малфой, — холодно заметила Кэти, с вызовом встречаясь с ним взглядом. Драко открыл было рот, чтобы ответить, но Гермиона подняла руку, вынуждая его замолчать. — Очевидно, мы хватались за соломинку. Вы видите что-то, что мы могли упустить? — Значит, эти руны используются в паре с заклинанием для выкачивания магии? Есть ли вероятность того, что эти жертвоприношения намеренно случайные? Умышленно выбраны безо всякой закономерности, чтобы сбить вас со следа? — предположил Кормак. Драко посмотрел на Гермиону и увидел, как в её голове закрутились шестерёнки. — Не исключено. Малфой заметил, как Кэти осенило. — Нет, это может сработать, взгляните на ситуацию под другим углом. Мораг — высококвалифицированный стиратель памяти, и она наверняка работала с Майлзом и Отделом по чрезвычайным происшествиям. Эрни был главой отдела. Гойлы — гражданские лица, а Джинни — жена Поттера! Подозреваемый насмехается над нами. В его глазах никто не является недосягаемым. Чёрт. Драко не хотел этого признавать, но эти двое были правы — это был организованный, умышленно устроенный хаос. — А это значит, что Терренс вполне может быть подходящим подозреваемым, — тихо прошептала Гермиона. — Он достаточно связан с остальными как глава Отдела по борьбе с неправомерным использованием магии, к тому же подрался с Гойлом, не говоря уже о хороших отношениях с бывшими сокурсниками. Драко, в этом есть смысл. Чёртов Салазар... Неужели он действительно был перед носом всё это время? Чувство вины рикошетом прокатилось по Драко, пока он смотрел на самодовольные лица Кормака и Кэти. Могли ли они не допустить смерти Джинни, если бы просто открыли глаза? — Итак, Терренс? — Кормак вскинул бровь. — Получается, Терренс, — Драко посмотрел на стопку манильских папок перед собой. — Но, скажи-ка, Маклагген, последние пару месяцев ты был на короткой ноге с Блейзом. Я знаю, что он хочет заручиться поддержкой ОМП для своей кандидатуры; по-твоему, он может быть подозреваемым? — Не думаю, вряд ли. Мне кажется, у Блейза есть несколько хороших идей, касающихся политических реформ, но далеко не со всем, за что он ратует, я согласен, — он перевёл взгляд на Гермиону, которая внимательно наблюдала за ним. — В частности, с его позицией в отношении магических существ. Тем не менее Перси не внедрил никаких изменений и не предложил ни одного решения, а ведь он занимает пост уже четырнадцать лет. Считаю, что нам нужна новая кровь. — В принципе, именно это и сказал Тео. Кто бы ни стоял за происходящим, он просто пользуется политической неразберихой. — Хорошо, мы сосредоточимся на Хиггсе. А сейчас, быть может, закончим работу на месте преступления, чтобы «Гарпии» получили назад свой тренировочный комплекс? — вздохнула Кэти, вставая и поправляя мантию. Драко закатил глаза, раздражение вспыхнуло на переднем плане в мыслях, но он почувствовал, как Гермиона в знак поддержки сжала его колено. Он выдохнул и молча последовал за ней. Вторник, 13 января 2015 года — Драко — Драко, расскажи мне, как смерть миссис Джиневры Поттер изменила твои отношения с мисс Грейнджер? Целитель Томас сидел напротив Драко в кресле с мягкой спинкой, Прытко-Пишущее перо парило над его правым плечом, готовое вести запись сегодняшнего сеанса. Малфой провёл пальцем по цветочному рисунку сливового дивана, обдумывая в голове вопрос. Как изменились отношения? — Это было... тяжело, учитывая характер телесных повреждений Уизли. Сотрудники морга Святого Мунго пока так и не вернули тело Поттеру. Похорон ещё не было. До полного раскрытия дела ещё далеко, и я сомневаюсь, что это произойдёт в ближайшее время, если мы не поймаем того, кто стоит за преступлениями, — Драко выдержал паузу, глядя куда угодно, только не на Томаса. — Мне кажется, я подвёл её, Томас. Она только начала восстанавливать свои отношения с Поттерами, как всё снова разлетелось на куски. С той первой недели она не видела ни крестников, ни Гарри... Это нелегко, Томас. — Ты так и не ответил на вопрос, Драко. Как обстоят дела между вами двумя? После смерти Грега и Молли ваши отношения стали напряжёнными. — Ничего подобного в этот раз не случилось, я считаю, что мы наконец-то разобрались с этим. После убийства я почти каждую ночь остаюсь в её квартире. Меня волновало, что придётся консультироваться с Маклаггеном и Белл, но всё прошло на удивление гладко. — Почему тебя это беспокоило? Драко прикусил губу. Вопрос был естественным и, по идее, его следовало ожидать, но он всё равно чувствовал себя странно, словно предавал Гермиону, раскрывая её прошлое. Он поёрзал на диване, ощущая неловкость от заданного вопроса. Томас терпеливо смотрел на него, и Драко сдался. — Белл и Маклаггена связывает с Грейнджер общая история. Рон Уизли переспал с Белл, будучи обручённым с Грейнджер, а Маклагген годами пытается её трахнуть. В ответ Томас лишь приподнял бровь. — Должно быть, это действительно непросто. Почему же они присоединились к вам? — До моего возвращения они какое-то время занимались этим делом, поэтому в некоторой степени уже знакомы с рядом досье. Работа с ними идёт на удивление гладко. Похоже, все намерены придерживаться маггловской фразы «с тех пор много воды утекло», или как там её. Они привнесли свежий взгляд, и кажется, что мы наконец-то продвигаемся вперёд. В каком-то смысле это было правдой. Они добились прогресса, но каждый перевёрнутый камень возвращал их только к одному человеку, и это был не Терренс, а Тео. Драко не знал, как к этому относиться. Он до последнего цеплялся за надежду, что из всех остальных людей именно Тео повзрослеет и перешагнёт через свои фанатичные убеждения, но после нескольких месяцев короткого общения стало ясно, что ничего не изменилось. Куда бы ни сунулся Терренс, руки Тео оказывались там же. Покопавшись достаточно глубоко, четверо авроров нашли документальный след подкупа голосов в Визенгамоте и изощрённого шантажа, который упирался в Нотта. Это было отвратительно и напомнило Драко об отце с его сомнительными намерениями. Он начал задумываться, не подтолкнула ли живучая идеология чистокровности Тео к использованию тёмной магии — к убийству. Неужели бывший друг настолько отчаянно жаждал победы Блейза, что прибег к столь пагубной тактике? Ничего из этого не имело смысла, и это глодало Драко, как смеркут, от которого он не мог избавиться. — А как ты справляешься с потерей? Насколько я знаю, за эти годы ты не раз общался с миссис Поттер. — Это непросто, но я больше сосредоточен на Поттере и Грейнджер, на раскрытии дела, чем на собственном горе. Поттер ушёл в длительный отпуск по семейным обстоятельствам, а Грейнджер настолько погрузилась в поиски чего-то существенного, что могло бы связать Хиггса с жертвами, что это всецело поглотило её. Я беспокоюсь за неё, Томас. И Драко беспокоился. Он был влюблён в неё, и признание держалось на кончике его языка, ожидая своего часа. Когда он смотрел на неё и видел, как тускнеют её янтарные глаза и как в них плавает боль, он просто не мог заставить себя сказать ей, пока не мог. Он боялся, что, если признается, то ей покажется, будто его намерения продиктованы не искренностью, а жалостью. Он должен был удостовериться в том, что она понимает всю серьёзность его намерений и искренность чувств. — Ты ставишь на первое место своё ментальное здоровье? — Если вы спрашиваете, применял ли я окклюменцию, то ответ — нет; вы должны гордиться, Томас. Я работал на месте чудовищного убийства и заботился о своей эмоционально подавленной девушке и авроре, не уложив при этом в стену ни единого кирпичика. — Ты назвал мисс Грейнджер своей девушкой. Назвал. Драко сглотнул, закидывая ногу на колено. — Вот уже несколько недель мы встречаемся исключительно друг с другом, поэтому, полагаю, что так оно и есть. — За все годы нашей работы ты ни разу не назвал ни одну из партнёрш или спутниц «девушкой». Чем же отличается мисс Грейнджер? — Томас наклонил голову, пристально изучая Драко, словно желал лишь одним взглядом выведать его истинные мысли. — Мы поразительно совместимы. Томас поджал губы. — В каком смысле? — Интеллектуально, физически, сексуально — она бросает вызов мне, а я ей. — Она тебе небезразлична, Драко. — Я люблю её, Томас. Целитель Томас улыбнулся этому признанию, и Драко опустил глаза, не решаясь встретиться взглядом с человеком, который за эти годы стал для него скорее наставником, чем просто целителем. — А она знает? — Нет, я не говорил ей. — Почему? Драко поднял голову и уставился в белый потолок, перебирая в уме слова. — Когда мы слишком быстро сблизились в прошлый раз, она отдалилась. Не хочу обременять её опрометчивыми заявлениями. — Ты боишься потерять её. Драко опустил голову, встречая всезнающий взгляд целителя Томаса. — Боюсь. Не хочу, чтобы она считала, что мои чувства — эмоциональный побочный продукт просто проведённого вместе большого количества времени. Хочу, чтобы она знала и верила, что моя любовь искренняя и гарантированно продержится и после завершения дела. Когда мы с ним покончим, и я смогу должным образом ухаживать за ней, я скажу ей правду. — Ты сказал «ухаживать», а не просто «встречаться»; твои намерения представляются мне совершенно однозначными, Драко. — Она — та самая, Томас, — произнести эти слова вслух было равносильно тому, как если бы с плеч сняли тысячи камней. Пожилой мужчина с пониманием кивнул. — Страх может быть как прекрасным мотиватором, так и ужасной помехой. Я бы рекомендовал тебе не загонять себя и свои чувства в жёсткие временные рамки, а позволить отношениям с мисс Грейнджер оставаться гибкими и непринуждёнными. Да, легче сказать, чем сделать, но я верю, что у тебя всё получится, Драко. А теперь давай продолжим. Как твои кошмары? — Свелись к минимуму. Заметил, что их стало существенно меньше после начала отношений с Гермионой. — Ты всё ещё ведёшь дневник? — Каждый вечер. — Отлично, пожалуйста, постарайся и дальше делать записи на ежевечерней основе. Ты достиг замечательного прогресса, и я бы хотел, чтобы ты продолжал в том же духе. Может быть, ты хочешь ещё что-нибудь обсудить в оставшееся время? — Нет, сэр. — Хорошо. Увидимся через месяц, если я не понадоблюсь раньше. Желаю тебе всего хорошего, Драко, и удачи в расследовании. Воскресенье, 18 января 2015 года — Драко Драко стоял рядом с Гермионой, сжимая её руку в своей, пока каждый из них смотрел на Нору. Снег покрывал бóльшую часть полей, а из кривой трубы скромного семейного дома поднимался дым. Такой вид скорее подходил для поздравительной открытки, нежели для похорон. Невзирая на непрекращающиеся насмешки над жилищем Уизли в юности, Драко никогда не видел его. Честно говоря, ему и не хотелось ступать на территорию домовладения. Он с беспокойством переступил с ноги на ногу и почувствовал, как Гермиона нежно сжала его кисть. Он понимал, что, как бы тяжело ему ни было, для неё всё происходящее гораздо сложнее. Когда она последний раз была здесь? — Мы уйдём после церемонии. Невилл сказал, что Молли приготовила закуски, но мне не до них. Соглашаясь, Драко кивнул. — Конечно, что бы ты ни решила, я не против. Если бы она захотела, он бы пошёл с ней, но всё же испытал облегчение. — Малфой, Миона. Повернувшись, пара увидела Полумну и Невилла, идущих навстречу. В пёструю мантию Полумны крепко вцепилась маленькая девочка. При виде её Драко поднял брови, отчего она спряталась за бедро Полумны, выглянула и пугливо принялась изучать Драко. — Привет, Невилл, — прошептала Гермиона, делая шаг вперёд, чтобы обнять каждого из друзей. Драко не был уверен, перешли ли они на уровень приветствия рукопожатием, поэтому ограничился вежливым кивком. Гермиона присела перед девочкой, протягивая ей руку. — Элоуэн, не хочешь познакомиться с моим другом? Это очень важный для меня человек, и я думаю, он тебе очень понравится. Малфой увидел, как она кивнула, а её песочного цвета хвостики качнулись в такт движению. Гермиона посмотрела на него, когда Элоуэн шагнула к ней, чтобы обнять. — Элоуэн, это мой замечательный друг Драко. Можешь с ним поздороваться? Как нужно знакомиться с детьми? Тедди же всегда был рядом. Малфой попытался улыбнуться, но ему показалось, что получилась скорее гримаса. Элоуэн смущённо улыбнулась, зарываясь головой в плечо Гермионы. — Привееет, — прозвучал скорее шёпот, но Драко почувствовал, как дрогнули губы, когда маленькая ручка взволнованно помахала ему. Он ответил тем же, тихонько хихикнув. — Пойдём, Элоуэн. Драко очень нервничает, находясь здесь. Давай позволим Гермионе вернуться к нему, а мы попробуем найти других детей. Похоже, с интуицией у Лавгуд по-прежнему всё в порядке. Невилл проводил взглядом жену и дочь, которые исчезли на тропинке, ведущей к Норе. — А Душан здесь? — в надежде спросила Гермиона, вставая и стряхивая снег со своей угольной мантии. — Прошлой ночью вернулся домой благодаря портключу. Завтра мы отвезём его обратно. Он переживает за Джеймса. В школе бедняге дали отгул до следующей недели, но он не ответил ни на одно из писем Душана, — нахмурился Невилл, тыча мыском ботинка в землю. — Андромеда посоветовала им обоим целителя разума, — неловко добавил Драко. — Она рассказала нам с Грейнджер вчера вечером, когда мы пришли на чай. Подтверждая, Гермиона кивнула, но при этом нервно скрестила руки. На мгновение Невилл погрузился в раздумья, а затем заговорил: — Надеюсь, это поможет. Андромеда и Тедди придут сегодня? — Тедди тоже вернулся вчера вечером. Он беспокоится о Гарри. Он был слишком мал, чтобы помнить, каким он был после битвы, но Гарри — его крёстный, и он никогда не видел его таким. Это слово так и осталось висеть в воздухе между ними тремя. Каждый понимал, что чуть было не сказала Гермиона, что на самом деле имела в виду. Разбит. Поттер был сломленным человеком. Гермиона рассказала Драко, что за время брака Гарри и Джинни связали души. Это была древняя магия, и Малфой не мог вообразить, с какой болью сейчас столкнулся Гарри. Даже представлять не хотел. Гермиона взяла его за руку. — Точно, — Невилл провёл рукой по затылку, — наверное, нам надо... — Он жестом указал на собирающуюся вдалеке на семейном кладбище Уизли толпу.

***

Драко не знал, что было хуже: мрачное настроение, охватившее толпу, когда Артур Уизли произносил надгробную речь своей дочери, или частые поглядывания Рона в сторону Грейнджер. В первом ряду Молли Уизли прижималась к Джорджу и Анджелине и была сама не своя. Перси выглядел подавленным и сидел рядом с Пенелопой и Биллом. Кэти заняла место возле Рона, а Кормак устроился около неё. Драко и Гермиона расположились рядом с Андромедой и Долгопупсами, и когда Рон сузил глаза, заметив Гермиону, крепко сжимающую руку Драко, это их ничуть не побеспокоило. В сторонке сидел Гарри с тремя детьми, и Малфою стало не по себе от его безучастного взгляда. Лили устроилась у него на коленях, обхватив за шею руками, а сыновья примостились по бокам. От них доносились тихие всхлипывания, но Драко не мог оторваться именно от лица Гарри. Его зелёные глаза были тусклыми, безжизненными, но выражение лица сулило возмездие. Однажды Малфой видел подобную маску, и всё закончилось тем, что он истекал кровью на полу в туалете для девочек. Драко чувствовал, как от Поттера волнами исходит магия, и молился Мерлину, чтобы в момент, когда кого-нибудь всё-таки возьмут под стражу, именно они с Гермионой взялись разбираться с этим жалким подонком. Тедди уселся рядом с Джеймсом, а Душан — с Гарри. Оба мальчика продолжали смотреть на Джеймса и Гарри, словно ожидая, что в любой момент кто-то из них сломается. Было странно видеть, как воздействие горя проявляется таким образом. Похороны Грегори и Молли были тихим, скромным событием. Они были позабытыми членами общества — Пожирателем смерти и магглорождённой. Похороны Джинни Поттер превратились в светское сборище. Казалось, что половина волшебного Лондона прибыла на мероприятие. Малфой знал, что Уизли — большое семейство, но, судя по всему, здесь присутствовала и значительная часть их дальних родственников. Сослуживцы из Министерства, бывшие партнёры по команде «Гарпии» и другие друзья заполонили болотистую площадку. Внимание большинства было приковано к Артуру, который по окончании речи взмахом палочки опустил гроб Джинни в землю. Рыдания Молли становились всё громче, а Джордж пытался её успокоить. Гермиона вцепилась в руку Драко, впиваясь ногтями в плоть. Он посмотрел на её лицо, отыскивая своими глазами её. Драко открыл было рот, чтобы заговорить, но тут в ушах раздался маниакальный смех, и он умолк. Все взоры устремились на Гарри, который качал головой, прижимаясь к дочери. Глубокий смех вырывался из его уст, а по щекам бежали слёзы. Андромеда поднялась со своего места рядом с Драко, быстро подошла к Гарри и, опустившись перед ним, в утешительном жесте положила ладонь ему на колено. Лицо Джорджа при виде этого смягчилось, на нём промелькнули боль и чувство вины. Рон, как и другие, не веря своим ушам, уставился на Гарри. Однако Андромеда, Драко и Гермиона всё поняли. Его смех был порождён болью. Отчаянием. Последней обрывающейся ниточкой стойкости. Это было горе в своём самом чистом виде, и никакое возмездие не могло бы его изменить.