Фестиваль голодных духов, двадцать лет назад
— А ну стой! — Вэй Цансэ выловила за шкирку белого, а точнее уже серого от грязи, котяру и встряхнула, рассерженно хмуря брови. — Лань Ванцзи, сколько раз говорила, не таскай его ко вратам в Диюй. — Мама, мама, — Вэй Усянь повис на её ноге, вытирая о белые одежды грязные руки, а заодно и сопли. — Не обижай Лань Чжаня. — Я тебя сейчас так отшлёпаю, что мало не покажется, — сунув кота сыну, она крепко сжала его плечо и, прикрыв глаза, сделала шаг, пространство задрожало, преломляясь, дробясь и рассыпаясь. — Сто раз говорила, не ходите играть в Пустошь, и уж тем более к мосту Найхэ, а вы аж до самых врат добрались. — Мы больше не будем, — проныл Вэй Усянь, вытирая сопли уже о шёрстку Лань Ванцзи, тому явно это не нравилось, но он молчал, покорно повиснув в его руках, больше похожий на половую тряпку. — Вот отправлю вас на перевоспитание к Цижэню, будете знать, — фыркнув, она подхватила сына на руки и ступила на мост. — Не хочу-у, — шмыгнул носом Вэй Усянь, — он постоянно ругается, можно лучше к тёте Лань? — Ага, будете, как два колобка, хватит ёрзать, — она легонько хлопнула его по заднице. Любой понимал, что доверять мальчишек жене Цижэня было бессмысленно. Даже получив от мужа каплю крови клана Гусу Лань, она осталась обычным человеком, разве что жила дольше, и редко выходила за пределы кухни. На другом конце моста их ждал Вэй Чанцзэ и Лань Сичэнь, принявший облик пятнистой рыси, вид мальчишка имел виноватый, ведь это ему было наказано следить за двумя непоседами. Лань Ванцзи, в силу своей привязанности к младшему Вэю, слишком легко поддавался его влиянию и участвовал во всех задумках, которые тому взбредали в бедовую голову. Лань Сичэнь, будучи его единокровным братом, ещё и из одного выводка, имел на них хоть какое-то воздействие, правда срабатывало это не всегда, как например сегодня. — В следующий раз, будешь сам за ними присматривать, — бросив на мужа гневный взгляд, Вэй Цансэ усадила сына на спину Лань Сичэня. — Он только тебя и слушает! Вэй Чанцзэ улыбнулся, ласково потрепав Вэй Усяня по волосам. — Достаточно не пускать к нему Лань Ванцзи. — Ага, и он достанет рёвом до небес, — она закатила глаза. — Даже не знаю, что хуже, гоняться за ними по всей преисподней или слушать, как они плачут. — Гоняться веселее, — Вэй Чанцзэ вскинул голову, почувствовав лёгкую дрожь земли под ногами. — Опять началось, что им не сидится сегодня, идите домой. — Будь осторожнее, — Вэй Цансэ кивнула и, вместе с Лань Сичэнем, неторопливо направилась прочь от моста Найхэ.***
К вечеру пришлось звать подмогу. Первым явился клан Юньмэн Цзян — небольшой отряд под предводительством своего Хранителя и одновременно главы клана Цзян Фэнмяня в сопровождении жены и соратницы Юй Цзыюань. Вслед за ними прибыл глава Цинхэ Не, здоровенный, похожий на медведя и отряд будто вылитых по его образу и подобию воинов. Вместе с прибывшими Вэй Цансэ выдвинулась к вратам Диюя, молясь всем Богам, чтобы сын, хоть сегодня, побыл послушным мальчиком и не высовывался за защитный барьер. Врата прогибались, вспыхивая защитными символами, следы от лап, копыт и рук проступали на их поверхности, становились всё многочисленнее, занимая всё доступное пространство. — Никогда даже не слышал о подобном, — передёрнул плечами Цзян Фэнмянь, он был ещё молод и это был его первый поход к Диюю. — Чем занимаются стражи? — всплеснула рукавами Юй Цзыюань. Раньше, она состояла в клане Цинхэ Не, пока не вышла замуж за Фэнмяня и сейчас её нервировало присутствие бывшего главы. — Они переметнулись на их сторону, — глава клана Цинхэ Не сидел на земле, медитируя, среди собравшихся он был самым старшим. — А этих чем подкупили, — удивлённо воззрилась на него Вэй Цансэ. — Откуда я знаю, — он открыл глаза, поднялся и отряхнул ладони. — Говорю, что вижу, их там тысячи и подходят новые. — Врата не выдержат, — Вэй Чанцзэ тихо вздохнул. Время было неудачное — из четырёх Хранителей присутствовало лишь двое: он, да Цзян Фэнмянь, оба молодые и не вошедшие в полную силу. У клана Цинхэ Не Хранитель ещё под стол пешком ходил, так что его отцу приходилось отдуваться за обоих, а у клана Ланьлин Цзинь он пока даже не возродился, мало того, они даже никого не послали на помощь. Очень неудачное время. — Хранитель, печать готова, — глава клана Лань, Цинхэн-цзюнь, отвесил вежливый поклон, подобно призраку возникнув за спинами собравшихся. — Надеюсь, она выдержит, — Вэй Чанцзэ порывисто сжал руку жены в своей, мягко улыбнулся и шагнул вперёд, окутываясь колышущимся маревом. Когда облако рассеялось, перед вратами застыл огромный белоснежный тигр — Хранитель запада Байху, рядом, свиваясь кольцами и не останавливаясь ни на секунду, извивался лазурный дракон — Хранитель востока Цин Лун. А затем мёртвая земля под ногами защитников дрогнула, пошла трещинами и створки врат лопнули, изгибаясь под немыслимыми углами, будто раскрывшийся бутон. Лавина нечисти, подобно цунами, волнами рванула вперёд, раздался сдвоенный рёв, Байху и Цин Лун бросились в самую гущу застывших на секунду тварей.***
Рёв прошёл сотни миль, даже защитный барьер был ему не помеха и Вэй Усянь, вскинув голову, округлил глаза. — Ой… — Никаких ой, — тут же одернул его сидящий рядом ребёнок и потёр шею, вспоминая хватку госпожи Цансэ. — Но там мама, — протянул Вэй Усянь, присаживаясь на корточки. — Там опасно, — пробубнил под нос Лань Ванцзи. — Но там мама, — повторил тот, а потом резко выкинул вперёд руку и сорвал с друга лобную ленту. — Что ты, — Лань Ванцзи схватился за голову, но было поздно, Вэй Усянь побежал к главному дому, размахивая трофеем, как флагом. — А ну стой! Вокруг главного дома, а затем по перекинутым через ручьи мостам, они с криками носились по окрестностям, пока не добежали почти до границ защитного барьера, где их и поймала мать Лань Ванцзи. Размазывая пот и сопли, они стояли перед госпожой Лань, опустив взгляды, и выслушивали нотации. До Лань Цижэня ей было далеко, да и рукоприкладством она не занималась, зато могла заставить заняться ручным трудом, например, помогать ей в саду. — А теперь живо к главному дому, — госпожа Лань вздохнула, кинув взгляд за барьер, где-то там был муж. Ей бы тоже хотелось находиться рядом, но толку от неё было немного, обычный человек, она так и не освоила даже слабеньких боевых заклинаний. Отвернувшись, женщина пошла вслед за Вэй Усянем взявшим на руки обратившегося Лань Ванцзи, не заметив, как защитный барьер дрогнул и пошёл трещинами. Но это почувствовали другие, сигнал тревоги заставил всех оставшихся под защитой барьера, выдвинуться к пролому.***
— Они прорвались! Лань Цижэнь, отвечающий за печать, с трудом сдерживал тошноту, он был слабее брата, но впервые прочувствовал всю величину разрыва в их силе. Стоял бы сейчас здесь Цинхэн-цзюнь… — Прикажи всем, кто не задействован в печати, отступить и ловить сбежавших, — выдохнул он, утирая с уголка губ кровь. — И сообщи госпоже Вэй. — Так точно! — вестовой рысью побежал вглубь печати, на поиски Вэй Цансэ. Так как она не являлась частью клана Гусу Лань и не обменивалась с ними кровью, передавать мысленные сообщения ей было невозможно. Печать наливалась силой, выкачивая её из своих создателей. По сути, это было безопасно, если сил недостаточно, слабое звено можно было заменить, проблема возникла совсем другая. Каждый прорывающийся через границу отдавался внутри жуткой болью, способ оповещения был чересчур уж болезненным, скорее отвлекая, чем помогая, ведь прошедших барьер было слишком много. А затем его накрыло болью во стократ сильнее, схватившись за сердце, Лань Цижэнь обернулся в сторону, где находился их дом. — Невозможно…***
Они не успели уйти далеко. Перекрыв дорогу к мосту, их окружило больше десятка тварей. Парочка голодных духов, что пускали призрачные слюни из огромных пастей на тоненьких, почти невидимых шеях, дюжина волосатых существ похожих на обезьян ростом выше двух метров и громадный пёс изрыгающий пламя. Госпожа Лань сжала руку Вэй Усяня, подтянула к себе и огляделась, отступать было некуда. Лань Ванцзи, спрыгнув на землю, резко прибавил росту, но его писк, в отличии от ранее услышанного рёва Хранителей, на тварей никак не повлиял. Голодные духи бросились на Лань Ванцзи первыми, хоть они и не могли никого сожрать, но своими полными зубов пастями вырывали клочья шерсти, а то и мяса, плюясь и недовольно воя, жалуясь, что не могут съесть и крошки. «Обезьяны» в ближний бой не рвались, бросались камнями и прочим мусором, цепляли своими длинными конечностями то за лапу, то за хвост. Госпожа Лань, стараясь унять беспокойство за сына, покрепче зажала под мышкой Вэй Усяня, выгадывая время для побега. Когда мелькнул просвет ведущий к мосту, женщина бросилась туда, но всё было тщетно. Мерзко хихикая, одна из «обезьян» выдрала из её хватки ребёнка и швырнула под передние лапы пса, тот склонил дымящуюся пасть, огоньки пламени вырывались сквозь прорехи между зубов, пахнуло горелыми экскрементами и падалью. — А-Сянь! — барахтаясь под волосатыми, визжащими телами, она пыталась вырваться, не обращая внимания на трещавшую под когтистыми лапами одежду, на потёкшую из оставленных ими ран кровь. Слишком слабая, бесполезная, все её попытки были обречены на провал. Из последних сил, впиваясь пальцами в землю, которую годами холила и лелеяла, она видела, как её сын, исчерпав себя до остатка, валится на землю куском окровавленного мяса, как огромная лапа с выпущенными когтями опускается на чужого, но такого же родного, ребёнка. — Госпожа! Чужой крик на секунду отвлёк тварей, этого оказалось достаточно. Сквозь боль, отдавая всю себя до капли, женщина позвала и «Сад» ответил на этот зов, оплёл захватчиков крепкими корнями, забрался под кожу, раздирая на куски, но она этого уже не увидела.