***
Путь Лань Сичэня лежал в противоположную часть города. Он старался держаться в тени, что из-за белого меха было довольно глупо, но так было спокойнее. Быстро перебирая лапами, раз за разом он пытался представить предстоящий разговор, но выходило плохо. Всё же они давно не виделись, за двадцать с лишним лет многое могло поменяться. Лань Сичэнь помнил, как завидовал ему брат, ведь в отличии от него, Лань Ванцзи тяготил облик ребёнка. В то время любовь туманила разум, он не прекращая рассказывал о своём избраннике, всё меньше времени уделяя брату. Чжу Цзаньцзинь был подобен солнцу, яркий, талантливый танцор и певец. От его улыбки сердце сходило с ума. В одну из ночей, когда граница между мирами истончилась, он пришёл к нему в человеческом облике. Сейчас, вспоминая тот момент, Лань Сичэнь удивлялся своей одержимости. Это насколько же надо было потерять голову, чтобы заявиться посреди ночи в квартиру и попросить представить, каким он вырастет? Чжу Цзаньцзинь тогда громко хохотал, подумав, что это чей-то розыгрыш и с радостью включился в него. Когда детский облик слетел подобно шкурке змеи, Лань Сичэнь был так счастлив, что бросился на шею своему избраннику, только вот тот скорее испытывал ужас. Понадобилось столько лет, чтобы понять это… Слушая сбивчивые пояснения про клан призрачных кошек, про Диюй и его обитателей, Чжу Цзаньцзинь улыбался. Только вот была ли та улыбка настоящей? Несколько дней пролетели как в хмельном угаре, а потом, когда Лань Сичэнь несмело попытался поцеловать своего возлюбленного, тот просто сказал, что парни не в его вкусе, но они могут остаться друзьями. Это было больно, но Лань Сичэнь отступил не сразу. Несколько месяцев он сходил с ума, преследуя и не давая проходу, пытаясь что-то доказать тому, кто уже всё для себя решил. Когда понимание дошло до измученного разума — к нему испытывали лишь отвращение, Лань Сичэнь впервые напился. Алкоголь не помог, зато помогла головомойка от матери и госпожи Вэй, которые насели на него, после того, как отец, найдя его где-то в землях Люсюэюнь, притащил сына домой. Его выслушали, отругали, а потом долго обнимали в четыре руки. Он в жизни столько не плакал, но на душе стало легче. Несколько месяцев, освобождённый от всех патрулей и обязанностей, Лань Сичэнь посвятил брату и его маленькому другу, молодому господину Вэю. Иногда боль возвращалась, накатывала с новой силой. Временами желание жить становилось настолько слабым, что его посещали нехорошие мысли, а потом случился прорыв Диюя. Потеряв многих из тех, кем дорожил, Лань Сичэнь будто очнулся. У него было всё, а он цеплялся за несбыточные мечты, теперь же… это казалось таким глупым и нелепым. Пусть он не смог стать прежним, но ради брата, старался улыбаться, с каждым годом всё глубже загоняя гложущую тоску. И ведь ему удалось, Лань Сичэнь и правда думал, что это заслуга молодого господина Вэя. Что наслушавшись от брата о его избраннике, ему удалось поверить — это ещё не конец. Лань Ванцзи смог, так чем он хуже? Чувства, что вызывал в нём Цзян Чэн не полыхали так, как в первый раз. Это скорее походило на ровное пламя свечи. Тёплый огонёк грел сердце, переполняя радостью и щемящей душу нежностью. До зуда в кончиках пальцев хотелось коснуться туго стянутых волос и, распустив их, пропустить сквозь пальцы. Тянуло уткнуться в шею, чтобы вдохнуть запах влажной собачьей шерсти с острой ноткой озона. Его хотелось обнять, к нему хотелось прижаться и… он чувствовал, Цзян Чэн хотел того же. От этого перехватывало дыхание и сводило мышцы внизу живота. Лань Сичэнь не помнил, хотел ли Чжу Цзаньцзиня не только в сексуальном плане, слишком уж то время было сумбурным, даже одно касание выбивало из колеи. Теперь же… он был уверен, что с Цзян Чэном хотел всего, что тот мог дать. Просыпаться рядом и вовсе звучало как музыка. Нужный дом был погружён в темноту, но Лань Сичэня это не остановило. Сделав пару прыжков через пространство, он замер в коридоре, принюхиваясь. Запах Чжу Цзаньцзиня был яркий, значит, тот всё ещё жил здесь. Кроме этого присутствовал запах ещё четырёх человек. «Рад, что у него всё хорошо», — Лань Сичэнь сел посреди коридора, раздумывая. Из-за нужной комнаты доносилось два запаха, а пугать женщину, что там находилась, ему не хотелось. — Мяу, — протянул он, склонив голову, затем повторил и, когда в комнате раздался скрип, шарахнулся в сторону и спрятался за углом. — Ты куда? — недовольный женский голос дал понять, что из комнаты выйдет тот, кто нужен. — Спи, я сейчас, — голос у Чжу Цзаньцзиня был хриплым спросонья, Лань Сичэнь его даже не сразу узнал и выглянул в коридор. Это зрелище было… странным? В молодости, возлюбленный казался произведением искусства, изящной статуэткой. Хрупкий, невысокий, с утончёнными движениями и ласковым взглядом. Только вот вышедший в коридор человек был совсем другим. Недовольно кривясь, одетый лишь в растянутые трусы, он прошёл до двери в туалет и заперся там, а Лань Сичэнь всё пытался совместить прошлое и настоящее — не выходило. Чжу Цзаньцзинь округлился, даже скорее обрюзг, его волосы поредели, а лёгкость походки исчезла без следа. Но пугало даже не это, ведь внешняя красота проходяща, Лань Сичэнь это понимал. От бывшего возлюбленного ужасно пахло… Кислый запах немытого тела раздражал чувствительный нос, а ведь Чжу Цзаньцзинь всегда следил за собой. Что же могло с ним произойти? Почему тот настолько изменился? Лань Сичэнь замер у косяка, пытаясь уложить в голове всё, что увидел. Желание попрощаться стало едва ощутимым. Он ведь ничего не должен этому человеку, а его вид и вовсе может вызвать в этом человеке неприятные воспоминания. — Что за хрень! — Чжу Цзаньцзинь, после посещения «комнаты размышлений», видимо, решил завернуть на кухню и увидел замершего на углу кота. «Значит судьба…» — Лань Сичэнь мысленно вздохнул, отступил немного от стены и принял человеческий облик. — Привет… — Вы… как вы проникли в мой дом? Я вызову… — Чжу Цзаньцзинь осёкся, прищурился, пытаясь разглядеть в темноте человека перед собой и, наконец, тихо выдохнул: — Чэнь-эр?.. — Я хотел поговорить, — тихо ответил тот, разворачиваясь и направляясь на кухню. Из комнаты раздалось недовольное ворчание, женщина спросила, чего муж так орёт и Чжу Цзаньцзинь, ответив, что всё нормально и он сейчас вернётся, последовал за ночным гостем. — Ты… что ты здесь делаешь? — обхватив себя руками, он уселся на стул не включая свет. — Пришёл… — Лань Сичэнь присел напротив, и задумался, просить прощения до сих пор казалось странным, хотя он шёл сюда именно за этим, — навестить, узнать, как ты? — У меня всё отлично, — Чжу Цзаньцзинь говорил преувеличенно весёлым голосом, но Лань Сичэнь прекрасно видел, как кривилось его лицо. — Трое детей, великолепная жена, хорошая работа. — Мгм… — Лань Сичэнь был растерян, он перестал понимать, что вообще здесь забыл. — Рад за тебя. Прости за то, что доставил столько проблем. — Ай, ерунда, — Чжу Цзаньцзинь отмахнулся, затем поёрзал и тихо спросил: — Так ты до сих пор меня помнишь? — Конечно, — с лёгким недоумением ответил Лань Сичэнь, ведь как он мог забыть? — Да… ты ведь любил, — нервно хихикнул собеседник, сплетая пальцы. — Я был довольно груб, не так ли? — Всё в порядке. — Ты был красивым, так много рассказывал интересного и очень мне нравился, — хрипло пробормотал Чжу Цзаньцзинь. — Но… — Я был не тем, кто нужен, — Лань Сичэнь с трудом сдержал усмешку. — Ну… теперь я так не считаю, тогда я просто боялся… А ты вроде неплохо выглядишь? Спортом занимаешься? «В его голове всё смешалось, и не удивительно, какой человек поверил бы в то, что подобные нам существуют…» — Мгм… да, спорт, правильное питание и прочее, — протянул он и медленно поднялся. — Я рад, что у тебя всё хорошо. — Подожди, давай хоть чаю выпьем, а лучше коньячку? У меня даже лимончик есть, — внезапно забормотал Чжу Цзаньцзинь, вставая, загорелась лампочка скрытая стеклянным плафоном в виде лотоса, мужчина часто заморгал, пытаясь привыкнуть к свету. — Да… лимончик… — выдавил он, пялясь на Лань Сичэня. Его лицо вытянулось, челюсть задрожала отчего немного обвисший подбородок затрясло. Тяжело сглотнув, Чжу Цзаньцзинь упал обратно на стул. — Не стоит, — Лань Сичэнь низко поклонился, сложив руки перед собой в уважительном жесте, выпрямился и тихо продолжил: — Надеюсь, у тебя и дальше всё будет хорошо. Счастья тебе. Прощай. Чжу Цзаньцзинь ещё долго бессмысленно пялился на место, где тот стоял. Из этого состояния его вывела жена, всё же решившая выбраться из кровати. Ворча, она распихала мужа и отправила спать, после чего, налив в стакан воды, направилась следом. В ту ночь он долго ворочался на кровати, вспоминая месяцы, пока за ним бегал этот странный человек. Его сказки, которые с удовольствием слушал и не верил… Только вот теперь, спустя столько лет, увидев лицо, которое ни капли не изменилось, Чжу Цзаньцзинь засомневался. Может всё же стоило дать шанс и… тогда его жизнь была бы совсем другой?***
Лань Сичэнь тихо выдохнул, останавливаясь. Сам того не желая, он оказался около сияющей огнями башни, где была квартира Цзян Чэна, в которой вечером они провели пару приятных часов. Только вот дома того не было, наверное, он сидел сейчас в кругу семьи, делился впечатлениями о битве с матерью и сестрой, которые ждали их возвращения. Внутри было на удивление мерзко. Будто весной, но не тогда, когда проклёвываются листочки, окутывая деревья зеленоватой дымкой. И не тогда, когда распускаются бутоны, окрашивая мир в разноцветье и приятный аромат. Самое начало, тот момент, когда природа ещё спит, а под ногами хрустит крошево ледяных осколков вперемешку с грязью. Мерзкая каша в душе стылым комом давила на сердце, вымораживала изнутри. Дрожащими пальцами, он вцепился в отворот ханьфу, не понимая, куда ему теперь идти. В Облачных глубинах нужно было держать лицо, чтобы не беспокоить дядю, брата и молодого господина Вэя, который и так еле держался на ногах. А больше ему пойти было некуда. — Лань Хуань? От знакомого голоса внутри всё всколыхнулось от восторга. В носу защипало и зажгло глаза, так что он не нашёл в себе сил обернуться и замер, пытаясь взять себя в руки. Цзян Чэн прошёл рядом, цепляя локтем, встал перед ним и нахмурился, вглядываясь в лицо. — Ты… в порядке? Лань Сичэнь коротко кивнул, пряча руки в рукава. Ещё ниже опустил голову, не желая, чтобы тот видел блестящие от подступающих слёз глаза. Уже не от боли или отвращения, которое было забыто, а от радости, что его, возможно, ждали? Чувствовали? — Ну ты даёшь, — тихо вздыхая, Цзян Чэн шагнул вперёд, вставая практически вплотную и мягко обнял за плечи. — Я же говорил, звони в любое время. У тебя с памятью, как и у моего братца? Совсем всё печально? Пара часов прошла, всего-то, а ты уже не помнишь? — Прости, — как и мечтал, он уткнулся в шею, пахнущую собачьей шерстью, шумно вздохнул, втягивая аромат отшумевшей грозы. — Я просто… Могу я остаться у тебя? Цзян Чэн похлопал его по спине, тихо фыркая, прижал ближе, запуская пальцы в волосы и кивнул, после чего добавил: — Мой дом всегда открыт для тебя, так что больше не сомневайся. «Такой милый… и в этот раз точно мой», — облегчённо вздыхая, подумал Лань Сичэнь. Цзян Чэн дал ему ещё пару минут, мягко поглаживая по волосам и ворча себе под нос, какой же он, Лань Сичэнь, глупый, хоть и старше его. После чего, крепко держа за руку, потащил его за собой. Домой. Пока к себе, но… Цзян Чэн очень надеялся, что это скоро изменится.***
Баошань-саньчжэнь, не затягивая дольше необходимого, стрясла с немного оглоушенного победой Лань Цижэня «упаковку» для головы и портал в Люсюэюнь. Тысячелетия в Пустоши вряд ли могли помочь в сохранении плоти, им необходимо было торопиться. Сюэ Ян выглядел немного подавленным и, к удивлению Сяо Синчэня, всю дорогу молчал. Даже встретивший их у подножия горы Сун Лань, с которым они вечно ругались, не вызвал в его спутнике ни единой эмоции. Баошань-саньчжэнь, поглядывая на притихшего скорпиона, не комментировала его поведение, она вообще редко говорила не по делу. Вот и в этот раз, лишь ступив под своды своего жилища, женщина отрывисто раздала приказы: — Сун Лань, на гору никого не пускать. Сюэ Ян, приготовь всё для ритуала. Ты… — она нахмурилась, разглядывая своего горе-ученичка, — сиди здесь и не мешайся под ногами. Сяо Синчэнь опешил от подобного обращения, наставница явно на него злилась, но причину он понять не мог. Да, он воспользовался тем, что Сюэ Ян не мог ему отказать и против воли притащил его в обитель Ланей. Заставил участвовать в войне, к которой тот не имел отношения. Почти, но Сюэ Ян наверняка считал именно так. Только вот он же знал, что всё пройдёт хорошо. А может она считает, что он воспользовался и ею? И о каком ритуале идёт речь? Сейчас, попав в защищённый от окружающего Небесную гору хаоса дом, он чувствовал запах крови, только вот повязка на глазах не давала увидеть происходящее даже в том спектре, в котором была возможность. Сюэ Ян, крепко вцепившись в локоть, подвёл его к широкой скамье стоящей в главном зале, на секунду сжал кончики его пальцев и ушёл исполнять приказ. В такие моменты темнота пугала. Ещё больше угнетало непонимание происходящего. Из тех обрывков, что он видел, Сяо Синчэнь твёрдо понял лишь одно, после боя Сюэ Ян стал счастливым. Иначе он бы дважды подумал, прежде чем лезть в дела клана Гусу Лань, а уж тем более к Бездне — одного раза хватило. В его видении Сюэ Ян смеялся. Это была не извечная ухмылочка, которая частенько стояла перед глазами, а нечто новое. Его глаза искрились радостью и Сяо Синчэню так хотелось услышать этот смех наяву, что ему впервые было всё равно, что для этого необходимо было сделать. Пусть обижается наставница, пусть у самого Сюэ Яна останется осадок, но оно того стоило. Жалко, он не знал, почему именно это произойдёт. Стянув белую ленту, Сяо Синчэнь огляделся, уши его не обманывали, в зале никого не было. Опустив плечи, он начал сворачивать повязку, чтобы хоть чем-то занять руки. Хотелось в другой дом, на мягкий диван, где ему было спокойно и тепло. «Почему в итоге он смеялся…» Сяо Синчэнь злился на эту нелепую способность выделенную ему Бездной. Эти обрывки по большей части оказывались бесполезными, удобным было разве что духовное зрение. Только вот он бы предпочёл видеть мир вокруг полным красок, а не силуэты разной степени яркости. — А-Ян? — Сюэ Ян в этом мире был подобен всполоху огня, за многие годы он был единственным ярким пятном, красный сгусток пламени, пульсирующий в такт с сердцем. — Да, гэ, идём? — он завёл руку под его локоть, помогая встать. — Куда? — растерянно спросил Сяо Синчэнь. — Увидишь, — немного замявшись, ответил тот и повёл его за собой. Пройдя по длинному коридору, Сюэ Ян спустился по лестнице, аккуратно придерживая. Здесь находилась заклинательная комната, куда Сяо Синчэнь почти не заходил. Белым шаром светилась наставница, а в центре находилась уже знакомая ему печать. — Опять? — Сяо Синчэнь замер, дёрнулся, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев спутника. — Кто на этот раз? Может уже достаточно? — Хватит истерить, — буркнула старуха, со стуком ставя на низкий столик миску с водой. — Ты сам этого добивался. Даже меня из уединения выдрал. — Я этого не делал, просто… Я просто хотел им помочь. — Тебе тоже хотят помочь, в чём разница? — Наставница, вы же понимаете… — Это глаза Вэнь Жоханя, а теперь заткнись и сядь! — рявкнула Баошань-саньчжэнь, от чего оба вздрогнули. Сяо Синчэнь открыл рот, но его тут же запечатала горячая ладонь. — Гэ, только не говори, что я зря рисковал? Эти глаза мы получили честно. Дождавшись кивка, Сюэ Ян провёл его к центру печати, и помог сесть, осторожно разложив одежды, чтобы те не повредили начертание. «Так вот почему он был так счастлив… Он избавился от меня», — щёки защекотали скользнувшие из пустых глазниц капли. — Ну и чего ты ревёшь? — вздохнула Баошань-саньчжэнь, вытирая кровавую влагу. — Они подойдут, вот увидишь, но вы оба всё равно получите за самодеятельность! Сяо Синчэню было уже всё равно, зачем ему глаза, если всё опять вернётся на круги своя? Тоскливые вечера в обнимку со свитками, редкие разговоры с угрюмым Сун Ланем, постоянные тренировки и одинокие обеды. Да он будучи слепым был счастливее, чем все те годы до появления в его жизни Сюэ Яна вместе взятые. Грубый, язвительный, тот всегда находил время на него. Он расчёсывал ему волосы, рассказывал всё, что видел вокруг, поддевал и давал причины улыбаться, злиться и жить. Жить на полную, а не тянуть лямку от рассвета до заката. — Гэ, я подержу, — лента, стискиваемая в пальцах, выскользнула, его обдало запахом крови и пепла. — Держи его, — строго велела Баошань-саньчжэнь и на плечи опустились тёплые ладони. Сяо Синчэнь отклонился, чтобы коснуться затылком стоящего позади скорпиона и стиснул зубы. Глазницу пронзила боль, было ощущение, что её содержимое выскребают металлическими палочками, он даже слышал мерзкий скрежет. Оказалось, это скрипели собственные зубы. Когда наставница перешла к второй глазнице, он не сдержался и закричал. Сюэ Ян стиснул плечи сильнее, уткнулся в макушку, тихо бормоча успокаивающие слова, смысл которых Сяо Синчэнь не понимал. В голове будто что-то лопнуло, по щекам снова потекло, старуха громко ругаясь звенела чем-то над ухом. Последнее, что он помнил, это как упёрся ногами в пол, но те скользили, а потом Сюэ Ян обхватил его голову, чтобы он прекратил дёргаться и настала темнота.***
Первая мысль, что пришла в голову Сяо Синчэня, когда тот очнулся — здесь ли ещё Сюэ Ян? Если глаза Вэнь Жоханя подошли, а уверенность в этом была почти стопроцентная, то он, наверное, уже давно убрался из ненавистного места. Подальше от ворчливой старухи, угрюмого охранника и доставшего до печёнок слепца, за которым пришлось так долго присматривать. Было тихо, глаза привычно прикрывала лента. Сяо Синчэнь поднял руку и коснулся полоски. Странно, но это была совсем другая повязка, пальцы ощупали грубоватую ткань под которой была мягкая, толстая подкладка. «Значит… удачно? Они не распались в процессе и не вытекли спустя пару минут», — ему бы радоваться, только вот не выходило. Тихо скрипнула дверь, вот тебе и жилище великой Баошань-саньчжэнь, мягкие шаги дали знать, что это был именно тот, о ком Сяо Синчэнь только что думал. — А… Ян? — А кто ещё? — фыркнув, тот уселся на кровать, убрал руку, которая всё ещё касалась повязки и положил себе на колено. — Гэ, ты хочешь пустить наш труд моему папаше под хвост? — Папаше… — слегка растерянно спросил тот. — Скорпиону. Ну, могу сказать коту, но они вроде неплохие ребята, а? Ты бы видел… Ну ничего, скоро увидишь, пусть не бой, но их самих точно. — Я видел… видения, — напомнил Сяо Синчэнь. — Это совсем другое дело, — буркнул Сюэ Ян. — Живые - не картинки в голове. — Ты… ты поэтому пошёл вперёд, пока они приходили в себя? — Ну… помочь там я не мог, а псина согласилась довести тебя до места. — Как всё было? Сюэ Ян фыркнул, уселся удобнее и начал рассказывать то, что произошло, поглаживая руку и разминая пальцы. — А потом старуха ка-ак заорёт… — сбившись, он кашлянул и продолжил, — да как вмажет! — И что она заорала? Сюэ Ян заёрзал, прокашлялся, сжимая руку обеими ладонями. — Ну… она назвала меня… воспитанник-ком, — чуть заикнувшись, выдавил он. — Хах? — губы Сяо Синчэня впервые с момента пробуждения поползли вверх, хотя Сюэ Ян очень старался рассказывать веселее. — Угу, — Сюэ Ян нервно хихикнул, ослабляя хватку. — Так что… теперь я твой… кто там? — Шиди? — Сяо Синчэнь вслушивался в голос Сюэ Яна и не верил ушам, тот был рад этому? Он ведь терпеть не мог наставницу. — Ага, гэ… шигэ, мне придётся переучиваться? — Меня устраивают оба варианта, — тихо ответил Сяо Синчэнь, на ощупь ловя его пальцы и сжимая в ладони. — Скажи, я могу уже снять повязку? — Ты был в отключке два дня, — Сюэ Ян сдавленно рассмеялся, услышав, как, отреагировав на информацию, заурчал живот у Сяо Синчэня. — Да, обед готов, я сейчас принесу. — Нет, подожди, — тот крепко стиснул его пальцы. — Сначала сними её. — Ну… думаю можно, бабка море сил в них вбухала, чтобы быстрее заживление шло, — протянув это, Сюэ Ян мягко освободился от его хватки и начал разматывать повязку, нервно продолжая болтать. — Знаешь, я надеялся, что у Вэнь Жоханя зрачок вытянутый, но увы, вполне обычный. Да и цвет глаз просто чёрный. Сначала зрение может быть размытым, всё же два дня… Да и сколько им лет. Но он приживается, Баошань-саньчжэнь проверяла, пока меняла примочки. Они реагируют на свет и… всё хорошо, нам удалось, контракт был отменён. «И он до сих пор здесь…» — от этого захватывало дух - Сюэ Ян не ушёл, он остался. — Так… — отложив повязку, скорпион осторожно снял с глаз толстые примочки, а ведь он говорил старухе, давно пора переходить на современные материалы, нет же, упёртая бабка. — Только осторожнее, дай привыкнуть, сразу не открывай. Я закрою окна, не двигайся. — Да, — Сяо Синчэнь улыбнулся. Сквозь закрытые веки пробивался свет, окрашивая всё в алый, затем потемнело, но даже так он видел свечение. Выставив перед собой руку и не открывая глаз, Сяо Синчэнь тихо рассмеялся. — Она светится через веки. — Да? Это хорошо, значит духовное зрение осталось при тебе, — Сюэ Ян сел на корточки около кровати. — Да, хотя это не так важно, — тихо выдохнул Сяо Синчэнь. — А где наставница? — А гуй её знает, слиняла ещё вчера вечером, — Сюэ Ян помахал перед его глазами рукой. — Видишь? Сяо Синчэнь приоткрыл глаза, те слезились и чувствовались опухшими, будто он долго плакал или спал, хотя, верны оба варианта. Сначала он не мог различить ничего, размытая темнота, пусть и не такая непроглядная, как под повязкой. Но постепенно взгляд прояснился и он увидел ладонь с растопыренными пальцами. Это точно был не силуэт, как раньше - размытый и бесформенный, ему даже почудилось, что он видит тонкие линии пересекающие бледную кожу. Подняв руку, Сяо Синчэнь провёл пальцем по мерещившейся линии, чтобы прочувствовать её, убедиться, что та реальна. Затем прижал ладонь к ладони и восхищённо вздохнул. Рука Сюэ Яна была чуть больше и это зрелище почему-то взволновало. — А-Ян, — сплетая их пальцы, Сяо Синчэнь повернул голову и улыбнулся, лицо было видно хуже, слишком темно, — я рад, что ты остался. — Ну уж нет, — Сюэ Ян придвинулся ближе и усмехнулся. — Думал вернёшь зрение и я от тебя отстану? — Даже не мечтал, — опустив сплетённые руки на грудь, Сяо Синчэнь тихо рассмеялся. — Ты был прав, те картинки и рядом с реальностью не стоят, в ней ты намного красивее. — Даже Сун Ланя? — вздёрнув бровь, спросил Сюэ Ян, но Сяо Синчэнь видел, что тому сейчас весело. — Понятия не имею, его же я ещё не видел, — с толикой ехидства, заметил Сяо Синчэнь, с замиранием сердца следя, как губы Сюэ Яна расплываются в улыбке. — Гэ, ты такой злой, — оперевшись на свободную руку, тот подался вперёд и, оставив на губах короткий поцелуй, отстранился и звонко рассмеялся. — И за что мне такое счастье? Это был именно тот момент из видения и Сяо Синчэнь не сдержался, глаза зажгло от выступивших слёз облегчения. — За всё хорошее… — Гэ, ну-у, гэ, прекращай, хорошо, что теперь ты не пускаешь кровавые слёзы, знаешь, как это жутко выглядело? Хватит ныть, а то верну повязку обратно. Сюэ Ян захлопотал над ним, вытирая влажной тканью солёные дорожки, а Сяо Синчэнь тихо смеясь, ждал, когда тот успокоится, чтобы обнять.