Свобода воли - это иллюзия

      Раздражённый Учиха, торопливо поднимался по лестнице, к кабинету райкаге, сутки не видавший ничего кроме водяной пустоши. «Пропажа девушки на целых семь дней, уже стала острой проблемой, о которой должен знать каге», — размышлял джонин листа. Постучавшись в двер, к главе деревни, он услышал грозное:       — Входите!       — Где ты опять шастал, расскажи-ка мне, братец, — держа за шкирку Киллера Би, гневно вопил райкаге Эй.       — Да, недалеко, чего ты раздражённый такой? Тебе что, кто-то не угодил, — пытаясь вывернуться резонировал джинчурики, упираясь руками в мёртвую хватку брата.       — Прошу прощения, я могу зайти позже, — быстро отчитался Итачи, разворачиваясь к двери.       — Нет, проходи. Что за дело шиноби из листа? , — не отпуская брата, вопросил глава деревни.       — Моя напарница, Каори Сенджу, отсутствовала 7-мь дней. Доношу к сведению, — холоднокровно изложил джонин, отмечая реакцию райкаге:       — Не пропала она, — прямо выдал мужчина, переводя взгляд на Киллера Би, — Вот гад мелкий, чем ты там занимался. Я кого спрашиваю? , — тряся за шкирку обвиняемого.       — Да сказал я тебе всё, вот ты противный, как гнилой баньян, — брыкался джинчурики.       — Заааткнииись! — рикошетом отправив Би в стену.       — Вы сказали, что она не пропала, — беспринципно продолжил Учиха, сдерживая лёгкие содрогания в руках, стараясь не менять своего тембра голоса.       — Да, она сейчас у себя в комнате, минут 20-ть назад ушла, — отмахнулся глава деревни отпуская джонина листа.       Сердце колотилось быстрее, чем перед глазами пролетали дома. Итачи перепрыгивая с крыши на крышу, ощущал как же быстро тянется, чёртово, время. Спешно пробегая несколько этажных поворотов и наконец стоя перед нужной дверью, мужчина без колебаний, схватившись за ручку отворил дверь. В центре комнаты, стояла она, прикрытая лишь одним белым полотенцем, с мокрыми прилипшими к шеи и груди волосами. На алых губах, розовых щеках и миленьком носике рассыпались сверкающие капли влаги, куноичи, блестящими янтарными глазами, словно кошка, изумлённо наблюдала за действиями вошедшего. Дыхание Учихи спёрло, а кровь разогналась по всему телу вперемешку с пылающим, неугомонным желанием неясно чего, это желание больно сдавливало горло, пропуская дрожь от кончиков пальцев до пят. Выжидающий взгляд напарницы стал невыносимым и поддаваясь необдуманному порыву бешеного желания, Итачи в одночасье очутился перед онемевшей Каори, запах которой постепенно проникал в голову, а образ, стоящий все те бессонные ночи перед глазами, вдруг слился с мучительной реальностью. Унимая приступ крупной дрожи, на его лице отобразилась минута той слабости, которую он годами прятал слишком глубоко в душе. Именно эта девушка лишала его последней стены холоднокровной обороны. Молча приняв падение, годами тренированного ледяного безразличия, он в безудержном порыве смял влажные, сладкие как мёд, губы девушки. Отрываться совсем не хотелось, лишь целовать, целовать, целовать. Вновь прижимая к себе хрупкие плечи, джонин ощутил как она легко обхватила его шею вставая на носочки. Что-то на уровне груди отдало сильным ударом, буд-то раскроив ещё одну стальную стену. Руки Каори небрежно прогладили волосы мужчины, пропустив пряди смольных волос сквозь тонкие дрожащие пальчики. Учиха готов был поклясться, что атмосфера вокруг накалилась и воздух начал давить в кожу, совсем не поступая в лёгкие. Все его мысли сводились лишь к её влажной мраморной коже, которая пылала в его мёртвой хватке сжатых в кольцо рук. Глубокий стон в мужские губы, расплавил остатки какого-либо понятия неправильности происходящего. Учиха буквально ощутил как кровь забила в висках, дышать рядом с ней становилось невыносимо тяжело. Джонин не понимал, что точно сейчас он испытывает из калейдоскопа закрутившихся эмоций и что бы убедиться в этом, мужчина начал медленнее целовать такие утягивающие в омут губы Каори, неторопливо приподнимая указательным и большим пальцами её личико. Как только он один на один, без своих выстроенных бетонных стен встретился взглядом с ней, Итачи в буквальном смысле ощутил сильнейшую физическую боль, которая остро издирала сердце.       Куноичи, не успев понять, что сейчас происходило, встретилась с его проницательным взглядом. Вдруг лицо Учихи исказилось гримасой боли словно от удара под дых и он нервно сглотнул. Непосильный взгляд его тёмных глаз, заставил Каори потупить взор в пол, но не успев этого сделать, девушка ощутила как её прижали к твёрдому мужскому плечу:       — Объясни мне одну вещь, — шепча будто надломленным голосом, он запустил пять пальцев в её, цвета спелого пшена, волосы, — где ты была? — всё ещё прижимая к себе куноичи.       Находясь в состоянии глубокого шока, поражённая таким поведением напарника, куноичи не сразу поняла, что он спросил, слушая отчётливый стук его сердца, который был более быстрым, чем обычно:       — Я…       Прикрыв глаза Сенджу, поневоле расслабляясь в его заботливых руках, чувствуя себя как в далёком беззаботном детстве, когда её ещё совсем маленькой девчонкой держали заботливые руки дедушки. Тревога постепенно покинула сердце девушки и она доверчиво прижалась, уже всем телом, к Итачи. Стоя так, Учиха чувствовал как время замедлило свой ход в угоду их прихоти: «не часто такое происходит, когда мир играет тебе на руку», — размышлял джонин, не спеша перебирая локоны на белокурой головке. Он сделал лёгкий шаг в сторону, всё ещё держа за руки девушку, которая вмиг беспокойно встрепенулась. Итачи заметив такую реакцию, тотчас тихо прошептал:       — Я никуда не уйду, доверься мне, — не разрывая зрительного контакта, он повёл напарницу в свою комнату.       Каори шла словно под чарами этого мужчины, пропуская как Итачи повлёк её за собой на кровать, усаживаясь в позу лотоса. Его лицо, казалось, не выражало ничего и всё одновременно:       — Каори, расскажи мне, где ты была все эти дни?       Куноичи медленно опустила голову начиная свой рассказ:       — Я… Вообщем, когда мы распрощались, я отправилась… — Сенджу запнулась, чувствуя прикосновение тёплых кончиков пальцев к своему подбородку, который был поднят вверх.       — Я хочу что бы ты смотрела на меня, — только произнёс джонин, устанавливая невидимую эмоциональную нить между их взглядами.       Затем Каори вновь продолжила свой рассказ, упоминая и шторм и восьмихвостого спасшего его и удивительное путешествие с Гьюки в Кумо.       Подходя к логическому завершению рассказа, Сенджу уже лежала спиной на высокой перине, вертя в руках найденную на полке безделушку. Рядом лежал Итачи закинув руки за голову внимательно вникая в каждое слово собеседницы, как услышал встречный вопрос:       — А ты что делал когда меня не было?       — Я хотел дать тебе время побыть с собой наедине, но вскоре пожалел о принятом решении и видимо не зря, — невесело заключил мужчина.       Немного приподнявшись, Сенджу перекатилась на бок, уперев руку в подбородок:       — Почему пожалел? — с задорными искрами в глазах интересовалась куноичи.       Итачи улыбнулся:       — Ты как всегда попала в опасность.       — Ииии… — протянула не унимающаяся девица, — Тогда, ты бы доблестно спас меня?       Ещё выше, поднимаясь на четвереньки, чтобы получше рассмотреть его выражение лица. Эта сцена напомнила мужчине о далёком и беззаботном детстве, в котором Каори всегда задавала множество вопросов, заглядывая таким манером в лицо очередной «жертве». Возникшая мысль позабавила Учиху и он подозвал её ладонью чуть ближе к себе. Как только девушка наклонилась, джонин любя щёлкнул двумя пальцами в лобик Каори:       — В следующий раз узнаешь, — сдерживая улыбку ответил он, заметив брюзгливую мордочку куноичи.       В груди вновь образовался неясный порыв, ласково сжать её милое личико и прочувствовать её нежную, персиковую кожу под своими пальцами:       — Тебе было страшно? — развивал тему мужчина.       — Да, — сглотнув сказала Сенджу, — под толщей воды, когда ты не чувствуешь под ногами опоры, перестаёшь ощущать своё тело. Ты понимаешь, что столько дел ещё не завершено и столько слов не сказано. От этого становиться страшно. Смерть — это финал любой из историй, просто они отличаться по сюжету и продолжительности, — куноичи захлопав ресницами буд-то нашла вопрос в своей голове: А ты боишься смерти, а, Итачи?       Учиха прикрыл глаза, расслабленно выдохнув:       — Смерть — это покой, почему я должен бояться покоя? Многие люди его жаждут.       Почувствовав возле себя движения он незамедлительно раскрыл ониксовые глаза в которые, так близко, с забавным блеском глядели золотые:       — А ты разве не веришь в то, что покой возможен и в этом мире? Зачем идти в другой, надеясь на то, что там будет лучше, при этом не имея никаких гарантий. Если это лучше можно создать прямо здесь — она заметила как его взгляд бегал от её глаз к губам, — прямо сейчас, — нарочно протяжно изложила куноичи, придвигаясь к телу джонина ещё теснее.       — Может в чём-то ты и права, Каори. Например в том, — разглядывая её прикрытые пушистые ресницы едва подрагивающие от мимолётных касаний мужской ладони, — что сейчас я полностью спокоен, — завершил он свою мысль, как куноичи открыла глаза, без лишних слов лежа на кровати и смотря на него.       Так прошли часы, комната уже залилась ярко-оранжевым оттенком, наподобие керосиновой лампы, осветив всё помещение, создавая атмосферу уюта и тепла. Лежащая безмолвная пара, казалось в собственном мире, не заметила смены времени, пока квартира не лишилась всякого света:       — Пора ложиться, Каори, — разрезая немую тишину, взял слово Учиха.       Вышедшая из нереального мира, который на несколько часов оградил их от бытия, куноичи вняла вопросу, чуть замешкавшись, Сенджу сказала:       — Итачи… — вполголоса едва шевеля губами, — можно я останусь с тобой, — сделав короткую паузу, — сегодня, ночью, — изложив то, чего необъяснимо хотелось.       Снова этот пронзительный взгляд чёрных глаз, от которого нервные окончания буд-то оголялись, наподобие проводов:       — Ты не боишься? — вкрадчиво поинтересовался мужчина.       — Нет… А есть чего бояться?       — Надеюсь нет, — с глубоким откровением сообщил Учиха, сглатывая и хмуря лоб.       — Тогда я скоро, — едва известив, Каори зашаталась в свою спальню, переодеваясь в обычную, цветом шоколада, футболку и свободные молочного оттенка шорты.       Итачи лежал в кровати с книгой в руках, одетый в домашнюю серую футболку и пижамные штаны в красно-чёрную клетку. Сенджу тихонько расположилась недалеко от мужчины, краем глаза посматривая в открытую книгу, отметив как мужчина захлопнул её:              — Интересно? — учтиво уточнил он, замечая хлопающие глазёнки напарницы и в последствии громко рассмеявшись, смутив этим девушку, — ты забрала мою постель, теперь хочешь забрать и книгу, — уже не подавляя ухмылки.       — Ну, ты сам меня пустил, — важно вскинув палец в потолок заговорила Каори, вызывая новую волну мужского смеха:       — Ладно, придвигайся ближе и я дам тебе почитать, — без напущенной холодности и каменного взгляда предложил Итачи, на идею которого, девушка с восторгом ответила ложась возле тёплого бока мужчины:       — Только ты мне почитай.       — Да ты что, а сама? — отметив гордо качающую головой напарницу:       — Нет, я хочу послушать тебя. Нууу, мне давно никто не читал, — заскулила куноичи, добавив, — разве что морали. Вот это постоянно, — тотчас услышав приятный тихий смешок:       — Хорошо, уговорила, — с улыбкой сообщил джонин, — постель, — выставляя один палец, — книга, — выставляя второй, — и моё внимание, — вскидывая третий, — ты всё аннексировала. Знаешь, а ты опасный противник Каори, — на секунду замолчав, он добавил, — Девушка вы случайно не служили в диверсионном отряде? — состроив выпытывающею гримасу подтолкнул локтем напарницу.       — Да, мистер и сейчас, я заберу всё самое ценное, что у вас есть, — поддерживая шутку Итачи, сообщила Сенджу.       — Хм, — театрально задумавшись, приложив указательный палец к подбородку, — то что ценно мне более всего… Саске, извини, скорее он пойдёт к тебе добровольно, мелкий нарушитель, — драматично вздыхая, — увы твой план не удался, — вновь, по привычке, щёлкая девушку в лоб пальцами.       — Саске? — уточнила Каори, хмуро потирая ушибленное место.       — Да, — улыбчиво заключил Учиха, открывая книгу и начиная вслух зачитывать строки.       Плотнее прижавшись к его торсу, девушка в запой слушала его монотонный бархатный голос, представляя всё сказанное им в своей голове, мигом опускаясь в сон.