Химера. Предыстория.

      Алиса не могла подумать, что когда-то будет рада прибыть на базу ненавистной группировки. Она была принята "товарищами" из Четвёртого Рейха благополучно - почему-то они быстро догадались о том, что она является своим. Бертольда снова заковали в наручники и оставили под ответственностью Алисы. Конечно, стальные усмиряющие кольца были сняты сразу же, как только девушка привела своего родителя в выделенную ей "комнату". Сейчас брюнетка лежит на койке, смотря в потолок. Отец же сидит рядом, на старенькой табуретке. — Ну что, какой дальнейший план действий? — спрашивает Бертольд вполголоса, зная, что здешние стены могут быть с ушами. — Ожидание. — кратко отвечает ему дочь. — А чего нам ждать-то? — Я рассказала ведь о наступлении, так? Вот его на самом деле не будет. Лучшая защита - это атака. По этой стратегии пойдут "Красные", потому они начнут наступать и уничтожать эту станцию...       Мужчина задумался. Алиса оказалась более хитрой. Умудрилась убить двух зайцев одновременно, хотя... Нет, ещё только убивает, и благо, у неё получается это прекрасно. — Слушай, а зачем вообще сюда эти приехали?.. — Задаёт очередной вопрос Бертольд. — Я не знаю. Несмотря на звание, глава относится ко мне, как к пушечному мясу, которому ничего не дозволено знать. Сказано делать - значит делай. А я ведь даже имени этого ублюдка не знаю, настолько всё плохо. — А вот это странно... — Согласна. У меня есть некоторые нехорошие подозрения... Я им ничего не сделала, потому меня не убили. Но относятся ко мне так, возможно из-за того, что догадываются. Вернер в этом точно как-то замешан, ведь тебя он знает. И даже если они вправду уже догадались, то точно держат меня под крылом, чтобы выйти на тебя... Именно потому я провела тебя под видом неизвестного шпиона, скрыв твоё лицо под противогаз. — Меня порой твой ум пугает. — кратко усмехнулся отец. — Ну чтож, значит ты хорошо сработала. Что насчёт выйти на меня... Я думаю, они скоро выйдут, и это окажется им же чреватой. Дело пахнет керосином. Эти уроды им облиты. — Огонь будет огромный. Шашлык будет из всех. И из Рейховских, и из Комуняк.       После этих слов девушка отвернулась к стене. Она вымоталась, да и очередная головная боль настигла снова. Для отца же это стало ясным сразу, но лекарств у него не было, ведь всё находится в изъятом "Красными" снаряжении... Единственное, что он сделал, так это проявил свою отцовскую любовь через мягкий поцелуй в висок. — Отдыхай, мышонок. — всё также тихо говорил мужчина, затушив керосиновую лампу. После этого он самостоятельно поместил свои запястья в наручники, ведь он не может быть уверенным в том, что в их комнату зайдут со стуком.       Всё то время, пока комната была объята тьмой и мраком, Бертольд размышлял о произошедшем. Конечно, его мысли очень скоро перетекли в размышления о том, что стало с Алисой в итоге. Прошли годы, и теперь она не та девчонка, которую он помнил всегда. Да, у неё и раньше было шило в жопе, и девчонка порой уходила в лес и прикармливала диких животных на свой страх и риск. Бывало, Бертольд обнаруживал Алису в процессе прикормки медведя... Благо, дочка сама не стала его обедом. Но, несмотря на всю непоседливость и упёртость, Алиса была улыбчивой и доброй. Сейчас отец частично винит себя в том, что позволил своей дочери стать хладнокровной убийцей, но это куда лучше, чем разделить судьбу матери и брата, пусть и через время. А теперь, став такой, она перестала быть обузой, и она может постоять за себя. После всех размышлений он пришёл к выводу: ему надо побывать на старом месте жительства после того, как освободится от нынешней ситуации. Если дай Всевышний освободится... Наручники на руках порой давали знать мужчине, что он будет абсолютно беспомощен в случае атаки, и кого-кого, а его в первую очередь пустят в расход, как минимум потому что он повидал базу Четвёртого Рейха в особых подробностях, и не известно, какую информацию он унесёт врагам и в каком количестве.       В этих размышлениях пролетели часы, которых Ганс не заметил. Он первое время не замечал и то, что Алиса проснулась. Он бы и дальше думал, или скорее даже мечтал, пока девушка не зажгла керосинку. - Который час? - спросила брюнетка, потирая глаза. - Хм? на станции день, это я точно знаю.       Оба внезапно замолчали, потому как услышали шаги за дверью комнаты. Мужчина сразу же скрыл голову в капюшоне так, что из-под него можно было увидеть только кончик носа. — Элис Рихтер, вы здесь находитесь? — прозвучал мужской голос из-за двери. — Ещё один пленный попался, приберите-ка себе. Фюрер не горит желанием распределять пленных по разным местам. — Да, хорошо. — ответила утомлённо только что проснувшаяся девушка, явно не охотно встав с койки и подходя к двери, которая сразу же была открыта.       Пленного ей буквально всучили, поставив перед ней. По классике жанра у неизвестного пленного был вощёный мешок на голове, и потому принят был бедолага без особого энтузиазма. Бойцы распрощались безмолвно, дверь снова была закрыта. — Занесла нелёгкая. — произнёс Бертольд, глядя на явно немолодого гостя. — Вы, ить, хоть мешок снимите. — пробормотал он. — Ткань плотная, дышать тяжко.       Алисе было безразлично на самом деле, есть мешок на голове или нет, и потому она его с небольшим проявлением злобы от недосыпа сорвала с головы новопришедшего. Первое время темновласка смотрела на гостя с простым недопониманием, но потом, повтыкав, узнала хорошего знакомого, и уже тут-то она проявила удивления. — Глушко! — с расширенными глазами от удивления сказала она, но тут же замолкла на время, понимая, что чуть завысила тон. — Вы-то чего тут делаете, в Москве? — Долгая история. А я вижу, ты при исполнении обязанностей... — говорит товарищ Глушко, с недовольством разглядывая форму Четвёртого Рейха на Алисе. — Вот уж подумать не мог, что ты перейдёшь на их сторону... — Тут тоже долгая история, но она не столь важна. — сказал Ганс, вздыхая. — Что самое главное, мы... Точнее она на этой стороне временно.       Давний товарищ недовольно хмыкнул. Он воротит нос от Алисы, которую когда-то он благодарил за спасение его отряда. — О, а ведь точно... — внезапно осенило Алису. — А вы, я не ошибаюсь, к "Красным" относитесь? Иначе на кой вас поймали. — Да, разведчик я. Но тебе до этого никакого дела быть не должно. Я ничего не скажу, хоть убей! — А мне и не нужно допросы устраивать. Я ж наоборот свалить отсюда хочу... — Ну конечно. — с сарказмом произнёс Глушко, после чего посмотрел на Бертольда, и Только после этого до него дошло, что сказанное девчонкой - правда, иначе зачем ей держать своего же отца в наручниках? — Понятно... Хорошо, я понял. Теперь-то я верю. Ну что ж, "Красные" готовятся в наступление. Я им успел доложить информацию, так что через час постучатся к вам в дверь. — Угу... К нам в течение часа не заглянут, это точно. Так что... — не договорив, Алиса вынула нож из ножен, которые располагались у неё на поясе, что поначалу испугало Глушко, но в последствии он снимал со своих рук разрезанные этим же ножом верёвки.       Руки Ганса вскоре также были освобождены от стальных браслетов. Какой дальнейший план - оба поняли и без слов. Алиса начала небольшую своего рода подготовку к предстоящему побегу. Но в один момент она замерла... За дверью, к которой Алиса расположилась спиной, она услышала знакомые шаги. По одной лишь походке она узнала того, кому уже четвёртый год горит вскрыть черепушку или перерезать глотку. Лидер всей ненавистной группировки, которой жить осталось около часа. Ох, как же повезло! Он, а значит и Вернер, находятся здесь. Четвёртый Рейх и "Избранные" будут уничтожены в корень. От этой мысли брюнетка ощутила то, как по её телу пробежались мурашки. — Этот урод мой... — монотонно прозвучала фраза с уст Алисы, которая сжала зубы то ли в кровожадной улыбке, то ли в агрессивном оскале.       На плечо девушки легла тёплая ладонь, которую Алиса узнает из всех. Отец как всегда вовремя решил проявить своего рода безмолвную поддержку. Было достаточно лишь прикосновения, чтобы успокоиться девчонке. Мысли снова начали течь в нужное русло. Алисе бы стоило хотя бы попытаться научить себя контролировать чувства.       В любом случае её уже не столько волнуют свои чувства, сколько поставленная задача. Алиса понимает, что четыре года не такой уж и огромный срок, ведь другие порой и по двадцать лет добиваются возмездия, и по тридцать... Но тем не менее, для юных лет, для святых детских годов, что были отняты не для счастливой, или по крайней мере спокойной жизни на Малой земле, были потрачены на изнурительные подготовки, на убийство невинных, на прочую психоломку и чуть ли не на самоубийства. Теперь настал день, когда можно будет расплатиться за всё. За то, что заставляли реками разливать кровь невинных, за то, что издевались, за то, что лишали человечности. И, конечно же, в первую очередь за то, что лишили семьи. За то, что разорили их счастливое семейное гнёздышко, словно кобры... - Хм… Вы не чувствуете запах огня? – перебил кровожадные мечтания Алисы Ганс, глядя на потолок, который был уже отчасти наполнен дымом.       Снаружи была слышна суета, и только потом о случившемся начали голосить Рейховцы. Пока Алиса подходила к двери, она увидела под ней тень, которая сначала поспешно пробежала, а потом вернулась. Звонкий удар. Что-то металлическое упало к ногам тени, но последняя продолжила бежать. Девушка хотела разобраться с происходящим, и потому в спешке открыла дверь, замок которой был только что сбит. Сам замок был толкнут краем двери, и тот с едва ли слышимым скрежетом откатился чуть вперёд. В первую очередь девушка, конечно же, посмотрела вслед убежавшему силуэту, и когда тот скрылся, хмурый взор Алисы перевёлся на замок. Не хлипенький, надёжный был… Заперли? Почему? И как тот тип умудрился сломать его? Всё же, об этом стоит подумать позднее, ведь помещение постепенно заполняется дымом. - Думаю, у нас только один выход. – сказала Алиса, оборачиваясь к отцу и Глушко. – Я провожу вас, вы убежите, а я останусь здесь. И буду здесь, пока не исполню долг… - И только посмей вернуться мёртвой! – сказал Бертольд, встав с места. – Освобождай нас, пройдём до выхода.       Девушка взяла из кармана ключ, ппосле чего сняла стальные браслеты с рук Бертольда. Таким же образом она освободила и Глушко. После этого Ганс и Алиса взяли своё снаряжение. Глушко, увы, не иммел ничего, и потому отец Алисы передал ему свой трофейный ПЯ. После этого троица выдвинулась, во главе пути которой находилась, соответственно, Алиса. Только ей была предоставлена информация о станции и карты. Пока Рейховцы суеетились и спасали пожитки, Алиса шла меж них абсолютно спокойно, ведя за собой вооружённых «пленных», которые, на удивление, привлекали мало внимания. Хотя, возможно, это не удивительно, ведь сейчас – чрезвычайная ситуация. Пожар, который произошёл в самый неожиданный момент. Да и вообще, почему-то из-за того самого силуэта Алисе казалось, что это поджёг. Но на данный момент она не горела желаннием забивать себе голову. Тем более, один из тайных выходов она уже нашла. Хлипкая деревянная дверь была выбита ногой, и находящийся в помещении дым повалил из выхода. Троица постепенно начинала ощущать, как им понемногу начинает не хватать воздуха, и потому Глушко и Бертольд поспешно вышли, делая желаемый вдох более менее свежим воздухом. - Дыма слишком много, ты не успеешь. – понял и сказал Бертольд. – лучше пошли с нами, быть может, тот сгорит.       Алиса молчала. Она понимала, что это не предложение, это указ отца. Девушка была послушной дочкой, но на данный момент кровожадность в ней играет больше, чем желание остаться целой и невредимой. Именно потому она сначала спокойно повесила автомат себе на плечо, а потом рывком схватилась за стальной стеллаж, которым она сразу же задвинула выход, лишь бы отец не вернулся за ней. Стеллаж был тяжёлый как сам по себе, так и из-за находящихся на нём инструментов, оружия, запчастей, да и прочей мелочи. Тем более он не был каркасным, он имел и стенку, и двеи, впрочем был как полноценный шкаф. Сдвинуть его помогали лишь колёсики, которые впоследстии были заблокированы. - Алиса! – доносится злобный голос Бертольда, на что он получает в ответ тишину. – Выбирайся оттуда!       По стеллажу был нанесёт удар с ноги. Она узнаёт разбушевавшегося папашу. Только даже эта злоба её не останавливала. - Элис Бертольд Рихтер! – уже по имени отчеству и фамилии обратился к ней Ганс, нанося новый удар по стеллажу. – Если ты не выберешься сейчас, то потом огребёшь!       И снова попытки остановить дочь остались тщетными. После такого обращения Алиса и вовсе ушла, вновь взяв калаш наизготовку. Она понимала, что её ждёт как минимум несколькочасовые исправительные беседы, но она также понимала, что оно того стоит. Даже если папаша прибьёт её, месть будет совершена, а последствия уже мало волнуют. Но Алиса так думает пока что. Дым наполнял помещение, и уже скоро Алиса была вынуждена начать дышать через влажную тряпку, которую она повязала себе в качестве маски, чтобы та мало мешала. Благо, после этого её поиски надолго не затягивались: она очень скоро увидела знакомую фигуру. Девушка остановилась, а потом взяла лежащую под ногами арматуру. О да, она очень полюбила бить какими-то такими предметами вроде кувалды или арматуры. Брюнетка неспешно зашагала в сторону лидера группировки, который, ничего не подозревая, и дальше старается залечить полученную рану. Ха, у него явные проблемы с наложением жгута-турникета! Пока тот возится и пытается затянуть жгут на своей ноге, девушка уже подняла арматуру вверх, чтобы нанести долгожданный удар. Но не тут-то было: ровно перед тем, как нанести удар, Алису сбил с ног Вернер. - Ты не притронешься к нему, сука! – произнёс в оскале ненавистник. - Ха, а вот и нашёлся предатель! Ничего, тебя я тоже отправлю в расход! – непоколебимо отвечала девушка, которую ни чуть не пугала сложившаяся ситуация.       Положение Вернера позволило Алисе упереться ногами ему в живот и откинуть от себя. Тот упал на спину, и Алиса встала на ноги, вновь посмотрев на лидера группировки, который уже сидел неподвижно и смотрел за происходящим. Как неудачно сложилось: у него под боком не оказалось никакого оружия, чтобы помочь Вернеру расправиться с прибывшей.       Вернер же почти сразу встал с ног, но не смог он и оклематься, как Алиса подбегает к нему и наносит удар с ноги в челюсть. Ничего не стоило повалить его на пол снова. Что ж, девушка решила сначала закончить с ним. Долго тянуть и наслаждаться ситуацией она не могла: огонь пробился и к ним. Лидер же уже с проявившимся страхом наблюдал, как ненормальная на фоне этого огня уже замахивается арматурой для нанесения удара. - Стой! - прозвучал голос лидера. – Я сделаю всё, только не забирай у меня сына! - «Сына»?.. – процитировала Алиса чужую оговорку, расплываясь в кровожадной улыбке и неспешно поворачиваясь к ненавистнику. – Я отниму его у тебя точно также, как ты отнял у меня мать, брата, а возможно ещё и сестренку. Ты ведь, старьё, меня так и не узнал?! Я – дочь ненавистного тебе Бертольда, а для тебя я – возмездие! Я буду твоей смертью! А пока страдай и наблюдай за тем, как я терзаю твоего выродка! Ощути, сука, ощути же то, что чувствовала я, когда ты дал команду расстрелять моё семейство!       Без особого промедления Алиса начала без какой-либо жалости месить тело когда-то товарища. Глухие удары наносились один за другим. По лицу девушки было видно, что она испытывает смешанные чувства. И грусть, и радость смешались в ней. Она наконец-то утоляет свою жажду мести, наконец-то она отдала должное. Но увы, она понимает, что не вернёт утраченное, что злило её только больше.       Контрольный удар был уже пронзающим. Арматура была вбита в висок уже бездыханного тела. После этого Алиса достала свой нож… На глазах у чужого отца она начала отрезать голову бывшего товарища. Сам папаша бездействовал. Он уже смиренно ждал своей минуты, когда и его убьют, ибо понимал, что со своими ранениями он хренушки уползёт от одного из лучших своих бойцов. Он и дальше продолжал наблюдать за тем, как его сыну отрезает голову та, которая явно не брезгует пачкаться кровью врага. Хотя, скорее всего она получает от этого явное удовольствие. Особенно сильно она была рада, когда голова со злосчастной арматурой уже была отделена от тела, и теперь эту самую голову держат за шелковистые блондинистые волосы, что были также запачканы в крови и грязи. - Нравится, Да?! – обращается к лидеру Алиса, швыряя голову к ногам его.       Мужчина дрожащими руками взял голову, и, недолго смотря в едва ли приоткрытые глаза, охотно прижимает голову к своей груди. Возможно, Алиса испытывала сожаление, которое всё также было вперемешку с уже имеющейся радостью и грустью, но это не останавливало её. Она неспешно подошла к тому, кому жить осталось не более минуты и, рывком вынув арматуру из головы Вернера, с размаху нанесла удар уже лидеру. И второй, и третий, и четвёртый… Это длилось долго. Она избивала его, пока тот гарантированно не сдохнет. Её наслаждение прервал дым, который уже начинал причинять боль глазам. Едкий, чёрный дым не позволял сделать очередной вздох. Вот теперь-то пора давать дёру, что Алиса, собственно, и сделала. Только увы, долго бежать она не смогла. Она начала задыхаться угарным газом, и вот, вскоре она упала на колени, не потянув даже ещё пары шагов. Сознание очень скоро было потеряно, и девушка осталась лежать на полу…