Свобода воли - это иллюзия

      Каори впервые за долгую неделю могла сказать, что выспалась. Постель была такая тёплая и уютная, что вставать совсем не хотелось. Девушка находясь всё ещё сладком дрёме. Она перевернулась на другую бок, машинально закидывая ногу:       — Я понимаю что тебе удобно, но это моя территория, — сонно шептал мужской голос.       Испугавшись, Сенджу затрепыхалась в одеяле, как в момент, в голове вспыли отрывки вчерашнего вечера, но было поздно. Сонливость испарилась как и не бывало:       — Прости, — виновато опустив голову, она закусила пересохшую нижнюю губу, натягивая на себя одеяло.       Вчерашняя самоуверенность свелась на нет и куноичи чувствовала стыд, как же не часто, она испытывала подобное чувство.       — Ты стесняешься? — спросил Учиха вальяжно закинув обе руки за голову.       — Кого, тебя? Ха, нет, я тебя всю жизнь знаю, даже голым видела.       С горяча сказала куноичи, запоздало осознав свои слова:       — Это когда ты меня голым видела?       — Эм… — понимая, что ситуация тупиковая, — в лет так семь. Нас вместе на пляже переодевали, ну ты понял. Это было давно и уже не важно, — стараясь перевести тему в другое русло, но не тут то было:       — Каори, — мужчина немного привстал, облокачиваясь спиной о подушку, — я никогда не был с тобой на пляже, — выжидающе изогнув бровь, отмечая её замешательство.       Куноичи прокашлялась:       — Эээээ, ты забыл просто.       Учиха отрицательно покачал головой:       — Я ничего не забываю, больше того я замечаю каждую деталь, — без особого энтузиазма, буд-то зачитывая очередную строку из скучной книги, — например, сейчас, я замечаю, что ты пытаешь что-то скрыть от меня, — изложил джонин.       — Давай завтракать.       Уже поднимаясь с кровати, девушка развернулась к двери, поспешив быстро покинуть помещение, как ей заблокировали ход:       — Я не услышал ответ на свой вопрос, — сложив руки на уровни грудной клетки, мужчина опёрся о дверь притворно безучастно пожав плечами.       — Если ты будешь меня пытать, то я закричу.       Вдруг она заметила как его глаза стали алыми:       — Знаешь, я не люблю крики.       Но джонин увидел совсем не ту реакцию, которую ожидал. Каори согнулась от приступа смеха пополам, громко смеясь:       — Извини, я п-п-росто, не то подумала.       Тут же положение косвенным образом изменилось, отнюдь не в пользу девушки. Её всем телом прижимал к кровати мужчина. Обведя глазами твёрдое тело Учихи, Каори совсем не почувствовала стыда, поэтому продолжила разглядывать лежащего на ней мужчину:       — В ванне, — сказала куноичи, невинно хлопая ресницами, — тогда когда мы поцеловались, в первый раз.       Итачи хмыкнул, отпустив её, принимаясь за сбор своей повседневной одежды:       — Тебе нравиться запугивать меня? — склонив голову набок, девушка подтащила свои пятки к попе удобно усаживаясь на его кровати.       — Запугивать, — стаскивая футболку со своего тела, намереваясь переодеться, — нет, скорее мне нравится, то что ты не понимаешь, — уверил джонин внимательно разглядывающею его спину напарницу, в момент повернувшись, — Ты будешь собираться? — задал вопрос, летающей в облаках Каори:       — Да, точно, я к Лие зайти хотела, — быстро поднявшись, куноичи, с вздохом облегчения, покинула комнату в которой провела всю ночь.       Расхаживая по светлым больничным коридорам, освещённым холодным светом, Учиха остановился возле отделения где лежала Сарутоби:       — Это тут, 7-я палата.       Оба напарника зашли в пустое помещение:       — Ну и где она. Уже ушла домой? — находясь в недоумении вопрошала Сенджу, как услышала мужской голос:       — Прошу прощения, пациентка сейчас находиться на операции, — ввёл в курс дела присутствующих, доктор, заметив волнение со стороны девушку, он поспешил добавить, — её раны начали снова гноиться, поэтому было принято решение о повторном проведение хирургического вмешательства. А кем вы приходитесь больной? — уточнил мужчина, выводя их из палаты.       — Мы близкие друзья, — спокойно ответил Итачи.       — Простите но после операции, к ней нельзя никому, кроме ближайшего круга родственников.       Каори тут же собиралась возразить, как была подхвачена под локоть:       — Благодарю, мы зайдём как будет разрешено.       Попрощавшись с доктором, джонин вывел из здания недовольную напарницу:       — Понимаю, — начал он, наблюдая настрой девушки, — тебе не иметься, но так нужно.       — Не глупая, знаю, — не весело заявила куноичи.       Она почувствовавши мужскую ладонь у себя на щеке. Девушка окинула взглядом рядом стоящего Учиху, губы которого дрогнули в тёплой улыбке:       — Каори, — как-то по-мальчишески улыбаясь, — пойдёшь со мной, позавтракать? — на придыхании изложил, тихим голосом, Итачи.       Переключившись на его увлекающую улыбку, она сощурила свои жёлтые глаза:       — Только вдвоём?       — Ну можем взять Каруи, если хочешь, — с издёвкой поддел напарницу джонин, замечая её насупившийся носик, он не смог не улыбнуться, снова.       — Нет уж, спасибо, сам завтракай со своей Каруи.       Разворачиваясь в противоположную сторону, но не ступив и шагу, она была перехвачена за плечи одной его рукой:       — Вдвоём, — потянув за собой девушку, досказал Учиха.       Заходя в большое здание в каком-то странном стиле, всё было отделано сверкающим белокаменным мрамором, на стенах весели экстравагантные картины, а столики из чёрного камня окружали кожаные диваны. Всё было достаточно минималистично, но роскошно:       — Ты привёл меня точно позавтракать, Итачи это ресторан? — садясь за столик, в своей рабочей одежде Анбу, сообщила Каори.       — А в ресторанах, по твоему не завтракают?       В поле зрения появилась симпатичная, по меркам Каори, официантка, которая уж слишком любезно улыбалась:       — Вы уже определились с заказом или вам нужна моя помощь? — через чур вежливо предложила девушка, рассматривая Итачи.       «А ну понятно», — хмыкнув про себя, Сенджу откинулась на спинку дивана, вытянув ноги под столом и закинув их друг на друга, намеренно вызывая хмурый взгляд сотрудницы заведения.       — Да. Я буду удон с уткой, чизкейк и жасминовый чай — сделал заказ Учиха.       — Хорошо, а вам? — с лёгким отвращением от манер девушки, уточнила официантка.       — А мне, суши и бокал вина, — лениво отозвалась Каори, замечая как девушка приняла её заказ и немедленно удалилась.       — Ты распугаешь такими манерами половину заведения, — ухмыльнулся мужчина.       — Плевать. Она так на тебя пялилась, что мне тошно стало.       — Правда?       — А тебе бы нравилось, если бы ты пришёл поесть, в твоём случае, на напарницу, пялился официант, — дёргано махая руками в воздухе, объясняла Каори, как заметила насторожившую её, мужскую улыбку, — хотя знаешь, можешь взять её прямо на этом столе, мне плевать, — щёлкнув пальцами в воздухе, но так же не заметив не единой дрогнувшей мышцы на лице напарника, она ещё больше взбесилась, — тогда зачем меня звать завтракать, если ты хочешь потрахаться с какой-то бабой?       На это умозаключение, джонин в усмешке покачал головой, мимоходом вздыхая:       — Я даже ничего ей не сказал, кроме заказа, — возвращая, накрутившую себя девушку на землю.       Нахмурив лоб, она молча прислонилась спиной к дивану, ожидая своего заказа. Когда оба напарника покончили с едой, Итачи решил взять слово:       — Расскажи как ты провела ту неделю. Вчера я не спросил тебя об этом, понимая, что ты устала, — уравновешенно попросил он, наливая себе в чашку из маленького стеклянного чайника жасминовый чай.       Пожав плечами, Каори задумалась:       — Ну, после того, я смутно помню, что было, — разводя в сторону руками, — со слов Би, у него странные хобби, ходить там где нет людей, почему именно в море, скорее из-за Гьюки. Вообщем мне просто повезло, что он оказался не так далеко, ну как обычно, — прокручивая отрывки воспоминаний в своей голове.       — А целая неделя? — плавно подводя ко второй части вопроса, Учиха отхлебнул чай.       — Я долго не приходила в себя, он не знал кто я, поэтому не смог отвести меня в деревню, мы просто прибыли на остров, на котором Би проводит много времени. Там он помог мне не умереть от холода и голода, так мы и познакомились.       Не став настаивать на дальнейшем:       — Вставай, пройдёмся, — подавая руку, сумбурной напарнице, которая согласилась на прогулку по городу.       Выйдя из ресторана, молодые люди свернули на главную улицу Кумо, осматривая различные постройки, архитектура которых, отличалась от Конохи:       — Тут всё сделано из перетёртого песчаника с ракушками и различными минералами, — со знанием мастера, выдал Учиха, сложив обе руки за спину, исследуя глазами трёхэтажный нежилой дом, — это дом культуры. — Зайдём? — окинув взглядом безмолвную девушку, предложил он, отметив, что напарница согласилась.       Итачи купил билеты и они уже стояли посреди большого зала, где по периметру располагались стенды с разнообразными старинными вещами, на стенах, по кругу, до самого упора, по возрастанию, висели картины, а само помещение было накрыто стеклянным куполом. Подойдя ближе, оба посетителя остановились возле глиняных ваз отделанным растительным орнаментом по краям и раскинутой в центре сценой боя между двумя воинами.       Каори внимательно рассматривала каждую деталь вазы, взглядом переключаясь между керамической посудой, она с азартом начала кружлять по стендам с выставочным материалом:       — Это битва при Кесерай, — сообщил Учиха.       — Знаю, — выпрямив спину и оторвавшись от разглядывания вазы, — самая кровавая битва третей мировой войны шиноби, — тихо дополнив, — там умер мой отец, Сетору Сенджу.       Сжав кулаки, куноичи почувствовала, что на её плече лежит рука мужчины:       — Пойдём в следующий зал.       Заметив резкую смену настроения Каори, джонин указал в сторону другого большого помещения, в который они немедленно двинулись. Он подвёл девушку к стенду с оружием третьей мировой, который она, тотчас, сосредоточено начала изучать. Мужчина отметил как зрачки куноичи расширились, а голова нагнулась ближе к стеклу под которым располагались оружия шиноби. Трясущимися пальцами, она провела по запотевшему, от её же дыхания, стеклу:       — Немыслимо, — сипло прошептала Сенджу, как в минуту, Итачи расмотрел небольшие капли на толстом стекле, под которым располагались экспонаты, — это, это, его, имя, — хрипло дышала Каори, а по лицу стремительно катились солёные слёзы.       Девушка рассматривала кинжал с гербом клана, который всегда носил с собой Сетору Сенджу. Девушка знала, что именно при битве за Ксерай, при сумасшедшей облаве со стороны страны Ветра, которую шиноби Огня выбивали из города в стране Дождя, умер её отец. Та битва, стала самым кровавым событием войны. Тогда за один день погибло более 5-ти тысяч людей, а город был разрушен до основания. Многие недели с тех руин вывозились тела шиноби, с обеих сторон. Сенджу от мысли о смерти отца, историю которой она не знала, казалось её никто не знает, в тот день на земле и правда воссоздался настоящий Ад, врата которого приняли в свою обитель души тысячи людей: «Папа», — с болью в сердце прошептала девушка, тотчас закусив нижнюю губу, надеясь приглушить старую волну гнетущей боли в груди, каждый раз точащую её израненное сердце воспоминаниями о прошлом. Постепенно перерастающею в хроническое недомогание, норовящее стать её ежедневным спутником по жизни.       Итачи молча стоял рассматривая лицо девушки, как в лёгком движении руки прижал её светлую головку к своей груди, до сих пор находя непонимание в своих мыслях, которые запомнили образ светлой Каори, что всегда излучала свет. Мужчина задался немым вопросом, когда в этой тонкой фигуре собралось такое количество боли. Как она может вмещать в себе столько горечи, но не оставлять смех, желание дышать, улыбаться и любить. Почему именно с ней стереотипы становятся такими резкими и непропорциональными. Как от сияющей наивности, она становиться глубоко израненной и убитой внутри. Как может просыпаться и снова сиять, да так, что ослепила бы любого. Но стоит этой приятной вуали спасть и начинает выстраиваться образ совсем другой Каори. Тогда Итачи понял, что совсем не знает её: «Прости», — еле шевеля губами, на ушко проговорил мужчина, уткнувшись носом в её волосы пахнущие сладким молоком, стоя так неясное количество времени, их уже окликнул сторож музея, оповестив о закрытии.       Проходя по улицам в немом молчании, они достигли квартиры очень быстро, каждый уходя в свои раздумья. Итачи совсем не хотелось оставлять напарницу одну, но она решила по другому:       — Я хочу побыть одна, — даже не смотря в его сторону, буд-то обращаясь с просьбой, а не извещая собственное желание, — медленно закрывая дверь своей комнаты.       До самого вечера, девушка не выходила из комнаты и это начало напрягать Учиху. Всё что ощущал мужчина — это идиотскую неспособность помочь ей. Показать, что она не одна и чёрт, он безумно хотел затянуть её вновь в свою постель. Наблюдать за тем, как она, затаив дыхание, слушает его голос, как доверчиво и чутко прижимается к нему, как постепенно опускается в царство сна, всё ещё, в силу своего характера, продолжая борьбу с сонливостью, для очередной строки из полюбившийся ей книги, но непреклонно проигрывает ей смыкая свои золотые, как солнце, глаза, как её волосы волнами лежат на его ключице, а сама она расслабленная и обманчиво хрупкая. Из глубоких размышлений, джонина выбил звонок по телефону:       — Да, Какаши.       После обыкновенно короткого разговора с начальством, мужчина скинул трубку, получив нужный аргумент для нарушения покоя напарницы. Уже стуча в её дверь, джонин ощущал лёгкое волнение, которого у него сроду не проявлялось, даже на самых опасных заданиях. Дверь со скрипом открылась и в дверях стояла Сенджу, на которой не было лица:       — Что-то важное? — бесстрастно вопросила она, даже не посмотрев в глаза мужчине.       — Да, у нас новое задание, звонил Хатаке, я войду, — непонятно от чего, но с напором отчеканил мужчина, в буквальном смысле наступая на девушку.       — Да.       — Лия, сейчас в больнице, — спокойно, но с толикой нажима, начал джонин, опираясь на ближайшую стенку, — так что будем вдвоём. Стало известно, что Орочимару был замечен на границе со страной Мороза, задание прежнее.       — Ладно, — ипохондрически выдала куноичи, складывая руки на груди, — выходим завтра? — получив короткий кивок Учихи в ответ, — тогда до завтра, доброй ночи, — приоткрывая дверь, угрюмо сообщила та, пропуская мужчину к выходу из комнаты, но вдруг отметив, что он не сдвинулся с места:       — Проведи со мной ночь, — уверенно изъявил своё желание Итачи, наконец получивший ожидаемую реакцию Каори, которая подняла подвиг, немного схмурив брови, будто не расслышав, то что он сейчас сказал:       — Чт-т-то? — запинаясь и теряясь в собственных словах, пыталась узнать, точно ли она услышала его предложение секунду назад или всё это какое-то недоразумение.       — Я не люблю повторять два раза, Каори, — непонятно из-за чего, но нервы Учихи были натянуты на как игральная струна.       Мужчина подошёл к девушке, уверенно беря её за изящные пальчики, медленно ведя ошарашенную куноичи за собой.       — Стоп, — повертела головой ничего не понимающая Сенджу, уже стоящая посреди спальни напарника — ты сказал, что… ну ты понял, что ты имел ввиду? — пытаясь придать своему голосу твёрдости, молвила она.       Хладнокровие Итачи стремительно перетекало в бурлящее стихийное бедствие. Вновь ему стало невыносимо жарко от этой глупой наивности девушки, которая не сказала «нет» но и не стала покорно плестись за ним, хотя признался бы он сам себе, эта мысль его устраивала. Но снова, снова и снова, она превосходит его ожидания.       Неторопливо, словно хищник выслеживает свою добычу, наблюдая за ней, джонин подошёл к куноичи, склонив голову на бок, слегка сощурив свои глаза проводя кончиками пальцев по волосам:       — Баш на баш, — некогда напомнив её же слова, — так ты говорила, — в действительности упиваясь её детским недоумением, этими бесцельно слоняющимся по комнате глазами, ищущими ответы, которые нужны не только ей одной.       Подведя её к кровати, он вальяжно разлёгся на перине захватив книгу, всё ещё находясь в явном замешательстве, Каори присела на постель, ложась на бок и начиная слушать его пересказ:       — Итачи, — спустя минут двадцать, уже упорядочив свои мысли, она окликнула мужчину, который дал понять, что слышит её, — Если честно, я всё ещё не поняла, что мне делать, — чистосердечно призналась Сенджу, услышав ответ:       — Спать, — изогнув губы в улыбке произнёс джонин.       — С тобой? — так же безвинно уточнила Каори, получив кивок напарника, девушка приподнялась с постели подползая на четвереньках к мужчине, — Ты уверен в своих словах, — контрольно поинтересовалась она.       Вновь получив положительную реакцию, куноичи отложила книгу, смотря в испытывающие тёмные глаза. Девушка кончиками пальцев дотронулась до края его футболки потянув её наверх, мимоходом соединившись с ним неразрывным взглядом. Стянув через голову его верхнюю одежду, она уселась на попу подпирая её пятками, с большим любопытством начиная гладить его крепкий торс, лаская его светлую кожу, буд-то это был не человек, а ожившая статуя: «не возможно, что бы так выглядел живой человек, настолько идеально», — углубляясь в размышление о его прекрасном теле, она и не уловила как скосила голову на бок. Увлечённо водя пальчиками уже по мужской груди, легонько дотрагиваясь до шеи и вновь спускаясь к сухому прессу, двигая ноготками по его рёбрам, находя то самое место, под грудной клеткой, где гулко стучит сердце. Именно в эту секунду, он дотронулся до её очаровательного личика, привлекая за подбородок ближе к себе:       — Если я тебя поцелую, — охрипшим голосом от накатившей волны страсти, которую вызвала эта девушка, — я не смогу остановиться, Каори у всего есть предел, — пылко сглатывая воздух, — и у меня тоже, — изложил джонин, приняв болезненную борьбу с её кошачьими глазами, которые, казалось, отрывали последние крохи спасения от полного растворения в ней.       — Дотронься до меня.       Куноичи не осознала как оказалась вжатая в ещё не остывшую от температуры его тела постель, как вскруживший ей голову, очевидно, до ощущения сладкого изнеможения Итачи, уже склонявшийся поцелуем во впадинку между шеей и ключицей. Его поцелуй стал началом новой, непостижимой главы, которую Каори не открывала никогда в своей жизни. Вмиг расслабившись под его следующим поцелуем в ложбинку между грудями, девушка даже не поняла как оказалась без верхней одежды. Разум хотел послать всё к чертям, но интуиция подсказывала подождать и когда Учиха опустился поцелуем на её животик, то она физически ощутила ток исходящий от его губ. Разливающейся по жилам и бьющий прямо в грудь, его маловесные поцелуи, влажный язык спустившийся в самый низ плоского животика, заставили прогнуться ему навстречу. Жар стал невыносимым и девушка, приняв единоличное решение:       — Прошу, возьми меня.       Итачи поднялся на локти, выставив их по обе стороны от плечей куноичи. Ему стало вдруг смешно, почему именно так, он и сам хотел узнать:       — Я думал ты продержишься дольше.       Растягивая губы в улыбке, он нарочно поддел напарницу, которая распахнула, до этого закрытые, глаза и залилась в приступе возмущения:       — Ах ты, ты, ненавижу тебя, — начав брыкаться в попытках скинуть с себя наглого Учиху, — я не договорила, — протестовала она, — возьми меня и отпусти, так как мне не нравиться, а ты извращенец, похуже Джрайи, — под гортанных смех Итачи, она выбралась с под торса мужчины, разъярено бегая в поисках своей футболке: Куда ты её дел? — взбудораженно вопрошала Сенджу, прожигая взглядом джонина, который видел, что его слова задели самолюбие куноичи, он доброжелательно протянул ей часть её гардероба: Я иду к себе, — находясь во взбешённом состоянии, заявив, Каори двинулась к двери, почти отворив её, как услышала:       — А ты говорила, что держишь слово, — точно ударив в ту точку в которую требовалось, Сенджу развернулась, нервно кусая губы, — я имел ввиду, то что мы делали вчера, я не дотронусь до тебя пока не попросишь, — в мгновение ока мужчина разрешил конфликт.       Немного поспорив с напарником, девушка всё же заснула под мужской голос, который вновь читал книгу, с характерным звуком перелистывая страницу за страницей.