Имение / The Estate

Уилл проснулся от запаха еды. Хорошей домашней еды, которой он не ел уже целую вечность. Он вяло сел на кровати и растер лицо, прогоняя сон. Прошлая ночь была первой за долгое время ночью без сновидений, ночью, не ставшей вереницей метаний и кошмаров. Она просто исчезла, словно ее не было вовсе. По крайней мере так показалось Грэму, который почему-то вовсе не ощущал себя отдохнувшим. Сны хоть и мешали ему высыпаться как следует, одновременно являлись своеобразным мерилом времени, подтверждающим, что ночь все-таки прошла. Сейчас, впрочем, его в этом убеждало солнце, ярко озаряющее комнату сквозь пыльное окно, и приоткрытая дверь, сквозь которую струился одуряющий аромат горячего завтрака… Стоп. Каким образом дверь оказалась открытой? Не было ни малейшего шанса, что мог Уилл лечь спать, не заперев дверь. Имение Лектера и без того было достаточно жутким, чтобы у профайлера возникла хоть тень желания испытать судьбу и оставить дверь гостеприимно распахнутой для теней прошлого. Теней, сочащившихся здесь буквально из каждой стены. Нахмурившись, Уилл подошел к комоду и перебрал стопку одежды, оставленной ему Ганнибалом. Он не хотел особо в ней копаться, поэтому просто вытащил первые попавшиеся футболку и брюки, и надел их. Футболка и классические брюки, чем не беспроигрышный вариант для утра? Он, в конце концов, не доктор Лектер, чтобы торчать у зеркала по полчаса, выбирая наряд, поэтому и так сойдет. А если Ганнибалу что-то не понравится, он просто может дать Уиллу адрес ближайшего магазина и тот сам выберет себе гребаную одежду. На поиск ванной ушло добрых пятнадцать бесконечно долгих, наполненных искушающими ароматами завтрака, нагло струившимися вверх по лестнице, минут. Наконец Уилл обнаружил искомое и споро принял душ. Помещение было отмыто до блеска и содержало все необходимые банные принадлежности. Все в ванной выглядело настолько продуманным, что Уилл невольно заподозрил, что Ганнибал успел вычистить все ванные комнаты, не имея возможности угадать, на какую именно наткнется Уилл. Подобное было так нелепо и так в стиле доктора, что Уилл невольно закатил глаза. Он почистил зубы, решив, что не хочет знать, как именно Лектер коротает свободное время, хотя образ Ганнибала в желтых пластиковых перчатках с ведром, тряпкой и ершиком, возникший у него в голове, казался до абсурдности забавным. К счастью, на данный момент у Уилла имелись более насущные проблемы для размышления. Например то, как дверь в его комнату оказалась открытой. Убедившись, что он достаточно собрался с мыслями, чтобы встретиться с Лектером, Уилл направился вниз и застал Ганнибала именно там, где ожидал — у плиты. Доктор медитировал над сытно шкворчащей сковородой, вдумчиво добавляя в нее специи. Что бы сейчас ни готовил Лектер, блюдо пахло волшебно, и Уилл на несколько минут просто замер в дверях, наслаждаясь неспешной атмосферой утра. Ганнибал был полностью в своей стихии — окруженный посудой, продуктами и специями, полностью сконцентрированный на задаче, и пусть самому Лектеру претила эта мысль, Уилл был абсолютно уверен, что из него вышел бы превосходный шеф-повар. Грэм внезапно вспомнил о магазине на Флит-Стрит, где он часто пробавлялся готовыми обедами, и поморщился от неприятного воспоминания. Задумавшись, он ненароком сделал лишний шаг, выдавая свое присутствие. Впрочем, Уилл был уверен, что доктор давно в курсе, что он наблюдает за ним. — Доброе утро, Уилл. Уилл вздохнул и обошел стол, приближаясь к Лектеру. За все эти годы он так и не привык к тому, что доктор всегда заранее знал, что он рядом. — Почему дверь в мою комнату оказалась открыта? Ганнибал посмотрел на Уилла через плечо, и, заметив его несочетающийся наряд, неодобрительно поджал губы. — Я подумал, что в комнате станет душно, если оставить ее закрытой на всю ночь. Я не успел в ней как следует убрать, и, вероятно, там много пыли, — он тут же отвернулся, делая вид, что крайне занят готовящимся блюдом. Уилл моргнул, и осознание истины отразилось улыбкой на его губах. — Погоди-ка, — произнес Грэм, не зная, рассмеяться ему или оскорбиться, — ты что, выманивал меня? — Не уверен, что понимаю, о чем ты, Уилл, — ответил Лектер, напоказ игнорируя Грэма под предлогом сомнительной необходимости срочно разбить яйца в сковородку. — Выманивал, — повторил Уилл. — Ты открыл мою дверь намеренно, чтобы аромат готовящейся еды сработал на мне словно подкормка для рыбы. Черт, да я могу поспорить, что ты стоял у основания лестницы со сковородой и лопаточкой, чтобы быть уверенным, что запахи доберутся до меня! Картина казалась настолько забавной, что Уилл чуть было не расхохотался в голос. Ганнибал же шутки не оценил, и, глядя на Уилла с нечитаемым выражением, произнес: — Уверяю тебя, я бы никогда не опустился до подобной пошлости. На этом тема себя исчерпала. Уилл, решив отложить споры на время после завтрака, уселся за обеденный уголок и с благодарностью принял у Лектера тарелку. Он подождал, пока Ганнибал займет место напротив, прежде чем снова решился подергать смерть за усы. Он не знал, хотел ли он разрушить полотно их отношений полностью или просто подправить канву, но молчать ему точно не хотелось. — Что ж, — сказал Грэм, пристально изучая наколотую на вилку сосиску. — Мы едим мясо в целом или кого-то конкретного в частности? И, не дожидаясь ответа Лектера, сунул сосиску в рот, с аппетитом жуя. Это было чистой воды ребячеством, но начав дразнить Ганнибала, Уилл уже просто не мог остановиться. Ему чертовски хотелось вывести этого чопорного и закрытого доктора из себя. Ганнибал, не реагируя на подначку, неторопливо начал трапезу, изучая профайлера с бесстрастным выражением лица. — Я полагаю, ты намереваешься сохранять подобный стиль общения на протяжении всего периода нашего пребывания здесь? — спокойно поинтересовался он, но Уилл услышал таящееся в его тоне раздражение. — Не знаю. Пока что я действую импульсивно, чтобы сохранить максимальную честность. Ганнибал задумчиво хмыкнул и разлил свежесваренный кофе по чашкам. — Ты ищешь новый формат общения, потому что не знаешь как лучше действовать в нынешней ситуации. Несмотря на то, что Уилла бесило то, как легко доктор его прочитал, он не стал ничего отрицать. В конце концов, Лектер был прав. — Да, пожалуй, это справедливо. Часть меня хочет продолжить втыкать в тебя вербальные булавки, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет, — Уилл проигнорировал вопросительно вскинутую бровь. — Другая часть жаждет кричать на тебя пока я не осипну, а третья — не делать ничего из перечисленного просто ради того, чтобы тебя удивить, — закончив, Уилл сунул вилку с омлетом в рот, наслаждаясь завтраком. Блюда Ганнибала по-прежнему были выше всяких похвал. — Весьма противоречивые побуждения, — заметил Лектер, безмятежно потягивая кофе. — Не все из них, — пожал плечами Грэм. — Есть еще часть меня, которая хочет спрятаться обратно в комнату и никогда из нее не выходить, или бежать от тебя куда глаза глядят. А еще одна хочет просто пустить все на самотек и посмотреть, куда так отчаянно меня толкает судьба. Если начать изучать себя еще пристальнее, можно обнаружить много других вариантов. — Звучит так, словно тебя раздирают внутренние противоречия. — Так и есть, — согласился Уилл и снова откусил от сосиски. Впервые в жизни ему действительно было интересно, что это за мясо, и впервые он подозревал, что на самом деле не хочет этого знать. — Это свинина, — сказал Ганнибал до того, как Уилл успел задать вопрос. Грэм удовлетворенно кивнул. — И все-таки я бы не назвал это внутренними противоречиями, — произнес профайлер. — Скорее я перебираю вариации и изучаю возможности. — Могу ли я чем-то помочь тебе в принятии окончательного решения? — Я думал, наше соглашение не дает тебе права вмешиваться, — напомнил Уилл, с подозрением прищуриваясь. Он даже отложил вилку. — Наше соглашение не позволяет мне тобой манипулировать, — бесстрастно уточнил Ганнибал, задумчиво склоняя голову в сторону. — Я полагал, что оно не исключает дискуссий. — Нет, — согласился Уилл. — Я бы хотел иметь возможность с тобой разговаривать. — Хорошо. Как видишь, благодаря разговору мы уже определили одну вещь, которую ты бы хотел, — произнес Лектер и вернулся к еде, явно удовлетворенный результатом. — Неправда, я знал это и без тебя, — пробормотал Уилл, в отличие от Ганнибала не чувствовавший ни грамма удовлетворения. — А ты ожидал, что мы рванем вперед семимильными шагами? — саркастично спросил Ганнибал. — К обеду определимся с целями всего предприятия, а к ужину и вовсе станем лучшими друзьями? Боюсь, мой разум не такой гибкий как у тебя, Уилл. — Не стоит быть таким ехидным, — проворчал Грэм. — Прости, — Ганнибал вздохнул, абсолютно искренне. — Но мне действительно кажется, что ты не можешь ожидать от нас обоих немедленного понимания друг друга. Мы оба оказались в непривычных обстоятельствах, в такой ситуации человеку свойственно сомневаться в своих решениях. — А что свойственно тебе? — едко переспросил Уилл, агрессивно кусая сосиску. От него не ускользнула обтекаемость формулировки. — Полагаю, ты со своей стороны давно все продумал и все решил. — Ни в малейшей степени. Откровенность этого заявления заставила Грэма зависнуть над тарелкой, и он молча уставился на остатки завтрака, не зная, что сказать. Ганнибал, в свою очередь, снова вздохнул и отодвинул еду, бережно беря в руки кружку с кофе. — Нынешнее положение ново для меня так же, как и для тебя. Полагаю, правильнее всего будет сказать, что я разбираюсь во всем вместе с тобой. Сама мысль о том, что они действительно на равных, смущала Уилла. Он привык к тому, что Ганнибал всегда шел своим путем. В параллельной реальности, в отдельной, черт его подери, вселенной. Он существовал в своем собственном мире с его собственными правилами, и сказать сейчас, что они оказались в одинаковых условиях, означало изрядно выбить из Грэма дух. — А что, если в ходе этого разбирательства мы придем к совершенно противоположным умозаключениям? — Я думал, в этом и есть вся соль, — беззаботно откликнулся Ганнибал так, словно его это совершенно не волновало. Они закончили завтрак в тишине, слишком глубоко погрузившись в собственные размышления. Только когда Ганнибал начал убирать со стола, многократно отказавшись от помощи Уилла, Грэм снова подал голос. — Скажи, как добраться до города. Я хочу съездить и купить собственную одежду. В этот момент Ганнибал как раз вытирал руки полотенцем. Он замер, не обернувшись, и тяжелая тишина внезапно сгустилась в пространстве между ними. Когда пауза стала затягиваться, Уилл решил попробовать еще раз. — Ганнибал, я же сказал, что не собираюсь сбегать. Это было частью нашего соглашения. Ганнибал не ответил, продолжая заниматься своими делами. Он вытер посуду полотенцем, аккуратно разложил его на просушку, и только после чудовищного количества времени наконец счел уместным повернуться, опершись спиной о столешницу. Он изучил Грэма взглядом с головы до ног, замечая мятые брюки и неудачную футболку. — Возможно, самостоятельно выбранная одежда сделает твое пребывание здесь более комфортным. — Не возможно, а точно, — безаппеляционно заявил Грэм, складывая руки на груди. В следующую секунду Ганнибал оправил собственную рубашку, словно вид неряшливости Уилла мог как-то повлиять на его идеальный внешний вид. — Тогда перед уходом я должен дать тебе денег. Уилл неприязненно сморщился. — Ганнибал, у тебя нет никакой нужды платить за мое нижнее белье. Лектер безмолвно приподнял одну бровь, словно спрашивая, сколько еще этот мужчина будет испытывать его терпение. — Ты собираешься пользоваться своими банковскими картами, Уилл? Как будто старина Джек не примчится туда, где произойдет первая же транзакция по твоему счету. — Может быть, если бы ты не выкрал меня в бессознательном состоянии, а позволил собрать свои вещи, у меня была бы наличка, — простонал Уилл, растирая лицо. — Что ж, если бы я был уведомлен о твоем желании направиться со мной по доброй воле, я бы именно так и сделал. — Поэтому мы с тобой и заключили сделку, — напомнил Уилл. — А то каждый раз, когда ты принимаешь за меня решения, я теряю что-нибудь нужное. Например, одежду. Или людей… — Не припоминаю, чтобы прежде мне доводилось лишать тебя одежды, — произнес Ганнибал, нахмурившись. Лицо Уилла внезапно стало пунцовым. — Слушай, я не имел в виду… Буквально. Я просто пытался выразить суть ситуации… Но суть ситуации состояла в том, что Ганнибал, похоже, успел устать от их словесных баталий, поэтому оторвался от столешницы и решил покинуть комнату. — Я оставлю наличные вместе со схемой проезда к городу на столе. Делай с ними, что посчитаешь нужным, — в дверях Ганнибал обернулся. — Полагаю, что просить тебя не покупать так много клетчатых вещей бессмысленно, поэтому я не стану этого делать. И пока Уилл стоял в немом оцепенении, Ганнибал исчез. После 20 минут бессмысленных попыток самостоятельно сменить повязку, не говоря уже о том, что он так и не смог нигде найти бинты, Уилл бросил это безнадежное дело. Аптечка в ванной комнате ограничивалась пластырями и анальгином, очевидно, все нужное для перевязки Ганнибал держал при себе. Вероятно, он сделал это специально, чтобы вынудить Уилла обратиться к нему за помощью, и, как бы сильно это ни бесило Грэма, в глубине души он понимал, что так будет правильнее. Вопреки всем свои недостаткам, Ганнибал имел медицинское образование, пусть и использовал его чаще для причинения вреда, чем пользы. В любом случае, Уилл собственными глазами видел, что он настоящий профессионал. Грэм нахмурился и натянул пиджак, готовясь к поездке в город. В голове невольно всплыло воспоминание о первом дне, когда он заподозрил в Ганнибале нечто большее, чем просто психотерапевта. Это было в тот день, когда доктор неожиданно оказался в машине скорой помощи и без малейшего замешательства сунул руку внутрь живого человека. Тогда Ганнибал в полном смысле этого слова держал его жизнь в руках. Уилл смотрел в его глаза, пока Ганнибал пытался спасти жизнь того человека, и видел в них только пустоту. Это завораживало. По пути к входной двери он больше не наткнулся на Ганнибала, несмотря на то, что какая-то его часть ожидала, что Лектер внезапно покажется из-за угла, придумав внезапную надобность, по которой ему тоже нужно в город, и Уиллу пришлось отдать Ганнибалу должное – он относился к их сделке серьезно. По крайней мере, пока что. На столе действительно обнаружилась пачка банкнот и записка, написанная каллиграфическим почерком. Уилл поднял лист бумаги и уставился на буквы в завитках. Это было даже забавно, то, как Ганнибал старался быть совершенством везде и во всем, и старательно выводил эти никому не нужные буквы, хотя Уиллу нужна была просто информация. Впрочем, у Лектера наверняка и список покупок выглядел словно страница из рукописи Шекспира. В тексте не нашлось ничего, кроме указаний направления поездки, однако в самом низу Уилл все-таки обнаружил маленькую приписку: «Возьми ключи от машины. И не стоит переживать о деньгах, у нас их более чем достаточно, чтобы обеспечить себя» Уилл удивленно фыркнул и взял в руки ключи. Машина, значит? Он вышел из дома, толкнув дверь здоровым плечом, и тут же поморщился от порыва холодного ветра, ударившего в лицо. Зима в этих краях еще не наступила в полной мере, но конец года уже висел в воздухе колким холодом. Ничего, после стольких лет в Вулф Трап Уилл был к нему привычен. Он выдохнул, собрался с духом и вышел на улицу, ища взглядом машину. Авто нашлось сразу – в 10 метрах от дома стоял холеный черный Лексус. Уилл не помнил, чтобы слышал звук подъезжающего автомобиля, но накануне он был достаточно не в себе, чтобы просто его не заметить. Профайлер нажал на кнопку, и машина гостеприимно пискнула, впуская его внутрь. Когда Грэм завел ее, движок заурчал, точно сытый породистый кот. — Сомневаюсь, что он ее в прокате взял, — пробормотал Уилл, в очередной раз размышляя о том, насколько доктор Лектер богат. У него были некоторые подозрения по этому поводу еще в Балтиморе, но Уилл никогда не утруждался спросить об этом прямо. Вероятно, Ганнибал относился к категории тех неприлично богатых людей, кому в принципе не приходилось переживать по поводу денег. Уилл никогда не был меркантильным, но идея независимости от источника средств к существованию все же его прельщала. Не считая того времени, когда Уилл преподавал в Бюро, он редко имел стабильный доход, Ганнибал же с его состоянием мог позволить себе куда большее. Например, не пытаться вписываться в стандарты традиционного общества, а создавать свои собственные. Посмотрев на листок с указаниями еще раз, Уилл выехал за пределы имения. В зеркало заднего вида он видел, как поместье Лектеров уменьшается в размерах, пока оно и вовсе не исчезло вдали. Зачем Ганнибал дал ему ключи от автомобиля? Они оба прекрасно знали, что стоит только Уиллу сесть в машину, как он сможет уехать от Лектера, нимало не задумываясь. Без сомнения. Однозначно. Наверняка. Уилл тряхнул головой, чтобы выкинуть из нее лишние мысли, и решил включить радио. Стоило переключателю щелкнуть, как искаженный статическими помехами голос наполнил пространство салона, бубня что-то на незнакомом языке. Остаток дороги Уилл крутил тюнер, пытаясь поймать удачную волну. Это было так понятно и привычно, что Уилл позволил себе раствориться в нормальности процесса до тех пор, пока городишко не показался вдали. Город был старинным, с домами, построенными из дерева и камней, изрядно источенных временем. Уилл выдохнул с облегчением, увидев, что древность города – всего лишь фасад, заботливо отреставрированный современниками. Когда спустя два квартала Грэм заметил нечто похожее на универмаг, он припарковался и замер, осознавая очевидное. Уилл не говорил на литовском. — Блядь, — выдохнул профайлер и, раздраженно растерев лицо, откинулся на кресло. — Ладно. Это не такая уж и проблема. Разберусь на месте, — бормотал Уилл, убеждая самого себя, пока глушил двигатель и проверял оставленную Ганнибалом наличку. Не так уж и важно, сможет он поговорить с кем-то или нет. В любом случае, у одежды есть ценники, а у него есть деньги. Он просто выберет что ему нужно и расплатится. К тому же, разве английский не стал языком международного общения? В Европе давно каждый второй свободно говорит по-английски. Все, что ему нужно, это найти этого «каждого второго». — Да уж, я застрял в доме с серийным убийцей и каннибалом, но из равновесия меня выбивает языковой барьер, — пробормотал Уилл, выходя из автомобиля. Сидеть в нем, разговаривая с самим собой, точно псих, было явно непродуктивно. В итоге волнения Грэма оказались напрасны – через некоторое время он уже выходил из магазина с пакетами в руках и изрядно облегченными карманами. Он справился слишком быстро и пока еще не был готов так сразу возвращаться обратно, поэтому позволил себе просто праздно поболтаться по городу. Он зашел в кафе-мороженое и съел пончик, получив от паренька комплимент своим волосам на ломаном английском. Потом посетил книжный магазин, исподволь приглядываясь к книгам, которые могли бы понравиться Ганнибалу, но вовремя спохватился и выскочил оттуда. Вместо этого он зашел в ближайший магазин и в пику просьбе доктора купил клетчатую рубашку с витрины, так, будто пять минут назад он не размышлял о возможности привезти ему книгу в подарок. За этими хлопотами прошел остаток дня, и прежде чем солнце начало клониться к закату, Уилл узнал имена трех жителей города и в ответ назвал им свое. Последнее, правда могло быть не именем, а пьяным признанием в любви, он в этом так и не разобрался. А еще он не успел потратить все деньги, оставленные ему Ганнибалом. То ли в этом городе были гуманные цены, то ли выгодный обменный курс, но это было так. Пересчитав купюры, Уилл вздохнул, посмотрел на темнеющее небо и снова сел в автомобиль, отправляясь в обратный путь. Пара людей, встретившихся ему за день и немного говоривших по-английски, живо интересовались у Уилла, где он остановился, но Грэм решил не называть им имение Лектера, опасаясь того, как быстро в маленьких городах разлетаются слухи. Последнее, что ему было нужно, так это чтобы любопытные носы торчали из забора, пытаясь рассмотреть, кто же именно поселился в давно заброшенном поместье, поэтому Уилл отвечал обтекаемо и нейтрально: — Я гощу у друга. Большинство удовлетворялось этим ответом. Обратная дорога заняла больше времени, чем Уилл рассчитывал. Он не знал, связано ли это с тем, что он хотел покончить с утомительным днем поскорее, или с подсознательным желанием намеренно оттянуть возвращение в их странное сюрреалистичное жилище, подольше оставаясь в реальном мире, но когда имение Лектера снова возникло на горизонте, Грэм практически вздрогнул от оглушающего шелеста шин по гравию. Подъезжая к дому, он невольно оббежал взглядом периметр и, к своему удивлению, заметил одинокую фигуру, сидящую на скамье у фонтана. Сперва Уилл подумал, что вернулась Чийо, но плечи фигуры были слишком широки для девушки. Когда Уилл припарковался и заглушил двигатель, сомнений больше не оставалось — это был Ганнибал. Грэм медленно покинул машину и посмотрел на Лектера. Он сидел не так уж далеко, Уилл мог легко его разглядеть, прямо как там, в галерее Уфицци. Поборовшись с собой несколько минут, Уилл все-таки решил подойти. Он отчетливо видел их прошлую встречу, и в тот странный момент, когда Уилл опустился на скамейку, настоящее и прошлое встретились. Только вот в этот раз у него не было при себе ножа, а у Лектера не было верной Чийо, способной его подстрелить. По крайней мере, Уилл надеялся на это. Они, как и в тот раз, смотрели прямо перед собой, впитывая красоту древнего полуразрушенного фонтана, вырисовывающегося в теплых лучах заката. Как и в тот день в галерее, Ганнибал заговорил первым. — Ты сумел найти в городе все, что тебе нужно? — Да, — хрипло выдохнул Уилл, дернув кадыком. — Хорошо. Это было странно. Обыденные беседы никогда не были их сильной стороной, пусть даже никто из них по-настоящему и не пытался их вести. С самого начала они предпочли игру фраз, таинственные подтексты, неуловимые метафоры и намеки. Просто поговорить друг с другом? Задать откровенный вопрос? Это было невыносимо нормально для таких, как они. — Почему ты здесь? — буднично спросил Уилл, не отрывая взгляда от фонтана, однако он все равно заметил, как Ганнибал взглянул на него прежде, чем заговорить. — Отчасти потому, что я хотел увидеть, как ты вернешься, — медленно проговорил Ганнибал, взвешивая каждое слово.— Но в основном потому, что я любил сидеть тут, будучи ребенком, и смотреть как играет фонтан. Разумеется, теперь он сломан, но Дворец моей памяти позволяет мне видеть его в былом великолепии. Уилл оглянулся, отчего-то кусая губу. — Тут было очень красиво, да? — неуверенно спросил он, опасаясь распрашивать Ганнибала о прошлом. Это была неизведанная для них территория, тонкий лед, по которому нужно было красться осторожно и наугад. Уиллу казалось, что даже этим вопросом он переступает границы. Если так казалось и Ганнибалу, он никак этого не продемонстрировал. — Да. В то же время я и сейчас нахожу это место прекрасным, просто в ином ключе. Мне нравится наблюдать за неумолимостью хода времени. — Ты прав, здесь действительно красиво, — кивнув, согласился Уилл и посмотрел в сторону заросшего сада. Там пышно росли дикие полевые цветы, и виноградные лозы увивали пожелтевшие от времени мраморные статуи. Сад выглядел так, будто время в нем давно остановилось. Уиллу хотелось сказать что-то уместное, но Ганнибал его опередил. — Ты говорил, что Чийо убила своего гостя. На этом заявлении профайлер все же обернулся к Лектеру, но не увидел ровным счетом ничего. Лицо Ганнибала превратилось в непроницаемую маску. — Эммм, да. Закатный луч вырвался из облаков и полоснул по лицу Лектера, подсвечивая его глаза алым. — Ты рассказал мне не всю историю, Уилл. — Ты.. ты был внизу, ты уже все видел, — сказал Уилл, охваченный досадливым чувством разочарования. — Да, видел. У профайлера стало сухо во рту, он жадно облизал губы и тихо спросил: — Когда? Раздражение, помноженное на разочарование, разъедало Уилла изнутри. Ганнибал уже все видел. Он увидел созданную им картину, он стал свидетелем первой в жизни Грэма аранжировки. Он успел засвидетельствовать его замысел, но Уилл это пропустил. Его не было рядом, чтобы рассмотреть выражение лица Ганнибала, не было рядом, чтобы узнать, перехватило ли у доктора дыхание от того чуда, которое он сотворил. Уилл почувствовал, что его обокрали. — В самую первую ночь в имении. Ответ осел в груди Грэма морозным холодом. Это было несколько дней назад. Ганнибал знал обо всем с самого начала, но до сих пор ничего ему не сказал. До сегодняшнего дня. Уилл внезапно почувствовал себя не только обделенным, но еще и отвергнутым. Ганнибал неосознанно украл у него нечто очень важное, то, чего Уилл так жаждал. Когда профайлер снова открыл рот, то с неудовольствием заметил, что его голос дрожит. — И… Как тебе? Грэм посмотрел на носки ботинок, на гравий дорожки. Он ждал ответа и не хотел думать о том, чего именно он ждет – одобрения или поддержки. Какой бы ни была сейчас реакция Ганнибала, она будет просто словами, а не первым впечатлением. — Так это был ты? — слишком тихо и хрипло выдохнул Лектер. Уилл дерганно кивнул и потер потеющие ладони о штаны. Его бесила такая яркая телесная реакция. — Я подтолкнул ее, помог ей наконец освободиться, — сказал он, не в силах взглянуть на Ганнибала. — И когда она сделала это, я понял, что это еще не конец. Она рассказала мне все. О том, кем был ее гость, что он значил для тебя… Для Миши. Резкий вдох слева вырвал Грэма из оцепенения, и он рискнул посмотреть на Лектера. Ганнибал сидел совершенно неподвижно, невидяще глядя вдаль, и только его пальцы до побелевших костяшек стискивали ткань брюк. Уилл автоматически отвел взгляд. — Я не мог просто бросить его тут. Это казалось мне неправильным. Он… этот человек, он был ужасен, но он был частью твоего прошлого. И пусть твое прошлое было злым и уродливым, но оно сделало тебя таким... — Уилл запнулся и прикусил губу, сомневаясь в том, что он хочет сказать. Впрочем, в этом не было такого уж откровения, он думал так о Ганнибале уже довольно давно, — таким… умным, смелым, грандиозным. Творческим. Твое прошлое сделало тебя уникальным и прекрасным. Мне хотелось трансформировать человека из твоего прошлого, дотянуть его до твоего нынешнего уровня. Я… Я не ожидал, что когда-нибудь ты это увидишь. Последние слова застряли у Грэма в горле, стоило ему лишь внезапно ощутить невесомое прикосновение чужих теплых пальцев к своему лицу. Лектер деликатно взял его за подбородок и очень медленно повернул к себе, чтобы заглянуть в глаза. Но в этот раз Уилл видел в глазах доктора не пустоту, а мерцающий блеск понимания, тот самый, что он уже видел, когда целился в Кларка Ингрэма в конюшне или предлагал тело убитого им Рэндалла Тира Ганнибалу. Последний раз он видел понимание в его глазах в тот памятный вечер на кухне, когда Уилл лишился целостности своего живота. — Если это единственная причина, — очень тихо произнес Лектер, и Уилл едва расслышал его за оглушающим ревом крови в ушах, — то я счастлив, что вернулся сюда, чтобы первым увидеть твой замысел, — Ганнибал скользнул пальцами по челюсти Грэма так невесомо, будто прикосновение было фантомным, а потом крепко сжал его подбородок. — Возможность взглянуть в глубины твоего разума, Уилл, – это величайшее наслаждение. На этом пальцы исчезли, будто их никогда и не было. Ганнибал снова уставился вдаль. Уилл судорожно выдохнул, сообразив, что все это время не дышал. Его сердце безбожно колотилось о ребра, а в голове что-то пульсировало. Грэм закрыл глаза, пытаясь совладать с эмоциями или хотя бы скрыть то, какой эффект на него произвело прикосновение Ганнибала. — Как я уже говорил, я не ожидал, что ты это увидишь. — Ты бы рассказал мне об этом однажды? — Думаю, нет, — хмурясь, ответил Грэм. — Какой жадный мальчик, — без капли обиды сказал Ганнибал. — Хочешь сохранить все самое интересное для одного себя. — Может быть, — Грэм усмехнулся, — я просто знал, что рано или поздно ты сам его обнаружишь. И неважно, расскажу я тебе об этом или нет. — В таком случае, я куда более предсказуем, чем хотел бы. Уилл посмотрел на Лектера и обнаружил, что они оба улыбаются. Момент был настолько иррационально легким и располагающим, что улыбка немедленно сползла с лица Грэма, когда он осознал, насколько это неуместно. — Я могу предполагать, Ганнибал, и только. Я никогда в жизни не мог тебя предугадать. — Полагаю, что в тот момент, когда мы оба сможем предугадать поступки друг друга, наш изысканный танец закончится, — тихо сказал Лектер, и его улыбка медленно увяла. Грэму не нравилась подобная формулировка, но в целом, он был с ней согласен. — Ты правда так думаешь? — Я так думал, да. А потом понял, что когда речь идет о тебе, ни один из моих прогнозов обычно не сбывается, — Ганнибал встал со скамьи и жестом предложил Грэму присоединиться. — Если в нашем общении когда-то и наступит такой момент, сейчас я не вижу к нему предпосылок. Ни один из доступных мне вариантов развития событий не приводит к тому, что мы наскучим друг другу. Уилл шел следом за Лектером, но, снова увидев автомобиль на подъездной дорожке, остановился. — Поможешь мне донести вещи? — Конечно. И прежде чем Уилл успел осознать сказанное, Ганнибал уже открыл салон и забрал все пакеты кроме двух, занося их в дом. Уилл не спешил за ним. На пару минут он позволил себе просто замереть у машины, осознавая странное чувство удовольствия, зародившееся в его груди, и размышляя, не должно ли это чувство его напугать. Не додумавшись ни до чего конкретного, Уилл забрал два оставшихся пакета и, морщась от боли в раненом плече, вошел в дом. Ему было пора принимать болеутоляющее, сеансы самокопания он мог отложить на потом. Когда Уилл вошел в гостиную, Ганнибал как раз разбирал там его сумки. — Смотрю, ты все-таки сумел раздобыть вещи в клетку, — отметил доктор, с отвращением глядя на содержимое одного из пакетов. — Наверное, я никогда не пойму, почему ты носишь ее так часто. Уилл пожал плечами и небрежно кинул свои пакеты к тем, что Ганнибал педантично выстроил аккуратными рядами на полу. — Не знаю. Наверное, она неплохо на мне выглядит. Немаркая, не сильно мнущаяся, комфортная вещь. — Однообразие не может быть комфортным. — А вот здесь ты ошибаешься, — возразил Грэм и, достав рубашку из пакета, приложил ее к своей груди. — Готов поспортить, что если хоть раз я не надену что-то клетчатое, ты меня попросту не узнаешь. Губы Ганнибала неуловимо дрогнули, но Уилл не успел распознать, чем это было – улыбкой или раздражением. — Полагаю, ты прав. Ты поменял повязку на ране? Уилл нахмурился и бросил рубашку обратно в пакет. — Думаю, тебе прекрасно известен ответ на этот вопрос, ведь это ты не положил в ванную ни единой аптечки. — Прошу прощения, — Ганнибал привычно склонил голову, извиняясь. — Я разместил ее на кухне. — Я не догадался поискать ее там, — признался Грэм. — Ты мог просто спросить. Уилл прекрасно знал, что он мог спросить. Более того, он знал, что его очевидный отказ от помощи опытного медика выглядит форменным идиотизмом. — В любом случае, так даже лучше, — сказал Грэм. — Я бы хотел, чтобы это сделал ты. Ганнибал выглядел искренне удивленным, и Уиллу оставалось только гадать, были ли эти эмоции искренними или доктор просто реализовывал очередной свой хитрый план. — Ты доверишь мне это сделать?