***
Драко был уверен, что если бы ему показали несколько сотен домов и попросили определить коттедж Долгопупсов, то, увидев белокаменную обитель, он сразу бы понял, что она принадлежит Полумне и Невиллу. Сколько бы последние отголоски зимы ни боролись за господство, весна выходила из битвы победительницей. Первые ростки зелени пробуждались ото сна, поднимаясь по алебастровому камню и окрашивая лес за домом. Даже с учётом всех особенностей жилища — например, ярко-синей двери, свидетельствующей об эксцентричности Полумны, — Драко потянуло к уюту коттеджа. После многих недель, в течение которых он ночевал в Мэноре, было приятно оказаться в месте, которое ощущалось как дом. По этой же причине он предпочитал оставаться в квартире Гермионы, а не в собственной. Драко по-прежнему любил свою квартиру: её минималистичный стиль контрастировал с показной роскошью поместья, которая его отталкивала. Изначально она была нужна ему специально, чтобы отделить себя от прошлого. Однако в настоящее время ему безумно хотелось ощущения обжитого дома. Вещи Драко проникали в жилище Гермионы одна за другой: сначала зубная щётка, потом кое-какая одежда, что-то из книг, а совсем недавно в гостиной появился его маггловский проигрыватель. В глубине души он понимал, что дом Гермионы — то место, где он желал быть. Драко поддался порыву окунуться в домашнее тепло, желая избавиться от холода ранней весны. В воздухе всё ещё дул лёгкий ветерок, и пока они с Гермионой ждали, он с весельем наблюдал за тем, как она пытается пригладить кудри после периодических дуновений. — О, хватит, — пробормотала она, краснея, и обхватила рукой волосы, чтобы удержать их на месте. Драко открыл было рот, чтобы прокомментировать происходящее, но колкость так и осталась у него на языке, поскольку дверь распахнулась, и перед ними предстали ярко-голубые глаза и копна белокурых кудряшек. Девочка одарила Гермиону широченной улыбкой, и Драко отпустил её ладонь, чтобы она могла наклониться и подхватить малышку на руки. Элоуэн завизжала от восторга, когда Гермиона закружила её по прихожей. Драко усмехнулся, не пытаясь притвориться равнодушным, и зашёл в дом следом. Он смотрел на Гермиону и Элоуэн, пока вешал свою мантию на ближайшую вешалку. Он услышал, как Грейнджер тихо прошептала «Я скучала по тебе» в волосы Элоуэн, а затем опустила её на пол. Драко протянул руку, взял мантию Гермионы и повесил её на вешалку рядом со своей. Когда он повернулся, то увидел, что Элоуэн наблюдает за ним, а в детском взгляде бурлит любопытство. Драко ухмыльнулся, засунул ладони в брюки и вскинул бровь. — Элоуэн, ты помнишь моего замечательного друга Драко? — спросила Гермиона, вставая рядом с ним и переплетая их руки. — Привееет, — осторожно сказала она, сцепляя маленькие, заляпанные грязью пальцы перед платьем в цветочек. Именно в этот момент Драко сообразил, что и бусы на ожерелье Элоуэн, и шарики на резинках, удерживающих косички, похожи на редиски. Он в замешательстве наклонил голову. — Это редиски? Когда Элоуэн расплылась в лучезарной улыбке, он услышал, как Гермиона сдавленно хихикнула ему в плечо. — Мамочка сказала, что они наделяют носящего их мудростью, — голос девочки упал до таинственного шёпота, — и помогают привлечь лунных лягушек, — она приложила пальчик к губам, приказывая никому ничего не говорить, словно посвящала его с Грейнджер в великую тайну, и повернулась, убегая вперёд них на кухню. — Спасибо, — произнесла Гермиона, как только Элоуэн скрылась из виду. Она приподнялась на носочках и быстро поцеловала Драко в щёку. Малфой всмотрелся в её янтарные глаза. Он искал тепло в нежной привязанности, вплетённой в золотистые прожилки радужек. — За что ты благодаришь меня? — За то, что был добр к ней. Знаю, она может вести себя несколько своеобразно... Он покачал головой. — Я знаю, что иногда бываю полной задницей, но убеждён, что нужно быть добрым по отношению к детям, Гермиона, — сказал Драко, смеясь. — Хотел бы я, чтобы со мной в детстве обращались именно так. Гермиона внимательно смотрела на него, смаргивая слёзы с глаз, и на её лице появилась тёплая улыбка. Драко наклонился вперёд и нежно поцеловал её в губы. — Миона! — окликнул её Невилл, заставляя их с Драко оторваться друг от друга. Он стоял в дверях и выглядел гораздо здоровее, чем в последний раз, когда Драко видел его, и заметно более самодовольным. — Драко, — добавил он, вежливо кивнув, — я так рад, что вы оба смогли прийти. Луна как раз накрывает на стол. Андромеда и Гарри уже здесь. — А Альбус и Лили? — поинтересовалась Гермиона, шагая вперёд, чтобы последовать за другом. Невилл покачал головой. — Они с Молли. Драко заметил разочарование Гермионы — на её лице отразилось глубокое чувство тоски. После новогоднего происшествия у неё больше не было возможности провести время с крестниками, и боль от отдаления была ощутимой. Хотя они оба прекрасно понимали желание Гарри держать детей подле себя, разлука всё равно тяготила её. Гермиона кивнула в знак согласия, а Драко в утешение положил руку ей на поясницу, когда они вошли в столовую. Там уже находились Андромеда и Гарри, которые тихонько смеялись, вероятно, под впечатлением от чего-то, сказанного Элоуэн. Полумна тем временем грациозно левитировала к центру стола гарниры из сладкого батата и жареной спаржи, окружая ими великолепное жаркое. Гермиона отстранилась от Драко и подошла к Гарри с распростёртыми для тёплых объятий руками. Малфой проследил за тем, как Поттер обхватил её за плечи, и отметил важность встречи для сплочённой компании друзей. За прошедшие годы все они столкнулись с невероятными потерями, и Драко очень надеялся, что сегодняшний день ознаменует конец цикла мучений. Когда Гарри отпустил Гермиону, она направилась к Андромеде, с радостью принимая её объятия. Драко хотелось бы подслушать разговор двух женщин, поскольку то, что Андромеда шептала на ухо Гермионе, похоже, было встречено с бурным энтузиазмом. Когда они отстранились друг от друга, то обменялись многозначительными взглядами, а на лицах красовались одинаковые улыбки. Приветствия лились рекой, пока каждый занимал своё место за столом. Беседа завязалась мгновенно, и Драко был удивлён, как легко он вписался. Андромеда сидела слева от него, а Гермиона — справа. Время от времени он тянулся к ней и клал руку на колено, пока она обсуждала с Невиллом правила торговли редкими растениями. Драко попытался скрыть ухмылку, когда Полумна втянула Гарри в разговор об использовании чертохолопых головосеков в ходе последующих операций ОМП; она напомнила ему, что даже у Корнелиуса Фаджа был такой в его бытность министром. Казалось, Гарри только и делал, что прикусывал язык, а раздражение, отразившееся на его лице, когда Полумна достала клочок пергамента, дабы нарисовать его портрет с новым «питомцем», было настолько бесценным, что вызвало у Драко приступ кашля, когда он попытался скрыть смех ладонью. Гермиона бросила на него понимающий взгляд, стараясь спрятать собственную улыбку, после чего вновь обратила своё внимание на Невилла. — Вижу, всё наладилось, — приглушённо прошептала Андромеда. Драко повернулся и встретил всеведущий взгляд тёти, которая подносила бокал с вином к губам. Её глаза метались от него к Гермионе и обратно, а на губах застыла знакомая ухмылка. Он наклонил голову и взял свой бокал с вином. — Наладилось, — подтвердил он, покручивая ножку пальцами. — Ты сказал ей? — полюбопытствовала Андромеда, и Драко едва заметно отрицательно мотнул головой. Андромеда понимающе улыбнулась и поставила бокал на стол, после чего тихо добавила: — Ещё скажешь. — Гарри, Гермиона и, полагаю, Драко тоже. Вы слышали хорошие новости про моего отца? — певучим голосом спросила Полумна, устремляя на них свои поразительно голубые глаза. — Нет, — ответил Гарри, на лице которого было написано замешательство. — Мой отец сегодня снова сочетался браком. Мы с Элоуэн присоединились к нему в Министерстве на церемонии связывания душ с Билиусом Йоркинсом. — О, это замечательно! — воскликнула Гермиона, широко улыбаясь подруге. — Пожалуйста, передай наши поздравления. — Спасибо. Обязательно. Но вы не догадаетесь, кого ещё я видела в Отделе регистрации связывания душ и брака, — продолжила Полумна, взмахнув рукой в воздухе. — Кого? — уточнила Андромеда, откидываясь на спинку стула. Драко не знал, как реагировать на столь странный обмен репликами. Хотя он был рад за отца Полумны, он не понимал, кого она могла встретить, что это вызвало такой переполох и она сочла нужным сообщить всем. — Пэнси Нотт, хотя, полагаю, теперь она просто Паркинсон. Она подала заявление на развод со своим мужем, Тео. На самом деле довольно прискорбно — её голова кишела нарглами, а аура была довольно тёмной. Я попыталась предложить ей помощь в избавлении от этих вредителей, но она отказалась. Ей действительно стоит разобраться с ними. — Луна, может быть, не стоит сплетничать? — предложил Невилл, ласково улыбаясь жене. — Да, конечно. Она всё-таки поздравила моих отцов, им было весьма приятно. Остальная часть разговора Полумны с Андромедой потонула для Драко в шуме помех. Гарри побледнел при упоминании Пэнси, а сам Драко чувствовал, как Гермиона бросает в его сторону яростные взгляды, пока Андромеда продолжала беседовать с Полумной. Он ощутил, как Грейнджер положила ладонь ему на бедро, нашла его руку и взяла в свою, пытаясь заземлить. Что-то было не так. Пэнси утверждала, что их с Тео брак основывался на традициях чистокровных волшебников. В этом случае она бы не смогла юридически оформить развод с супругом; кроме того, они были связаны душами. Даже когда Люциус предал мать Драко, Нарцисса осталась с ним. Никогда и ни при каких обстоятельствах она не говорила о муже плохо. Она порицала их поступки, но заявляла, что каждый из них вырос и отказался от убеждений о превосходстве крови. «Жене не подобает высказываться против мужа», — говорила Драко мать, стоило ему выказать своё недовольство. Именно поэтому соглашения о помолвке заключались при рождении, не нарушались, а развод не был возможен. Что-то было неладно.***
Следующие несколько недель Драко вместе с Гермионой занимался датировкой и регистрацией улик по делу в архиве Министерства. Каждую улику, которую они доставали и отправляли в архивы, он оценивал по-новому. Он каталогизировал в уме мельчайшие детали, анализируя одну улику за другой. Подозрительность снедала его, изворачиваясь и не находя выхода. Драко не решался рассказать Гермионе о своих растущих сомнениях в том, что показания Пэнси оказались не такими уж правдивыми, как их заставили поверить. Частично он также опасался, что если окажется прав, то Гермиона каким-то образом возложит на него вину за ложное заключение Тео в Азкабан. Как бы Драко ни крутил эти мысли в голове, он знал, что нужно действовать и действовать быстро. Возможно, общение с бравыми гриффиндорцами из ОМП наложило на него свой отпечаток, но, так или иначе, Драко был убеждён, что его подозрения неопровержимы. По этой причине он решил понаблюдать за Пэнси. Когда Драко только начал, всё, чем занималась Пэнси, казалось малозначительным. Она посещала благотворительные мероприятия Святого Мунго, сиротские приюты, давала интервью «Ведьминому досугу» — типичные для Пэнси занятия, которые соответствовали её показаниям, данным во время ареста Тео. Это были обычные, заурядные будни, и Драко не смог сдержать накативший на него прилив разочарования, когда наблюдал за тем, как Пэнси заходит в магазин мадам Малкин. Кроме того, что Паркинсон была светской львицей, Драко не открыл для себя ничего такого, чего бы не знал. Может быть, он вёл себя нелепо? Может, непрекращающееся чувство беспокойства было обусловлено его военным детством и работой? Может, ему следовало обратиться к целителю Томасу раньше, чем он думал? Позволив себе сердиться и дальше, Драко под прикрытием чар следил из переулка за тем, как Пэнси рассматривает ассортимент мантий в витрине магазина. Драко в удивлении приподнял бровь, когда она прошла в отдел для волшебников и стала внимательно и сосредоточенно перебирать мантии. Багряные губы Пэнси изогнулись в улыбке, когда она взяла тёмно-синий комплект. Эта улыбка была Драко знакома. Коварная и соблазнительная — она говорила о том, что в жизни Пэнси есть волшебник. Но кто? Малфой почувствовал, что сердце бьётся о рёбра, как запертый снитч, и, потянувшись в карман, достал один из галлеонов. Он быстро наложил на него чары отслеживания и понадеялся, что внезапное озарение действительно сработает. Драко ждал и наблюдал за тем, как Пэнси расплачивается за мантию и забирает пакет. Он снял с себя чары и вышел на оживлённую улицу, ловко обойдя испугавшегося волшебника. Он услышал знакомый звон колокольчика, с которым открывалась дверь магазина Малкин, и взмолился Мерлину, чтобы план сработал. Прикинув путь, он натянул на себя маску полнейшего безразличия и обратил всё внимание на очень интересную витрину с квиддичными мётлами на противоположной стороне улицы, прилагая при этом все усилия, чтобы столкнуться непосредственно с очень отвлечённой Пэнси. — Какого чёрта... Драко? Повернув голову под видом удивления, он потянулся вперёд, чтобы удержать Пэнси за мантию, одновременно бросая галлеон с отслеживающими чарами в пакет. Как только Драко ослабил хватку на её руках, выражение его лица изменилось на изумлённое. — Паркс? Малфой позволил своим серебристым глазам с притворным беспокойством окинуть её нескладные черты лица, подмечая тёмные глаза, красные губы и обветренные щёки. Пэнси отошла, хмурясь, и поправила пакеты с покупками. — Что ты здесь делаешь, Драко? — спросила она, почти защищаясь и приглядываясь к нему. Он вскинул брови, а в глазах заплясало веселье. — Мне нужна новая мантия для предстоящего свидания. Насколько я знаю, у Малкин как раз можно купить что-то нарядное, — ложь лилась с языка Драко ровно, словно мёд, и он с наслаждением отметил, что розовый цвет на щеках Пэнси стал ещё ярче от смущения. — Конечно, — Пэнси быстро вернула себе самообладание, прищурив глаза в поисках чего-нибудь — чего угодно, что вернуло бы ей преимущество. — Кто эта счастливая ведьма? — Грейнджер, — ответил без колебаний Малфой. Высказанное оставило Пэнси невозмутимой, но по блеску в тёмных глазах Драко понял, что она записывает его признание в памяти для последующего анализа. Её запоздалая реакция разожгла его любопытство. Она поддерживала реформаторские идеи Тео на двух вечерах, на которых Драко присутствовал. Малфой на собственных жизненных испытаниях убедился, что поступки зачастую не считаются со словами. Поведение Пэнси осталось отстранённым, она выпрямилась. — Разумеется. Чуть не забыла, что между вами всё довольно серьёзно, — сказала она, натягивая хорошо отрепетированную улыбку. — Всё верно. Её взгляд ожесточился, но улыбка осталась. — Что ж, было приятно встретить тебя, Драко, но мне пора идти. Хорошего дня. — Конечно, Пэнси. Был рад тебя видеть. Драко стоило огромных усилий не обернуться и не посмотреть, как Пэнси исчезает в толпе людей, запрудивших улицу позади него. Для пущей убедительности он зашёл в магазин Малкин и просмотрел последнюю коллекцию одежды. Он решил примерить угольную мантию и улыбнулся, заходя в примерочную. Уединившись, он невербально наложил заклинание отслеживания. Перед ним возникла светящаяся голубая сфера с быстро меняющимися внизу координатами. Наконец цифры остановились, исчезли и быстро появились вновь. Драко сощурился — Пэнси не трансгрессировала в поместье Ноттов. Малфой быстро расплатился за мантию, не заботясь о её подгонке, вопреки уверениям мадам Малкин, что она «требует немного внимания». Он махнул ей на прощание, уменьшил пакет с покупками и засунул его в задний карман брюк. Драко быстро шёл к пункту трансгрессии, изо всех сил стараясь скрыть спешку и сторонясь покупателей. Перед тем как исчезнуть, он вновь произнёс заклинание отслеживания, убеждаясь, что Пэнси осталась на прежнем месте. Драко очутился недалеко от Йоркшира, в закрытой общине волшебников в Илкли. Он тут же наложил дезиллюминационные чары и двинулся по улице, рассматривая виднеющийся вдалеке большой дом. Он не выглядел так внушительно, как Малфой-Мэнор, но всё же впечатлял. Дом располагался на роскошном ухоженном участке: усаженная деревьями дорожка обрамляла возвышающиеся колонны и замысловатую каменную кладку, украшающую фасад. Когда Драко подошёл к воротам, он почувствовал, что на них установлены сильные защитные барьеры. Оглядевшись по сторонам, он заметил подходящее для укрытия дерево. Наложив на себя чары незаметности и обновив дезиллюминационные, Драко занял место в корнях дерева. Пока он следил за домом, время тянулось медленно. Мимо проходили ведьмы и волшебники, но никто не обращал на Драко внимания. Он не знал, сколько времени просидел неподвижно. Он уже собирался бросить свою безумную затею, как вдруг входная дверь открылась, и из дома вышла Пэнси. Драко сел прямо и прищурился, наблюдая за развитием событий. Пэнси повернулась и улыбнулась Блейзу, который стоял за ней в дверном проёме. Тошнота охватила Малфоя, когда подтвердились его худшие опасения. Блейз протянул руку вперёд и заправил прядь волос за ухо Пэнси, после чего наклонился и приник к её губам.