Пташка Севера

Санса стояла у высокого окна замка, вглядываясь в густеющий мрак. Уже совсем стемнело, и на высоких сугробах играли желтоватые отсветы факелов внизу. — Призрачный улей. Почему ваше поместье так называется? — решилась спросить она, обнимая себя за плечи от холода, но не отходила к жаркому камину. Так было лучше. Холод заставлял её мыслить трезво. За спиной послышался шорох отодвигаемых в сторону бумаг. Прошло несколько секунд, прежде чем она дождалась ответа. — Раньше, пока правили Таргариены, в замке всегда было полно людей. Мой прадед, например, мог похвастаться четырьмя сыновьями и двумя дочерьми. Оруженосцы, наставники, септы. Рыцари. Я думаю, тогда дом жужжал, как улей. По голосу было трудно понять, серьёзно ли он говорит. Девушка, ожидавшая какой-то более мрачной легенды, улыбнулась краешком губы, хоть её лица и нельзя было разглядеть. — И в этом улье водились призраки? — Призраки… их здесь ничуть не больше, чем в любом другом старом замке. Полагаю, это имя когда-то выбрали, чтобы нагнать жути на врагов. — Разве у вас есть враги? Санса обернулась, и её встретил спокойный, ровный взгляд. — Их нет только у шутов и женщин, которыми полны бордели вашего дяди. Хотя даже королю однажды надоедает гримасничанье шута, а своднику начинает казаться, что его вложение больше не окупается. Санса прикусила язык и кивнула. Враги нашлись и у неё самой, хотя ещё несколько лет назад она, благочестивая маленькая девочка, мечтающая о красивом и богатом принце, не смогла бы в это поверить. Королевская гавань в детских мечтах казалась ей раем, а не змеиным клубком, какой представлялась сегодня. — Вы правы. Я проявила глупость, задав подобный вопрос. Юноша не ответил: вернулся к письму, перечитал его, слабо нахмурившись. На бледном высоком лбу под тёмными волосами залегла складка размышления и, судя по всему, недовольства. Плохие новости? Бейлиш ничего толком не рассказал ей о будущем муже, а сама Санса слышала о роде Фантомхайв всего однажды, мельком, от отца, и сейчас никак не могла вспомнить, о чём тогда шла речь. Перед ней стоял незнакомец с Севера, по словам Петира, «любимый в округе» — вот и вся информация, которой она располагала. Но что он за человек, только предстояло узнать. Сможет ли он защитить её, если за ней явятся люди Ланнистеров? Или кто-то ещё… Как будто прочитав её мысли, он заговорил. — Серсея ослеплена горем и желанием мести. Она обещает триста золотых драконов тому, кто вернёт вас в Королевскую гавань мёртвой, и пятьсот — если пленницу доставят живой. По позвоночнику проскользил холодок. Морозный ночной воздух и что-то ещё, пугающее, сковало горло, и Сансе стоило немалых усилий раскрыть рот: — Вы ведь не… — Нет. Вижу, вас это до сих пор сильно беспокоит. Не бойтесь. Я всего лишь хотел сказать, что о нашем браке не стоит распространяться: некоторые дома Севера, разгромленные восстаниями, будут очень не прочь поправить свои дела с помощью королевского золота. — Северные лорды помнят и чтят моих отца и брата. — Ни одного, даже самого справедливого правителя не поддерживают все до единого, — он просто пожал плечами. Они замолчали. Фантомхайв подошёл к столу медленными, размеренными шагами и так же неторопливо налил себе вина с мёдом и пряностями. Его тонкие на первый взгляд руки, выглянувшие из рукавов сюртука, без труда удерживали полный кувшин. Санса невольно сглотнула. Они до сих пор не обручились как следует, перед богами старыми и новыми, не говоря уже о первой ночи. Он медлил. Иногда Сансе казалось, что она для него не более чем свалившаяся на голову обуза и что он вовсе не заинтересован в их союзе. Наверняка так оно и было. «Не я устроила этот брак», — убеждала себя она, когда накатывали такие мысли. Но всё же… он мог бы получить пятьсот золотых драконов и тем не менее пообещал, что не станет отвозить её ко двору. Почему, что его останавливало? Честь? Обещание Бейлишу? Или же он просто хочет усыпить её бдительность, чтобы в тот момент, когда она будет беззащитна в своей наивности, ударить больнее всего. Так уже было. Больше Санса Старк не позволяла себе роскоши доверять кому бы то ни было. Ей хотелось спросить, что пишут ещё, чтобы иметь хоть какое-то представление о ситуации, и кто его осведомитель из столицы, но она не могла найти повода. Наконец вспомнила, что заставило её бежать из Королевской гавани, и небрежным тоном, глядя в сторону, спросила: — Есть какие-то новости о суде по поводу убийства короля Джоффри? И сама удивилась, как дрогнул голос на таком знакомом имени. «Нет, он в прошлом», — жёстко сказала себе Санса. Но перед глазами, как наяву, встали жестокие зелёные глаза и вечная презрительная ухмылка. Раньше она вспоминала только тот страшный день, когда он заставил её смотреть на голову отца, насаженную на пику. А теперь… Его насмешливые слова во время свадьбы с Тирионом звенели в ушах. «Думаю, не так уж важно, какой именно Ланнистер заделает вам ребёнка. Возможно, я навещу вас сегодня ночью. Как вы на это смотрите? Не хотите? Сир Мерин вполне сможет удержать вас». Тогда ужас залил кипятком грудь, потому что даже под покровительством одного из Ланнистеров она не могла избежать издевательств другого. Это и было тем, что пугало её больше всего. Беспомощность. Что, если даже после смерти он станет её преследовать? Санса моргнула и увидела, что Фантомхайв озадаченно смотрит на неё. Она совсем забыла, что не одна в комнате, и не знала, сколько именно времени стояла, замерев как статуя, возле окна. Одеревеневшее от страха и воспоминаний тело послушалось не сразу. — Вы что-то говорили, милорд? — Я сказал, что заседание перенесут на следующую неделю, сразу после коронации принца Томмена. Девушка выдохнула от облегчения. «Тирион жив, всё ещё». Надолго ли? — Боюсь, шансы вашего бывшего супруга невелики, — признался он и снова сел, не во главу стола, а в его середине, задумчиво опершись подбородком о ладонь. — Вы уверены в его невиновности? Все знали об их взаимной неприязни, говорят, он даже отвесил королю пощёчину ради вас. — Лорд Тирион — благородный и добрый человек. – По-вашему, казнь обходит стороной благородных и добрых людей? — не удержался от усмешки молодой лорд. Санса подняла голову. — Нет, милорд, я прекрасно знаю, что честные люди одними из первых попадают на плаху. Вы спросили меня, уверена ли я в его невиновности, и я говорю «да». Он посмотрел ей в глаза, долго и внимательно. Пытаясь изучить. А она, в свою очередь, смотрела на него. Не боялась, как когда-то Джоффри, не жалела и не презирала, как Тириона, который всегда был добр к ней, больше, чем она того заслуживала. Сейчас Санса опасалась неизвестности и того, что ей может принести этот человек, но не боялась его самого. Она прошла вперёд, выдвинула себе стул и села напротив. Их разделяло совсем маленькое расстояние — при желании она могла коснуться перстня, который юноша никогда не снимал. Грани крупного сапфира в серебряной оправе блестели от света пламени. Взять за руку… Краска тут же бросилась в лицо. Девушке, и тем более леди, не пристало думать о том, чтобы коснуться мужчины первой, пусть он и её жених. Да и что за странное желание? Вздорные мысли. Нужно определённо выпить воды и успокоиться. Но в то самое мгновение, как она протянула руку, Фантомхайв неслышно поднялся, перехватил графин, из галантности или чего-то ещё, и… На секунду, долю секунды, их пальцы соприкоснулись. Санса отдёрнула ладонь — холод чужого прикосновения обжёг её — и с розовеющими щеками подставила чашу. — Спасибо, — как-то сипло, словно голос оставил её, проговорила она. Ответом ей послужило молчание, но в этом молчании искрилось напряжение — её собственное, точно не его. Лорд Сиэль Фантомхайв представлялся ей изваянием из ледяной глыбы. Такая нелепица вряд ли могла его встревожить. — Ваш дядя пишет, что лорд Ройс продолжает обучение Робина Аррена в Рунном камне, хоть и не надеется на впечатляющие успехи. Сколько лет вашему кузену? — Двенадцать, — ошеломлённо ответила Санса. Бейлиш пишет ему, почему? Тем более, о вещах, которые того явно занимать не должны. — Я не получала от лорда Бейлиша никакого письма. Почему он… — Возможно, он считает, что все вещи, касающиеся вас, я смогу передать сам. Он говорил мне при встрече, как погибла леди Аррен. Смерть ужасная. И ужасно глупая. — Да, — пробормотала Санса, расправляя складки на платье. — Моя тётя всегда отличалась тревожным и ревнивым нравом. Что-то во всей этой ситуации напомнило ей слушание после предполагаемого самоубийства Лизы Аррен, и она умолкла. Поведать жалобную историю о «заключении» в Королевской гавани, об её спасении Мизинцем и неожиданной вспышке ревности лорду Фантомхайву было трудной задачей: по большей части, из-за его цепкого, внимательного взгляда. В душе неуютно переворачивалось чувство вины. Она знала, что подозрения беспочвенны, но её не покидало ощущение, что он видит её насквозь. Да, стоит сказать ещё хоть слово, и он непременно распознает ложь. Но в самом деле, почему его это беспокоит? Совсем некстати вспомнился поцелуй Бейлиша, и Санса вздрогнула, до ушей покрывшись румянцем: оттого, что не могла забыть тонких прохладных губ мужчины, и от осознания, что однажды, может, совсем скоро другие губы коснутся её. Губы человека, который стоял совсем близко. — Я должен быть в столице. Санса встрепенулась от звука его голоса. — Отправлюсь на рассвете. Чем раньше я засвидетельствую почтение новому королю, тем лучше, — продолжал тот, не заметив волнения, которое никак не покидало его невесту. — До туда три недели пути, не меньше. — Если воспользоваться Королевским трактом. Я же намереваюсь спуститься к морю вдоль Белого ножа и найти в порту корабль. Она понятливо кивнула. Значит, ей придётся остаться в Призрачном улье и коротать время в компании пожилой служанки и мальчика-конюха. Финниан — так, кажется, его звали. Тихоголосый и добродушный, он скрашивал дни разговорами и старался сделать её пребывание в мрачном замке не таким тягостным. Жаль, у него всегда находилось много работы: помимо лошадей, мальчишка ловко управлялся с разжиганием очагов, чистил снег во дворе и даже помогал в кухне. Пусть когда-то, по заверениям Фантомхайва, здесь было полно людей, сейчас хозяин обходился минимальным количеством прислуги. — Когда мне ждать вас, милорд? — спросила Санса, потому что того требовал хороший тон: всё же они почти стали мужем и женой, и ей стоило привыкать. — Когда я закончу со своими делами. С вашего позволения. Он взял бумаги со стола и, не оглядываясь, вышел из зала. Сквозняк, ворвавшийся с коридора, задул одну из свечей, и Сансе подумалось, что узнать настоящие мысли и намерения этого сдержанного, молчаливого человека будет столь же трудно, как поймать дым голыми руками.