***
— И какого черта вы меня с собой туда тащите? — едва поспевая за временными напарниками, Белова, не блеща настроением, на ходу обтирала рукав кофты, который она успела испачкать в свежую краску на дверном косяке, покидая точку слежки. — Эй, я с вами говорю! Снова уткнувшись носом в рукав, она выворачивала руку локтем вверх, чтобы проверить, все ли очистила, и как-то упустила момент, когда перестала следить за дорогой. Барнс резко схватил ее за шиворот и рывком потянул назад, как раз за долю секунды до того, как она столкнулась с проезжающим мимо них велосипедистом, который безрассудно мчался. — Да, нам говоришь, и, к сожалению, мы слышим, — и недовольно скривившись, Барнс осмотревшись по сторонам, подталкивает её под локоть, чтобы шла впереди и внимательнее. — Вы мне так и не рассказали, что это за девица и почему вы на её появление так отреагировали. — Ждали Поттс, а пришла не Поттс, — исчерпывающе отвечает ей Сэм, поправляя кепку и опуская глаза в пол. Уилсон натянул кепку пониже на глаза, чтобы толпа, суетящаяся по проспекту в самый разгар субботнего дня, не могла сразу опознать его. Барнсу было проще, это было словно одна из его суперспособностей — если он не хотел быть замеченным, он просто надевал самое угрюмое или задумчивое лицо и шагал, глядя в пол, время от времени окидывая взглядом стороны. Сэм даже подшучивал над этим, говоря, что Баки делает это только для того, чтобы убедиться, что, несмотря на свою ходьбу, словно самобичевание, тоску и угасание, он не прошагал полстраны и все еще находится в нужном для него штате. А Белова — это отдельное искусство. У нее выше подбородок, шире плечи, и на ее лице видно самодовольство, словно она только что выкупила тот самый проспект, где Джеймс и Сэм не хотят показываться. При входе в здание Stark Industries Сэму всё же пришлось раскрыть личность — охранники оказались ему весьма рады да и пропусков у них естественно не было. И пока Уилсон радостно отвечал мужчинам службы безопастности, Барнс рассмотрел в холле у бара мужчину, чье досье ему присылал Хоакин вместе с досье на Кетлер. Её брат — Маршал Сандерс. — Сэм, мы подождем тебя у бара, — и, одергивая Белову за рукав, подначивает её идти вперед. — Пошли, вон у него дорогу спросим, — кивая в сторону Маршала. А Маршал взял у бармена два кофе и собирался направиться в сторону лифта. — Здравствуйте, — раздался мужской голос позади Маршала, и он медленно повернулся, стараясь не пролить кофе. — Джеймс Барнс, — сказал он, протягивая руку для рукопожатия. Маршал явно застыл, смотря в глаза Баки. Баки знал, что делает. Он застал Маршала врасплох, у того были заняты руки горячими напитками, а он протягивал руку для знакомства, ожидая ответного жеста. В этих секундах достаточно было прочитать его реакцию. — Так, давайте я помогу, — Белова протискивается из-за спины Барнса и хозяйнически забирает из рук остолбеневшего стаканы. — Вот теперь можете знакомиться. Бармен, — рисуя тому широченную улыбку, — и мне кофеина, пожалуйста. Стакан по больше! Я сяду, а вы стойте, — Елена поставила стаканы на довольно увесистый стол и уселась в один из ближайших диванчиков к бару, рефлекторно лицом к входу в здание, чтобы иметь преимущество обзора и спиной к лифту, всё равно с той стороны всё будет прикрывать ширма. Она выбрала самый большой диван, способный вместить пятерых, и внимательно поправила правый край ширмы, полностью закрывая свое место отдыха, так что узнать, кто находится на диване, можно было только через камеры или с самого центрального входа. — Чёрт возьми! — Маршал наконец-то подал признаки жизни, и в ответ Барнсу крепче сжал его ладонь. — Вы же никто иной, как сержант Джеймс Бьюкенен Барнс, собственной персоной! — второй ладонью накрывая рукопожатие, с чистым восторгом еще крепче сжимая руку Барнса. — Обалдеть! Рад, очень рад знакомству! Я — Маршал, просто Маршал. Присядем? — указывая на островок, что властно оккупировала Белова. — Чем могу Вам помочь, друзья? — Я смотрю вы себе уже и кофе заказали? — не успев подойти, Сэм отзывается за спиной Сандерса, и так само протягивает ему ладонь. — Сэм Уилсон. — Так, я понял, — Маршал, весело улыбаясь, незамедлительно отвечает на рукопожатие, — сегодня день супергероев, да? — Маршал, — перебил Баки, — нам нужно встретиться с генеральным директором, но мы не успели согласовать визит. С кем можно это обсудить? — Со мной можно. Она сейчас на месте, уверен, примет вас и без записи. Но придется немного подождать — она только что закончила предыдущую встречу, — Маршал нащупывал карманы брюк и нахмурился. — Черт, кажется, я забыл телефон в кабинете. Минутку! И пока Сэм подтолкнул Барнса сесть и не маячить, Маршал отошел к бару связаться по внутренней линии с Марисой, ассистенткой, чтобы предупредила Алекс об ещё одних гостях. Сейчас он как раз скоротает им время ожидания непринужденной беседой, они и не заметят, как пролетит время тех десяти минут в период которых Алекс как обычно переводит дух между встречами. Однако Мариса не ответила.***
Александра и не думала, что будет удивлена визитом Аллегры, но та, притащив сюда Уокера, её поразила. Забавно, на что только она рассчитывала? Время почти час дня. На три у неё назначена встреча с риэлтором. Жить в гостинице, конечно, имеет свой неотразимый шарм. Но одно дело на несколько дней, а совершенно другое, когда она будет жить там постоянно. Чем меньше вопросов она будет вызывать в головах людей, тем меньше проблем будет ложиться на её плечи, к уже имеющимся. Кстати, о уже имеющихся проблемах: — Мариса, — нажав на кнопку связи внутренней линии с помощницей, — пожалуйста, зайди ко мне, как освободишься. Кабинет был таким светлым и солнечным, несмотря на несуразную высотку напротив, что она норовила загромоздить собой всё небо. Алекс встала, поправила пиджак и подошла к окнам в пол, чтобы расслабиться и рассматривая суетящихся людишек снаружи. Столько лет одно и то же. Жизнь, которой нет конца. Эмоциональное выгорание, были бы ещё эти эмоции чем-то не метафорическим. Стабильное состояние, где ты чего-то хочешь, а вот чего именно и сам не знаешь. Слишком много желаний. Слишком много запретов. Тоска. Пустота. За дверью кабинета послышались громкие возгласы и ругань Марисы. Пошли в ход проклятия и причитания, на что в душе у Алекс почувствовалось тепло и улыбка отразилась на лице. Мари — Мари, ей всего двадцать лет, и невзирая на её экспрессивность, её сноровке, целеустремленности и настойчивости можно бесконечно завидовать. Она любую информацию хватает не то что на лету, она её перенимает в момент, как та еще с губ не слетает до конца. Они познакомились в Англии. Мариса работала администратором в одном из ресторанов, где Алекс обедала с Тарой перед встречей с одним уважаемым доктором психиатрии… В какой-то момент у директора этого ресторана возникли серьезные разногласия с Марисой по поводу ее работы, и все это происходило при наличии гостей. Мари сдержанно пыталась защитить свою позицию аргументами, но безрезультатно. И когда директор начал переходить на возраст и личность, девушка, не задумываясь, нанесла ему удар головой и сломала ему нос. Красиво! Эффектно! Возник крик, матерные выражения, фонтан кровища из носа хама, и вот она — сияющее солнце с розовыми волосами в каре, стоит и мило улыбается, снимая бейджик с груди. Алекс не смогла упустить такой момент. Когда девушка проходила мимо их столика, направляясь к выходу из ресторана, Кетлер протянула ей свою визитку и предложила встретиться для собеседования. Это было очень удачное решение и превосходный, интуитивный выбор кандидата. За год работы в качестве её личной ассистентки Мари уже заслужила полное доверие Алекс и может решать абсолютно любые вопросы. И если возникает ситуация, когда необходимо быть в двух местах одновременно, Мари справится, возьмет на себя нагрузку второго фронта, выйдя победителем. Дверь кабинета распахнулась точно как от торнадо. Алекс ожидала увидеть Мари с яростью в глазах, возможно, с проклятиями из-за того, что её свадебное платье не готово к предварительной примерке. А ведь свадьба у Мари уже через несколько недель… Алекс ожидала увидеть гнев в её глазах, но не страх. — Алекс, — начала Мари, крепко сжимая айпад в руках, — нам нужно поговорить о серьезных проблемах. — Да, — настороженно отвечает ей Кетлер, — только давай начнем с тех, о которых я уже знаю, хорошо? Мари кивает, словно фигурка собачки на торпеде автомобиля, но остается неподвижно стоять у стола, в то время как Кетлер сама садится в кресло и предлагает ей присесть и успокоиться. — Мари, когда у нас запланировано собрание менеджеров первых двух звеньев команд маркетинга, связей с общественностью и СМИ? — В понедельник в десять утра, — дрожащим голосом отвечает она. — Хорошо. Пока только нам известно, что Пеппер готовит благотворительный вечер. Однако, Аллегра уже ожидает приглашения на него. Я буду лично присутствовать на собрании в понедельник. Подготовь мне к тому времени документы для увольнения каждого из менеджеров, — говоря это, осматривает Мари, дрожащую, словно тростинка в урагане, и берет со стола бутылку с водой. В горле начинает пересыхать, предзнаменуя грядущие проблемы. — Я полагаю, что ты справишься со всем, верно? — получает судорожные кивки от ассистентки. — Хорошо, говори, что у тебя.Song: Ann Kovtun — Паніка (Panic)
Мари, закрыв глаза медленно вдыхает на полную грудь, а потом резко выдохнув кладет Алекс на стол планшет с видеозаписью на паузе. На титульном экране YouTube-ролика мелькает Джон Уокер на фоне фасада Stark Industries. Название видеоролика говорит само за себя:«Stark Industries банкрот! Наследие Тони Старка продано богатой фанатке из Европы!».
Опубликовано пять минут назад. Уже тридцать тысяч просмотров. Тринадцать тысяч комментариев. Мариса обхватив себя под грудью левой рукой, нервно обкусывает заусенец на большом пальце правой и не сводит глаз с начальницы. Двадцать одна секунда шока. Двадцать две. Двадцать три. У Кетлер с каждой из этих секунд всё ниже провисает челюсть и всё шире округляются глаза. Мари дышать стало тяжело и бросило в жар на нервах. Не выдерживает ступора Алекс и быстро обходит стол, становясь ей по левое плечо, пальцем бьёт в экран айпада, нажимая воспроизведение. Лысеющий блогер в идиотских очках начал лепетать свой рассказ, а у Алекс в ушах давление толщи воды на сотни метров ко дну океана и пробивающийся свозь ту толщу оглушительно разящий ритм собственного сердцебиения. В ролике, явно смонтированным на скорую руку, то и дело проскакивает прямая речь Уокера, всплывают такие редкие для медиа фото Кетлер, фото Старка и Пеппер с подписью «Обманутая вдова героя». Фото Джеймса Барнса. Ещё одно. Ещё одно. Мари готова была поклясться, что у человеческой диафрагмы есть предел расширения. Биологию и анатомию она в школе не жаловала, но то до каких размеров и с какой скоростью вздымалась грудная клетка Александры ей казались абсолютно не нормальными. — Это уже во всей желтой прессе, — дрожащим шепотом произносит Мари. Алекс медленно-премедленно повернулась к её глазам, а в глазах самой читалась паника. — Несколько медиа гигантов тоже опубликовали… Звонок. Алекс дёрнулась словно лунатик пришел в себя на краю пропасти. Вся спина покрылась холодной зыбью. Стационарная линия начала рвать по швам вакуум комнаты и Мариса от нервного напряжения схватила телефон и швырнула его с одурью в противоположную стену. — Я отключила уведомления Твиттера, он не затыкался…– Мари оперлась двумя руками о край стола. У Кетлер щеки стали алыми от гнева. — Мне звонил Crain's New York Business спрашивали, даст ли представитель Stark Ind. комментарий… Он же Агент Имбецил, как он до такого додумался?! Алекс запустила себе пальцы в волосы сжимая их у корней в кулаки, а потом просто те волосы себе на лицо, вжимая ладонями, вдавливая глазницы. Спряталась. В мыслях водоворот. Потерялась в пространстве. Картинка прыгает от секундных несвязных моментов до мрака. Так громко. Паника. Темнота. Картинка… Марисе показалось, что она услышала тихий скулёж от Кетлер. А та уже резко выравнивается в осанке, слово озарение словила. Картинка в голове… Кое-как растягивает пальцами свою волосяную ширму перед глазами. Мари давно не видела на лице Алекс такого оскала. — Сколько дают за братоубийство? — безумный взгляд. Чеканит ледяным тоном каждое слово и дышит, дышит через рот. — Лет или очков репутации? — Его дети сегодня потеряют отца… — покачиваясь взад-вперед, как слабоумная. — Но я их не брошу, нет. Я их воспитаю, — такое выражение лица, словно она уже прокурору даёт показания и перед присяжными оправдывает свой поступок. — Они вырастут достойными людьми… Правда без чувства юмора… Всё как у отца идиота! И одним махом правой рукой, в ярости дикого зверя, опрокидывает со стола всё что только под ту руку попало. Кулаки сжаты до белёсых костяшек. Ну, всё! Как можно быть одновременно и гением, и идиотом? Убьёт. Ноги переломает в пяти местах. В психушку сдаст на опыты. Да, вскрыть ему череп, убрать оттуда тырсу и проверить наличие мозгов на остатке. Был план, они должны были четко его придерживаться. Никакой огласки в медиа ближайший месяц. Да и через месяц — никаких фото самой Алекс в сраном СМИ. План расписан на семь месяцев вперед, они три ночи к ряду только мозговым штурмом и были заняты, забывая о сне, еде и даже выпивке. Она здесь серый кардинал, им она должна была остаться в плоть до момента, как закончит с этой компанией, передаст Поттс и вернется к спокойной жизни в Гамбург. Всё было схвачено. Было…***
В холле царило спокойствие. Лишь пересмешки Маршала с Сэмом, которые сразу нашли общие темы для разговора, нарушали личное пространство двух других людей, которым сейчас были абсолютно безразличны светские беседы. Хотя Барнс не упускал возможности более детально изучить Маршала, порой даже не скрывая своего пристального взгляда. Удивительно, но Сандерс замечал каждый его взгляд, и не только не реагировал на них, как обычно реагируют другие люди, но еще и кивал в ответ Барнсу, постоянно пытаясь подбодрить его присоединиться к ним с Сэмом в разговоре. Елене ситуация казалась более скучной, нежели абсурдной. Она уже почти допила свой кофе и безразлично листала новостную ленту. Новости мира, какие-то открытия, снова теории заговоров, политика. Местные новости… Здесь становится интереснее, особенно если учесть, с какой скоростью ее телефон начинает выдавать одно за другим уведомления с похожими заголовками. В ее глазах мерцает искра. — Маршал, — не выдерживает Барнс, снова пристально взглянув на него. Тот как раз сидел у края стола, спиной к бару. — Как долго еще нам ждать? — Да, точно, заговорились! — проверяя время на смартбраслете. — Я провожу вас к Кетлер. — Думаю поздно, — доносится из-за спины быстро брошенное барменом скорее предупреждение. — Маршал, слева! Сандерс только и успевает, что всего краем глаза рассмотреть ярость в глазах Александры, что уже в двух шагах от него, и зная её, она сейчас одним ударом ноги перевернет его задницу вместе с этим стулом куда-то ниже ада. Именно это она и планировала. — Хреново, — Маршал рефлекторно отстраняется, на опережение выталкивая свой стул ей под ноги в попытках проскочить с другой стороны стола. Не успевает. Алекс, остановив стул ногой, точным пинком выбивает его уже ему в ноги, отрезая путь к центральному выходу. Злости в ней хватило сполна. Упирается ладонями в край стола и выталкивает его в брата. Тот задницей уваливается в стул уже по противоположную сторону столешницы и с приподнятыми руками заложника ситуации испуганно таращится на Алекс, придавленный под грудью проклятым столом. — Маршал! Нам нужно поговорить! — всё так же в стойке готовой к наступлению, упираясь ладонями с стол, прогибается в лопатках и не сводит с него пылающих злостью глаз. — Живо в кабинет… пожалуйста! — шипит сквозь зубы. Сандерс в ответ лишь лихорадочно мотает головой в протесте. — Что это значит?! Вот это вот… — Алекс копирует его лихорадочное «Нет». — Ты меня убьёшь, я вижу это в твоих глазах… Алекс закатывает глаза к потолку и быстро что-то взвешивает в мыслях, спорит со здравым рассудком и жаждой крови, покачивая головой: — Покалечу… Сильно. Дьявол лукавый, она со своей пеленой гнева перед глазами даже и не думала смотреть по сторонам. Вот он — Сандерс. Он нашкодил, засранец, причем очень капитально. Она знает, уверена. Это в его стиле, чтобы как палка, висящая на стене, раз в пятилетие выстрелить идиотизмом в самый неподходящий момент. Он не умеет врать. Ей кажется, если бы она сейчас отвела от него свой обезумевший взгляд, то ее гнев поостынет, и месть не будет так сладка. Стоило просто взглянуть левее. Туда, куда Маршал сейчас показывает и пытается рассказать, видимо, очень важную информацию. И не прошло и минуты, как она пообещала его покалечить, а ее разум все еще в состоянии шока, временами как рубильник, блокирует любые звуки и раздражители. Для нее Маршал лишь беззвучно губами воздух содрогает. Она его не слышит. Иначе обратила бы внимание, как пристально все это время с нее не сводит своего взгляда Барнс. Беспардонно изучая ее с ног до головы, всматриваясь в каждую деталь, сравнивая со своими сновидениями. Он ее не знает, но это она. Все еще агрессивно упирается руками в край стола и словно в трансе зациклилась на брате. Барнсу лишь бы снова ей прямо в глаза заглянуть, и он задаст вопрос. — Алекс! — такая же эмоционально взвинченная Мариса касанием к ее спине вырывает Кетлер из транса. Алекс, резко отстранившись, выравнивается в осанке, разведя плечи и горделиво завысив подбородок. И снова поворачивается к помощнице, в другую сторону от ожидающего с ней контакта Джеймса. — Так, новая беда. Какие-то два дебила пришли из местного интернет-издания. Понтуются связями, и если ты не выйдешь к ним в переговорную, они кичатся написать то, что сами заходят. Можно я их разнесу в щепки? — Можно! У Маршала в верхнем ящике стола зарегистрированная на него Beretta… — Это Browning, — Маршал опрометчиво поправляет Алекс, получая снова ее ярость на себе. — Это все еще пистолет?! Он заряжен и стреляет?! — тараторит ему с оскалом, и Маршал лишь делает пару кивков, поджимая губы. — Чудно! Мари, одна пуля — один лоб! Я отмажу! Поедешь в медовый месяц туда, где нет экстрадиции! — с безумством во взгляде и широкой улыбкой дает отмашку помощнице и, что есть сил, зажмурившись, отходит к бару. — Мари, дорогая, — перехватывает ее за локоть Маршал, когда она счастливая проходит мимо него, — в двух словах: что именно происходит? — В двух? Ты облажался, — вскидывает бровями, смотря на него сверху вниз, зажатого столом. — В других двух словах. — Хм, Джон Уокер! — и улыбкой, кричащей Маршалу, что он покойник, финализирует игру в два слова, убегая к лифту. — Сука, шустрый гад! Когда успел-то… — Маршал, — с настороженностью отзывается справа Сэм, — затея с «одна пуля — один лоб» это же шутка, да? — Разумеется! — смешком в ответ. — Неубедительно. Ладно, кто-нибудь мне объяснит, что происходит и при чем тут Уокер? — Я могу, Сэм, — Елена, едва сдерживая гогот на вытянутой руке, протягивает перед самым носом Барнса свой телефон с последними публикациями новостей. — Тут наш Джон на весь мир рассказал о новой владелице компании Старка, добавив, что она ужасная поклонница Зимнего Солдата, и у нее вся ее квартира увешана фотками Барнса! Барнс, все это время прожигающий глазами спину Кетлер, сперва думал, что ему послышалось. Маршал знатно выругался матом, что-то там про половую принадлежность Уокера и его умственные способности, но Джеймс не слушал. Забрав телефон из рук Елены, вчитывался в каждое слово, периодически метая взгляд снова на Алекс. Та стояла у барной стойки, уперевшись в нее локтями и злостно массировала себе виски. Если прислушаться, можно было услышать, как она неустанно бубнила себе под нос что-то совсем несвязанное. Телевизор над головой за баром, который все это время вещал о погоде и новостях фондового рынка, как по заказу, начал транслировать те же самые свежайшие новости, от которых Алекс так усердно пряталась: о Stark Industries и самой Кетлер. — Да твою ж мать! — вскрикивает Алекс и с силой хлопает ладонями по барной стойке. — Дейв, выключи это безобразие, или меня стошнит! И не дожидаясь ответа бармена, даже не давая ему шанса сообразить её просьбу, Алекс беспардонно подпрыгивает, перегибается через стойку, и хватая пульт от телевизора тычет в кнопку выключения. Не сработало. Ещё раз, ещё. Сейчас пар из ушей повалит. Барнс даже ухмыльнулся с этого бесплатного представления, и не отводя взгляд вернул Беловой телефон. Наконец-то экран ТВ потух, и слух сразила сладкая тишина. — Какой абсурд: использовать дурацкие пульты на батарейках в компании-гиганте технологической индустрии! — возмущается Алекс, спрыгивая со стойки. — Дейв, давай заменим эту пластмассовую дрянь на тот прекрасный бокал виски, который ты уже налил мне, — Кетлер глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться, и одной рукой протягивает пульт бармену, а другой жестом просит передать ей бокал с алкоголем. — Disfrute señora, — как-то сочувственно улыбается Дейв. Наконец-то умиротворение и гармония. Терпкий аромат прекрасного и крепкого виски. Алекс оборачивается, чтобы сделать шаг и вернуться к гноблению Маршала. Она замечает Марису, выходящую из лифта, безгранично счастливую, вместе с ещё тремя незванными гостями, сидящими на диванчике рядом с её недолугим братом-юмористом. Её взгляд промелькнул по Беловой, Уилсону, словно специально пропуская Барнса и просто игнорируя его. «Бывают дни, когда лучше не вылезать из кровати… Это тот самый день, Александра» В мгновение ока, она перехватила левой рукой Марису, останавливая её. — Отмена, Мари, — сказала она, опустив взгляд в пол и выставив открытую ладонь перед грудью Марисы. — Тут я не отмажу. Этим плевать на экстрадицию. Мариса лишь огорченно передала Кетлер тот самый Browning и пожала плечами, спокойно продолжая свой путь. — Чем обязана, господа? — улыбнулась Алекс незванным «гостям», словно ничего не произошло, и спрятала пистолет за спину, за пояс брюк. По выражению лица Уилсона было ясно, что он не был готов к таким поворотам событий. — Ну, — отвечает Белова, — плакаты мы с собой не прихватили, — и Кетлер роняет истерический смешок. — За то с нами лично Джеймс Барнс, может на футболке вам автограф оставить. Смерть, всё, чего сейчас хочется Кетлер, — это чтобы ее кто-нибудь убил. Закрыв глаза, она сжимает губы до белого и просто покачивает головой, поворачиваясь к Сандерсу. — Маршал… — Алекс, Уокер просто идиот, я всё обьясню! — на автопилоте оправдывается Маршал. — Тётя Алекс! Привет! — Стейси, та самая девчушка с лентами в косичках, дочь Маршала, врезается Кетлер в бёдра, обнимая мертвой хваткой. — Смотри, что у меня есть! — и выуживает из кармашка платья новенькую стодолларовую купюру. — Это я выиграла у папы в споре. Я молодец, правда? Хотя я говорила папе, что это плохая идея и ты будешь ругаться, а он сказал, что будет весело. Но мне было только немного весело. Тот дядька так скривился, когда писал мне автограф в блокноте, — неустанно тараторит мелкая, теребя подол платья, не сводит с Алекс своих больших карих глаз. — Ну, тот который со щитом был. Тот, который тебя бесит… — Я буду тебя в кабинете ждать, — словно ужаленый Маршал выскакивает из-за стола, предчувствуя запах горелого. — Может ещё свидимся, — вымученной улыбкой прощаясь с Уилсоном. Алекс поставила свой бокал на стол и ладонями накрывая плечи девочки успокаивая её бушующие эмоции, присела, ровняясь с ней взглядами. — Ты такая умница! Я горжусь тобой, что ты предупреждала отца и думала на перед. Давай договоримся сейчас, что все папины розыгрыши, что будут тебя настораживать, ты будешь сначала со мной обсуждать, ладно? — Папа влип? — щурится мелкая и не дожидаясь ответа Кетлер оборачивается отцу в след, но замечая Сэма резко оборачивается назад к Алекс и уже шепотом: — Это же настоящий Капитан, да? — Кетлер, не сводя с болтливого сокровища глаз, нежно улыбаясь отвечает легким кивком. — Можно мне у него взять автограф? Он же тебе нравится… — Милая, конечно, можно и запомни: главное то, что тебе нравится! И пока Стейси звонко хлопает в ладоши и отбегает к Уилсону, Алекс моментально начинает обдумывать как сгладить ситуацию при оставшихся гостях. Ещё бы и мелкую с ними не оставлять наедине. Спасение пришло в лице Марисы, что с походкой победителя возвращалась к бару из приёмной первого этажа. — Алекс, с теми двумя я всё уладила, — и подойдя ближе продолжила уже тише, едва не шепотом. — Ещё звонила твой детектив… — Мари, если она будет тут в течении получаса — тройной тариф, — шепотом в ответ. — В этом и дело. Она будет тут через сорок минут, но с её слов, у неё уже есть информация которая тебе именно сейчас пригодится. — Блеск. Дашь ей мою чековую книжку — пускай сама себе цифорку нарисует, люблю таких, — забирая бокал виски со стола. — И, Мари, забери Стейси наверх, когда она наговориться с кумирами. Господа, — и снова нарочно пропускает глазами Барнса, словно призрака. Бегло осматривает Елену и Сэма, и вернувшись к Беловой завершает, — прошу меня простить, однако мне необходимы десять минут для неотложного разговора с братом. К сожалению, это не может ждать. Предлагаю Вам или дождаться или мы перенесем наше знакомство на другое время. Мариса запишет вас… — Мы подождем! — отсекает Белова, на что Кетлер легко кивает и с короткой улыбкой, отпивая глоток алкоголя, уходит к лифту.***
Маршал ждал в кабинете, как и обещал, сидя в кресле, в котором ещё недавно сидела Валентина. Уперевшись локтями в колени то разминал костяшки кистей, то с силой протирал лицо что горело от подскочившего адреналина. Голова раскалывалась неистово и хотелось скорее проснуться от этого бредового сна, где он сам умудрился устроить себе проблемы. К его великому удивлению, Кетлер вошла спокойно и молча, без истерики, психов и проклятий. Пистолета в руках не наблюдалось и славно. — У тебя телефон на столе разрывался от входящих звонков, — осторожно начинает из далека, как только она и сама села в своё кресло по ту сторону стола гендиректора. Алекс, подперев ладонью подбородок, постукивает кончиками пальцев по щеке и всматривается в тот самый мобильник перед собой. — Так это же не мой. Он твой, — открывает на телефоне список пропущенных и делает лицо ещё более наигранным умными мыслями. — О, звонили из турагенства. Наверное, хотели, чтобы ты подтвердил пятидневный отдых на Гоа для Тары с понедельника, — ожидаемо встречается с непониманием в его глазах и удобнее откидывается в спинку кресла. — Как же ты забыл? Это шикарный пятизвёздочный курорт. О, и ты так любезно позаботился о личном массажисте для жены. Андрэ, если не ошибаюсь. Я наслышана о его мастерстве. Ходят устойчивые легенды о его волшебных руках, ладонях, пальцах… — с трудом Алекс подавляла самодовольную ухмылку на лице в момент, когда осознание происходящего начало отображаться на лице Маршала. — О, а эти звонки, — продолжает она, вернувшись к пролистыванию журнала звонков на телефоне брата, — это магазин музыкальной техники, — усмехается и постукивает себя по лбу в наигранном изумлении. — Я же отвечала на их звонок! У них на вторник доставка к тебе домой двух электрогитар и навороченной барабанной установки. А, и маленькая открытка прилагается: «Майе, Дину и Стейси от папули». Доставка на утро, так что ждите меня к вечеру с попкорном. Это, как ни крути, первый концерт племяшек, и я не имею права пропустить его… — радостно вскидывает брови и растягивает на лице широкую улыбку. — Нет… Ты не посмеешь, Алекс… — обрывчатые покачивания головой. Отрицание — Так ты уже всё оплатил, родной. Даже доставку. По мере расширения его глаз можно было многое вычислить. Глаза расширяются, зрачки сужаются. Алекс мёдом по душе догадки, что на страхе сузились у Маршала не только они. Он нервно начинает вертеться в стуле, его рот напоминает рыбку, задыхающуюся на суше. Гнев. И пока он не собрался с мыслями возражать Кетлер продолжает: — Ладно, продолжим. Я же написала тебе подробный план на всю неделю, когда твоя жена будет отсутствовать. Ты останешься с детьми дома, и вам нужно как-то организовать досуг. Кстати, гувернантка, которая занимается Тарой, уезжает тоже. Вот, посмотри, — она указывает пальцем на следующий пункт, — аниматоры приедут в среду. Они привезут три ростовые куклы: Губку Боба, Патрика и ту припудренную белку. Они будут заниматься развлечением твоих детей с десяти утра до шести вечера. У тебя будет VIP-пакет со Сквидвардом. Ему проплачено следовать за тобой куда бы ты ни шёл, не отдаляясь от тебя дальше, чем на один метр… — Я понял. Я понял, Алекс, давай договоримся! — торг. — Я ещё не рассказала про четверг, — Маршал видит зловещую усмешку на ее лице, и его горло сжимается от нервного возбуждения, когда он проглатывает слюну. — В четверг приедут «My Little Pony» с живыми пони… — любой намёк на улыбку стирается с её лица. — И я заказала тебе лопату, чтобы ты какашки за Пинки Пай и Искорками собирал не руками, ведь я люблю тебя, братец. Маршал осел в кресле словно желейный торт на жарком июньском солнце, который так и оставили на столе детского праздника, не убрав в тень. Он, дурак, боялся, что она ему ногу сломает. А Алекс пошла по хардкору — на родительское бремя давит. Нет, Маршалу в кайф быть отцом. Он обожает своих детей, души в них не чает, но электрогитара и барабанная установка… Губка Боб… сраные пони… Маршал боится пони. И Алекс это прекрасно знает. Он боится «заниженных» лошадей просто до потери пульса. — Давай пропустим стадию депрессии и перейдем сразу к принятию неизбежного, — продолжает Алекс. — Не могла же я тебя при посторонних отчитывать, дурак. Что ты сотворил, Маршал? — ее голос становится тихим, а губы искривляются от разочарования. — Кратко. Что. Ты. Сделал? — Ну… — растягивает тот, борясь с уже наступающими на него симптомами гипертонического криза. По мере продвижения пересказа Маршалом великолепного розыгрыша Алекс, та снова пережила панику, зачатки инфаркта и просила сил не достичь точки окончательного разочарования. — Я надеялся, что этот идиот действительно отправит тебе плакат, — заключает Маршал, осторожно наблюдая за лицом сестры, которое уже стало полностью лишено эмоций, надеясь, что после его слов в ее глазах не разразится гневовая буря. — Знаешь, — говорит она спокойно, отложив телефон Маршала и взяв в руки свой собственный смартфон, — это мой телефон, и у меня уже три пропущенных звонка из офиса президента и шесть неотвеченных звонков от Аггера. Я думаю, что смогу оттянуть время до восьми вечера, пока они не отправят кого-то отчаянного за мной. У тебя, Маршал, есть время до шести. Я не знаю, что ты будешь делать, но к шести часам каждое СМИ, которое разместило эту ерунду, должно опровергнуть ее. Уокер… Разруши его. Уничтожь. Скомпрометируй. Шантаж, угрозы — мне все равно. Иначе в 18:01 на сцену выйду я, сверну его в бараний рог и засуну его голову ему же в жопу настолько глубоко, — жестами она наглядно показала, как она видит картину с головой Уокера в его собственной заднице, и сжала челюсть от злости так сильно, что можно было услышать скрип зубов, — что когда ведомства начнут исследовать степень разрыва его задницы, они увидят там маленький-маленький, очень маленький огонек Преисподней, которым я здесь к рассвету сожгу всё к херам… Маршал понимал о чем речь, помрачнев и отведя взгляд куда-то в пол. Гнева больше не было. Лишь усталость размером с бесконечность и несколько тонн огорчения. Алекс, прикрыв глаза, выдохнула так тихо, что в груди сдавило тисками, и, молча встав из-за стола, серой тенью прошла к окнам. — Ты… ты понимаешь, чем это чревато, Маршал? — обхватив саму себя за плечи, медленно прокручивала обручальное кольцо на пальце. — Ты ведь всё понимаешь… — Родная, прости, — приблизившись к ней, он накрыл своими ладонями ей плечи. — Я облажался, Алекс. Я пиздец как облажался! — Мы в сраном осином гнезде, внутри глубокой ямы с волками, в центре громадного вольера с одним ужасным монстром, — ей по спине холодом отдаёт воображение страха, и Маршал лишь крепче сжимает её плечи. — И это не тот страшный монстр, которого видят дети во снах, или представляют его под своими кроватями по ночам. Если он узнает нас… Если он узнает меня… — Алекс, я понимаю, правда. Я идиот, кретин! Слышишь, прости. Я всё исправлю! — целуя ей макушку и Алекс едва различимо отвечает слабыми кивками. — И если бы он мог узнать тебя, то не выжидал бы так долго, — Кетлер лишь усмехнулась, сдерживая отвратительную дрожь в груди. — Сколько он уже здесь заперт? Научился жить как все, гляди он и сам чего-то боится, ведь и о нём редко слышно. — Мы словно о разных монстрах говорим. Маршал, — поворачиваясь к нему и поднимая к его глазам свои, уже налитые мелкими слезами. Тихим шепотом слова слетали с её губ, словно даже сами мысли о них были опасны, — я же не о себе пекусь, не о них, — вскидывая рукой на мир за окном. — Я о себе позабочусь, — тем же шепотом, наклонив голову он ладонью обхватил лицо Алекс, большим пальцем стирая маленькую каплю слезы. — И о семье своей тоже… Кетлер ещё сильнее напряглась и делает небольшой шаг ближе к Маршалу, чтобы ещё тише, ещё с большим страхом прошептать: — Как, если я буду по ту сторону барикад? Тихий рваный выдох вырывается из груди Маршала, и он прижимает Алекс к груди, тихо поглаживая ей спину. — Мы справимся. Я у тебя кретин, но мы справимся, — сквозь собственную грусть улавливает её тихий смех у своей груди и сам расплывается в улыбке. — Алекс, — запинается, дожидаясь, когда она поднимет к нему свои глаза, — ты же тоже понимаешь, что условия что ты поставила мне выполнить до шести вечера — я не справлюсь. Я — не ты, — аккуратно вытирая ей слезу с другой щеки. — Понимаю. Ты — бестолочь в манипуляциях, — всё ещё тихо смеясь поправляет ему галстук. — Встреть детектива, у неё что-то есть на Уокера, а я разберусь с этими, — кивает, намекая на ожидающую встречи троицу, — и привлеку Аггера. Пока я трепетала здесь, я поняла, что, возможно, все не так плохо, как казалось. — Я твоё успокоительное, — с довольной улыбкой хвалится Маршал, тут же ловя гневный взгляд Алекс. Прокашлялся. — Пойду я… Уже в полуметре у выхода из кабинета он остановился с протянутой рукой к дверной ручке. — Алекс? — глядя через плечо ожидал встречи с её глазами. — Ты с ними как? Справишься или мне остаться? Просто он какой-то подозрительный. Ни разу не отвел от меня взгляда, пока я болтал с Сэмом. — Ну, он всегда такой, видимо. Всё в порядке. Всё под контролем, Маршал. Всё под контролем, — абсолютно уверенным голосом прозвучал ответ. Дверь за Сандерсом закрылась в момент как Кетлер снова села в своё кресло устало массируя виски. К чертям его и их. Сейчас есть проблемы куда более глобальные. Она сообщила Мари по внутренней связи, что она уже свободна и ожидает только новых гостей, а из внутреннего кармана пиджака раздалось вибрирование второго ее телефона, особого. Отправитель: W.1. «Я в строю. Мне удалось найти файлы, которые ЦРУ пересылали с телефона Обьекта 1 в день его отлёта. [Вложение]. Это важно!» Кетлер не раздумывая нажимает на вложенные файлы, открывая их к просмотру и её руки немеют, как и легкие отказываясь принимать кислород. Всё в порядке. Всё под контролем. Это просто её досье. Её медданные, страховка, аттестаты. У Барнса на момент среды было на неё информации больше, чем она когда-либо позволяла журналистам в заголовках о себе писать. Данные Маршала. Сукин сын, перемороженный в криостазах, сегодня он уже знал с кем встречается. Слова одного священника в Риме ей больше не казались ересью и дебилизмом: похоже, Кетлер стоит-таки исповедаться, хотя бы раз в жизни. Отправитель: Кетлер. «Твоя работа там закончена. Сворачивайся, у тебя сутки.» Отправитель: W.1. «Причина? Я не раскрыта.» Отправитель: Кетлер. «Аманда, считай это предчувствием. За Барнсом ты больше не следишь.» Отправитель: W.1. «Забираю котов и возвращаюсь на точку старта.» …Котов? Их что несколько? Был же один… Дьявол, какие к черту коты, Алекс?! О чем ты думаешь?! Взгляд вниз, локтями в стол и самими кончиками пальцев подпирала виски, будто остерегаясь, что голова сейчас взорвется. Стоило бы отвлечься на Уилсона и Белову, что уже сели напротив и скорее всего наблюдают с сочувствием, видя в ней умалишенную. Да какая разница, психически здорового человека в ней явно сложно узреть даже в самый удачный её день. К тому же единственное, что смогло вытеснить подсчет количества котов Аманды — факт, что Барнс сейчас сидит в стороне от всех, у дальней стены при входе; развалившись в кресле, сцепил пальцы замком на животе и нагло пялится на неё исподлобья. Сначала те гляделки в кафе, потом Грин-Вуд, досье на Кетлер и вот его недовольная задница сидит в трёх метрах от неё. Игнорируй. Всё под контролем. Уилсон начал что-то говорить и Алекс, пересилив себя, обратила на него внимание. Проморгавшись с прищуром у неё всё же вышло кое-ка настроиться и в голову ворвались её же слова-маятники: «Паника — это первый сигнал проигрыша». — …кажись мы и правда пришли не вовремя, — повисли в воздухе последние слова Сэма и Алекс отвела от него взгляд на свои ладони, медленно потирая их. В его глазах действительно можно было прочитать некое сочувствие. Разумеется, ведь он руководил группами поддержки ветеранам войны. Он отлично знал, что такое эмпатия. Будь то в группе или на посту Капитана, ему как части своей служебной обязанности приходилось обладать развитым эмоциональным интеллектом. Он должен был чувствовать, чтобы помочь. Вот яркий контраст: сам Сэм — спокойствие во плоти, и его спокойствие успокаивает Кетлера, в то время как за его спиной находится гора динамита, которая только ждет искру, чтобы взорваться с ярким «Бабах!». — А зачем вы, собственно говоря, пришли, мистер Уилсон? Ведь, не для знакомства со мной, — выдержано, но уже без ярого напора в речи, что присутствовал на протяжении всего диалога с той же Аллегрой. — Да мы и не знали о Вашем существовании до сегодняшнего дня, — улыбается, а взгляд отвёл. И эти морщинки на лбу. Лжец. — Мы рассчитывали на встречу с Пеппер. — Да, — подхватывает Белова, — до сегодняшнего дня о Вас и пяти слов не было в сети. Уж чего говорить о новости, где Вы директор в компании Старка. Кстати, как Вы это сделали? — с легкой улыбкой заговорчески приподнимает бровь. — Без коментариев, — спокойно отвечает Кетлер, не двигаясь и переводя лишь сам взгляд то на Белову, то на Уилсона. Не хватает деталей. — Я думаю, что эти моменты мы узнаем и от Пеппер за чашкой чая… — Не узнаете, — перебивает Сэма Кетлер, — договор о неразглашении ей не позволит. Если, конечно, Поттс не намерена нарушить условия контракта и тем самым полностью лишиться компании. В кабинете нависает тишина, и когда Алекс, взяв бутылку воды, поворачивается к окну и принимается отпивать несколько глотков, Уилсон находит момент, чтобы обратиться к Баки. Тот по-прежнему сидит неподвижно, с напряженно сжатой челюстью, не отводя глаз от Кетлер, подобно ей наблюдая за каждым ее движением, жестом и выражением лица. Сэм еле заметным движением головы зовет Барнса присоединиться к диалогу и задать то, что давно тяготит его мысли. Алекс первой начинает: — Давайте так, господа, — по-прежнему спокойно, без единой дрожи в интонации, — у меня сегодня день, мягко говоря, не задался. Да и вы долго ожидали, уверена — у вас уйма своих супергеройских дел. Поэтому прямо: что вам нужно? — Тони и его технологии всегда нас выручали, мисс Кетлер, — отвечает Сэм, слегка наклонившись вперед и сжав ладони. — Сейчас мы так же рассчитывали на помощь в деле государственной важности… — Хорошо, давайте ваши документы и можете использовать любые ресурсы этой компании, — Кетлер улыбаясь развела ладонями и тут же встретилась с шоком и непониманием в глазах Уилсона. — Ну, что там за бумажки печатями украшают чиновники? Распоряжение от Росса? — В этой инициативе он нас не жалует… — Как и меня. Но вам об этом уже известно, — Кетлер стреляет наугад и точно «в яблочко» — никакого удивления от Уилсона. Ни на миллиметр его лицо не исказило истинное удивление новым фактам, потому что он уже знал это. Невозможно будучи застигнутым врасплох, не имея подготовки, изобразить удивление заведомо известным тебе фактам. Бросив несколько беглых взглядов то на Уилсона, то на Белову: — Сколько? — остановив своё внимание на Елене. — Когда я запущу сюда своих людей из службы безопасности, сколько ваших жучков они найдут, госпожа Белова? Сэм слишком опешил от прямолинейности — минус. Барнс молчит, скрипя зубами. Была бы инициатива у него — он бы в первых рядах морально вдавливал Кетлер ниже плинтуса. Как же она сейчас благодарна всем чертям, что он в стороне и молчит. Всё под контролем. Остаётся только Елена. Да, это в стиле Черных Вдов. — Пять, — без колебаний, уверенно и с невесомой улыбкой отвечает та, а Сэм только и успевает что одёрнувшись, насупить брови в возмущении. Несколько секунд помедлив, убеждаясь, что Белова сказала скорее правду, чем недоговорила, Алекс кивает с благодарностью. — Благодарю за честность. Когда мы закончим, у вас будет тридцать секунд, чтобы убрать их всех, прежде чем мои люди начнут проверку. Что не успеете забрать — отправится Аллегре подарком с красным бантиком, — не разрывая зрительного контакта с Вдовой. — При чем здесь ЦРУ? — ухмыляется Белова. — Я не сказала: «ЦРУ». Я сказала: «Аллегре», ведь вы работаете именно на неё, госпожа Белова. Но она не знает, что вы тут, иначе черт с два позволила бы вам слушать её разговор со мной, — становится веселее. Кетлер, вспомнив, что принесла с собой в кабинет бокал виски, подвинула его ближе, рассматривая, не полностью ли растаял в нём лёд. — А ведь я не называла своей фамилии. Вот сколько наблюдаю за вами, Александра, — парирует Белова, — ваша мимика спокойна, интонация не дрожит, у вас даже дыхание ни разу не сбилось, хотя мы фактически подслушали не самый чистый ваш разговор, — Елена наклонилась вперед, не скрывая ехидства. — Какая помойка вас так натренировала? — Жизнь! — с восторгом заявляет Кетлер, намертво впившись взглядом в глаза Елены. — А я думала, что Вы одного из старших выпусков… — Комнаты Дрейкова? — и губы Елены на мгновение дрогнули отвращением. — Упаси Дьявол. Земля ему стекловатой, старому уроду. У меня это просто особенность организма. Не ищите скрытый смысл там, где его нет, Елена. Я же не ищу скрытый смысл в том факте, что Черная Вдова, работающая внештатно на главного чёрта в одном из государственных ведомств, прогуливается с Капитаном Америка. Дуель. Уилсону лишь оставалось удивленно, с в возмущении приподнятой бровью, метать свой взгляд между женщинами улавливая в чем суть их поединка. Сути не было — чистый азарт. — У нас просто общее дело, — отвечает Белова. — Славно, не то я грешным делом провела уже параллель семейных уз, — И Белова опешила, округляя глаза. Дыхание, её дыхание слегка ускорилось. — Ещё раз, — Словно в одолжении для Елены, Кетлер резко переключилась на Сэма, — раз мы стали более честны друг с другом, мистер Уилсон, что вам нужно? — Сервера. — Нет, — решительно отказывает Кетлер. С её высокомерным «Нет» Джеймса передернуло, и шею свело от нахлынувшей злости. Она полностью игнорирует его присутствие. Ведет себя не столько вызывающе, сколько напыщенно, и каждая её ухмылка с нотами яда её змеиного или улыбка, которую она маскирует под милоту своего вида, не вызывает у него ничего, что откликалось в тех снах. Только раздражение и полное отторжение. Это те же голубые глаза, что снятся ему. У неё те же губы, что были у блондинки во снах. Барнс бегло прикусил свою нижнюю губу, словно вспоминая один из последних поцелуев во снах, и снова мотнул головой, тут же отгоняя эти мысли. Он прекрасно видит её едва различимый шрам на переносице, который становится заметнее в момент, когда она хмурится или насупливает нос в своих эмоциональных выражениях лица. Кажется, что она совершенно временами не беспокоится о том, как выглядит со стороны. Когда она напала на брата в холле — чистые и несдержанные эмоции, нарушающие чьи-то правила. Она ни разу на него не посмотрела. Сэм на выдохе выдавливает ухмылку, опешив от дерзости или упрямства собеседницы, и как только намеревался продолжить дискуссию, его перебивает потерявший всякое настроение Барнс: — Ты сказала де Фонтейн, что знаешь о нападении на Рафт в деталях. Нам нужен доступ к серверам, все данные, которые есть о Рафте, и пояснение о семейных связях, о которых ты говорила. Грустно, но мы не намерены уходить с пустыми руками, — ни разу не шевельнувшись, лишь жевательные мышцы его челюсти ходуном и меж зубов то и дело закусывал внутреннюю часть губы, борясь с нарастающим раздражением. «Вот так звучит дерзость», — пронеслось в мыслях Уилсона. «Господь милосердный! Смело, но только этого мне не хватало», — отозвалось в голове Беловой. «Лучше бы он и дальше молчал, да? Брутальный голос. Тебя уже накрыло, м? Давай, взгляни на него. Нам можно всё! Просто взгляни, позволь себе. Позволь…» — ликовали тени над беспомощными попытками Алекс не потерять контроль над пульсом. Она знает, что они не уйдут. Она не подарила взгляда, лишь отвела левую ладонь в сторону и спокойно протянула ее по поверхности стола, едва прижав полностью к столешнице, как Белова решила выступить на бис: — За семью я объясню на выходе, Барнс. Знаете, Алекс, — нагло таращась ей в глаза, и Кетлер зависла в ожидании, как и ее ладонь, которая так и не опустила указательный палец на стол, — вы можете сколько угодно держать дыхание и контролировать свой пульс, но вот глаза — глаза зеркало души, — едко улыбаясь, корча невинность в той улыбке, продолжает Елена. — Как многое могут сказать о человеке глаза, когда он смотрит на то, что ему нравится или то, чего он боится. Или наоборот, когда человек избегает смотреть — глаза, зрачки, они все равно реагируют… — Рано, — на лице Кетлер появляется ответная улыбка. — Рано раскрыла карту. Елена непонимающе приподнимает бровь и тут же замечает ладонь Алекс на столе. Та опускает указательный палец на поверхность стола, загорается скрытый сенсорный дисплей, а датчик считывания отпечатков проносится вдоль ладони. Отображение тактильного циферблата, и Кетлер вводит пароль. — Я запомнила код, — ухмыляется Елена. — Главное, чтобы вы вводили его с той же скоростью, что и я. Он реагирует на диапазон до сотых секунды для каждого символа, а также на определенный палец руки. Справитесь? Щелчок замка скрытого сейфа, и Кетлер достает увесистую стопку папок с грифами секретной информации разных государственных ведомств. Поджимая губы и насупившись задумчиво, она сосредоточенно перебирает их в поисках нужной, про себя усмехаясь от того, насколько озадаченным сейчас выглядит Уилсон. — Если вам понадобится работа, Елена, то я плачу в разы больше, чем Валентина. Да и социальный пакет у меня интереснее. — Включая путевки в страны, где нет экстрадиции? — В точку. Но бар там безлимитный! Вот, — протягивая Сэму толстенную папку, — это все, что есть по Рафту. Не оставляйте ее без присмотра, а лучше сожгите после прочтения. В теории эта папка сейчас спокойно спрятана в архивах Пентагона… или в личной библиотеке Росса… не помню, но где-то там, где живое не живет! Это все, что вы получите от меня или от этой компании. К серверам я вас и на метр не подпущу. Сэм, взяв папку, все еще ошеломлен, он знал эти печати и маркировки. Кетлер была права — там, где хранились такие данные, дышать разрешалось лишь после прохождения всех кругов ада бюрократии и бесчисленных проверок верности стране на протяжении многих лет. Едва он собрался что-то сказать или поблагодарить, Алекс продолжила: — И это наша последняя встреча. Лучше, чтобы вашего духа здесь больше не было! Если вы снова появитесь, я сдам вас с потрохами. — Кому же? — удивилась Белова. — Всем! — театрально широко раскрыв глаза, ответила Кетлер. Внезапно постучали в дверь, и в дверном проеме появился Маршал, держа папку у груди, видимо, принесенную детективом. Он кивнул головой, приглашая Алекс выйти к нему. — Что ж, мне пора. У Вас, Елена, тридцать секунд, — Алекс правой рукой моментально нажимает вызов охраны в кабинет, вставая из-за стола. — Хорошего мне дня! — Ты хотела пожелать это нам, — не скрывая раздражения уточняет Барнс, продолжая глазами сопровождать Кетлер до самой двери. — Нет, не хотела! — не отвечая на его взгляд, она вышла из кабинета.