Свобода воли - это иллюзия

      Свет из окон остро бил в глаза мужчины, что только очнулся после, казалось, длительного сна:       — Брат, ты пришёл в себя, — с нескрываемым удивлением сообщил Саске, быстро поднявшись со стула, что в углу больничной палаты и уже стоял возле Итачи, который слабо улыбнулся смотря на обеспокоенное лицо младшего брата, — Что там произошло? Почему ты в больнице и где Каори?       Джонин привстал, чувствуя ломоту в каждой части тела. Уперевшись спиной о подушку, он кинул взгляд на выжидающего Саске, которому не терпелось узнать все подробности:       — Я обязательно расскажу, но, — Итачи сделал короткую паузу, — только то, что могу, — и заметив одобрительный кивок брата продолжил, — для начала, скажи мне, сколько я здесь нахожусь и почему тебя пустили сюда?       — Хм. — генин сделал глубоко задумчивое лицо, казалось пытаясь найти максимально правдоподобны ответ на вопрос брата, — сегодня 11 июля, ты тут неделю. А меня пустили, ну я же твой брат, — улыбаясь ответил младший Учиха.       — Ага. Брат значит, а других не пустили так? — вскинув бровь поинтересовался джонин, испытывающее рассматривав собеседника, который состроил беспечное лицо, попутно разводя руками:       — Отец занят, а мама сейчас помогает отцу с его делами.       Оба они услышали шаги за дверью. Саске заметно занервничал:       — Братец, я постою тут.       Мигом он скрылся за больничной ширмой. Итачи с улыбкой покачал головой, наблюдая за шатающейся белой шторкой. В палату вошла светлокожая девушка с короткими тёмно-коричневыми волосами и чёрным оттенком глаз:       — Итачи-сан, добрый день, вы уже пришли в себя, — констатировала факт медик, перелистывая небольшую папку в руках, как услышала вопрос пациента:       — Я прекрасно себя чувствую, Шизуне-сан. Когда меня выпишут? , — пытаясь, через силу, привстать с кровати.       — Я вижу. Но ваше пребывание в больнице зависит от вашего состояния. Надеюсь вы это понимаете, — рассматривая уверенно подошедшего мужчину к ней:       — Берите всё что нужно и я прошу выписку, — заметив как глаза медика волнительно забегали, он неприглядно отошёл на пару шагов, — прошу прощения, Шизуне-сан. Но ещё, я хотел бы узнать, что с Каори и могу ли я к ней зайти?       — Нет, это невозможно. Девушка ещё не пришла в себя. Ею занимается лично Цунаде-сама. Только близкий круг родственников, могут навещать её. Прошу меня простить, мне пора, отдыхайте. Скоро к вам зайдёт медсестра для взятие анализов.       Итачи в резком эмоциональном порыве сцепил зубы до скрежета. Ему не нравилось то, что Каори не пришла в себя, что он не в состоянии ей помочь и что он даже её видеть не может, так как, его отсутствие сразу же заметят и забьют тревогу. Но тут послышался шорхот, из с рядом стоящей кровати спрыгнул младший Учиха. Джонина осенила гениальная идея:       — Чуть не попался, — облегчённо выдохнув, — Итачи я могу всё объяснить, — сконфуженно сообщил генин, растянув губы в улыбке и мирно махая руками.       — Естественно, — выразительно улыбнулся старший Учиха, сложив руки на груди, — но после. Сейчас у меня есть для тебя задание, братец.       На этих словах, Саске оживился, а в глазах отразился озорной блеск:       — Конечно, я сделаю всё. А что за задание? — на высоком душевном подъёме, отозвался генин, которому уже не терпелось получить миссию, от старшего брата, в котором он души не чаял.       Итачи никогда и не просил Саске об одолжении, поэтому его реакция была весьма ожидаема для джонина, который подозвал ладонью к себе брата:       — Слушай внимательно…       С мягкой улыбкой, мужчина начал объяснять план действий. ******       Саске беззвучно огибал коридор за коридором. Всё ближе подбираясь к реанимационной, а именно к одной палате, в которой лежала Каори. Всё время он раздумывал о необычной просьбе брата, потому что она была первой и потому что была связана с Каори. Генин давно заметил, что между его братом и девушкой, что-то происходит. Мальчик видел как Итачи странно смотрит на неё, как удивительно меняется рядом с ней, будто скидывая тяжкий груз ответственности со своих плеч и как казалось младшему Учихе, Каори чувствовала тоже самое по отношению к его брату: «Ну и почему они не вместе? Какие взрослые, всё-таки странные люди». Уже приближаясь к нужной палате и незамеченно проникая во внутрь, буквально ступив пару шагов, он быстро спрятался за колонной, что служила таким себе коридором в основную часть палаты: «Какого?» — Саске ошарашенно рассматривал из-за угла спину своего сенсея, что сидел возле кровати Сенджу, которая была может и не в полном, но частичном сознании. Учиха моментально подавил чакру, что бы не быть замеченным наставником и принялся внимательно слушать.       Светлые волосы куноичи беспорядочно валялись на подушке. На лице виднелись испарины, а губы были бледно-синие, явно оттеняя болезненный цвет лица. Какаши держал двумя руками слегка подрагивающую ладонь девушки:       — Каори, — обеспокоенно начал он, едва выговаривая слова, — помнишь ты сказала, что мы ничего не должны друг другу, — с тенью болезненной улыбки, рассматривая её личико, — теперь я не согласен, ты должна жить, чёрт, — мужчина сжал зубы так, что завиднелись желваки, — я просто эгоист и не могу тебя потерять, я слишком много кого похоронил. Мне будет достаточно, что ты жива. Прекрати искать пути к своей гибели, — джонин чуть крепче сжал её ладонь и прислонился лбом к еле тёплой руке куноичи, понизив голос до уровня шёпота, — не заставляй меня читать о том как ты смеялась и радовалась, пусть это останется в реальности, а не будет написано после твоей смерти, — Хатаке покачал головой, проникновенно смотря в едва приоткрытые янтарные глаза девушки, — я лицемер, Каори. Рассуждая о боли, я думал только о той, что мог бы вынести сам, но не смог увидеть, что твориться с тобой, прости… — сенсей громко вдохнул, как ощутил что её ладонь дрогнула. Слегка коснувшись его, пальчиками, в миг он перевёл взгляд на её лицо:       — Ка-ка-ши, -слабо произнесла куноичи, растягивая губы в лёгкой улыбке.       Саске стоял в полном шоке, явно не ожидая такого диалога от своего наставника: «Чёрт, он что-то чувствует к Каори», — ужаснувшись сам своей мысли, генин заметил тени, что проскальзывали возле двери в палату. Издали услышав твёрдый женский голос:       — Шизуне, быстро подготовь мне отчёты об анализах Каори, — распорядилась саннин.       Учиха понял, что нужно сматываться и поскорее, только бы никто не заметил, иначе выйдет паршиво. Тихо крадясь, генин так же бесшумно выпорхнул из небольшого выступа в стене, незаметно перемещаясь по коридорам прочь из реанимационной. В голове у мальчика беспорядочно вертелась целая куча мыслей. Он сам не заметил, как уже заходил в палату к брату, что вальяжно лежал на больничной койке, закинув ногу на ногу, листая толстую книгу, но вмиг перевёл своё внимание на вошедшего. В тёмных глазах читался немой вопрос, который Саске прекрасно понимал, но сейчас, первый раз в своей жизни, мальчик хотел соврать брату, сказать, что он не смог:       — Итачи, я… — нервно сглатывая, начал генин, мимоходом встретившись с проницаемым взглядом чёрных глаз, которые казалось заглядывали в душу и видели ложь насквозь, нахмурив брови, — я был там и видел Какаши, он сидел возле Каори и говорил с ней, — заставляя себя, доложил младший Учиха.       Только услышав слова брата, в груди у Итачи прошёлся холодок, что грубо ударил в область желудка, заставив сцепить зубы:       — Она пришла в себя?       — Почти, она была в полусознательном состоянии. На дольше я остаться не мог, извини, — отрапортовал генин, опустив голову к полу, но тут же почувствовал как его щёлкнули в лоб:       — Спасибо, Саске, — прошептал, улыбающийся брату, Итачи, — тебе пора, обещаю скоро увидимся.       Мальчик видел с каким усилием, его брат натянул обманчивую улыбку и прежде чем уйти, от спешно проговорил:       — Каори ему ничего не ответила, а если бы и ответила, то точно не то, что он бы хотел, — кардинально уверил своего брата мальчик, направляясь к двери и через плечо кинув, последний, тёплый взгляд тёмных глаз на родного человека, исчез в коридорах госпиталя.       Старший Учиха не долго думая, снова лёг в постель раскрывая книгу, тем самым пытаясь отогнать навязчивые мысли о напарнице, о Какаши, которому почему-то было можно входить к ней, хотя он не был близким родственником. Эти соображения вызывали негодование, что постепенно перерастали в гнев. Резко захлопнув книгу, джонин кинул её на небольшой столик возле кровати, ложа голову на подушку и складывая руки на уровне груди, стремясь вернуть прежнее самообладание и заколотить, глубоко в себе, вздымающуюся волну раздражения вперемешку со злостью. *****       Хатаке всё ещё держал за руку девушку, что по всей видимости, частично пришла в себя и прошептала его имя:       — Я тут, всё в порядке, ты в деревни.       — Какаши. где. — пытаясь поглубже вздохнуть, — где. Итачи? — с трудом закончила она.       Джонин кивнул, давая понять, что всё услышал:       — Он в порядке. Жив, здоров, без единой царапины. Лежит в обычной палате, скоро выпишут.       Мужчина ощущал внутреннее чувство спокойствия за напарницу, что пришла в себя. Он хотел продолжить беседу, но в дверь грозно ворвалась Цунаде, выставив руки в боки и озлобленно рассматривала незваного посетителя:       — Какаши, думаешь раз ты у нас один из наиболее уважаемых людей в Конохе, то можешь проникать куда вздумается?       — Простите, Цунаде-сама, у меня появилась свободная минута и я хотел увидеть Каори…       Хатаке был прерван, до того как изложил свои мысли, немым жестом саннина:       — Значит работы мало. Я тебе дам задание, как раз каге тебя искал, — поворачиваясь к своей помощнице, что стояла подле женщины, — Шизуне, разъясни Хатаке его сегодняшние обязанности за дверью! — твёрдо сообщила Цунаде, наблюдая как мужчина поднялся со стула и двинулся в коридор.       Мигом женщина поменялась в лице, когда все покинули палату и усевшись возле сестры:       — Привет, львёнок, я очень скучала, — тепло отозвалась саннин, радуясь что она очнулась, попутно убирая несколько прядей золотых волос с уставшего личика младшей Сенджу, чьи губы расплылись в ответной улыбке. *****       — Какаши-сан, — бесстрастно обратилась к джонину Шизуне, стоя уже не в коридорах реанимационной, а недалеко от лестницы, что вела на остальные этажи, — ваше задание, узнать, что произошло на миссии Анбу. Разъяснив данное положение дел, лично передать его хокаге.       Хатаке услышав, что от него хотят ответно кивнул, молча заканчивая недолгий диалог и засунув руки в передние карманы, сенсей бегло начал спускаться вниз по лестнице. Найдя нужный этаж, мужчина остановился возле определённой палаты, легко постучав, он принял приглашение войти. Какаши и не думая рассматривать комнату:       — Здравствуй, Итачи, — равнодушно вымолвил он.       Учиха сразу же встал, не ожидая посещения Хатаке. Слабо удивился, но на лице не отобразилось ничего, кроме ледяной маски глубокого безразличия:       — Да, слушаю, командир.       Приняв негласное решение собеседника, Какаши уселся на стул перед кроватью джонина:       — Мне нужны все подробности хода вашей миссии. Начиная от того, как вы, с Каори, покинули деревню скрытого облака.       Итачи, крепко удерживая себя от опрометчивых вопросов, собрав всё своё самообладание, уселся напротив Хатаке, на кровать:       — Хорошо.       По истечению нескольких часов непрерывного диалога, Учиха всё же закончил:       — Ясно, — задумчиво отозвался сенсей, вставая со стула, походу обрабатывая полученную информацию.       — Я сказал всё что знал, капитан, — официально отрапортовал Итачи.       Итачи поднялся с кровати, отмечая, что солнце уже зашло за горизонт. Какаши и так понял, что пора уходить, но уже подойдя к двери он чуть развернулся и через плечо вполголоса проговорил:       — Эй, Итачи. Она за тебя спрашивала, — сделав короткую паузу, что и вовсе слилась с царившей в палате тишиной, продолжил, — я сказал, что ты в порядке и ей не за что волноваться, — уже потянув ручку белой двери на себя переступая порог, Хатаке вполголоса прошептал, — 5 этаж, палата 12, — немедленно покидая палату джонина Анбу, спешно удалился восвояси.       Учиха остался один на один с неописуемым чувством эмоционального удара куда-то под дых, что разом разбил напускное холоднокровие и откинул бесстрастную маску полного безразличия, поселив в душе жгучее желание увидеть лицо девушки, впрочем не найдя весомых отговорок для того, что бы не делать этого. Мужчина недолго думая, уже тихо закрыл дверь за своей спиной.       Перед глазами пробегали десятки палат с больными людьми. Кто в меньшей степени, кто в большей, кто завтра продолжит свою обыденную жизнь, а кто сегодня попрощается с ней. В голове джонина крутились лишь мысли о том, почему люди не видят, что их годы уже сочтены. Прожив десятки лет в неисполненных мечтах, с нелюбимыми людьми или в нескончаемом поиске чего-то, они теряют эти года, навсегда и даже если прожить следующий десять лет, самой насыщенной жизнью, то они не заменят те, безвозвратно утраченные годы. Копошась в своих мыслях, мужчина уже стоял возле 12-й палаты. Бесшумно переступив порог комнаты, он заметил мирно лежащую девушку на белой простыне, по талию укрытую тонким одеялом. Луна, проникая своим светом через большое окно, мягко освещала помещение, что можно было развидеть каждую деталь. Итачи неторопливо подошёл к куноичи, с едва заметной улыбкой изучая глазами тело девушки. Он приблизился ещё на пару шагов к ней, блаженно прикрывая глаза, стараясь успокоить выбившееся из обычного ритма сердце. Просто рассматривая её, боясь дотронуться, возможно, чтобы не разбудить, а возможно, джонин боялся своей реакции, на что, он просто не знал и обречённо покачав: «Как же я, человек, который всегда контролировал себя, теперь не знаю, что от самого себя ожидать, абсурд». Затем он заметил что Сенджу начала ворочаться и не успев сделать и шагу, мужчина услышал:       — Итачи? — слегка охрипшим голоском, слабо прошептала Каори, от тона которой всё внутри Учихи опустилось к пяткам, а следующее, — Я знаю, что это ты, — заставило его улыбнуться.       Джонин шагнул чуть ближе к девушке:       — Привет, как ты себя чувствуешь?       На губах Каори зацвела улыбка и она не торопясь подняла трясущуюся руку дотрагиваясь до скулы напарника, что безмолвно вцепился взглядом в золотые глаза:       — Всё болит, но ничего, — слабо ответила она, на минуту задумавшись добавила, вспоминая последнее, что видела, — это ведь был ты тогда, да? — рассматривая его ониксовые глаза, в свете луны.       — Да.       Он не видел смысла скрывать правду. Словно загипнотизированный смотрел на девушку, понимая, что сейчас он не может сопротивляться. Признавая, что глубоко утонул в её глазах, мягком голосе и таких холодных руках, что так хотелось согреть.       — Я рада, что ты был рядом, — поглаживая большим пальцем по мраморной коже мужчины, который от этого действия закрыл свои чёрные, словно ночное небо, глаза, но вмиг его пронзило удушающее осознание данности:       — Я опоздал, Каори, — сжимая зубы, Итачи объяснил реальное положение, но был внезапно остановлен тонким женским пальчиком, что блуждал по его губам:       — Не перебивай. Мы не можем всё изменить, но я жива, благодаря тебе. Цунаде рассказала, только отрывок того, что случилось, — сделав недолгую паузу, — прошу, расскажи как было, я должна знать.       Под мягким натиском Сенджу, что прошиб всю собранную волю джонина вдребезги, Учиха понял, что окончательно сдался.       — Что ты со мной творишь, Каори?       Куноичи, лишь невольно сглотнула, не понимая хода его мыслей. Он придвинул стул ближе к кровати, садясь в считанных сантиметрах от неё и в шокирующем, для них обоих, душевном порыве. Беря её ладонь в свои руки, прикрыв глаза, мягко касаясь губами ледяных пальчиков девушки, чьё сердце казалось вовсе остановилось при лёгком касании его губ к истощённому телу:       — Итачи.       Только проговорила она, и невольная нежность зазвенела в её голосе, которая не осталась незамеченной. И странно, по-мальчишески боязливо, мужчина притронулся к прекрасному личику Каори, в котором даже сейчас, он видел красоту, которой не обладала не одна женщина в мире:       — Не перебивай.       Подражая её замечанию он продолжил рассказывать о бое с Дейдарой, появлением ещё одного человека из организации, о том как ощутил её чакру и как нашёл девушку. Именно на этом он запнулся, но был тут же выбит из своих раздумий, нежным касанием прохладных пальчиков, что дрожащим движениями проскользнули меж мужских пальцев сплетая их воедино. Это растопило весь лёд между двумя людьми, казалось чиниться уже было не перед кем и теперь оставалось лишь бояться самих себя.       — Я думал, что потеряю тебя, когда увидел, что ты умираешь, — он запнулся, — мне стало страшно, Каори, — установив с ней зрительный контакт, в глазах обоих плескались волны сильных, но в то же время и сложных чувств, — страшно от того, что больше тебя не увижу, не смогу услышать твой голос, — он покачал головой, безвольно её опуская, попутно вдыхая полной грудью воздух, — все условности просто рухнули, я не знаю, что случилось тогда, но мне кажется теперь всё будет по-другому, — стараясь быстрее закончить этот диалог, пока он не зашёл куда дальше, но его задумке не суждено было исполниться:       — Как это по-другому? — с любопытством в голосе, уточила Сенджу, слегка поворачивая голову на бок.       — Каори, я и так задержался, мне пора уходить, — тихо изложил он и в глазах отразилось неподдельное тепло, что дарило какую-то уверенность в завтрашнем дне:       — Скажи.       Этот выпад напарницы заставил улыбнуться джонина и он нагнулся над личиком девушки, что очаровательно захлопала живыми, жёлтыми глазками:       — В следующий раз, Каори.       Только произнеся это предложение, Учиха коснулся влажными губами еле тёплого лобика куноичи:       — Постой, — схватившись за рукав Итачи, попросила она, зная, что он собрался уходить, — останься пока я не засну, пожалуйста, — пытаясь, хоть ненадолго, продлить время рядом с ним, — завтра, Цунаде сказала, что будет следить, за моей палатой, после визита Какаши и я больше тебя не увижу, — подкрепив, как ей казалось, весомым аргументом свои слова.       Мужчина кивнул, поддаваясь желанию напарницы и сел рядом на стул:       — Молчать я не буду, но расскажу тебе кое-что приятное. Одну притчу о человеческом подражании, — заинтригованно начал мужчина, улавливая счастливую девичью улыбку, начиная излагать удивительную историю, под которую Каори вскоре уснула.       Полностью удостоверившись, что она в порядке, он покинул палату, направляясь к своей.