Свобода воли - это иллюзия

      По мнению Итачи, ночь была слишком долгой. Он несколько часов к ряду общался с Хатаке, отчитываясь первому о ходе их миссии:       — А теперь снова повтори что ты сказал, — запросил в который раз Какаши.       — Так точно.       Итачи понимал, что эта процедура на определение потенциальной лжи. Если человек соврёт раз, то в тридцатый раз, ложь будет отличаться, или же заучена настолько, что будет выглядеть абсолютно без единого изъяна.       — Мы разошлись в лесу, там я увидел сигнальный огонь Лии, которая определила присутствие Орочимару. Дальше, мы поняли всю картину происходящего, — кратко изложил джонин, не упоминая о предательстве Сарутоби.       Спустя несколько часов, выяснения со стороны Хатаке завершились. Учиха присел рядом с Лией у костра:       — Мне идти следующей или ты всё уже донёс? — заговорила медик.       — Он не будет тебя спрашивать, — заявил Итачи, — я капитан, а значит спросят с меня, да и о тебе он ничего не знает, но если спросят, то право выбора за тобой.       — Благодарю тебя…       — Знай, это не для тебя, Сарутоби. Она не ожидала от тебя предательства.       — Но, ведь я не хотела, — сцепив кулачки, отвернулась Лия.       — Если бы я знал, что ты хотела этого и более того, была бы посвящена в его планы, вряд ли бы ты сидела тут, — отрезал джонин прекращая разговор и отошёл, оставляя девушку наедине со своей совестью. *****       Дни пролетали, будто листья на ветру. Несколько проведённых недель в госпитале, ежедневные, безрезультатные приходы психолога, дюжины врачей и тщательное наблюдение Цунаде, подходили к концу:       — Ну вот, ты возвращаешься домой, — с утешающей улыбкой проговорила Цуна.       Старшая Сенджу завязывала волосы сестре. Каори посмотрела на себя в зеркало увидев лишь измученное, похудевшее, бледное лицо, выпирающие скулы и грубые синяки, глубоко лежащие под безжизненными глазами:       — Да, — прохрипела девушка.       Стараясь подняться с кровати, хоть ей это давалась с трудом, в дверь вошёл Джирайя:       — Я понесу тебя, львёнок.       Саннин взял Каори на руки и они направились домой. По прибытию, был накрыт стол и из кухни вышла, никто иная, как Кирин Учиха:       — Приветствую тебя, дорогая, — непривычно тепло сказала женщина, приглашая всех к столу на котором располагалось множество блюд, — Каори, дорогая почему ты не ешь? Я могу приготовить, то что ты хочешь.       — Не нужно, — слабо ответила куноичи, — я очень устала, хочу поспать.       Привставая, направилась к лестнице младшая Сенджу, едва ли ступив шагу ей предложил помощь Джирайя:       — Я помогу.       — Я справлюсь, не нужно.       Отодвигая заботливую руку наставника, девушка придерживалась за перила. Насилу, перебиралась со ступеньки на ступеньку. Тело не хотело слушаться, а ноги будто учились ходить заново. Тяжело дыша она добралась до двери в свою комнату. Только переступив порог, сильнейшая судорожная боль, разом отняла все силы у Каори и та упала на пол. Свернувшись калачиком, мигом закрыв рукой себе рот, горько заплакала:       — Я не хочу жить в мире шиноби, — надрываясь от рыданий, — я больше никакая не куноичи, у меня даже сил пройтись нет. Всё кончено, я сдаюсь, — погружаясь в тихую апатию, молвила Сенджу. *****       — Итачи, я с кем говорю? — повторял Фугаку.       Он не понимал, что происходит с его сыном. Итачи развернулся и взглянул на отца оторвавшись от созидания тёплого заката, очередного дня:       — Да, прости, я прослушал. Повтори что ты говорил, — без особого интереса, откликнулся джонин.       — Я говорю что сегодня день рождение твоей невесты. Ты должен присутствовать там, — напоминал глава клана, как вновь не встретил ответной реакции, — Итачи, ты меня вообще слушаешь?       Вновь уходя мыслями очень далеко, Учиха вздохнул:       — Да, у кого-то день рождение. Я слышал. Думаю это прекрасно, поздравляю, — дал ответ Итачи.       Фугаку вскинул руки, положив ладони, сцепив плечи старшего сына:       — Ты должен пойти на день рождение Изуми, как мой сын, а в добавок, как её будущий супруг, — нервно приказал глава клана.       — Должен? — сухо спросил джонин, — я так не думаю.       Лицо Фугаку исказилось гневом:       — Что ты только что сказал? Ану повтори мальчишка, — схватив за грудки своего сына, — Ты должен этому клану, ты обязан по праву своего появления на это свет и не смей мне перечить, щенок, — беспринципно утвердил тот.       Смотря властным взглядом на своё дитя, в одночасье, был откинут неожиданным ударом оппонента:       — Ты подумал, что я слишком терпелив и тем самым недооценил меня.       Итачи стоял тяжело дыша, с пылающим шаринганом в глазах.       — Ты считаешь, что можешь контролировать меня, но ты глуп, что не усмотрел истины. Ты так глубоко укоренился в своей вере в этот клан, что дальше него ничего не видишь, ты слеп.       Поднимаясь, Фугаку скрипя зубами зло проорал:       — Что ты говоришь, щенок, совсем разум потерял? Успокойся Итачи, иначе, это сделаю я.       Учиха не двинулся с места:       — Цепляясь за что-то незначительное как клан, ты забываешь о том, что действительно важно, но я не такой как ты, — отшатываясь от отца, заявил Итачи, — я не забуду, что по настоящему важно.       Договорив, мужчина отвернулся рассыпаясь на стаю воронов. *****       Каори лежала, вяло разглядывая новую книгу, подаренную ей Джираей «Жить с мечтой в сердце»:       — Спасибо, сенсей, — неторопливо прошептала девушка.       Вдруг она услышала шорох за дверью, а затем лёгкий стук:       — Цуна, я хочу отдохнуть, прошу, давай в другой раз.       Едва вымолвила Сенджу, как дверь со скрипом отворилась и там показался образ Итачи Учихи:       — Я войду.       Бережно закрывая за собой двери, мимоходом замечая на себе долгий взгляд потухших глаз. Он не сразу узнал ту девушку, которую видел пару недель назад. Истощённая, жёлто-бледного цвета лица, измученная какой-то скрытой сердечной болью, которая сурово оттенила некогда прекрасные черты лица. Учиха вздрогнул и его холоднокровная стальная маска дала глубокую трещину. Обескураженный взгляд отразился на лице молодого человека, затем он неспешно опустился рядом с девушкой, услыхав:       — Зачем пришёл? — сухо вопросила она.       В голосе не было ни капли бойкости, которая повсеместно присутствовала с Сенджу:       — Я пришёл навестить тебя, — сказал, избитую временем фразу, джонин, — А ты против? — попробовав разогреть напарницу.       — Мне всё равно. Если тебе так хочется, то пожалуйста. Но прошу не долго, мне нужно отдыхать.       Слова куноичи взволновали Итачи:       — Но я хочу задержаться подольше.       — Чего ты от меня хочешь? Прошу уйди, у меня нет сил на этот разговор.       — Я не уйду.       Тут Итачи откинул одеяло, под которым девушка была в домашней одежде. Затем аккуратно взял её на руки уже выслушивая недовольство:       — Отпусти меня Учиха, мне не до твоих игр.       — Нет никаких игр, Каори, у нас с тобой будет весьма увлекательное путешествие. Прости отправимся налегке.       На крики Сенджу вбежала Цунаде, смекнув, сцену представшую пред ней:       — Итачи? Что ты тут такое делаешь?       — Краду вашу сестру Цунаде-сама. Обещаю вернуть её через пару недель. И да, прошу не беспокоиться и не искать нас, ибо вы нас не найдёте.       Ошарашив всех своим последним заявлением, джонин исчез вместе с напарницей, распавшись на уйму чёрных воронов. Шокированная саннин оцепенела на пару-тройку секунд, до того как услышала смех Джирайи за своей спиной. Повернувшись та вопросительно вскинула бровь:       — Не злись Цунаде, я просто, — пытаясь унять смех, — просто, видимо нашлась и на нашего львёнка управа.       Сенсей смеялся, не воспринимая серьёзного настроя женщины, пока та не подошла, мимоходом, прижав к стенке напарника:       — Ты хоть понимаешь, что она не совсем здорова. А этот ненормальный похитил её, а если ей станет хуже. Думаешь он о ней позаботиться?       Вскинув подбородок, разъясняла саннин, но встретила оппозиционный взор сенсея:       — Я думаю им нужно дать свободу. Учиха славный человек, преданный скрытому листу. Как шиноби, он даже может лучше чем я, — резонировал саннин, глядя в взбешённые янтарные глаза, любимой им, женщины.       — Но если что-то с ней произойдёт, то первого с кого я спрошу будешь ты, Джирайя.       Томно вздохнув, сенсей ощутил тёплую улыбку на лице: «Какая женщина», — задумчиво, прикрыв глаза, протянул он, как был нещадно выбит из своих мечтаний, грозным голосом:       — Ты скоро, у нас дел по горло! *****       — Пусти меня, — вопила девушка, брыкаясь в руках похитителя, где-то в лесу, — Итачи, ты спятил. В конец рехнулся, верни меня домой, я больна!       — Знаю. Но я тебе помогать собрался, а не вредить.       — Тогда, какого ты меня украл!       — Ты бы со мной по-другому не пошла. И хватит пытаться убежать. Мы далеко от деревни, глубоко в лесу и из нас двоих мобильная связь, деньги и одежда, есть только у меня, — спокойно говорил Учиха, пресекая очередную попытку Каори вырваться, походу действия задержав на её слегка розоватом, от активных препираний, лице, взгляд, — потерпи нам осталось, не долго — отрезал джонин, двинувшись на границу страны Огня.       На землю опускалась луна, а воздух стал чистым и тёплым. Такой короткий миг летней ночи, в сравнении с длинным днём, что им нельзя было не насладиться. Зайдя в оживлённое людьми помещение, которые во всю таращились на высокого брюнета на руках держащую, покрасневшую от стыда, в одной пижаме, золотоволосую девушку:       — Нам комнату, пожалуйста, — обратился Учиха.       Администратор стояла с открытым ртом, во всю рассматривая пришедшую пару, не сразу поняв что ей сказали, а после поспешила отдать ключи от номера. Поднимаясь по лестнице, Итачи не обращал внимание на недовольный взгляд куноичи:       — Ты меня решил не только украсть, но и изнасиловать, а потом прикончить?       — Если к тебе вернулось чувство юмора, значит мы здесь не зря.       Он особенно откровенно улыбнулся, открывая двери в их сегодняшний номер. Это была просторная студия, с широкими деревянными окнами, низкий, незамысловатый столик, несколько хаотично разбросанных подушек и парочка шкафов, до упора забитые книгами. Опустив девушку на ноги Учиха упал в мягкое кресло блаженно прикрыв глаза, как над ним склонилась недовольная Каори:       — Ну, рассказывай свой мега-план.       — План в том, что никакого плана нет, Каори, — глубоко рассматривая черты её лица, сообщил джонин, наблюдая как у Сенджу начали сдавать нервы, — Мы отдохнём и тебе понравиться, вот и всё, — ухмыльнулся мужчина.       Не разрывая зрительного контакта с жёлтыми глазами напарницы:       — С какой это стати, ты решил, что мне понравиться отдыхать с тобой? — ядовито цедила девица, выставив руки в боки, — Да к тому же, что скажет твоя невеста, а, Итачи? Больше выслушивать, какая я шлю…       Девушка не договорила, ощутив, что Учиха остановился в миллиметре от её лица, щекоча своим горячим дыханием губы:       — Прости, — слабо прошептал он, — я не должен был позволить случиться тому, — с большим вниманием разглядывая исхудавшее лицо Каори.       — Ты поступил правильно, не дав мне сорваться на той особе, — опустив глаза.       Девушка не выдерживая такой жгучей близости этого мужчины, услышала:       — Я не про это, — только произнёс он, как тут же уселся обратно в кресло, — Думаю ты хочешь сходить в душ, я закажу еды, есть предпочтения?       От резкой смены обстановки, девушка не различала грани между тем, что было и что есть сейчас:       — Чёртов фокусник, — шёпотом отметила куноичи.       — Ты что-то сказала?       На что получил отрицательный ответ, уже уходящей Каори в сторону ванной комнаты.       Обернувшись полотенцем, девушка, в который месяц не видевшая зеркало, встретилась с ним лицом к лицу и ужаснулась, не узнав того человека, что смотрел на неё в отражении: Истощённое бессонными ночами лицо, выпирающие кости на ключицах, впавшие глаза, с едва тлеющими угольками жизни и кожа, пожелтевшая от нехватки солнца. Внезапно на смену привычной печали пришёл всепоглощающий гнев, застеливший разум куноичи, которая сжав кулак с силой ударила в зеркало, что пошло паутиной трещин и крупными осколками попадало в раковину, где тонкой струйкой стекала алая кровь. Взглянув вновь в ненавистные куски жестокой реальности, Каори словно увидела образ дьявольски ухмыляющегося змея. Гнев поднялся на новый уровень, постепенно становясь неконтролируемым, куноичи истерически била кулаком осколки, некогда деревянного зеркала, как её рука была остановлена, ровно как и скулы, которые одной ладонью сжимал Учиха, изучая лицо напарницы:       — Пусти меня, — истерически прокричала Сенджу.       Девушка выворачивалась с рук Итачи, но мужчине было абсолютно плевать на это. Подойдя к деревянной ванне, он потащил девушку поставив перед собой, откручивая кран с прохладной водой, как и прежде сжимая её руки. После, как крики переросли в жалобный, протяжный скулёж, Итачи прижал к себе тело Каори, молча гладя спутанные волосы девушки.       — Я ненавижу его, ненавижу, — вопила куноичи, уткнувшись носом в мужское плечо, — пусть сдохнет, пусть…       Джонин заметил как истерика вновь начала брать верх над здравым умом девушки и повернув её лицо к себе, он с полной решимостью заявил:       — Хочешь я убью его?       — Ты… ты… что ты мелишь? — заикаясь вопрошала Сенджу.       Мгновенно подняв подбородок девушки он без толики сомнения изложил:       — Лучше пусть меня поглотит ненависть. Я смогу пережить это, но не ты, Каори, — прогладив большим пальцем овал девичьего лица, — Месть, ярость, гнев — это истинное саморазрушение. Сможешь ли ты смотреть в глаза остальным, сестре, наставнику, подруге? Сможешь ли вынести всю тяжесть последствий? Не будут ли мучать тебя сомнения всю твою жизнь? Сможешь стать изгоем? Ответь мне на эти вопросы, Каори.       От слов, человека стоящего перед ней, у девушки возникло ужасное тянущее чувство в районе груди:       — Я слишком слаба, я…       Захлебываясь слезами повторяла девушка, как была прижата к мужской груди:       — Ты не представляешь, какая ты сильная, — неторопливо нашёптывал он, полностью загребая в объятия тонкую девичью фигуру, — но ты обязательно это осознаешь, глупышка, — более тише, добавил он.       Спустя полчаса, оба сидели на кровати. Итачи только закончил вытаскивать осколки с руки напарницы, мягко начав перевязывать раненую руку:       — Спасибо, — проронила куноичи, в то же время добавив, — Изуми, очень… повезло… ты делаешь всё очень аккуратно.       — Давай перекусим, тебе нужно отдохнуть, — со знанием доктора, сообщил Итачи, пропустив мимо ушей предшествующее предложение.       Вдоволь наевшись, за дни отсутствия аппетита, куноичи заметила что кровать в номере только одна:       — А как мы, ну, будем спать, — задала вопрос Каори.       — Молча, — ответил, в своей холодной манере, Итачи.       — Помнишь, я тебе говорила, что у меня аллергия на перемены в твоём настроении? — с издёвкой молвила девушка.       — Если я начну перечислять на какие твои черты характера у меня «аллергия», — специально сделав акцент на этом слове, — то нам не хватит и всей ночи, — подытожил он, вальяжно уваливаясь на высокую, светлую кровать.       Вечер прошёл спокойно. Но посреди ночи Итачи услышал странные звуки, схожие с хрипением и открыв глаза подметил тяжёлое, прерывистое дыхание Каори, которая судорожно мотала головой, рваными сокращениями сжимая пальцы. Придвинувшись, он легко потряс за плечо девушку, на что та рывком поднялась, взахлёб хватая воздух:       — Эй, тихо, тихо, — мягко прошептав, — выпей воды, маленькими глотками, хорошо? , — подавая обескураженной девушке стакан с водой, а после передвигаясь слегка ближе.       — Кошмар приснился, — отчиталась Сенджу, вновь прикрыв глаза, опускаясь в сон.