Любовь бывает разной

      Холодильник ломился от сладкого. По количеству оно не уступало мясу или брикетам с овощами, поэтому для жизненно необходимых сладких продуктов были отведены две верхние полки и ящичек на дверке. Шоколадное масло, шоколадное молоко, шоколад с пастилой, хрустящие палочки в шоколаде. Диабетика бы хватил удар прежде, чем он попробовал бы хоть что-то.       Но суперорганизм вполне справлялся со своей задачей, а все это великолепие доставалось Стиву. Баки иногда умудрялся украсть что-то из-под носа, но в целом оставался равнодушен. А покупал все Рамлоу.       Раньше заваливался с пакетами из Kroger Co, но быстро уяснил, что не все сахаросодержащее из сети магазинов можно назвать съедобным. Один раз даже зачем-то оставил на столе в кабинете Роджерса коробку турецких конфет и бразильского какао.       От любых вопросов Стив увиливает, не желая признавать даже самому себе, что является сладкоежкой. Брок искренне не понимал — от лишних калорий не потолстеешь, угри не повыскакивают, зубы не почернеют. Ешь в свое удовольствие, уже давно не голодное время, да и предрассудков о несочетаемости сладостей и мужчин сейчас нет.       Жаль, что шоколадный подкуп — чуть ли не единственное их взаимодействие вне службы. Когда Барнс заставляет его заглянуть в их дом по совершенно разным и глупым причинам, Брок первым делом узнает, будет ли Роджерс дома. Баки скалится, всегда подкалывает его, но честно отвечает.       Стив до сих пор ведет себя настороженно, будто ожидает очередного подвоха. Ага, Брок же по ночам подскакивает, отдает честь зеркалу и со скрещенными руками орет во всю глотку "Хайль Гидра". Само зло, не иначе. Роджерса понять тоже можно, но со временем такое начинает подбешивать.       Не стоит отчаиваться, подношенье работает на все сто. Началось все с шоколадного молока — Брок оставил недопитую коробку в прихожей у суперов. В самом центре кокетливо помахивала хвостиком пятнистая коровка, подмигивая смельчаку, решившему испытать себя. Какого черта у него вообще было с собой что-то столь приторное — все (включая команду, знакомых, самих хозяев дома) отмалчиваются и опускают глаза, не сознаются, кто подсунул. Он чует, что Барнс приложил к этому свою лапищу. В самом начале Стив даже не притрагивался к позабытым продуктам, но частенько останавливался напротив полок в маркете с чем-то подобным. Баки, само собой, заметил и доложил.       Но сейчас, неизвестно какими стараниями и денежными средствами, Стив гадал, что интересного появится на полках. Рамлоу имел удивительное свойство — находить всегда новое и более странное, чем в прошлый раз. Вы когда-нибудь видели жареный бекон в шоколаде? А Стив даже пробовал.       Всегда ворчал под нос, но Баки предупредил Рамлоу, что с рук тот ничего не возьмет и нужно незаметно подкладывать. Наверное, без него Роджерс бы относил на экспертизу каждую любимую сладость, рискуя пожертвовать упрямством. Ну а мало ли, вдруг подлый гидровец подсунет яд?       Именно этот вопрос светился у Стива на лбу, когда Брок впервые отдает что-то лично. Заломленные густые брови, голова чуть вздернута, а губы поджаты (не хочется вспоминать, что с таким сложным лицом Стив обычно бросается в бой). Но Рамлоу тут не при чем, на этот раз точно. Его не будет всю чертову неделю, а потом придется мучиться в офисе с бумажной волокитой. — Держи, растает, — всунул и растворился в скудном потоке людей.       Стив не знал, что сделать быстрее — нагнать или посмотреть, что находится в свертке. Такая манера речи у Брока раздражала, будто он всех вокруг считал незначительными, глупыми детьми. Не как Фьюри или Старк, нет. По-своему, что выводило из себя еще сильнее.       Но Стив заставил руки одернуть душивший ворот рубашки и привычной походкой направился в кабинет. Ладно, может быть, Рамлоу был изобретательным. Экстравагантным, безусловно, но эта черта характера проявлялась, по крайней мере в последнее время, только положительно. Может быть, Стиву стоит относиться к нему мягче. Баки давно говорит ему об этом, уже не намекает, а заявляет прямым текстом. — Наташа предательница, — весело фыркает Стив, разодрав сверток по шовчику.       На этикетке корявым почерком красовалось: "Магазин купцов Елисеевых — лучший шоколад города". Стив чувствовал какой-то подвох, как-то нескладно звучало. Но фигурка лебедя с гордо вскинутыми крыльями выглядела до того прелестной, что не могла скрывать нечто ужасное. Ну, может, краски не такие уж натуральные, но это максимум. Тем более, достала его явно Наташа. Стив чует, Баки приложил к этому все усилия.

***

      Брок устало вваливается в дом суперов. Мышцы в теле гудят от напряжения, в глазах давит, а ноги умоляют уже сесть куда-нибудь. Не стоило ехать сюда сразу с базы (и то, успел только закинуть в рот что-то не совсем съедобное и пару секунд побывать под душем). Впервые за последние месяцы не по работе, а просто так. Потому, что захотелось и все. Что вы сделаете, он — подлый гидровец, ему можно.       Но Барнс выходит какой-то слишком светящийся. Брок бы сказал "нашкодивший", но тот врядли чувствует что-то отдаленно похожее на вину, скорее "в предвкушении". Но в доме точно что-то происходит. — Стив ждет тебя у лестницы, — коротко бросает Баки и пропадает на кухне. — Роджерс? Я-то ему на кой черт?       Ответа, ожидаемо, не последовало. Рамлоу на это привычно пожал плечами и свернул в другую сторону. Но не успел даже переступить порог, как что-то большое накинулось на него, прижимая к стенке у лестницы. — Не смешно, — сурово, но нечетко прошипел Стив.       Он обижено ткнулся носом в шею, больно укусил чуть выше ворота серой футболки и переключился на губы. У него был очень горячий язык, даже слишком. Брок бы хотел, чтобы это звучало в другом контексте, но что имеем.       Ах да, кажется, он забыл упомянуть это? Роджерс имел привычку целоваться со своим подлым гидровцем. Уже не помнит, когда это началось (может, даже раньше, чем стартовало Озарение).       Но каждый раз он накидывался неожиданно, утягивал за собой и не отпускал. Даже сейчас Брок недовольно шипит, чувствуя остроту из-за красных и не менее горячих губ. Стив, будто мстил за что-то, целовал напористо, мокро, делясь вкусом горечи на припухшем языке. Брок не против, ему даже льстит такая активность.       Роджерс с нажимом проводит кончиком языка по кромке зубов, шипит от этого, где-то всплывает глухая боль. Руки, которые невесомо поглаживают бока и верхние контуры косых мышц, тоже оставляют подозрительно теплый след.       О, стало особенно хорошо, когда Стив вжал колено между его ног, прижимаясь уже всем телом, и многообещающе поглядывал, медленно утягивая наверх (где располагалась стратегически важная комната — спальня с ящиком конфет). Вы когда-нибудь представляли, каково заниматься сексом с Капитаном Америкой? Брок сейчас даже опробует на себе.       А где-то на кухне счастливый Баки Барнс за обе щеки уплетал украденный шоколад с красным перцем в виде лебедя.