Song: Avril Lavigne — Hello Kitty (sped up)
Удар. Удар куском железной трубы точно под колено. Снова удар, уже в голову, и мужчина, теряя сознание, валится к ногам Беловой. Разводным ключом в грудь второму, выбивая из него поток соплей вместе со стоном. Прямой удар ногой опрокидывает сопливого под подъемник. Бросок ключом в кран, и тот, ударяясь о балку, снимает стопор подъемника, с грохотом сваливая на сопливого старую Volvo. Шум за её спиной, и еще шестеро верзил выскакивают из соседнего помещения, включая того, что участвовал в нападении на аукцион. Самый мощный из шестерки, в несколько раз больше Елены и на две головы выше, с удивительной легкостью отламывает кусок толстой металлической балки и выходит вперед: — Какая кошечка пришла к нам поиграться… Иди, погладим тебе шерстку… Взять её! — верзила отдаёт приказ, и Беловой нужно только одно — бежать. Быстрый выход через крышу, по гибкой черепице, к торцу здания, в проулки. Лишь бы оторваться. Ей нужно бежать. — Ты не убежишь, киса, там тупик! — кричат мужские голоса в погоне, когда Белова спрыгивает с пожарной лестницы. Она тормозит выпадом ноги в кирпичную стену Т-образного тупика — шестеро уже в двух метрах, добегают до угла соседнего проулка. — Зря пришла одна, киса! Мы тебя… Удар бионикой из-за угла верзиле приходится точно в солнечное сплетение, и он, отлетая назад, сносит своей тушей еще одного. Барнс, через плечо оборачиваясь, посылает Елене взгляд с упреком, хотя и уверен, что она под своей маской сияет улыбкой самодовольства. Энергичные у неё планы, однако. Два на два, пока верзила давит к асфальту идиота, за которым они пришли. Баки было проще силой — вписал в стену одного и перехватил со спины удар второго. Елена уворачивалась от ударов, пока, сбив с ног одного из противников, не выпустила во второго электрический разряд из браслетов. Она подкрутила вольтаж, но соперник не упал… Он лишь, рассмеявшись, навалился на неё, срывая с головы Беловой маску; отбил её удары, выбил пистолет и перехватил на удушение, в локте сдавливая ей шею. Дышать становилось сложнее, и безуспешные попытки выхватить свой нож не прибавляли радости… Взрыв точно в спину мудака, что душил Белову — он отвлекается, и Елена, выхватывая второй пистолет, простреливает ему колени. Еще несколько точечных, слепящих вспышек рядом, и два прямых и точных возле Барнса. Сопливый должен лежать под Volvo, но сейчас он в метре от Баки. «Барнс, шаг в лево» — диктует в наушник голос Клинта. Баки уклоняется, и в грудь сопливого прилетают две стрелы. Вспышка и небольшой взрыв… Дымка рассеивается, а сопливый стоит невредимым… — А так и должно быть? — удивляется Бишоп, которая вместе с Бартоном стоит выше на крыше. — Ты прикрываешь Елену, не отвлекайся, — быстро бросает Клинт, выпуская новые стрелы. Сопливый лишь принимает каждую из стрел себе точно в грудь, едва ли не наслаждаясь маленьким фейерверком перед своим лицом, и, только вспышки заканчиваются, срывает с себя футболку, оголяя торс, покрытый серыми корками, граничащими с воспаленными язвами на теле. А за спиной его, в нескольких метрах дальше, поднимается на ноги верзила. Пока Баки занят своими плохишами, еще одна порция стрел от Клинта, уже с другими наконечниками, летит сразу в двоих. Без остановки он тянет тетиву снова, но удар слева сбивает с ног. — Берегись! — кричит Бишоп, отталкивая Клинта, и сама принимает удар от седьмого плохиша, который просто опоздал на «мальчишник». Ударом Кэйт отшвыривает к противоположному краю крыши, и она падает вниз, успевая выпустить гарпун в откос. — Матерь Божья! Клинт, ты цел? Я сейчас вернусь! — Цел пока, — в ответ от Бартона. Теперь и у него есть с кем веселиться. — Торрес, подбери её, — командует Хоакину, который в фургоне за углом, в этот раз на подхвате. Он следит за электроникой и радиоволнами — прибудет ли подкрепление к их бандитам. Торрес в бронежилете, схватил запасную обойму и тут же выскочил по следу маяка Кэйт, пока Бартон на крыше отбивался от своего нового друга. Верзила, оставив пятерых своих товарищей внизу, взбирается на крышу ближайшего здания, чтобы обойти свою «кису» со спины, снизойти к ней «с небес». Ему всего спрыгнуть оставалось, когда со спины получил довольно мощный удар с двух ног. Размах крыльев из вибраниума и реактивный движок на ранце костюма придавали значительной мощности удара от Кэпа, как и ускорения верзиле. «Я бы сказал, что больше их не станет», — вещает в наушники Уилсон, — «Но мой тепловизор не видит и половины из тех, с кем мы сейчас деремся». Верзила был поистине крепким. Слетев с крыши, он продырявил собой кирпичную стену в тупике проулка, аккурат рядом с огромными железными воротами, которые были на поржавелом стальном замке и не открывались, по всей видимости, уже не один год. Итак, что мы имеем: Т-образный переулок, основной выход из которого перекрыт тремя, пускай и побитыми, но все еще стоящими на ногах идиотами; проломленную стену к складу железобетонных конструкций с временно выбывшим из игры верзилой; врата, которые сейчас подпирают спинами еще двое идиотов, находясь под прицелом у Беловой; имеем Бартона на крыше, который профи и не только отбился от своего седьмого идиота, но и столкнул его ниц; имеем внизу Баки и, собственно, Кэпа, приземлившегося рядом. «Эта девочка — Ребекка — поймите меня правильно, Александра, мне её жаль, она еще так молода. Ровно, как и глупа, как и чрезмерно любопытна. Она не мне вредит. Она вредит городу, который нуждается в моем внимании» — сказал тогда Кингпин. Как же завуалировал. Говорить он умеет. «Я наслышан о Ваших связях и Ваших прекрасных умениях, Александра, найти что угодно и кого угодно. Если я отпущу девушку, Вы должны понимать, что это будет жестом моего уважения к Вам, и впредь Вы лично ручаетесь за её любопытство. И всё же, я буду весьма признателен ответному жесту с Вашей стороны…» — и дальше короткий рассказ, что его люди с ног сбились, но не могут найти сбежавшего с аукциона. Мол, нападающий повинен в том, что напугал его жену и сына, навлек на всех опасность, и должен понести должное наказание, а не то, что сулит ему закон… Ага, как же, словно Алекс не знает, что это именно Кингпин их нанял. Осталось распознать, который из противников внизу — тот самый идиот с благотворительного вечера, который нужен Фиску; чья задница, поднесенная на блюдечке Амбалу лично, стала платой за освобождение Бекки. Ладно, что сделано, то сделано. И пока внизу разворачивалась прекраснейшая картина, где Елена привела своим псевдо-побегом в этот тупик всех идиотов, а Барнс их радушно встретил, Алекс на противоположной от Лучников крыше, укрывшись за ветхой голубятней, спокойно наблюдала за развернувшейся операцией Мстителей. «Да какие же они Мстители? Ты посмотри на них — аматоры!» — подстрекали мысленный спор тени в голове. — Ну, почему же… — шепотом подключается Алекс, отвлекаясь на букашку, усевшуюся на рукав её плаща на предплечье. Так бесит, будучи с активированными доспехами, ещё и плащи надевать. Отряхнула руку, а снизу начали взрываться первые стрелы, выпущенные Бишоп и Бартоном. — Ну, почему же аматоры? Смотрите, как достойно держатся. Кэп у них есть, лучников аж два, Черная Вдова тоже есть… «Сержант вместо кого?» — с неким ехидством перебивает её тень, и Алекс задерживает взгляд на Баки дольше, чем стоило бы. Прекрасно дерется, видно, что сдерживает силу, так как он точно может сильнее. Контролирует себя. Она смотрит, как он вышибает дух из одного и из второго, а губы под маской сами тянут маленькую улыбку. Чашка. Гаденыш. Встрепенулась, уже кривясь от нахлынувших воспоминаний о том, с каким же самодовольным и гордым видом Барнс смотрел на неё у лифта; с каким наслаждением он уповал её злости; и как лыбился, заходя в лифт, швыряя Алекс на прощание её же колкость. — Пятница, детка, что там с грузовиком? — кривясь, откинула въедливые мысли Кетлер. «Всё в плане. Грузовик, с конвоем из ещё двух автомобилей, выехал со склада. Через три минуты проедет контрольную точку по ту сторону складов. Водитель с охранником вооружены. Четверо в кузове рефрижератора — безоружны. В конвое восемь человек: по четыре в каждом авто. Кстати, вон наш парень, слева от Барнса. Мы заберем его сейчас?» — Хм, нет, дождемся, пока Мстители 2.0 его повяжут. Их фургон по ту сторону, за углом, когда будут паковать его, мы дымкой-дымкой и свалим. Им все равно здесь еще морды бить, а мы пока грузовиком займемся, — и, отряхнув плащ, взвела плечом, чтобы дымкой скрыться с крыши… Застыла. «Александра?» — стучатся в её мысли тени. «Оу, они отвлеклись…» Глазами судорожно от точки к точке бросала взгляд, читала возможные исходы. Предугадывала, кого именно ранят, и в голову врывается уже голос Пятницы: «Алекс, время. Грузовик в минуте от контрольной точки» — Пару секунд. «Нет времени. Алекс, пора.» — Пару секунд, — шипит за стиснутыми зубами. «Но мы не успеем. Отменить детонацию?» — Нет. Взрывай по плану. Изменим маршрут. Глупое стечение обстоятельств, которое нельзя просчитать. Через десяток секунд отвлекутся Уилсон, Клинт, Белова, а затем и Баки. Они отвлекутся именно на взрывы по ту сторону склада. Три детонации, запрограммированных Пятницей по пересечению конвоем красной линии маршрута; по достижению конвоем контрольной точки. Потому что этого никто не ожидал. Потому что взрывы были мощными. Потому что они знают, что по ту сторону у них Бишоп с Торресом, которые, как зарево пламени озарило верхушки крыш, перестали выходить на связь. Слабость в их единстве, а железная толстая арматура уже брошена на поражение. — Сэм! — вскрикивает Бартон секундой, и костюм Кэпа расправляет крылья. Уже глупо было гадать, размышлять и спорить, долетела бы эта арматура точно в неприкрытую вибраниумом голову Уилсона, или срикошетила бы в подскочившего к нему Барнса. Прикрывая Клинта и Баки, крылья расправились за пару секунд до попадания арматуры. Смольная гладь, искрящая серебром, взмыла перед ними в эти секунды, и неизвестная им в плаще перехватывает летящий прут железа. Женщина, судя по силуэту в плаще и обуви на небольшом каблуке, перехватив прут из руки в руку, неподвижно стояла к ним спиной, пока крылья Кэпа складывались назад, и каждый обернулся в непонимании происходящего. За их спинами, за складом, всё ещё слышны короткие взрывы, а прямо перед ними, в проулке, взвинченные идиоты разминаются, скалят зубы в подобии насмешливых улыбок, готовясь снова нападать. «Алекс, время, — напоминает Пятница. — Заканчивай.» Большой капюшон полностью скрывает лицо, и Алекс спокойно и медленно крутит головой влево, к стальным вратам — два идиота на прицеле Беловой, вправо — опоздавший на вечеринку, которого Бартон уронил с крыши, встал, отряхиваясь от грязи, и снова прямо — трое идиотов готовы рвануть с места. А среди троицы её цель. «Забираем сейчас?» Прут с силой вгоняется у ног в асфальт, и Алекс поочередно немного подтягивает рукава плаща. Пульсирующие серебряные струи энергии, проскакивая между мелкими элементами доспехов по рукавам к кистям рук, собирались на кистях запутанными клубками нитей. Словно показательно, сжимая и разжимая пальцы в воздухе, когда искрящих волокон становилось всё больше и больше, она скорее дразнила троицу спереди, провоцировала сделать первые шаги. Снова выворачивает руки ладонями вверх и сжимает их, на показ оставляя троице два средних пальца. В секунду они срываются с места, а Алекс, сгибая колено, наклоняется, ударяя накопленной магией в правой ладони в пол. Поток силы пролился по асфальту, искрясь устремился на весь периметр тупикового проулка. Все шестеро целей на момент замирают недвижимо на месте, просто застыв в паузе, как их мощным броском отбрасывает в стены по разным сторонам проулка. — Какого черта происходит? Кто ты? — со спины доносится возмущение Уилсона. Левая ладонь всё еще искрится, и Алекс резко ведет ею к тому самому, чья голова нужна Фиску, сжимает кулак и рвет мах назад, к себе, а следом и бессознательное мужское тело срывается с места, волочась по асфальту к её ногам. «Алекс, у конвоя несколько камер видеонаблюдения уцелели. На кузове грузовика. Трансляция идет через скрытые сервера, мне не взломать сейчас. Магией нельзя. Удачно мы задержались», — и смех и грех. Пятница усложнила и без того уже откорректированный план. — «Включен голосовой преобразователь, если вздумаешь с ними поболтать». Не до болтовни. Барнс с Уилсоном к ней, а Алекс перед ними, как и мужчину у её ног, окутывает вихрь черни, перемещая к вратам. Она уже замок сбила, и ворота открывает, а Барнсу невдомёк это чувство, где дым этот черный ему знаком. Он его уже видел, нечетко, но помнит те серебряные хлопья, которые проскакивают в магии. Срывается с места догнать, в момент как девушка, вцепив за шиворот идиота в отключке, входит на склад. И сразу выходит, уже с пустыми руками, пятясь медленными, грациозными шагами назад. А следом за ней верзила, совсем немного разозленный. Самую малость его ноздри раздуты, и вены набухли от ключиц и до самых висков. Он и в размерах стал немного больше, и у Алекс все внутренности зачесались в интересе пуще прежнего: узнать какими стероидами этих идиотов пичкает их любимый Продавец Сил. Верзила издаёт подобие рыка, и все взгляды прикованы лишь к нему. Здоровяку нужно было еще ножищей его огромной по асфальту погрести пару раз, чтобы точь-в-точь корриду сымитировать. Но он лишь яростливо скалится на стоящую перед ним женщину в плаще и с сумасшедшей силой сжимает кулаки. «Мы? — негодуют тени. — Какого на нас скалится? Не мы же его с крыши роняли!» Совсем немного, в полушаг, Алекс отводит ногу назад, и, стоя вполоборота перед Верзилой, вымахивает ему руками в сторону Барнса с Уилсоном. Пропускает, почему бы и нет. Нет, в том и дело — он сжимается в плечах и в прищуре пялится только на Алекс. «Ну ладно, мы дамы не гордые», — резюмируют тени, и Алекс кивает, кивает и кивает, пока Верзила срывается с места. Два искрящих проблеска в её руках, когда она выпадом «ныряет» под ноги Верзиле. И точно, как она проскальзывает у него между ног, точно так и клинки её серпов рассекают Верзиле обе ноги, выше стоп, идеальным срезом по твердым, прочным костям. Невозмутимо встала, по внутренним сгибам в локтях, о ткань плаща, вытирая серпы от крови, а за спиной возня падения крупной туши, недобежавшей. — Нету ножек — нет погони, — равнодушно хмычет себе под нос Кетлер, скрываясь за вратами склада, попутно глазами выискивая куда швырнула тушку идиота, с которой входила сюда ранее. Вот почему и те так не могут? В чем проблема? Герои, блин. Лишь бы помусолить самих себя да противника. Вот Белова — молодец. Белова в теме — коленки прострелила, как только получила возможность. Не суть, что её идиоты все же смогли кое-как на ноги встать, они гибридные — простительно. Сам настрой у неё верный: меньше возни, больше эффективности, выше КПД, — вышагивая к противоположному выходу из склада, размышляет Алекс. А по сторонам сплошь и рядом громадины стальные: леса да металлосборка строительная. — О, идиотик! Хваткой за шкирку поднимает всё еще обомлелое мужское тело, а по спине зыбь песчаная рассыпалась, унося мелкую дрожь к затылку. Неугомонный… Обернулась, встречаясь с взглядом Барнса, остановившегося в метрах пяти от неё. «Выруби его, что ли. Он же не отвяжется, испортит нам всё веселье. Эй, Алекс, чего застыла? Алекс?!» — выкрикивают тени, перенимая на себя наконец её внимание. Барнс делает шаг, а женщина впереди рассекает воздух рукой, сжимая пальцы в кулак, и груда стальных конструкций обрушается, как неустойчивый карточный домик, заваливая прямой проход между ними. Он видит, её отдаляющийся силуэт среди просветов рушащихся железных балок, которые наваливались в громоздкую кучу, явно нарушая законы физики. Падали, перезвоном едкого стука в ушах, и лишь один кусок трубы упал близь его ног, как отбившись от приказов. Как раз когда в последнем просвете железной преграды силуэт женщины, через вскрытые ею ворота по ту сторону склада, подсветился остаточными очагами возгораний конвоя.***
Перед Бишоп пятью минутами ранее была непростая задача: она упала не просто на землю, а провалилась точно через разбитую крышу соседнего огромного промышленного объекта. Такого огромного, что прямо через него проходит, пусть и однополосная, но сквозная проездная дорога. Влево и вправо ей нужно было обойти несколько зданий, чтобы зайти с того же входа в тупик. Вокруг полно было кранов и решетчатых перекрытий. Перед ней громадные стальные ворота, запертые на давно проржавевший и окисленный замок — такие же, видимо, были и в самом тупике. Судя по всему, это сквозной проход, значит, можно было бы сбить замок и пробежать прямо через здание. Это, конечно, было бы возможно, если бы у неё было силы больше или если бы у неё остались взрывающиеся наконечники к стрелам. В наушниках слышны помехи и указания Клинта Торресу. Кэйт быстро обтрусила одежду от мусора, перекидывая лук через плечо. Надо же было так выбыть в самый разгар её, можно сказать, первого задания с Мстителями. Зато по-геройски получилось. Благо без жертв. — Надеюсь, что без жертв, — бормочет себе под нос Кэйт, снова оглядываясь по сторонам. В сотне метров от неё из-за угла появляется Торрес, и через несколько секунд его самого обгоняет конвой из трёх автомобилей. Мерцающий датчик движения, скрытый за баками со строительным мусором; вопль интуиции и несколько секунд на принятие решения — Кэйт успевает пригнуться и укрыться у стены рядом в момент, когда три машины начинают взрываться одна за одной. Все три детонации происходят в районе моторного отсека автомобилей, и взрывы такой мощности, что вполне хватило бы снести в прах небольшое здание. Гадать о выживших не стоило — каркасы внедорожников были скорежены и полностью охвачены пламенем. У грузовика, ехавшего посередине, уцелел лишь кузов, вывернувшийся поперек дороги и полностью перегородивший её. Радиосвязь в коммуникаторе Кэйт полностью пропала, не издавая даже тех слабых помех, которые присутствовали до взрыва. Это превращалось в некую паскудную закономерность: еще не прошло и недели, а Кэйт снова в эпицентре взрыва, снова этот отвратительный звон в ушах и тупость в голове. Благо в этот раз взрывная волна не задела её, она не ранена и не завалена ничем тяжёлым. Пыталась встать самостоятельно, как её под руки подхватывают крепкие руки, поднимая с пола. Концентрируется внимание — Торрес, да, он свой. Сколько же она не в себе была, раз он успел подоспеть с того конца улицы… Всё ещё раздаются малые, остаточные взрывы, и Торрес загребает Кэйт к груди, прикрывая ей голову от возможных осколков. Рассказывает что-то, как вдруг замолкает, уводя свой взгляд вдоль дороги. Звон в ушах Бишоп утихает, как и картинка стабилизируется перед глазами. Из тех самых запертых ворот, у которых она приземлилась, падая с крыши, вышла женщина. Она выволокла какого-то мужчину, и, уложив его тело прямо посреди дороги, сняла с себя плащ, бросая его поверх мужского тела. Да, необычно видеть здесь после взрыва кого-то еще незнакомого, куда необычнее костюм у женщины. Скорее броня. Знала бы Кэйт, насколько необычно, это видеть Торресу, который уже несколько недель не может выбросить из головы черную сталь доспехов того рыцаря сраного, который вырубил его на парковке Stark Industries. И вот снова, но уже женщина. И пускай шлем с фактурной маской скрывают её лицо практически полностью, теперь Торрес более чем уверен, что тогда на парковке был мужчина — больше размерами, выше ростом. Но броня, её стиль и сталь — те же. Всё такой же иссиня-черный цвет, не дающий бликов. Женщина уверенно шагает к уцелевшему кузову грузовика, проходит мимо догорающего внедорожника, а её броня, словно незаконченная компьютерная графика– матовая, не отражает ни одной вспышки пламени, просто поглощает свет. Хоакин быстро ощупал бронежилет, проверяя на месте ли компактная нагрудная самописная камера, включена ли она, и, главное, четко ли пишет то, что видит он сам. А женщина тем временем дошла до дверей кузова, прикрепляя к их электронному замку какое-то маленькое устройство. Два шага вспять, и снова взрыв, что выгибает двери кузова. Женщина в броне выставляет руку, направляя её вовнутрь кузова, и предплечье её брони принимает новую форму, активируя какие-то дополнительные устройства.***
Пушку Алекс активировала. Нейронное ружье-бластер среднего и дальнего радиуса поражения, с мощным электрошокером на ближнем расстоянии. Ох уж этот Маршал с его любовью к пострелять и с истинным даром убеждать и настаивать Алекс, что так надо и это обязано быть в современном снаряжении. Смирилась, а сейчас и вовсе рада, что меньше перед кем серпами вымахивать придется, и меньше кто их запомнит. Ладно конвой. Они вооружены и готовы к сопротивлению. Это законные цели. Но вот в рефрижераторе должны быть четверо лаборантов-ботанов. Если они безоружны и не одурманены смелостью, Алекс собирается использовать свой электрошокер. Она прицеливается внутрь кузова, активируя пушку на правом плече, а указательным пальцем левой руки приглашает ботанов на выход. Трое из них медлительно спрыгивают, держа руки над головой. Но четвёртый стоит молча, прижимая кейс к груди, и выпячивает гордо подбородок. Искрящий выстрел в воздух — предупреждение. И вновь прицел на ботана, снова пальчик левой руки манит его к выходу. — Вы даже не представляете на чей конвой напали… Мэм? — ботан возмущается, однако спрыгивает из кузова. — К рассвету вас… Нет! — начинает протесовать, как только Алекс дернула кейс из его рук. Предсказуемо и банально — кейс наручниками прикован к руке ботана. — Нет! Ни в коем случае! Я запрещаю! — Серьёзно? Ты и запрещаешь? — искажённый вокодером голос Алекс звучит низко, а дуло её бластера слишком близко прижато к голове ботана. — Руки вверх! — с присущей ему решительностью, Торрес боком вышагивает из-за кузова. Становясь за спинами ученых, держа прицел на Алекс. — Брось…оружие бросай. Что ты такое? — крепче сжимая рукоять пистолета, всматривается не чудится ли ему в сумерках, что глаз женщины не видно. Сама чернота. — Стреляй, лейтенант, а я ему голову снесу. — Не быстрее, чем я выпущу стрелу! — украдчиво выходит Бишоп к Торресу, держа стрелу под натянутой тетивой. — Я меткая. Попаду тебе прямо… в разрез шлема. В глаз. — Вы мне мешаете, — с огорчением выдыхает Алекс и резко сжимает в воздухе свободной ладонью. Стрела под тетивой и все стрелы в колчане ломаются мелкими осколками, рассыпаясь в щепки. Пистолет в руках Торреса сжимается, сминается, превращаясь в прессованный кусок метала, который падает к его ногам. — А теперь цыц, или следующими выломаю вам пальцы. Лезвия кастетов на запястье Алекс, как консервную банку вскрывают боковину кейса. Попытка Хоакина погеройствовать, даже вопреки её угрозам, пресекается в моменте опрометчивой «угрозой» уже от ботана: — Вы даже не представляете, кому перешли дорогу! Продавец Сил вас на корм акулам пустит, — лицо ботана сияет злорадством, а Хоакин, наоборот, опешивает. — Какой ты умничка, ботаник, — ухмыляется под маской Алекс, отгибая надрезанную сталь кейса. — Мстители даже не знали, что Продавец Сил добрался до Нью-Йорка. Ты славный балабол, твой Биг Босс оценит это. В кейсе несколько трансфузионных сумок, наполненных ярко зеленой жидкостью. Алекс вынимает две на обозрение. Может и славно, что так сложилось, и эти двое влезли в её планы. Торрес с Бишоп послужат отвлечением внимания, да и самим Мстителям на пользу пойдет узнать подробнее, что творится у них под носом — оседают мысли в разуме Алекс. Одну из сумок она бросает в руки Хоакину, вторую скрыв от посторонних глаз, испаряет дымом у себя за спиной. Мах лезвиями кастетов по цепи наручников, и, отбирая поврежденный кейс, она швыряет его вместе с остатками зеленой дряни назад в кузов. Под возмущения ботана, следом за кейсом в кузов летит еще одно компактное взрывное устройство. — Вы не можете, нет. Это прорыв в науке! Мы так близки к великому открытию. Нет! Там все наши готовые составляющие! — под аккомпанемент нового взрыва, скулит ботан, в отчаянии хватаясь за голову. Пользуясь моментом с яркими спецэффектами от взрыва, в котором Торрес с Бишоп отчаянно прикрывали***
Центральный офис Stark Industries, вторник
Вот уже который день из складов ДКП в Stark Industries свозились всё ранее конфискованное имущество класса «С». Часть развезли по складам компании, туда, откуда их и изымали. А часть — прямо в сам главный офис СИ, сразу в инженерные отделения. Просто за время судебных разбирательств, а после, непосредственно незадолго до выигранного суда в пользу СИ, некоторые из складов были или списаны за ненадобностью из-за уменьшения объемов производства, или разрушены. Вот перед судом через несколько подставных фирм именно Алекс распорядилась разрушить последний, куда ДКП могли вернуть разработки. Её люди, что дежурили над душой Дивер, скрупулёзно следили за каждым её шагом, умело пользуясь каждым неверным движением её агентов, компрометировали и выворачивали ход их действий в нужное для Алекс русло. Она давно была ознакомлена со всеми единицами класса «С», что были в загребущих лапах ДКП. Она даже наведывалась дымкой в их хранилища: рассматривала, убеждалась. Она составила список для своих людей. Список того, что непременно должно быть отправлено самым последним и непременно в сам офис СИ. Чтобы не возникло вопросов, когда она начнет поднимать все эти разработки из списка для изучения. Ведь все, кому не лень, будут следить за всем, что с ними связано, будь то просто передвижениями самой Алекс по складам или прямо её заинтересованностью любой единицей из возвращенного имущества. Делать это у себя на территории в разы проще и надежнее Алекс сидела в инженерном зале за большим овальным железным столом и с особым трепетом, приправленным свойственной ей театральной наигранностью, рассматривала надетые на запястья серебристые браслеты. На каждом из них все еще красовались красные банты. Алекс прокручивала запястья, любуясь и наслаждаясь своей маленькой победой. Рядом стоял Маршал, оперевшись о стол бедром, и оба они ждали, пока прогрузится база данных в планшете, чтобы удобнее было сортировать честно (или не очень) отжатые назад у ДКП игрушки Старка. Эх, сейчас бы Пятницу запустить — она бы мигом всё упорядочила, проанализировала и по полочкам разложила. Пятница и сама истосковалась по открытым действиям в сетях и серверах этой компании. Пускай и не совсем её, но всё же. — Как твоя царапина? — искося Маршал поглядывал, как Алекс, между любованием браслетами Старка, почесывает правое предплечье. За рукавом пиджака не видно, осталась ли рана, но возле лацкана пиджака красиво прикреплена черная круглая брошь. Или взяла с собой подлечиться, или всё же прислушалась к его нравоучениям: беды и неурядицы начали следовать за Алекс, как за матушкой своей, поэтому хочет она или нет, но брошь всегда должна быть при ней. — А? Нормально, чешется. — Раз уж мы вынуждены сейчас часто встречаться с ним, думаю, стоит оставлять дома тот второй серп. Карбонадий тормозит регенерацию, и… — А я думаю, ему стоит держать язык за зубами, — вскипает Кетлер, и снова нервно чешет зудящую руку. Краем глаза, а все же замечает неладное в самом зале, что совершенно проигнорировала, когда вообще входила сюда полчаса ранее. Ее больше интересовали сотни коробок, расставленных в шесть рядов стеллажей под самый потолок. Шикарно, когда инженерные залы могут вместить в себе даже несколько танков. — А что тут происходит, Маршал? — морщит лоб, сводя брови, а глаза, наоборот, выпучивает. — Вот это вот всё, — вымахивая рукой по той части зала, где нет стеллажей с коробками, зато уйма нового оборудования, в котором Алекс вообще ничего не понимает, кроме того, что еще несколько дней назад всего этого хлама тут не было. — Во-первых, лицо проще, — брат сначала серьезный и тут же рисует улыбку на лице, видя, как Алекс резво стирает с физиономии своё альтер эго артистки. — Спасибо. Во-вторых, половина тут нужна была Шури, когда она осматривала Барнса, остальное — это уже Сэм попросил для… для своих опытов. — Надеюсь, опыты с диском? Когда с ними закончат? — Без понятия. — Слишком долго, Маршал. — Девочка старается, правда. — Какая девочка?! — тут же спрашивает Алекс, и Маршал реально видит в её взгляде абсолютное недоумение. Искреннее. — Ну, Рири… Инженер Ваканды… — А-а-а, эта девочка. Долго! Очень долго! Нужно быстрее. Наверное, Пентагон проще взломать, чем вскрыть эту безделушку. — Ну, скажешь еще… — Оглянись: это словно уже и не наша компания, нас вытесняют, у нас территорию отжимают. Это почти рейдерский захват супергероями!.. — веселый монолог Алекс был резво прерван сигналом сенсорного замка на двери, а затем и самой открывшейся дверью. Вот и Уилсон вошел, которого не ждали, следом за ним Торрес… — О! Вот о чем я! — вымахивая рукой то к Сэму, то к брату: — Они что, бездомные?! Сэм лишь молча головой кивает и проходит прямо к Маршалу для рукопожатия. На слова Алекс язвительно отзывается другой голос: — Вообще-то, они тебя слышат. — Я не говорила о проблемах со слухом, я говорила о вашей бездомности! — тут же отвечает Кетлер, переводя взгляд к источнику звука… Он. Сержант. Ухмыляется. Алекс уже немного отыгралась вчера, слегка поутихли эмоции и подпиталось эго самодовольством. Немного. А вот так удачно выпавший новый случай испытать вчерашнее наслаждение нельзя упустить, да и марку держать нужно. Алекс бьет запястьем о запястье, активируя портативные репульсоры, и плевать, что успела их подзарядить лишь на 47% каждый. Сидя на стуле, ногой отталкивается от ножки стола, отъезжая назад — нужен лучший обзор для выстрела в Сержанта, который по-прежнему стоит и лыбится у двери. — Алекс, нет! — возникает у неё перед глазами истуканом её брат, заслоняя всю панораму вида. — Ну всего разочек. Он же не умрет, — корча молящую рожицу, изворачивается Кетлер. — Заберу твоих детей на сутки! Что, нет? Неделя! Заберу всех троих на неделю! — По рукам! — взвеселяется Маршал, отступая в сторону, и Алекс нетерпеливо выглядывает к двери… Пропади оно все пропадом, когда возле Барнса видит Шури и Айо. — Алекс, нам нужно поговорить, — вместо приветствий слышится от Шури. — Блин, с вами я не договорюсь. Почему вас так много?! Сэм, почему так много? У вас что, общий сбор? — Александра, — повторяет Шури, выжидая ту у выхода из зала. Всякие подобия озорства испаряются так же быстро, как и переменчива бывает погода. Кетлер деактивировала репульсоры, и, отходя от стола, проверила на планшете степень обработки данных — 87%. Проходит к выходу, а мимо неё Барнс. Совсем незаметно, но кажется, что на левую ногу ему ступать дискомфортно. Может играет роль, что Алекс знает, куда била своим серпом, но всё же — душу грело предположение, что вчерашняя потасовка ему аукается. Дверь инженерного закрывается за их спинами, и Алекс делает шаг к лифту, обращаясь к Шури: — Поднимемся ко мне на четвертый? Попрошу принести нам кофе… — У Джеймса на костях магические руны высечены, — вываливает ей в спину Шури, так и оставшись стоять на месте. Вот и он — серьёзный разговор. — Ты ко мне всё еще спиной. Очевидно, что ты не удивлена. — Давай поднимемся ко мне и… — Ты не можешь объяснить здесь и сейчас? Тебе необходимо время на обдумать или придумать? — Шури выпытывающе всматривалась в лицо Алекс, что в метре от неё уже и обернулась, но взгляд уводит в стену. — Время на «осознать». — Осознать уже содеянное?! — нервный смешок Шури вырывается вместо выдоха. — Я этого не делала. — Тогда кто? — Я всё исправлю, Шури. Мне нужно немного времени, я и сама озадачена… — Так, ты этого не делала, но всё исправишь. Ты озадачена и нужно время. А он не озадачен? — напирает Шури, и в момент меняется в лице обидой вперемешку со злостью. Почти шипя, продолжает: — Ты знаешь моё отношение к… Ты говорила… — Я тебе клянусь, Шури, я этого не делала. — Тогда как?! Когда я просила, умоляла — ты отказала. Ты сказала, что не можешь вмешиваться. Что это закон! — И я верна своим словам. Я честна с тобой, — шагнула к Шури, хотела лишь руки её коснуться, но та отшатнулась от Алекс. На лице сама боль, и едва сдерживаемые слёзы в глазах. — Я узнала несколько дней назад. Случайно. Эти руны, они…— слова сбились в одну большую груду камней в груди Кетлер, и мысли путаются выбрать правильное продолжение. — Руны из той Вселенной. При всем моем опыте, моих знаниях, по всем законам — это невозможно. Но руны есть. И если отбросить всё то, что невозможно — они мои. Но я колдовала их там. Я не вмешиваюсь. Не имею права настолько вмешиваться в судьбу вашей Вселенной. Я здесь никто и быть меня не должно. Шури, мне нужно время, чтобы разобраться в невозможном и правильно все разрешить. — Вонг согласился завтра осмотреть Джеймса. Присоединяйся. — Что? Нет! Стоп, Вонг — это прекрасно. Нет — не присоединюсь. Что я по твоему скажу? Как это будет выглядеть? Шури, пару месяцев и меня не будет в ваших жизнях. Вы обо мне разве что из жёлтой прессы вспомните. Шури, если потребуется — я покину ваш мир незамедлительно. Маршал не опасен, его семья тоже. Только я. Смотри, руны на Барнсе, по факту они ему только на руку. Они его защищают, пока я с ними не разберусь. Я докажу это! Не успею сегодня, но… — Вонг знает эту магию? — Должен. Естественно должен. — Значит, он тоже может всё исправить? — Нет, — Алекс снова уводит взгляд, понимая, насколько сильно она хотела бы, чтобы Вонг и правда сам всё исправил. Чтобы руны оказались не её. — Он не исправит, но объяснит. Прошу, дай мне время, чтобы… — не закончив, замолкает, ощущая постороннего со спины. Девушка. — Я не опоздала? Тут время раздают? Я бы тоже не отказалась от дополнительных часов в сутках, — неуместно отшучивается девушка, и в коридоре нависает неловкая тишина. — Я Рири Уильямс. — Александра Кетлер. На смартбраслете выскочило уведомление о завершении обработки архивов, как раз вовремя, разговор стоило закончить. Шури сразу прошла с Рири к Торресу, который ожидал её для какой-то там предпоследней ступени защиты в корпусе жесткого диска. Алекс не вникала — её взгляд проскочил по термобоксу, который Сэм убрал в холодильный отсек вместе с трансфузионной сумкой с ярко-зеленой жидкостью. Не задерживая на том внимания, она перехватила планшет из рук брата и принялась листать список в поисках нужной строки. Она начнет именно с неё — она самая забавная. — А мы сегодня работаем вместе? — снова подал голос Барнс. — Бак, — одернул его Сэм. Не было нужды. Сейчас не было. Алекс уже включила в голове свою «визуальную навигацию» и во всю глазами металась снизу вверх по стеллажам. Один за другим, в уме высчитывала нужный ряд… Сорвалась с места, всучив брату в руки назад планшет, и, подхватив по пути одну из стремянок, потерялась с ней из виду между рядами. — Тебе помочь?! — крикнул Маршал. — Нет, — уверенностью в голосе Кетлер вернулось ему в ответ из глубины царства коробок. Маршал лишь молча, сам себе кивая, расстегивая пуговицы пиджака, вернулся к столу. Снимал пиджак под звуки грохота стремянки между рядами. Повесив его на спинку стула, подкатывал манжеты на рубашке уже под звуки грохота нескольких коробок и кивал все это время, закусывая губы… — Маршал, помоги, пожалуйста! Совсем не габаритная, но довольно увесистая коробка свисала с шестой полки и норовила помочь гравитации притянуть Алекс к полу затылком вниз. Одной рукой коробку держала, второй держалась сама за полку стеллажа. На стремянке, стоя на каблуках, лавировала. Новый грохот уже от приземления коробки посреди зала, между стеллажами и столом, за которым сидели Сэм, Айо и Баки, привлек внимание абсолютно всех присутствующих. — Дальше что? — пряча руки в карманы брюк, Маршал пинает коробку носком туфли. — Дальше будет распаковка че-е-ек, — взвеселяется Алекс, неведомо откуда вытащив боевой нож с пилой на обухе, и прокручивая его в ладони, приседает, вонзая лезвие в картон коробки. — Где ты его взяла?! — срывается возмущение Маршала. — Мои люди под шумок сперли в ДКП. Трофей от бронебойного мимика. Долой картон, долой гору пропиленовых шариков вместо уплотнителя, а в самой коробке железный кейс с кодовым замком, который Маршал, опережая Алекс, подхватил и положил на край стола, прокручивая вокруг оси: — Так что это? — Это «Хрень», — перехватывает кейс Алекс, косясь на Уилсона, что заинтересованно поглядывал на него с другого конца стола. Собственно, все отвлеклись, чтобы рассмотреть, за что же в частности был весь кипишь в ДКП. — Я не шучу, — бурчит Маршал, и Кетлер снова повторяет: — «Хрень»! Без шуток. У Старка эта вещичка была подписана так: «Хрень». И чтобы её увидеть, нужно снести замок… — рассуждая вслух, Алекс потирает большими пальцами кодовую панель. — Нужно что-то прочное… Острое… Вибраниумное… Молящий взгляд Кетлер обращается к Айо, которая, рисуя однобокую ухмылку, замахивается и остриём копья сбивает злополучный замок. — Класс! — поднимая глаза к брату. — Внеси в список подарков под ёлку такое копьё, ладно? На черном плотном поролоне лежали два одинаковых «прибора», похожих на простые терминалы для считывания штрихкодов и сбора данных. Такими пользуются повсюду. Такими и сотрудники ДКП и, после СИ, проводили перепись всех коробок. Только эти чем-то доработаны, с лишними проводками и деталями корпуса. В принципе эта мысль о терминалах пришла Маршалу первой: — И что это за… Не вздумай, — пресекая смешки сестры, которая, он уверен, решила напомнить название разработки Старка, взял в руки одну железяку, пока Алекс за второй потянулась. — У меня не работает, а у тебя включился. Чем-то на терминалы для считывания штрихкодов похожи. О, знаешь, что они мне ещё напоминают?.. Алекс усердно листала всё доступное меню своего устройства, пытаясь разобраться, чем эта вещь была так интересна Старку. Ведь он её создал. Даже в двух экземплярах. Только начинка софта была слишком примитивной. Хотя нет, скорее устаревшей. Тут и правда лет десять от создания прошло, как и заявлено в техлисте документации. — Помнишь тот чудной старый фильм: «Богатенький Ричи», — продолжает делиться своими мыслями Маршал. — Там была такая штука, как же её… Нюхач… — Арома-Мастер 900, — подхватывает Сэм, хлопая ладонями. — Да-а-а, на собаку направляли его, и он считывал ароматы… Примитивное меню, однако довольно точное. Старк не создаёт ничего без определенной цели. Тем более, это создавалось для ЩИТа. Не создаёт, в принципе, не преследуя цель. Он гений. Даже десятилетия тому назад он опережал своё время на целые столетия. Его разработки, бывало, не приносили желаемого результата для того времени, могли выходить из-под контроля или в финале работать немного иначе, чем ожидалось, но они всегда создавались для чего-то. Возможно, тут не хватает ИИ, возможно, с ним бы все работало. Маршал еще обсуждает с Кэпом тот фильм, посмеиваются, пока Алекс буравит взглядом непонятный сканер в своих руках. Шури с Рири, вот они, рядом, подключились к обсуждению, и Шури просит дать ей взглянуть на сканер. Цепкая хватка Алекс на приборе просто от того, что она зависла, ушла в свои мысли. Одну мысль. Она рядом, такая призрачная размытая. Они что-то упускают. Она что-то упускает. Старк никогда не создавал… Фокусировка зрачков. Это секундное напряжение и снова расслабленность. Вот оно. Уловила слова, сказанные около неё ранее, бредовые, а все же с долей смысла. Не взирая на протянутую ладонь Шури, Алекс протягивает свою руку не к ней, а со сканером в сторону Барнса, направляя на его бионику и нажимает на дисплее кнопку «СТАРТ». Все в зале затихают, когда прибор в её руках начинает издавать звуковые сигналы средней частоты, а на дисплее оживают десятки строк считывания данных. Множественные звуковые сигналы сменяются одним коротким, и на дисплее выводятся строка за строкой данные с характеристиками. Неозвученное возмущение на лице Барнса, а он, всматриваясь на Алекс, считывает её… шок. — Шури, — Кетлер поворачивает к ней дисплей сканера, — скажи мне, что этот Арома-Мастер Старка определил и проанализировал состав и структуру вибраниума весом в несколько килограммов на расстоянии полутора метров от меня. — Вот же черт… — забирая сканер, выдыхает Шури. — Это «Хрень», — поддерживает Маршал, ловя её взгляд. — Сотрите данные, — разминая шею, Алекс, будто сама с собой говорила. — Те, что на бионику. Мне нужно снова отсканировать вибраниум, но не этот. Копьё, да что угодно, кроме бионики. Она даже не дождалась, когда Шури сделает удаление. Просто выхватила сканер и сама принялась чистить последние журналы анализа. И снова не вникает в гомон около и рядом: — Попрошу тишины, пожалуйста! — снова безлико выкрикивает Алекс, стирая данные и кладя сканер перед собой на стол. — Со мной тут только Маршал должен был быть, и только он может говорить, пока я не закончу. Копьё вибраниума ложится на стол аккурат перед сканером, и Алекс вынимает из кармана брюк телефон, включает камеру и сразу запись видео, а там фронтальная включилась. Улыбка на её лице, надменная, и так же пафосно Кетлер на камеру пальчиком правой руки себе алую помаду подтирает, якобы скопившуюся в уголках рта. Меняет ракурс съемки и четко отснимает сам сканер и лежащее перед ним копьё. — Та-а-ак, значит тут нужно нажать «СТАРТ»? — вместе с записью видео включилась на ту же камеру и шаблонная недалекость блондинки. — Ага, — звучит за кадром голос брата. Кетлер нажимает сенсор дисплея, и на сканере привычно уже снова начинается считывание предметов. Строка за строкой «Хрень» безошибочно определяет находящийся перед ней метал, выводит его химический состав и кристаллическую структуру. — Вот, видишь, — в кадр попадает рука брата — он показывает Алекс на выведенные данные на дисплее, объясняет, — масс-спектрометрия определила высшую концентрацию вибраниума, чистый, без примесей. — Супер, значит у нас на руках есть полностью рабочий, компактный сканер вибраниума? Алекс с Маршалом так спокойны, чего нельзя сказать об остальных: все то и дело переглядываются на Шури, возмущенные, ожидая её подобной реакции… А на её губах лишь тихая улыбка и невесомый прищур — Шури больше тешится представлением, чем взволнована. — Не только. Думаю, он достаточно многое сможет отсканировать, стоит лишь задать ему верные параметры поиска или определить компоненты, если ввести ему в базу необходимые искомые данные… — Как думаешь, какой у него радиус работы? — Кетлер выжидает новый ответ брата, не сводя камеры со сканера, и невзначай свою правую руку себе за спину уводит. — Конкретно у этого сканера — малый. Возможно, до пяти метров. Но его начинку можно использовать, чтобы создать локатор для больших радиусов. — Круто! — взвеселяется Алекс, резво выводя руку из-за спины, с уже активным репульсором на ладони, и направляет его на сканер. — Бум! Слепящий выстрел репульсора и «Хрень» безоговорочно и ярко разлетается на множество обломков. Сам выстрел и шум от небольшого взрыва затмили возгласы и негодования присутствующих в зале, которые абсолютно не были ни готовы, ни предупреждены. А Кетлер, улавливая момент, переключает запись видео на фронтальную камеру и, растягивая отвратительно приторную улыбку, выставляет перед лицом в кадр средний палец. Конец записи. — Шури, а нерабочий мне тоже взорвать можно? — Если ты не против — его я заберу, проверю из чего и как он сделан. — Так, — Уилсон полностью перенял на себя внимание, — при всем моём уважении, объясните мне, какого черта здесь происходит? — Это не ваша война, Капитан, — отвечает ему Айо. — Класс. Знаете, именно с этого всё и начинается: неразберихи, сложности, проблемы, войны. С деления на наши и ваши проблемы, тогда как по факту мы здесь, в одной комнате, пытаемся в одиночестве решить свои проблемы, упуская факт, что корень зла может быть единым! На долю мгновения Шури задумалась, уводя взгляд в пол. Нельзя сказать, что слова Сэма отозвались в её подсознании четким дежавю, но смысл сказанного задел воспоминания. Слова прозвучали так, словно их пытался донести ей он — Т’чалла — брат. — В Ваканде утечка вибраниума, — сквозь вздох проговорила, а угол рта дернулся, кривясь от злобы. — Мы не знаем, как и кто. Маленькими партиями его вывозят к вам на континент. Перед смертью моей матери у Ваканды уже был конфликт с внешними странами из-за посланных ими наёмников для захвата одного из наших хранилищ. Рири — она не просто инженер, не просто моя подруга — её научный проект был использован вашим ЦРУ для создания машины по обнаружению вибраниума в глубинах океана. Это переросло во внутреннюю войну моей страны, назовем её так, и во внешний конфликт с вашим правительством. И пускай конфликт сейчас заморожен, тихое перемирие; Ваканда и вибраниум пока неприкосновенны; пускай Рири сейчас негласно объявлена нейтральной персоной — её допустили к практике в «Пегас» в отделении исследований альтернативных форм энергии…– Шури запнулась, подбирая верные слова чтобы подытожить, озвучить правильно список заинтересованных. Айо подхватила: — Roxxon Energy имеет рычаги управления в «Пегас», их исследовательские центры связаны. На кораблях, принадлежащих дочерним компаниям Roxxon, перевозили последние известные нам партии контрабандного вибраниума. А сам гендиректор Roxxon — Дарио Аггер — на быстром наборе у президента Росса и Аллегры де Фонтейн. — Сэм, — Маршал так глубоко вздохнул, — ЦРУ саботировало все судебные иски Пеппер, касающиеся даже самых незначительных разработок Старка. И нападение на ДКП это… — Это не доказано, — оспаривает Уилсон, и Кетлер живо так подхватывает: — Вот сейчас мы и проверим, отправив Валентине это видео. Так, как она у меня подписана? — бурчит под нос Кетлер, листая контакты в телефоне. — О, «ЦРУшная сучка»! — Кхм, это не она, — отдергивает её брат, в неловкости пожимая губы, стараясь ни в коем случае не смотреть сейчас на Барнса. — А, ой… Нашла! И, пока видео стабильно выгружается, в беседу вступил Торрес. Необдуманно: — Постойте, зачем мы уничтожили этот сканер? Ведь он мог нам пригодиться… — Зачем?! — перебивает его Кетлер, бросив взгляд из-под лба. Это было недоверие. Чистое, настораживающее. Она не знала Торреса. Вариант варианту одного и того же человека в каждой Вселенной может быть так противоречив. Варианты могут очень различаться своими характерами, помыслами, даже внешним видом. А в её прежней Вселенной не было варианта Хоакина, чтобы ей было с чем сравнивать. — Как зачем, ведь мы могли… — Могли что?! — Так, кажется, градус накаляется, — вступился Уилсон, призывая к спокойствию. — Давайте… — С ним мы могли помочь Ваканде… — не унимается Торрес. — Зачем?! — Кетлер таким ледяным взглядом в упор таранила Хоакина, что у него плечи свело в напряжении. Проскочила мысль, где еще слово, и она уже лично его подстрелит из репульсора. — Александра… — тихим шумом донеслось от Сэма. Алекс лишь самими глазами обратила на Кэпа внимание. Сверкнула взглядом в него и снова на Торреса, удивительно быстро растягивая на лице наигранную улыбку: — Ладно, давай так: отключай почаще режим спасателя, когда не просят — это настораживает. Сейчас, в этом помещении находится высшее управление Ваканды, которое в состоянии попросить о помощи и предоставить для этого все необходимые ресурсы. У их новой подруги мозгов более, чем предостаточно, чтобы при необходимости соорудить новую поделку для колледжа, — и прямо на Торреса смотрит. Отвратное чувство, словно его отчитывают, а Кетлер нипочем — хоть и улыбается, но напряжение в голове никуда не делось. — Нужно будет найти вибраниум — попросите непосредственно Шури. Или проявите востребованность в секретных документах — вибраниум на миллионов так триста сам придет их воровать. — Ха! Это она про меня! — загорается самодовольством Барнс, от чего у Кетлер весь воздух в легких иссякает. Она хотела еще что-то добавить, но мысли выбило из головы абсолютно неожиданной реакцией Сержанта. Какое к чертям довольство? Мало того, что его не задело, так он еще и усмехается, растягивая губы в этой тошной улыбке. Скрестил руки на груди, и даже подбородок гордо приподнял. Ему приятно, копать-хоронить, он доволен. Как аплодисменты молчаливые, он подхватывает взгляды Сэма, Торреса, к Шури с улыбкой этой своей повернулся, а у Кетлер бровь выгнута так, что аж лоб зудит. Прицокнула громко, совсем не следя за реакцией окружающих. Разумеется, он считает себя в выигрыше с той дурацкой чашкой. Алекс ведь была в доспехах, когда в бок ему засадила, немного по ребрам, а потом магией подсрачник выписала. Ну конечно, он считает, что он последним укусил. Хотя так и есть — в подворотне-то и не месть вовсе была, так, чисто азарт, проверить силы Сержанта, чисто понимать, вытянет ли она против него. Мстить она будет позже, когда он совсем ждать не будет, когда и вовсе забудет, что Алекс ему должна пакость. Алекс так удивленно пялилась на Баки, пока звонок от Мари не прервал её кривляния: — Мари? — пустой гомон на том конце звонка и ничего не понимающая Алекс. Голоса мужские доносятся неразборчиво, однако слышно, что Мари в движении — приближается к неизвестным голосам. «Ваш кофе скоро принесут, я личная ассистентка, а не секретарша», — голос Марисы такой строгий, и тем не менее она держит интонацию. «Агенты Салазар и Гриффин, я уже сказала, что мисс Кетлер, как и мистера Сандерса, нет на месте. Чего вы добиваетесь, бестолку ожидая их тут?» Алекс отключает микрофон и брата локтем пинает: — Покажи камеры, у Мари ЦРУшники кофе пьют… «Нам по сути не так нужно ваше начальство, как сведения насколько часто и с какими целями в этой компании появляются Сэм Уилсон и Джеймс Барнс», — слышится в ответ от ЦРУшников. Кетлер разово включает микрофон, надеясь, что Мари не просто звонок включила, но и наушник в ухе держит: — Повтори их имена, — показывая снова всем помалкивать, Алекс включает громкую связь и кладет телефон на стол перед собой. «Агенты Салазар и Гриффин, уважаемые, я не имею права раскрывать ничего из рабочих моментов моего начальства, и по их личному приказу я не имею права сообщать вам о возможном нахождении в компании Уилсона или Барнса». — А я говорила, — Алекс с претензией швыряет Сэму. — Кто такие эти двое? — Черт, они от Росса. «Забавно, мисс Тейлор, понимаем. Только еще мы наслышаны, как сильно ваша Кетлер любит козырять официальными бумагами, с красивыми печатями президента. Вот, можете считать, что это ордер, мы разыскиваем данные по приказу самого президента…» — Маршал, найди записи камер от субботы, когда они впервые пришли. — Так они с Беловой были… — Да, но потом, есть пару минут зазора в лифте и до встречи на парковке с Картер. Наложи эти пару минут на камеры в режиме лайв-трансляции. Ладно, Мари, ты меня слышишь? Ответь на второй звонок и повторяй за мной слово в слово, чтобы агенты слышали… — вытаскивая из пиджака Маршала его телефон, Алекс звонит Мари второй линией. Громкая связь, телефон рядом на столе, и пока Маршал на планшете монтирует записи камер, локтями упираясь в стол, Алекс диктует Мари, что ей нужно говорить: — Прошу прощения — у меня вторая линия, и это важно, — диктует Кетлер, и в ответ эхом слышится повторение слов Марисы. — Да. Нет. Нет. Меня это не интересует. У меня есть четкие распоряжения не выдавать новые пропуска. У них аннулированы уровни допуска… — сейчас ещё немного, и Алекс закинет удочку, утверждая, что аннулировала пропуски Кэпу с Сержантом; обмолвится словечком, что те на подземном паркинге, и камеры это подтвердят, чтобы посмотреть, как хорошо агенты сдают нормативы по бегу… Послушно, спокойно, абсолютно уверенно Мариса проговаривает всё, как велит Алекс. Приправляя эмоциями, делегируя интонацией. У Алекс было несколько секунд, чтобы отвлечься, подсмотреть, как Маршал настраивает липовое видео. В её голове уже была поочередность фраз-уловок, которые она будет дальше диктовать Мари. И вот Маршал завершает монтаж, Мариса завершает игру, все в инженерном напряжённо ждут развязки, и в кармане Кетлер вибрирует её второй телефон. Снова. Снова. Это не звонок — это сигнал. Она смотрит на экран второго телефона, лицо расслабляется, а веки тяжелеют. Самоконтроль и разум поставили прочную броню между ней и всем окружающим шумом. Для неё ступор длился долго, бесконечно, возможно. Для всех присутствующих в инженерном Алекс, наплевав на всё, молча сорвалась с места, убегая к выходу, к лифту. Она бросила Маршала с видео, бросила Марису с ЦРУшниками, ожидающую дальнейших указаний; бросила Сэма, который в поиске ответов метал свой взгляд от Маршала к Барнсу; и Баки, который на её побег резво выпрямился, недоверчиво щурясь ей в след. Чертовы каблуки и чертов лифт, в котором еще нужно нажимать кнопки, чтобы он закрылся быстрее, чем системой заложено. Едва дверь лифта закрылась — микронаушник из смартчасов в ухо, параллельно снимая туфли, а глаза напряженно скользили по полу: — Пятница, выключить камеры, стереть записи, — командным тоном срывается с её губ. Кабина лифта едва ощутимо дрогнула движением к четвертому этажу, и Алекс пальцами с натугой злости вжимает в брошь у плеча. Доспехи рассыпаются по телу, и едва маска прикрывает лицо, Алекс ведет плечом. Это не была легкая пепельная гладь с искрящимися песчинками черноты магии. Кабину лифта наполнил черный вихрь струящегося колдовства, что с треском отбивался от стен, и накаляя металл, уводил всю конструкцию в вибрацию. Вспышка темнотой, и кабина опустела, с осыпающимися к полу остаточными крупицами магии. Гарден Сити, восточнее Квинса. Вспышка черной магии посреди гостиной одного из частных домов, выставленных банком на продажу, и махом ладоней Алекс материализует серпы в своих руках. Беглый осмотр: на полу у её ног лежит мертвый мужчина с пулей во лбу и разбросанными бумагами, бейдж на груди — риелтор; мебель разбросана, следы борьбы, пулевые отверстия в стенах. Задымленность в соседних комнатах, и срабатывает система оповещения о пожаре в доме. Она спешит к источнику возгорания, примечая каждую деталь: двое наёмников со свернутыми шеями; коридоры залиты кровью и усыпаны гильзами; ещё один наёмник с простреленной головой у двери в конце коридора. Дверь выбита взрывной волной, стены посечены осколками. «Я всё записываю и анализирую, Алекс» — звучит в ухе Пятница. В комнате множественные очаги возгорания, а у стены на полу лежит одна из её Вдов — Седьмая. В гражданской одежде, избита, всё лицо в крови, и видимый перелом ноги. Рядом вторая Вдова — Стефани — одета в тактическое снаряжение, цела, потрепана больше гарью от взрыва. Она на коленях, делает массаж сердца пострадавшей и бормочет под нос счет своим нажимам на грудную клетку Седьмой. — Кто?! — рычит Алекс, испаряя серпы, и падая на колено рядом с Вдовами. — Не видела главного. Я не видела. Алекс, её нужно срочно унести, она еще жива и… — Стеф не закончила, как Кетлер отмахнула её руки от груди Седьмой и, подняв на руки её тело. — Хватайся, — командует она Стеф, и через мгновение, стоило Стефани схватиться за её плечо, новым вихрем магии они исчезают из этого злополучного дома. Заброшенный реабилитационный центр в Бруклине, куда Алекс уже привозила однажды Аманду. Всё тот же седовласый доктор оперировал, сшивал, удерживал в этом мире Седьмую. Использованные окровавленные бинты бросаются сразу на пол, а датчики аппаратов издают стабильные звуки поддержания жизненных показателей. Матовые клеенки, которыми посреди зала был отгорожен операционный стол, укрывают от загрязнения внутри и скрывают весь неприглядный процесс для глаз извне. Уже убрав доспехи, Алекс покорно сидела всё на том же стуле у окна, исподлобья таранив взглядом клеенки, загораживающие ей вид. Слушала тенями, готовая сейчас же быть рядом и не отпускать. Подташнивает. Порталы дымкой на такие расстояния изматывают. Приблизительно двенадцать метров, высота в четыре этажа, с небольшим запасом — такие перемещения дадутся безболезненно, легко. Но сейчас её тошнит и начинает пробирать мелким ознобом. — Пятница, свяжи меня с Маршалом. Один длинный гудок, и брат сразу отвечает, наваливаясь коротким вопросом: — Все живы? — Седьмая жива. Её словно бульдозером переехали. — Не казнили сразу?.. — Нет. Перехватили сигнал её коммуникатора, перенаправили на других Вдов. Стеф была ближе всех. Она смогла, отбилась и дала сигнал мне. — Ранят одну, не добивают. Ждут, когда придут на помощь, чтобы добить всех одним махом. Умно. Как ты себя чувствуешь? — Сейчас не об этом, Маршал, — вздохнув, Алекс зажмурилась, готовясь к предстоящим возражениям брата. — Ампула Фьюри… Достань её, где ты там её схоронил. Достань и всегда держи при себе. — Так, мне это не нравится. Алекс, охота на Вдов не означает охоту на меня, да и у меня сил побольше будет… — Ампулу найди и держи при себе, — выделяя каждое слово, едва не приказным тоном. — С чего ты так уверен, что пойдут охотой сразу за тобой, а не за твоими детьми?! Неоспоримый аргумент, которым Алекс завершила разговор без порции новых пререканий. Иногда он абсолютно забывает, что трижды уязвим, и все они — четверо её слабое место. Маршал так беспечен порой. Во всем, что касается жестокости и неожиданной агрессии. Все его недостатки беспечности с лихвой перекрывает Алекс со своими шизоидно-параноидальными заскоками. — Алекс, — Стеф подошла так тихо, как тихо и позвала её по имени. В руках протянула Кетлер граненный стакан с подозрительной бледно-розовой водой. — Нашла это у доктора в закромах, выпей — это поможет от тошноты. Кетлер забрала стакан, хоть и косилась на жидкость в нем довольно озадаченно. Первый глоток, и она сразу глаза очерняет, брезгливо откашливаясь. Язык так высунула, как кошки, когда шерстью подавились. — Какая гадость! Дьявол! — кривляется под тихое посмеивание Стэф, что уселась рядом. — Что же тебе приходилось переживать, что ты такую дрянь пила? Блин, а дрянь-то правда помогает. Что это?! — все еще прочесывая языком по зубам, интересуется Алекс и забирает из рук Стеф маленький аптечный пакетик с порошком. — Ладно, передам Маршалу — он у меня за семейного врача. Шорох клеенок, что отгораживали операционный стол от лишних глаз, очень быстро привлек внимание как Алекс, так и Стеф. «По локоть в крови» есть такое выражение. Она как нельзя кстати описывает жизненное кредо самой Алекс. Сейчас это выражение прямо относилось к седому доктору, что латал Седьмую. Идя к ним, он снимал окровавленные перчатки и мизинцем поправил очки на переносице. — Итак, жить будет. Я извлек четыре пули; залатал легкое, печень; селезенку пришлось удалить; я разобрался с переломом. Еще у неё очень сильно раздроблена челюсть. Думаю, с этим начнем разбираться, как только она немного наберется сил. День-два, — перечислял он, возвышаясь над Алекс, что с поникшими плечами то и дело кивала на каждую его фразу. — У меня есть локация, где есть все необходимое для последующих хирургических вмешательств и её реабилитации. Мы перевезем Вашу подругу, миссис Кетлер. — Она мисс, — поправляет доктора Стеф. — Она вдова. — Абсолютно неважно, — перебивает Кетлер. — Спасибо, док! Держите меня в курсе, пожалуйста.***
Явочная квартира Вдов,
Лонг-Айленд-Сити
Шуршание коробок, пакетов, и звон столовых приборов — ничего не могло перебить гомона и переговоров, разносящихся по всей квартире. Четырнадцать Вдов в одном месте, не обремененных особыми правилами и строгими законами поведения вне заданий. Нерушимых правил для «Точки старта» было лишь два: всегда должно быть прибрано, и все запасы продовольственные или оружейные должны быть вовремя сообщены для пополнения. Чтобы не было осечек, когда станет необходимость. Салаты, легкие перекусы, в ожидании новостей и дальнейших распоряжений. Несколько Вдов с особым удовольствием уминали довольно калорийные гамбургеры из ближайшего, но самого лучшего в районе фастфуда. — Как вы можете это есть? Вас совсем не беспокоит, что попадает в ваш организм? — возмутилась одна из Вдов и еще крепче прижала у груди плашку с салатом Цезарь. — Я видела твоего бывшего, — с полным ртом еды отвечает ей другая Вдова, которая едва откусила смачный кусок гамбургера. — Ты так-то и сама не парилась о том, что в тебя попадало! — и множественный женский звонкий хохот разлился всем помещением в ответ на острую шутку. — Сучки! — плюнула в ответ любительница салатов, и внезапно все резво замолкли, услышав сигнал разблокировки дверей в явочную квартиру. Потрепанная дракой, измазанная гарью пожара и кровью Седьмой, Стеф вошла первой. За ней вошла босая Кетлер, сразу нос навострила: — Чую запах фастфуда… Дьявол, кошечки, скажите, что у вас есть лишний гамбургер… Пока Стеф рассказывала всем о том, что произошло (как отбивала Седьмую, как держала её в сознании, ожидая появления Алекс, как до чертей лысых они испугали доктора, явившись с вихрем черного дыма), пока часть девушек переживала за состояние Седьмой, а вторая выражала яркое желание поквитаться с виновником, Алекс сидела в стороне, на низком подоконнике у широкого окна. Она доедала гамбургер и переписывалась с кем-то по телефону. Встрепенулась, подмяв под себя ноги в позу лотоса. Растрепала волосы рукой, прочесывая зудящую на нервах кожу головы, и педантично принялась складывать обертку от гамбургера. Уголок к уголку, четко ногтем проглаживая грань сгиба. Снова уголок к уголку, сгибала медленно, аккуратно, покуда бумага могла сложиться до маленького квадратика. Ждала новое сообщение с ответом от абонента на том конце переписки. Разложила едва сложенное недо-оригами, разглаживая его по ровному подоконнику, и принялась теперь разрывать его на ровные и четкие квадраты, точно по линиям сгиба. Это охота. Почему? Охота на Вдов. Зачем? От самого их освобождения из Комнаты, единственным, кому они могли мешать, были правительства, пошатнувшиеся под действиями Вдов; криминальные отрасли, которым Вдовы перешли дорогу… Но за полтора года ни одна из девушек, работавших с Кетлер, не светилась, не мешала и не подвергалась особо мощным заданиям, чтобы так напакостить кому-то. Бумажные квадратики отрывались снова и снова. Единственное, что было ново за это время — Кетлер в Штатах. До этого момента она спокойно сидела в Гамбурге и оттуда всем руководила. Вдовы были закреплены за «Объектами», разбросаны по всему миру и никому не мешали. Да, большинство из них были закреплены за Штатами, но все было спокойно, пока Кетлер сидела в Европе. Было более, чем спокойно. Алекс один раз в месяц тихо прилетала в Штаты, чтобы, на арендованном авто, «по семейным обстоятельствам» посетить сравнительно небольшой городок недалеко от Нью-Йорка. По пути заскакивала на кладбище Грин Вуд, а к вечеру она уже была на взлетной полосе, в самолете, в ожидании взлета, и назад в Европу. И всё было хорошо. Спокойно. Бизнес, большой бизнес. Потом еще больше. При любом удобном случае она, не жалея всяких идиотов, отрывала с корнями себе новые компании, новые ниши. Потому что было скучно порой и потому что больше денег — всегда весело. Потому что, когда нельзя больше жить войной и разрушениями — нужно искать себе новое хобби. Нельзя вырезать армии — можно поглощать компании. Это как легальный заменитель адреналина при завоевании государств, цивилизаций. Это то, за что в мире людей сейчас не судят, а наоборот — хвалят, завидуют, и на первые строчки хит-парадов успешных-успехов размещают. Войны так не хочется снова. Но чем больше новых рассветов она сейчас переживает, тем больше в её голове выстраивается планов к возможным, грядущим, пока призрачным битвам. Не к добру было её появление в компании Старка. Не любит Алекс теребить себе едва зажившие раны, сдирать корочки с них и маяться снова, глядя как те кровоточат. Не к добру это сближение с Уилсоном — Алекс прекрасно получалось следить за ним из-за океана. Тара смена места жительства не пошла на пользу, как предполагалось. Детям тоже плохо переезжать с места на место. Майе из одной Вселенной в другую, полтора года спокойствия и снова Нью-Йорк… Ей не стоит видеться с Уилсоном и прочими, она их помнит, а детская психика не столь уравновешена, да и взбалмошна. Где-то, а мелкая может оступиться. Маршалу в принципе хорошо — он скучал по такой компании, ему не хватало этого. Оторванные квадратики Кетлер раскладывала на подоконнике перед собой в шахматном порядке. Медитировала, ожидая нового сообщения. Алекс не скучала. Не верила в призраков. Она, пускай и фигурально, но похоронила всех мертвых, а эти живые её не беспокоили… Не беспокоили… Нет. Забавляли, а еще отвлекали от дел. Слишком часто в её мыслях начал всплывать образ Сержанта. Если бы не Барнс, который был так близко — Алекс бы и не задумывалась, когда в последний раз занималась сексом, и что ей этого не хватает. Хотя врать самой себе не хорошо, другим похвально — себе не хорошо. Она не столько часто о заднице Сержанта задумывалась, как о его характере. Раздражал, злил, зацепал. Нравился. Сильный. Если бы не его тонкое умение выбешивать самим своим присутствием — Алекс бы в слух могла признаться, что восхищена его силой. Это было необычно, абсолютно ново для неё. А ей, черт побери, не хотелось даже знакомиться с этим «новым», чего уже говорить о каком-то признании. Вариант варианту рознь, а в данном случае различия слишком видимы. Интересно, какими были варианты Алекс, или какими могли бы стать, если бы не были убиты. И снова она думает не о том. Черт, слишком много мыслей, нужно делегировать задачи. Аманда… Она была, как Мариса, только на другой стороне. Хотя тут спорный вопрос, у кого из них был моральный компас исправнее. Всё было просто: следить за одним, вторым — Уилсон и Барнс — всё было просто и спокойно. Следить, отслеживать. А сейчас Алекс в тисках у Росса, оттягивает уже неделю личную встречу с ним. Кетлер поставила всё на кон, чтобы вернуть Пеппер компанию. Она такому плану дала старт, что гарантирует ей шум и славу на пяти континентах на сто процентов, а где шум и слава, там и её лицо. Но процесс уже запущен. Алекс за полтора года пребывания в этой Вселенной так часто магией не пользовалась, как за последние несколько недель пребывания в Нью-Йорке. Потеряла Аманду, может потерять Седьмую, остальные Вдовы тоже под ударом. И это пока ничего не коснулось её семьи. Войны так не хочется, но если она коснется её семьи… Почти все квадратики разорваны и выложены в шахматном порядке у её ног. Алекс было чем забить себе голову, сто мыслей в голове, и практически все они были в работе, с идеальным финалом, пока не началась эта охота на её Вдов; пока Сержант не влез со своими снами; пока эти хреновы руны на нем не появились. Руны… Глаза Алекс словили фокус, и она увела взгляд к безликим бетонным коробкам многоэтажек за окном. Ещё и руны. Эта задачка точно со звездочкой. Нужно убрать Вдов; проветриться вечерком; отужинать у Фиска; не попасться Россу на глаза ещё несколько дней; и эти же несколько дней выкроить себе на увлекательное чтение магической тарабарщины. Её библиотека изыскана, но не обширна, а где бы раздобыть много всяких интересных фолиантов и свитков пыльных?.. Усмехнулась своему сумасбродству, прихмыкнув так сладко. Алекс и в той Вселенной к библиотеке магов не подпускали без личных множественных просьб Роджерса, а здесь. А здесь никто не сможет запретить, если она и спрашивать не станет. Нужно разобраться с рунами. Они портят всё. Нужно починить и снять. Нет, тогда придется рассказать, что руны принадлежат Алекс. Почему и как они оказались на Барнсе, тоже рассказать придется, ведь без его желания Кетлер их не убрать, а он не из тех, кому не интересно. Это Алекс уже хорошо поняла — он до седины и нервного заикания доведет, но узнает ответ. Черт с ними, с рунами, пусть остаются! Забыть о них и минус проблема. Можно даже не чинить — они ему вообще не мешали, он и не знал об их существовании. Где-то защищают, где-то нет, идеально. Меньше связываться с колдунами будет. А руны Некроманта — …проникающие ранения, что кровью истекают…– они призваны делить на двоих. Ну плечо ей полоснуло; ну ладонь пробило, руку себе полоснула, подумаешь — пару минут в доспехах и поделом. Ему и без того хорошо доставалось, а больше ранений у Алекс не было — значит, терпимо. Хотя она и не знает, когда руны появились… — Твою мать… — тихо простонала, накрывая лицо ладонями. Нужно упрощать и отметать несущественное. Руны остаются, сломанные. Сколько им там жить осталось: один столетний суперсолдат, которому на месте не сидится, и на пенсию не уходится, и она — ведьма-дезертир из другой Вселенной, которой нужно было вернуться и сконать вместе с той уничтоженной Вселенной, а не пытаться получить глоток нормальной жизни. Новое входящее сообщение, наконец-то, отобразилось на экране телефона, и Алекс даже взволновалась, открывая его. Тонкая улыбка удовлетворения сверкнула на её лице, когда она прочла утвердительный ответ своего собеседника по переписке. Собеседницы. В голове её, напечатанные в смс слова пронеслись с мелодичным женским голосом, с присущей ему интонацией, на чистом японском. А слева от Алекс шум женских переговоров подутих и к ней четко донесся вопрос от Стеф: — Алекс, что мы делаем дальше? Мы должны покончить с этим: отомстить и наказать, — и уверенность Стеф поддержали все Вдовы. — Да, должны… — осматривая всю квартиру, Алекс словно впервые осознала количество присутствующих в ней. — А почему вас так много? Ладно, не суть. План таков: часть из вас возвращается к своим Объектам в Европе, у кого нет таких — летят в Японию. Моя хорошая знакомая о вас позаботится, если станет скучно — предоставит работу. Контрольный маяк, что вы в порядке, запускаем два раза в сутки. — Она адекватная? Ну, твоя знакомая, — спрашивает одна из Вдов. — О, да, она прелесть! Глядите еще: переметнетесь к ней — я буду плакать. Пока вы вдали, я сама займусь поиском этого смельчака. Мне будет легче и быстрее, зная, что вы далеко и под относительным присмотром. — Я против, — Стеф взяла пачку сигарет со столика рядом и прошла к Алекс, сидящей на подоконнике. — Не уводи всех. Оставь нескольких — мы тоже хотим участвовать, — достала две сигареты, одну протянув Кетлер. — Ни нескольких, ни даже одной. Вы мне нравитесь, мне вас жалко, — подкуривает сигарету Алекс, поднимая взгляд к Стеф, и тут же тянет уголком рта в коварной улыбке: — Поверь, я справлюсь сама в поисках, а на финальное рандеву я всех вас верну. — Давай найдем тебе того, кого не жалко. Для подстраховки. — Было бы все так легко… — Алекс выдыхает табачный дым и расслабляется, спиной упираясь в откос окна. — Того, кого не жалко… Кетлер снова делает глубокую затяжку и замирает, через секунду обратив к Стеф свой хитрий прищуренный взгляд. О, как в том взгляде всё было читаемо. — Не лучший вариант! — тут же отрезает Стеф. — Почему? Она заинтересована и её не жалко. — Она неконтролируема и всегда лезет на рожон! — Превосходно! Вашингтонская школа-интернат для девочек всё же получит свои деньги! — Она психопатка! — Звучит, как отменный анекдот, дамы! — резво взмахивая ладонями, Алекс оборачивается к остальным Вдовам, заливаясь смехом. — Пошли как-то на одно дело Черная Вдова психопатка и ведьма с шизоидно-биполярным расстройством личности… — на подоконнике Стеф оставила перельницу, в которой Алекс, затянувшись на последок, затушила сигарету. — Найди её, Стеф, сможешь? Сегодня к вечеру. Сходим с ней вместе на светский раут. — Светский раут? Ты так это произнесла… — А то. Для Мор форма одежды: восемь из десяти по шкале дешевых проституток.***
Восточный Бронкс,
за несколько часов до полуночи
Район восточного Бронкса, совсем недалеко от элитного яхт-клуба, но здесь, в паутине переплетений вонючих, даже зловонных, подворотен и тупиковых закоулков, казалось, расположилось самое мерзкое гетто, которое люди когда-либо могли увидеть. Увидеть и молиться ускользнуть отсюда в целости. Здесь, на уже частной территории, располагалась старая фабрика с уймой своих десятков темных и отвратных закоулков. Некоторые небольшие помещения были перепроданы под заблеванные пабы и ночлежки для встреч с путанами. А некоторые беспризорно стояли с намертво заколоченными окнами. Большинство стен зданий были выкрашены в незаурядные граффити или расписаны фразами с призывами к насилию над теми или иными меньшинствами. Алекс даже смогла рассмотреть потрепанный временем и погодой плакат с Роджерсом в костюме Капитана Америка. Правда, не было времени, ради интереса, сосчитать, сколько членов нарисовано маркерами и баллончиками на том плакате. С десяток был, один филигранно вырисовали Стиву на лбу. Таксист, околдованный магией, довез их с Мор в самую глубинку этого мусорника, высадив за углом фабрики. Без применения магии водитель всячески отказывался везти двух «проституток» не просто в этот район города, а именно к этим улицам. Все знали, что отсюда можно уйти, но без денег, без авто и, скорее всего, без зубов. Фонари работали через один. Практически из-за каждого угла порывы ветра вырывали вонь неделями не вывезенного мусора и разлагающихся трупов мелких животных. Если сейчас на улице, посреди дороги, человек начнет испражняться — Алекс словит лютый флешбек из детства, когда они с отцом немного дольше задержались на охоте, а из-за непогоды оползень перекрыл главную подъездную дорогу к поместью. Им тогда пришлось возвращаться домой, делая знатный крюк через соседнюю деревню, не принадлежащую им территориально. Отсутствие культуры туалета и гигиены у людей, живущих в той деревне, было в абсолютной норме, несмотря на стабильную степень развития таковой в округе в целом. Никто сейчас не вышел срать или блевать им под ноги, но флешбек уже был схвачен, и Кетлер брезгливо поморщилась носом, встряхивая плечами. Сегодня, в глубине здания фабрики, где-то на самых подвальных этажах, будет еженедельная ночь покера. Ставки будут ставить за одним столом представители сразу нескольких крупных банд города. Зачем отлавливать каждого по отдельности, когда можно дождаться, чтобы уродцы сами собрались в кучке. Оружие, наркотики, и на две «проститутки» больше, чем они предполагали. Марина прекрасно справилась с задачей дресс-кода, даже перевыполнила: поверх нижнего белья натянула подобие платья в большую красную сетку и черные чулки с красными стрелками сзади, от самого бедра и до пят; на её плечи накинуто плюшевое пальто с двумя вместительными карманами — под таким-то «платьем» пистолеты не спрячешь. Кетлер же просто в черном ультракоротком платье, с внушительным вырезом декольте, красный чокер туго повязан на шее, и клатч, чтобы вместил телефон и пачку сигарет. Сейчас они пройдут внутрь, улыбнутся, Алекс навеет немного чар безумия, чтобы именно их двоих пригласили за закрытую дверь к покерной игре, и уже там снова чарами разузнает все необходимые детали и имена. Всё будет тихо и максимально незаметно, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание еще и банд. Ну, разве что, если Мор будет хорошо себя вести, тогда получит разрешение разбить кому-нибудь лицо о пол. В нескольких шагах от боковых дверей к «клубу» Алекс резко застыла на месте. Ноги словно вросли в грунт, хоть под ногами плиты. — Эй, Кетлер, чего остановилась? У ведьмы сбой в системе? — ехидно звучит от Мор. В никуда. У Алекс даже веко не дрогнуло. — Ты чувствуешь? — едва шевеля губами шепчет Алекс, уводя взгляд в тупиковой проулок за несколькими зданиями правее. Прохладный поток воздуха с той стороны пронесся по коже, леденя контрастом с теплым летним воздухом, что блуждал в волосах до этого момента. — Что? Запах мочи? Разумеется, в этой подворотне ссыт вся «элита» восточного Бронкса… Так медленно расширялись глаза Алекс. Так страх входит в человеческие души. Или боль. Она приподняла лицо, задирая вверх подбородок, уворачиваясь от реальности. А в глазах заблестела влага, и веки дрогнули. Теперь во взгляде потерянность, ищущая ответы. Мор едва открыла рот, чтобы задать новый вопрос, как Алекс шагнула в сторону. В тупик за углом. Несколько пустых грузовых контейнеров и подвал у стены. Её шаги были настолько неуверенными, дрожащими. Створки в подвале под замком, и снова играя ладонью в воздухе, Кетлер ведет пальцами, и стальной замок срывается с петель. Ей нужно спуститься вниз, но она не хочет. Головой так плавно, беспорядочно виляет в стороны, уже прикрыв веки. — Да что же ты такая заторможенная? — уже психует Мор. Поднимает створки, открывая спуск в подвал, и сразу отворачивается к улице, избегая смрада из глубины. — Ты… чувствуешь?.. — повторяется Алекс. Как насыщенно меняется её лицо. Отрешенность сменяет оскал гнева. И всё еще непринятие. Всё еще страх. Мор прикрывает нос, наблюдая за этими переменами в мимике ведьмы. Так выглядят душевно больные под мостами Нью-Йорка. Или те, что милостыню просят, бормоча себе под нос небылицы о небожителях и заговорах великих против простых смертных. Так выглядят душевно больные, или те, что переживают чужую боль ценой своего страдания. Те, что впитывают чужие слезы и молитвы, пропуская через все фильтры своих внутренностей. Алекс все еще не стерла оскал с лица, а уже ступает к подвалу, спускаясь по железным ступеням. Шаг за шагом, словно на плаху. «Страх… Боль… Они молятся своим богам…», — шепчут тени в голове. Ни одна ступень крутой лестницы не скрипнула, ни разу каблук не коснулся железа, чтобы не выдать её присутствие. Алекс спускалась в подвал, ведя кончиками пальцев по перилам лестницы, и каждое касание считывало истории и страхи чужих касаний. Смрад становился отчетливее, резал обоняние всё больше, а слух звонче улавливал жужжание мух. Большое и абсолютно темное помещение, впереди, за десяток метров, проблеск света из-за прикрытого дверного проёма, до которого еще нужно пройти. Справа ведьмы теплом пронеслось присутствие Мор, рука которой крепче сжала рукоять пистолета. Алекс приподняла ладонь над головой, выпуская к потолку темную дымку магии с мерцающими серебряными хлопьями света. Хлопья становились фактурнее, больше, ярче, поглощая черный дым, озаряя своим светом окружающее пространство Алекс и Мор. — Интригует…– вяло плямкая, Мор внимательно осмотрелась вокруг, тогда как Кетлер мертво не сводила взгляда с дверного проема впереди. — Ты пригласила меня на вечеринку, но не говорила, что она такая убийственная… Тени Алекс уже давно наторочили ей подсчет расстрелянных людских тел в комнате. Шесть. Женщины и мужчины, вперемешку, тела разбросаны в две кучи. Пока Мор с любопытством заглядывалась на тела, Алекс силой тянуло вперед. От мертвых, кому уже ничего не нужно, туда, где слышны рваные хрипы дыханий. Чем ближе к двери, тем отчетливее слышны мужские голоса за ними. Голоса спорят: «Ты совсем конченый? Я тебя за неделю предупреждал убрать всё! У нас начальство наверху, а вдруг они спустятся проверить?» «Доебался же ты. Я что, сам их таскать должен был?» «А на кой хрен ты убивал их там? Не мог к свалке отвести?! У самого входа изрешетил! Там уже все в мухах, они уже разлагаются — лето на дворе. Конченый, какой же ты конченый…»Song: Dead Can Dance — The Host of Seraphim
Не касаясь дверной ручки, Кетлер магией медленно приоткрыла дверь, и трое мужчин уставились на неё: блондинку в коротком черном платье с лицом, искривленным отвращением. Ни один не успел выхватить своё оружие; проклятые магией, они застыли, без возможности пошевелиться. Лишь глазами рыскали по незваной гостье, пытались переглянуться друг с другом. Алекс хотела, чтобы их глаза были подвижны, когда она будет осматривать помещение. Теплый яркий свет множества пыльных ламп под потолком; канистры, много канистр с горючим; десяток бочек с маркировками химических, ядовитых веществ; весь огромный подвал разделен на секции кирпичными перегородками и железными стеллажами, зашторенными плотным брезентом… Тихий сквозняк и приглушенные хрипы отвлекают Кетлер от желания отодвинуть брезент и рассмотреть, что тот скрывает на стеллажах. Глубже в подвале, громче всхлипы и горловые мычания. Мокрый бетон под ногами. Лужи воды, вспененные по окантовке, и едкий запах хлорки. Железный резервуар, высотой в три метра с открытым верхом, почти к самому потолку. Никаких крупных отверстий по периметру, лишь небольшие водостоки по низу, а изнутри доносятся стоны. На лабораторном столе у резервуара стоит аппаратура с выведенными на мониторы показателями датчиков «объектов внутри»; на мониторе трансляция камеры, закрепленной на ободе резервуара: тела на телах, мертвые на все ещё живых… Из водостока резервуара на пол потекла жидкость бледно-красноватого оттенка с характерным запахом мочи, и Алекс, сжимая губы все прочнее, отступила, пятясь назад короткими маленькими шагами. Над резервуаром труба с оросителем, а вдоль стен большие стальные клетки, внушительные лабораторные кресла с прочными ремнями фиксации всего тела. По клеткам тела, много тел, отдающих последние вздохи. Пыточная. Пытали и исследовали. Истязали. Рваное маленькое дыхание и всхлипы, что бесшумно проглатывались. В самом углу помещения, среди горы деревянных паллет. Пока Мор материлась за спиной, рассматривая запертых в клетки, Алекс направлялась к углу помещения. Присела на корточки, рукой отодвигая громоздкий мусор. Ребенок, мальчик лет семи. Грязный, изможденный… Кетлер не рассматривала — не могла отвести взгляда от огромных зеленых глаз парнишки, раскрытых так широко от самого страха. — Привет, — так тихо, через силу злобы, Алекс переборола себя, нарисовав на лице доброжелательную улыбку. — Ты меня понимаешь? Мальчик лишь молчал, прикрывая рот грязными ладонями. Кетлер повторила вопрос на испанском, французском, и зрачки ребенка отреагировали. — Значит, французский… Хорошо, — кивнула снова и снова, осторожно протягивая мальчику руку, и продолжила уже на привычном ей языке: — Привет. Меня зовут Алекс. Могу я тебе помочь? — Мой папа… — скулит за ладонями мальчик, и глаза свои переводит к клеткам. — Вы поможете и моему папе тоже? Мы были на прогулке, возле статуи Свободы. Мы собирались на аттракционы… — щебечет парниша, и слезы в его глазах стекают ниточками вниз по щекам. Сердце Кетлер ускорило свой ритм, и быстрыми, короткими ударами оно разогнало злость кровью по всему телу. Уши покраснели, она чувствовала жар в ушах и неприятное покалывание по спине. Истерика ребенка нарастала, и Алекс, не долго раздумывая, махнула ладонью, разгоняя пелену забвения у его лица. Детские всхлипы и дрожь прекратились, а последние слезы стекли к подбородку, не принося новых слез за собой. Мальчик начал улыбаться, красиво и счастливо. Перед его глазами растворялись последние серебристые хлопья магии, а в его разуме он погружался в воспоминания, вдохновленные магией Алекс: посещение аттракционов, покупка хот-дога и стакана колы от его отца, оплата билетов на колесо обозрения, вспышки огней купольного бродячего цирка, множество воздушных шариков и манящие ароматы сахарной ваты и карамельного попкорна… — Мор, подойди сюда, — низким, пропитанным гневом, голосом, Алекс приглашает Вдову, и, взяв мальчика за руку, выводит его из деревянного убежища. Нет понимания чем накачивали его отца. Его кожа приобрела сине-желтый оттенок, а местами полностью облезла, оставляя почерневшую плоть видной. Отец почти мертв, глаза закатаны вверх так глубоко, а выпирающие ключицы практически прорывают кожу, которая скоро тоже облезет. Парниша тоже выглядит истощенным, но отец… Алекс не чувствует его жизни, так же как и жизни других страдающих в этом подвале. Они подвергнуты пыткам, отравлены. Если их вытащить отсюда, все они скоро умрут, страдая от вмешательства врачей, которые будут максимально продлевать их страдания. Даже морфий не поможет — их души страдают. — Что тут происходит?! — кричит Мор, подходя к Алекс. — И ты запретила мне сегодня убивать?! — Возьми парня, — спокойно отвечает Кетлер, передавая Мор руку мальчика. — Он думает, что на аттракционах. Позаботься пока о нем, согрей, помой и накорми. Только следи за порцией — он голодал — не нагружай желудок… — Ты рехнулась? Какой, нахрен… — Мор! — с оскалом растягивая её имя, Алекс мгновенно очерняет глаза. — Забери мальчика и позаботься о нем! Тихо и незаметно уже не будет, и вы двое будете мешать. Проваливай. Какой-то деревянный ящик сзади Алекс, она не оборачивалась к нему. Лишь несколько шагов вспять сделала, присев дрожа всем телом. Приподняла руку, и двумя пальцами провела в воздухе, ведя к себе сопротивляющееся её магии тело одного из трех мужчин, что дежурили в подвале. Он шарпал обувью по полу, дрожащими ногами делая большие и резкие шаги против воли. Стал напротив Алекс и глаза выпучил так сильно, насколько мог. Чернь во взгляде Алекс читала и видела всё, что тот мог знать: кто, для кого, зачем и почему. Ведьма считывала все детали из его страхов, а у самой верхняя губа тиком отдавала — так Кетлер побарывала желание вырвать мужчине трахею в эту минуту. Прикрыв глаза, Алекс опустила голову, сжимая губы ещё крепче, а руки крепче обхватили края ящика, на котором она сидела. Ладони упирались, ногти впивались в старое, отсыревшее дерево. Переплетение трех шепотов теней в её голове словно излучало вибрации по всему телу. Тени молились сами себе, молили её, а хрипы умирающих просили умиротворения, рассказывая свои истории сквозь картины страха. Брови Алекс сомкнулись, лоб скрючился, и слезы всё-таки нашли свой путь. Тихие и тонкие, они обжигали, оставляя за собой ледяные следы влаги на щеках. Черная дымовая гладь начала укутывать пол подвала, просачиваясь из каждой щели в бетоне. Костяшки пальцев на кистях Кетлер побелели — так сильно она сжимала края ящика. Отпустив дерево, ладони выпустили новые потоки водопада темных завитков колдовства. Гладь магии затапливала пол, поднимаясь выше и выше, накрывая тела измученных, избегая трех дежурных мужчин с оружием. Алекс кивала, безустанно кивала, улавливая успокоение хрипов. Их страхи в душе развеивались вместе с утиханием боли в их телах. Они все еще были живы, но больше не боялись, не сопротивлялись; они дышали спокойно и теперь лишь ждали приятной тишины. Алекс сжалась всем телом, сидя на том ящике, пропуская их отчаяние и ужасы через себя. Фильтровала, покорно отдаваясь своему естеству и природе своих чар. Провожала. Они больше не будут страдать ни в этом мире, ни в других мирах, какими бы они ни были. Больничные аппараты не будут пищать над их расплавленными от ядов телами, и их души не будут встревожены слезами любимых у их больничных коек, с которых они уже не встанут. С каждой болью, переливаемой через остатки души Алекс, её собственная боль утихала так же смиренно. И как последние волны магии укутали последних мучеников, чернь дыма сменилась на плотную акварель искрящего серебра, и, всколыхнувшись завитками вихрей, спала ниц. Растекалась по полу, опадая снова в щели и просто растворяясь в воздухе, пропитанном пытками. Кетлер подняла глаза к охраннику, стоявшему возле неё, и все трое вышагнули с мест своих, шарпающими шагами идя за велением ведьмы. Они растащили по подвалу несколько бочек и канистр с горючим. Бочки расставили по периметру, а из канистр начали разливать бензин по всему подвалу, обливаясь им. Хрипы утихли, стоны утихли. Мученики ушли с миром. Магия забрала их страхи, оставив спокойствие в душах, и они ушли. Как встала уйти и Алекс, она не закончила — боль прошла, однако злость и гнев не утихли. Проходя мимо одного из охранников, Алекс вытащила спички из кармана его брюк. Уже намереваясь покинуть эту часть подвала и выйти в помещение к лестнице, Алекс вспомнила о брезенте, закрывающем стеллажи и полки. Обернувшись, она потянула защитную ткань к полу…