Yesterday, Tomorrow and Everything Inbetween

      День шёл великолепно — пока не стал совсем другим.       Они уже возвращались обратно домой, Джордж разговорился с Сапнапом о том, как лучше всего выследить оленя, когда они поняли, что Дрим отстаёт от них. Сейчас в этом не было ничего необычного. Дриму нравилось часто погружаться в свои мысли, отставая немного спереди или позади, когда они выходили на улицу. Но когда они обернулись, Дрим едва стоял на ногах, а его глаза наполовину закатились.       Его вырвало даже через минуту после того, как им удалось добраться до него, желчь и что-то подозрительно похожее на кровь, растекшееся по лесной траве, и Сапнап и Джордж ничего не могли поделать, кроме как наблюдать, как тело Дрима слабо извивалось в руках Сапнапа.       Пытаясь вырваться из паутины паники, Сап отчаянно рылся в памяти в попытке выяснить, по какой причине, чёрт возьми, Дрим рухнул ему на грудь, почти полностью обмяк, если бы не дрожь, пробежавшая по его телу.       Все его мысли остановились, когда Джордж снял одежду с Дрима, обнажив агрессивно выглядящую рану от укуса на боку.       — Чёрт, Сапнап, смотри.       Плоть вокруг его бока была разорвана, и красные, черные вены протянулись по животу Дрима, подползая к его сердцу, и кровь неуклонно сочилась из открытой раны. Это был укус паука. Сапнап поморщился, подтягивая тело Дрима в новое положение, чтобы лучше держать его бессознательное тело. Он как раз успел увидеть, как глаза Дрима закатились, а голова упала ему на плечо.       — Чёрт, — выругался он, даже не пытаясь скрыть беспокойство в своём голосе. Обычно получение травмы во время сбора ресурсов раздражало, но это не было опасно для жизни. И если бы Сапнап не знал наверняка, что у них закончились зелья исцеления, он, вероятно, был бы не так взволнован. Но теперь ему пришлось подавить панику, подступившую к горлу. Он повернулся к Джорджу, их глаза встретились, и глаза Джорджа отражали тот же страх, что был и у Сапнапа.       — Нам нужно вернуть его в Королевство Киноко. Сейчас же!       Каждый взял Дрима за руку, закинул её себе на плечи, и оба перенесли на себя половину его веса. Вернуть его в Киноко оказалось очень трудной задачей. Подбородок Дрима упал ему на грудь, и Сапнап был совершенно уверен, что блондин, наконец, потерял сознание — по крайней мере, он надеялся на это, яд пещерного паука был очень болезненным, и потеря сознания означала, по крайней мере, немного отдыха — но его тело не переставало сжиматься, выбивая всех троих из равновесия на каждом шагу, заставляя их несколько раз чуть не споткнуться.       Сапнап всё ещё был в шоке, смущен, обижен и зол на Дрима за то, что он не рассказал ему и Джорджу о своей ране раньше, заставив их узнать об этом вот так.       Он знал, что у Дрима были проблемы с признанием того, что ему нужна помощь, он всегда был таким, но он надеялся, что инцидент с письмом заставил хотя бы что-то щелкнуть в голове Дрима. Что это заставит его понять, что они были рядом с ним, готовые помочь и позаботиться о нём, если он просто позволит им.       Они добрались до Киноко менее чем за пятнадцать минут, спугнув стаю ворон, которые обосновались в центре Королевства, но они не обратили на чёрных птиц никакого внимания, слишком беспокоясь о Дриме. Он всё ещё дергался между ними, яростно сотрясаясь от волн яда, пробегающих по его телу.       Карл почти не терял времени даром, когда они, спотыкаясь, вошли на кухню, вскочил со стула и немедленно очистил обеденный стол от нескольких разбросанных бумаг и охотничьего ножа, прежде чем указать на свободную поверхность, показывая Сапнапу и Джорджу, чтобы они положили на неё Дрима.       Они совершенно запыхались, когда им удалось затащить Дрима на стол, и на мгновение Сапнапу пришлось сделать шаг назад и поднести руку к груди, чувствуя, как его сердце быстро бьётся о грудную клетку. Он старался не думать о крови своего лучшего друга, покрывающей его пальцы, или о том, как его желудок скрутило от беспокойства.       Пока Джордж и Сапнап укладывали Дрима на стол, Карл пошёл и вымыл руки, собрав на обратном пути несколько полезных материалов. Его лицо было нахмуренно, в том расчетливом выражении, которое он всегда носил, когда кто-то получал травму; разум переходил в мышление целителя.       — Сначала нам нужно снять с него одежду, — твёрдо сказал он.       Радуясь, что наконец-то кто-то контролирует ситуацию, кто знает, что делать и как помочь Дриму, Сапнап двинулся вперёд, поспешно следуя приказам Карла. В итоге они отрезали ткань толстовки и футболки Дрима. Это было намного проще, и таким образом им не нужно было толкать Дрима больше, чем яд уже делал.       Сапнап не знал, чего он ожидал, но не смог сдержать вздоха, сорвавшегося с его губ, когда его глаза встретились с обнаженной грудью Дрима.       У Дрима всегда были шрамы, даже в детстве… Чёрт, у всех у них были шрамы. Это было чем-то неизбежным, когда живешь в стране, запятнанной войнами и кровопролитием. Но он не помнил, чтобы у Дрима когда-либо было так много шрамов. Они были повсюду, некоторые глубоко вгрызались в кожу Дрима, в то время как другие были всего лишь призраками на бледной коже. На его бицепсе виднелись следы пламени, неровные линии ножа поперек ключиц и длинная полоса от живота до груди, и так далее, и так далее. Каждый участок кожи был покрыт рубцами.       Джордж первым очнулся от оцепенения, метнулся по кухне, чтобы добраться до раковины, прежде чем опорожнить содержимое желудка, костяшки пальцев побелели от силы, с которой он вцепился в края кухонной стойки. Сапнап почти присоединился к нему, сам едва сдерживая тошноту.       — Так вот почему он… — начал он, прежде чем остановился, поднеся руки ко рту. Не поэтому ли Дрим отказался рассказать им о том, что произошло в тюрьме? Потому что его… его пытали?       — У нас сейчас нет на это времени, — сказал Карл уверенным тоном. Он говорил так, как будто на него не повлияло это откровение, но Сапнап знал своего жениха, заметив легкую дрожь в его руках, когда он поднял их, чтобы убрать руку Дрима от своего бока, чтобы показать его рану всем.       Особенно сильная дрожь заставила спину Дрима выгнуться, и Сапнап, наконец, оторвал взгляд от покрытой шрамами кожи. Джордж снова присоединился к ним, схватил блондина за руку и крепко сжал её. Сапнап слабо улыбнулся ему.       Болезненный всхлип заставил их обернуться. Глаза Сапнапа расширились.       — Он всё ещё не отключился?       Наклонившись, Сапнап встретился взглядом с полуприкрытыми глазами, затуманенными агонией, которая всё ещё разрывала тело Дрима. Как, чёрт возьми, он всё ещё не отключился?       Дрим издал болезненный стон, вяло склонив голову набок. Сапнап понял, что он едва держится в сознании, и ему пришлось сдержаться, чтобы не ударить человека, который уже находился в не очень хорошем состояние. Этот упрямый придурок, должно быть, испытывает такую сильную боль, но отказался терять сознание.       Сапнап стиснул зубы, одной рукой дотронулся до щеки Дрима, отворачивая его голову от Карла и пытаясь отвлечь его от мокрой ткани, которую Карл осторожно прижимал к открытой ране на боку, чтобы очистить ее от грязи. Тем не менее, Дрим отпрянул, глаза на секунду расширились, прежде чем вернуться в полуоткрытое положение. Он будто был в бреду, красные пятна покрывали его щеки, а рот двигался без каких-либо слов. Отдельные пряди его волос прилипли к лицу из-за пота, собравшегося на лбу, и Джордж прижался к Сапнапу, чтобы убрать волосы Дрима с его глаз.       Еще один стон сорвался с потрескавшихся губ, и Джордж бросил на Сапнапа встревоженный взгляд.       — Ты уверен, что у нас нет никаких целебных зелий?       — Нет, — строго ответил Карл. Он закончил промывать рану, взвешивая свои возможности, пока смотрел на зияющую дыру в боку Дрима. Теперь, когда грязь и кровь больше не закрывали обзор, он мог видеть всю рану, — Мне нужно зашить его.       — Что, — ощетинился Сапнап, — Но он все еще в сознании! Он все почувствует!       Карл закусил губу, сдвинув брови.       — Я знаю, Сап. Но он истечет кровью, если я этого не сделаю.       Сапнап снова посмотрел на Дрима, чье лицо сморщилось от боли, тело дергалось каждые несколько секунд, когда яд снова поднимался в его крови, а глаза слепо метались по комнате. Сапнап сомневался, что тот знает, где он находится, в его мире, вероятно, в данный момент было достаточно места только для агонии. Боже, почему этот идиот не мог уже просто отключиться, как сделал бы любой нормальный, здравомыслящий человек.       Слева от него Джордж внезапно ахнул, прежде чем отпустить руку Дрима и покинуть кухню. Дрим нахмурился ещё сильнее, пальцы сжали воздух без руки Джорджа, и он глубоко заскулил. Сапнап ничего не мог поделать, кроме как утихомирить Дрима, нежно проводя рукой по волосам, в то время как Карл с раскаянием дезинфицировал инструменты, которые ему нужны были, чтобы снова зашить рану.       Карл уже собирался вонзить иглу в плоть, когда Джордж ворвался обратно в комнату с пластырями на плече, торжественно держа какой- то предмет над головой.       Бровь Сапнапа взлетела вверх.       — Это…       — Зелье слабости, — подтвердил Джордж, возвращаясь на своё прежнее место рядом с бедром Дрима с противоположной стороны от Карла. Патчес спрыгнула на стол, осторожно обнюхивая руку Дрима, прежде чем зашипеть и устроиться рядом с головой хозяина, её собственная маленькая головка потерлась о его ухо в попытке унять конвульсии, — Если Дрим слишком упрям, чтобы потерять сознание, тогда нам придётся заставить его.       Посмотрев на Карла, который на мгновение отодвинул иглу, Джордж искал подтверждения для осуществления своего плана. Когда он получил необходимую страховку в виде кивка, Джордж быстро откупорил зелье слабости, прижимая прохладное горлышко бутылки к губам Дрима.       Туманная паника наполнила глаза Дрима, когда он начал метаться, разум слишком далеко зашёл, чтобы понять, что они не хотели причинить никакого вреда. Рука Сапнапа поднялась к его подбородку, чтобы удержать его на месте и помочь Джорджу с силой поднести бутылку к его губам, съежившись, когда Дрим ещё сильнее сопротивлялся их помощи. Для человека, находящегося на грани потери сознания, Дрим был странно сильным, его мышцы напрягались, чтобы отбиваться от Джорджа и Сапнапа.       Карл выругался, когда кровь начала с новой сило лить из раны, его тело навалилось на Дрима, чтобы прижать его обратно к твёрдой поверхности стола, придавив его грудь.       — Джордж, поторопись!       — Я пытаюсь, — сказал Джордж сквозь стиснутые зубы, наклоняя зелье так, чтобы содержимое могло стекать в рот Дрима. Несколько капель пролилось, лилово-голубое вещество пробежало по подбородку Дрима, вниз к его горлу, но Джорджу удалось перенести большую часть бутылки в рот Дрима.       Потребовалось десять секунд, чтобы зелье проникло в его кровь и усталость распространилась по его конечностям, и придавила его.       Сапнап находился достаточно близко к нему, чтобы услышать слабое «пожалуйста, нет», сорвавшееся с губ Дрима, и тяжело сглотнул, радуясь, что Дриму больше не придётся страдать. Его глаза, наконец, во второй раз за этот день закатились, и он без сил рухнул на стол. Даже когда его друг наконец потерял сознание и освободился от ужасной боли, Сапнап не мог избавиться от чувства вины за то, что заставил Дрима отдыхать таким жестоким способом.       На противоположной стороне стола Карл облегчённо вздохнул, снова хватаясь за тряпку, чтобы вытереть кровь. Яд в крови Дрима устаканился, его тело только дергалось каждую минуту, а напряжение медленно просачивалось из его сведенных судорогой мышц и закрытых глаз.       Голова Сапнапа взлетела вверх, когда кто-то мягко потряс его за плечо, глаза распахнулись, чтобы встретиться со взглядом Карла.       — С ним всё будет в порядке.       Сапнап сонно вытянул конечности, прежде чем подняться со стула, на котором он, должно быть, заснул, когда Карл начал зашивать рану Дрима. Он взглянул на стол, на котором всё ещё лежал раненый. Одна рука оторвалась от края поверхности и свободно повисла в воздухе. Джордж стоял рядом с ним, осторожно смывая засохшую кровь с бинтов, которые были туго обмотаны вокруг живота Дрима. Он выглядел измученным, но его лицо приняло задумчивое выражение.       Он поднял глаза, когда услышал, как Сапнап и Карл подошли ближе.       — Почему он нам не сказал?       Ему не нужно было уточнять, все взгляды сразу же устремились вниз, к груди Дрима, которая неуклонно поднималась и опускалась. Это немного успокоило нервы Сапнапа, осознание того, что Дрим всё ещё дышит, всё ещё жив. С ним всё в порядке.       Вот только он не был в порядке.       Теперь это имело смысл, почему Дрим всегда старался никогда не снимать одежду при них, почему он вздрагивал от прикосновений и громких звуков, почему его сон был наполнен кошмарами. По какой-то причине Дрим не сказал им об этом, но теперь, в головокружительном водовороте несчастных событий, его молчание рухнуло, секреты раскрылись для всех них.       Сапнап посмотрел вниз на то, что, как он предположил, было шрамами, оставленными зубами хлыста, покрывающими грудную клетку Дрима, проходящими по всей его спине. Этого было достаточно, чтобы снова подступила тошнота, и ему пришлось глубоко дышать через нос, чтобы вернуть контроль над свои желудком.       — Кто это с ним сделал? — они не были глупыми. Они знали, что, должно быть, что-то ужасное случилось с Дримом в тюрьме, ведь они уже знали о том, что Сэм запретил ему разговаривать и есть, что уже было достаточно плохо.       Но, боже, это было намного хуже.       Сочувствие, беспокойство, шок и ужас смешались в странной, извращенной комбинации, от которой у Сапнапа закружилась голова, а сердце болезненно сжалось.       — Это был… — он сглотнул, пытаясь избавиться от кислоты, обжигающей горло, — Это был Сэм?       — Мы встретимся с ним лицом к лицу, — не оставалось места для споров, когда Карл собрал свои медицинские инструменты со стола. На его лице появилось непроницаемое выражение, — Как только Дрим немного поправится, мы навестим Сэма, и я клянусь Главными Богами, если он откажется нам что-либо рассказать, то для него это плохо закончится.

***

      Глаза Джорджа распахнулись, голова всё ещё была затуманена сном. Он не знал, что его разбудило, сонно меняя своё тело в вертикальное положение, он пытался найти причину своего внезапного пробуждения. Его мозгу потребовалась секунда, чтобы осознать окружающее и вспомнить, почему он был здесь, всё ещё частично застрявший в своих снах.       Комната Дрима была погружена в полную темноту, свет луны перед его окном был недостаточно ярким, чтобы проникнуть сквозь толщу ночи. После того как они перенесли Дрима в его постель, Джордж вызвался остаться на случай, если Дрим проснется и ему что-нибудь понадобится. Должно быть, он заснул, шея болела от неудобного положения, наполовину лежа, наполовину прислонившись к раме кровати.       Громкий звук рядом с его ухом вывел Джорджа из сонного состояния, он резко повернул голову и увидел пару зелёных глаз, наблюдающих за ним. Он облегчённо вздохнул, протягивая руки, чтобы погладить мягкий мех.       — Привет, Патчи.       Кошка снова мяукнула, и Джордж нахмурился. Обычно Патч была спокойной и тихой, используя свой голос только тогда, когда ей что-то срочно требовалось. — Что не так? Зачем ты меня разбудила?       Патчес издала пронзительный вой, нервно поерзала на матрасе, прежде чем прыгнуть через тело Джорджа на другую сторону кровати. Глаза Джорджа тут же сузились, и он увидел Дрима, который спал на боку, отвернувшись от него.       — Дрим? — прошептал Джордж в темноту, зная, что не получит ответа. Осторожно, он положил руку на плечо другого мужчины, чтобы развернуть его. Патчес издала ещё одно мяуканье, когда её владельца перевернули на спину, лицо безвольно свесилось влево. Он был бледен, это было первое, что заметил Джордж, но его щеки раскраснелись, глаза были зажмурены, как будто ему было больно, с его губ срывались тихие хрипы и вздохи.       Сдвинув брови, Джордж кончиками пальцев коснулся лба Дрима. Его сердце упало, когда он почувствовал тепло, исходящее от его кожи.       — Чёрт!