Heaven is falling in love

Имя Собирателя цветов под кровавым дождем вызывало благоговейный трепет как у демонов, так и у небожителей. Непревзойденный князь демонов, что вышел из горы Тунлу и сплотил вокруг себя многотысячную нечисть, отстроил Призрачный город и сжег дотла храмы тридцати трех небожителей. Он прожил восемьсот лет, и наверняка попробовал в этой жизни после смерти всё. Разве что вызов Цзунь У не бросил, но это лишь вопрос времени. Однако, кое-что в жизни (и смерти) Хуа Чен так и не испытал: первый поцелуй. Он не хотел дарить его абы кому, даже в целях практики. Лишь с одним человеком, точнее, небожителем, князь демонов мог свершить столь интимный и сокровенный акт. Не только первый поцелуй, но и всего себя Хуа Чен готов был подарить Его Высочеству Наследному принцу Сяньлэ. Когда-то давно у будущего князя демонов не было ничего. И речь даже не о деньгах или пище. Он был лишен таких важных вещей как надежда, смысл жизни, желание и цель. И в тот момент, когда грязный, разбитый и погрязший в ненависти к миру мальчик Хун почувствовал прикосновение нежных рук, увидел перед собой прекрасное лицо и светлую улыбку, у него появилась надежда. Когда ушей коснулся добрый, ласковый голос, а у входа в святилище волшебным образом появился красный зонт, он увидел смысл жизни. Когда цветочные демоны явили ему образ, навсегда отпечатавшийся в памяти, у него появилось желание. И, наконец, когда вражеский меч пронзил его сердце, а такие знакомые и боготворимые руки достали его из проклятого фонаря, у него появилась цель. Его Высочество подарил Хуа Чену все, и он хотел ответить тем же. Каждый раз, закрывая глаза, Собиратель цветов видел перед собой благоговейный и любимый образ. Видел нежный взгляд карамельных глаз, мягкую улыбку, фарфоровую кожу и сильное тело. Хранил в сердце каждый трепет ресниц, каждую родинку и каждое движение рук. Наизусть помнил каждую складочку девственно-белого ханьфу и каждое украшение. Хуа Чен старался запечатлеть образ возлюбленного всеми возможными способами: рисунок, фреска, глиняная фигурка, статуя. Десятки, сотни, тысяча статуй скрывались в сердце дьявольской горы Тунлу. Порой в жуткие, одинокие моменты пребывания там Хуа Чен обнимал одну из статуй, прижимался к ее рукам, щекам, губам. Никогда не забыть князю демонов тот трепет, восторг и отвращение к самому себе, когда он впервые накрыл каменные губы своими. Как же ему в тот момент хотелось почувствовать ответное движение, тепло и ласку! Он ждал этого настоящего поцелуя, мечтал о нем, фантазировал. В редкие минуты покоя, что было отведены ему как градоначальнику демонического города, он закрывал глаза и представлял этот заветный, сладкий момент. Порой в пленительных грезах Его Высочество неловко оступался и падал прямо на его, Хуа Чена, губы. Или какой-нибудь подлый демон зачаровывал принца так, что снять проклятие можно было лишь поцелуем истинной любви. А иногда князь демонов представлял, что признавался любимому в чувствах, а тот вместо ненужных слов отвечал ему поцелуем, стеснительным и целомудренным, что перерастал в глубокий и страстным, а потом… Потом Хуа Чен чувствовал себя пятнадцатилетней девочкой, что краснеет от собственных мыслей, обхватывает щеки руками и пищит на уровне ультразвука, потому что именно так восьмисотлетний князь демонов и делал! Кто же знал, что тот самый долгожданный момент случится именно под водой? У Его Высочества был божественный талант влипать во все неприятности, которые только можно найти. В тот раз Хуа Чен обнаружил гэгэ под водой, прячущегося от разбушевавшегося духа нерожденного младенца. Небожителям, в отличие от демонов, требовался воздух, и Собиратель цветов видел – совсем скоро в легких принца станет того катастрофически мало. Гэгэ нужно было срочно спасать! Ни раздумывая ни секунды, князь демонов нырнул к Се Ляню. Хуа Чен обнял возлюбленного за талию, приподнял двумя пальцами его подбородок, секунду помедлил, поддавшись восторгу от сбывшейся мечты и ничем не объяснимой паники, и прижался к желанным губам. Серебряные бабочки в животе князя демонов буквально выпорхнули наружу. Настоящие, живые губы гэгэ оказались даже лучше, чем градоначальник Хуа себе представлял. Такие мягкие, пухлые и податливые. Собиратель цветов с радостью потратил бы отведенную ему вечность этот поцелуй. К сожалению, дьявольский младенец над водой все еще оставался актуальной проблемой, да и Его Высочество мог не разделять желания Хуа Чена. Поэтому князь демонов с огромной неохотой оторвался от любимых уст, пообещав своим когда-нибудь к ним вернуться. Прошла эйфория, бабочки в животе сложили крылья и спрятались. Лишь тогда к Хуа Чену пришло осознание, что он сделал. Украл поцелуй Его Высочества, возможно, такой же первый и тщательно оберегаемый, как и его. Вторгся в личное пространство гэгэ, можно сказать, изнасиловал его губы. Как теперь ему в глаза Его Высочества посмотреть? И все же Хуа Чен рискнул. Лучше бы он этого не делал… Смятение, испуг, паника – лишь вершина айсберга из эмоций, что блестели в красивых карамельных глазах. Князь демонов ждал пощечины, крика, порицания, даже слез. И все же бог войны сумел его удивить. — Я кушать хочу, - заторможено произнес Се Лянь. – Нет, спать! Где моя шляпа? Шляпа… Я должен собрать мусор. И покушать. И поспать. М-да, видимо, поцелуй с князем демонов произвел на небожителя неизгладимое впечатление. Наблюдая, как гэгэ шарится по земле в поисках соломенной шляпы, Хуа Чен думал, как бы ему самому под эту землю провалиться. — Молодец, Хун! – иронично захлопало в ладоши его подсознание. – Ты сломал Его Высочество! Собиратель цветов почувствовал непреодолимое желание заглянуть в гости к Черноводу и предложить самого себя в качестве обеда. Хотя, зачем же напрягать и так занятого непревзойденного? Откусить самому себе голову сложно, но Хуа Чен постарается изо всех сил! Весь следующий вечер жители Призрачного города пытались найти источник громкого и методичного стука. Им даже в голову (и остальные части тела) не могло прийти, что доносится он из Резиденции Блаженства и образован путем соприкосновения лба градоначальника со столом. Однажды, где-то через год, наследный принц Сяньлэ признается князю демонов, что он был бы не против повторить их первый поцелуй, но это уже совсем другая история.