Кнайф, Курасан и LOVE ОтМетки

      Рогатый нервно поглядывал по сторонам, дожидаясь своего возлюбленного. Курасан был уверен, что его свидание пройдёт хорошо, но всё же он был и взволнован. Он чувствует себя пятнадцатилетним подростком, который впервые позвал обджекта на свидание.       Начинало темнеть, многие обджекты ложатся спать. Курасан специально выбрал это время, чтобы остальные не заметили пропажу двух участников разных команд. Кстати, о втором.       Булка увидела приближающийся силуэт, что метался меж кустов. Через десять секунд перед ним стоял запыханный от бега Кнайф. Он согнулся, упираясь руками в колени и переводя дыхание.       — Из-извини, что опоздал, всё выжидал время, пока мои все заснут, — сказал нож, после того как смог ровно дышать.       — Ничего страшного, понимаю, — кивнула булка. — Пойдём?       Нож кивнул, а после поинтересовался, куда они пойдут. Курасан ответил, что это секрет, но Кнайфу определённо понравится.       Обджекты пошли в сторону горы Домкрата. Оба были рады, что вот, спустя два месяца, они смогли-таки найти время, чтобы побыть вдвоём. Именно столько времени они находятся в отношениях, но из-за испытаний они редко проводили время вместе. И ещё из-за их команд. Может, товарищи Курасана и не посмели бы перечить своему лидеру в том, что он делает, но вот Брялок превратила бы жизнь Кнайфа в ад. А перейти в другую команду нельзя было, таковы правила. Поэтому им и приходилось кое-как видеться, пока другие обджекты были заняты. Но того времени им всегда не хватало.       И сегодня удача улыбнулась им: испытание было достаточно трудным, поэтому многие устали и хотели поспать. В том числе и Кнайф, но он успел отдохнуть, поэтому полон сил и готов хорошо провести время с Курасаном.       Мучной привёл ножа на холмик, на котором рос высокий дуб. С холма открывался красивый вид на обрыв и Долину Арматур. Лунный свет переливался на траве, которая время от времени колыхалась от потока воздуха.       — Присаживайся, — сказал Курасан, показывая на место возле дерева. — О, точно, совсем забыл! Вот ещё, — добавил он, доставая из ближних кустов корзинку.       — Ого, так у нас ещё и пикник? — хмыкнул Кнайф. — Прям ночью?       — Почему бы и нет? — пожал плечами тот. — Или ты хочешь сказать, что не будешь есть свои любимые персики?       Круассан взял в руку плод и стал им вертеть, как бы дразня. Кнайф удивлённо охнул, а после воскликнул:       — Вау, где ты их нашёл?       — Кто ищет тот найдёт, — подмигнул рогатый, а после отдал персик ножу.       Корзинку поставили на землю, в ней ещё были яблоки и вишни – это всё, что смог отыскать Курасан в здешних окрестностях и припрятать, чтобы никто не нашёл. Радует, что фрукты и ягоды не почернели за несколько часов.       Кнайф стал уплетать персик, а Курасан любоваться на ночное небо. На тёмно-фиолетовом полотне сверкали пятиконечные звёзды, чуть выше красовалась луна, вернее, Шуруповёрт, которая уже сладко спала. Кажется, весь мир затих. И только они двое бодрствуют и наслаждаются компанией друг друга.       Они начали обсуждать сегодняшнее испытание, параллельно поедая фрукты и ягоды. Они говорили, какое испытание было запутанным и сумасшедшим. Смеялись, дурачились, рассказывали шутки.       — Уф, ну и у малиновки фантазия, конечно! — фыркнул Кнайф, вытирая слёзы от смеха. — Такое придумать, конечно…       — Ага, — согласился Курасан. Он посмотрел вперёд, на секунду замер, а после стал куда-то указывать ножу пальцем. — Кнайфи, смотри! Начинается!       Кнайф посмотрел вперёд, но ничего не увидел. Он хотел уж спросить, что такого увидел его любовник, пока не заметил жёлтый огонёк, который летал над травой. Через несколько секунд появился ещё один огонёк, а потом ещё один и ещё один.       «Светлячки!» — догадался Кнайф.       Он раньше никогда не видел их, и в его душе проснулся ребёнок. Стал завороженно наблюдать, как сине-зелёное поле стало окрашиваться в жёлтые пятнышки. На его лице расползлась широкая улыбка, что заметил Курасан и сам улыбнулся.       — Знал, что тебе понравится, — подал он голос.       Кнайф повернул голову в сторону булочного, и в его чёрных глазах читались радость и слова благодарности.       Оба продолжали в приятной тишине наблюдать за светлячками, что летали над полянкой. Несколько штук даже прилетело и к парням. Один жучок полетал у лица ножа, а после сел на его колено. Кнайф стал разглядывать букашку со светящимся брюшком, пока та не улетела. Кухонный не смог сдержать взволнованный смех, эмоции переполняли его. У Курасана от такой картины в груди стало тепло.       После обджекты легли на траву и стали разглядывать новые звёзды, которые успели появиться за это время. Они придумывали новые созвездия, рисуя у себя в голове формы, которые получались соединяя звёзды.       — А это похоже, на… — стал думать нож, вглядываясь в звёзды. — Сердце!       — О, как романтично! — захихикал Курасан, переворачиваясь на бок и переводя взгляд на Кнайфа. — Это ты так хотел подвести дело к поцелую?       Послышалось ойканье от Кнайфа. В словах Курасана не было какой-то усмешки или упрёка, он говорил это достаточно серьёзно, хоть и игриво. Кухонному стало неловко, ведь мысль о поцелуе с Курасаном одновременно смущала и вызывала радостное волнение. За всё это время они ни разу не целовались, лишь обнимались. А тут обстановка позволяет. Они далеко от остальных, романтическая атмосфера, так почему бы и нет?       Кнайф прокашлялся, пытаясь подавить смущение.       — Если я скажу, что да?       Булка хмыкнула, послышалась возня. Перед глазами Кнайфа появились рожки и хитрое лицо Курасана.       — Раз так, то ты его получишь.       Прежде чем Кнайф смог что-то сказать, он ощутил тёплое дыхание Курасана на своём щеке, а после его чмокнули в губы. Курасан отодвинулся.       Нож выглядел удивлённым, он не совсем понял, что только что произошло. И Курасан это заметил.       — Соглашусь, это не очень похоже на поцелуй.       Курасан снова прильнул к чужим губам, но на этот раз вёл себя поактивнее. Впустил в дело язык – стал им водить по нижней губе ножа. Кнайф приоткрыл рот, и почувствовав отдачу со стороны, Курасан отстранился от лица ножа, но лишь для того, чтобы лечь сверху него и снова вцепиться в его губы. Его, видимо, не особо волновало, что это их первый поцелуй, который должен являться чем-то невинным, ласковым и неловким, – он хотел выжать из Кнайфа всё, что только сможет. Нагло водил языком по нёбу, зубам, мокро ласкал язык ножа, чей привкус отдалённо напоминал металл. И сильнее вжимал Кнайфа в землю, тем самым и углубляя поцелуй.       А тому оставалось только мычать и стонать. Ноги Кнайфа то сгибались, то выпрямлялись, в животе нарастал жар, а руки сильно сжимали рожки Курасана. Он пытался поспевать за булкой, проводя языком меж скреплений трёх кончиков языка-креветки Курасана, но активную роль явно занимал рогатый.       Радовала мысль, что у них целая ночь впереди.

***

      Брялок целый день воротила нос от Кнайфа. Она так делала и раньше, ведь недолюбливала его, но сегодня была более серьёзная причина: от Кнайфа сильно пахло персиками, вишней… и варёной сгущёнкой.