Серёженька

Кофейня во вторник не открылась: были какие-то сложности с документами от всяких инстанций. Но Серега теперь уже официально работал и завел там трудовую книжку. Почему-то его это особенно радовало. Зарплату ему обещали небольшую, но все-таки гораздо больше стипендии, и это были его первые нормально заработанные деньги. Без разгрузки фур и ебли в бане. Открытие прошло 1 сентября, Серега из-за этого пропустил первый день в институте, но его уже мало волновала учеба. С ней он неплохо справлялся, но не видел себя учителем русского языка и литературы, и потому внутренне поставил работу на первое место. В первые дни в кофейню ходили толпы народа, Серега возвращался домой «без ног». К тому же, дядя Сережа требовал, чтобы в самый наплыв посетителей они со Славиком работали одновременно. Было сложно держать темп, Серега часто сбивался, и особенно переживал, когда ошибался в расчете с гостями. Ночами ему снились недостачи в кассе и орущий на него дядя Сережа. Все эти заботы постепенно отодвинули на второй план мысли об Илье, которые приходили только перед сном. Тогда он доставал из шкафа свой анальный вибратор и арбузную смазку, запах которой воскрешал тот день, когда они трахались в Галиной ванной. Он погружался в воспоминания, как будто смотрел порно с собственным участием. Через пару дней после технического открытия Славик позвал Серегу на шашлыки. Тот испытал чувство, что его наконец-то впустили в общество нормальных людей, не зависающих у подъезда с бутылкой пива и не стреляющих сигареты на остановке. Он уже встречал друзей Славика, они все доучивались или уже выпустились из вузов, делали карьеру или пытались открыть свое дело. Серега очень хотел влиться в этот круг, но ощущал себя неполноценным рядом с ними. Ему казалось, они видят, что он бедно одетый парень с Безымянки, к тому же пидор, и сторонятся его. Хотя, вероятнее всего, их отпугивала именно его замкнутость и излишнее, тщательное внимание, с которым он слушал их болтовню. — У тебя девушка есть? — спросил его Славик, когда выдалась спокойная минутка на работе. — На шашлыки все едут с парой. Я буду с Лизой. Серега замялся и стал слишком внимательно разглядывать содержимое витрины с десертами. Славик посмотрел на него долгим взглядом. — Тебе не нравятся девушки? — спросил он. Серега поднял на него глаза и ничего не сказал. Славик кивнул и больше не задавал вопросов. Но и приглашать на шашлыки не передумал. Серега был за это благодарен. На пикнике было много народа, все поздравляли Славика с открытием кофейни, словно она была его собственностью. В компании царила какая-то спокойная, дружелюбная атмосфера, никто друг друга не стебал, и Серега внутренне расслабился. Он болтал с друзьями Славика, помогал жарить шашлыки, смеялся и почти не вспоминал о своих проблемах. Хотя мысль об Илье иногда мелькала в его голове. И он понимал, что тот бы никогда не вписался в эту компанию. Даже не потому, что был глупее этих людей. Из разговоров с Ильей он понял, что тот далеко не дурак. Просто Илья был гопником, который привык общаться с людьми по пацанским понятиям, не предполагавшим никакого разнообразия мнений и адекватного способа обмена ими. Все, с чем он не был согласен или его мало интересовало, проходило по категории «хуета какая-то». И эта оценка высказывалась в лицо собеседнику без всякого стеснения. Серега давно привык к такому, и потому в этой компании ему было странно, что его никто не пытается зачмырить или выставить идиотом. Серега неожиданно для себя стал любимчиком некоторых постоянных клиентов, ему оставляли неплохие чаевые. В основном это были женщины средних лет, но встречались и мужчины. Рядом с кофейней было много офисов крупных компаний и больших банков, по сути, здесь сконцентрировался деловой центр города. Люди часто спускались из офисных зданий, чтобы покурить на пятачке и купить стаканчик кофе. Серега рассматривал этих сытых, хорошо одетых людей и мечтал, что однажды станет таким же, как они. Особенно он заглядывался на парней до тридцати. Не только потому, что был геем, а просто любил подмечать, как они одеваются и держат себя. На деньги с чаевых он стал покупать себе похожие вещи и стричься, как они. А еще он вынул серьгу из уха и начал бриться каждый день. Почти с первого дня работы заведения Серега стал замечать на себе взгляды симпатичного парня, который часто заходил за американо и приезжал на черном БМВ прямо ко входу в кофейню. Обычно он парковался на спецместах, закрепленных за офисом крупного банка. Серега знал, что его зовут Сашей, потому что дядя Сережа решил спереть и внедрить фишку Старбакса, где стаканы с кофе подписываются именами посетителей. Саше было лет 25, он носил по выходным дорогие спортивные костюмы, а в будни появлялся в офисной одежде, по которой было видно, что одевается он не в местных магазинах. Саша был высокий и весь такой гладкий и блестящий, как стеклянная сосулька на новогодней елке. Его волосы отливали здоровым блеском и были аккуратно уложены. Он носил очки в золотой оправе и мужскую сумку из глянцевой дорогой кожи. Саша оставлял ему хорошие чаевые, а однажды зашел прямо перед закрытием. Серега уже выключал оборудование и, увидев его, спросил: — Вам как обычно? — Нет, — сказал парень и нервно улыбнулся, словно хотел что-то сказать, но передумал. — А впрочем, сделай мне капучино. Серега кивнул. Он видел, что тот как будто чего-то ждет. Саша даже не пошел за столик, а стоял у кассы и смотрел, как варится его кофе. Когда Серега взял стакан и хотел написать на нем имя клиента, тот остановил его и сказал: — Напиши мне свой номер телефона. Серега поднял на него взгляд и застыл в нерешительности. Он боялся переходить границы, но исполнил просьбу. Саша кивнул, взял стакан из его рук, бросил на него многозначительный взгляд, развернулся и вышел. Уже ночью Серега получил СМС с неизвестного номера: «Ты ведь гей?». Он не знал, что на это отвечать. А вдруг это вообще не Саша ему написал? Хер знает, кто мог это сделать. И признаваться в таком по СМС на незнакомый номер Серега не хотел. Да и стоит ли мутить с мажором, который в случае чего может одной жалобой лишить тебя работы? На следующее утро Саша пришел с утра пораньше в кофейню, заказал свой обычный американо и смотрел на Серегу исподлобья. Потом оставил 500 рублей чаевыми и вышел. Серега смутился. Ему нравился Саша, но еще больше ему нравилась работа тут, и он не хотел рисковать. А вдруг этот парень его разводит на какую-нибудь херню? Если бы хотел с ним замутить, то почему нормально об этом не сказать? К чему все эти многоходовки? Мало ли что у этих мажоров в голове. Серега видел достаточно американских фильмов, где золотая молодежь куражилась над простыми людьми, и не хотел попадать в неприятности по чьей-то прихоти. Эта ситуация его тревожила, но тут мироздание решило подкинуть еще больше дерьма. И оно на время затмило все остальное. Однажды он вышел покурить в свой перерыв. У главного входа курить персоналу не разрешалось, и он стоял рядом со служебным, с торца здания. Здесь была стоянка такси. Серега задумчиво выдыхал дым, и его мысли перетекали от воспоминаний об Илье к тревогам об институте и стремном поведении мажора Саши. Тут мимо него медленно проехала десятка с шашкой такси на крыше. Он бы не обратил внимания, если бы на двери не было большой наклейки с надписью «Кузя». Серега поморщился, бросил взгляд на водителя, и зря. Им оказался тот самый отморозок, что выеб его на той стороне Волги. У Сереги внутри все просто похолодело, он попятился назад, бросил сигарету мимо урны и шмыгнул в дверь служебного входа. — Ты как призрака встретил! — заметила Аня, которую дядя Сережа нанял младшим баристой исключительно за красивые глаза. — Ага, — потрясенно отозвался Серега и осел на пол рядом с барной стойкой. Он всегда в моменты потрясений почему-то стремился сесть на пол. — Чо, в натуре? — спросила Аня, выпучив свои красивые глаза и округляя кукольный рот. — Нет, — отмахнулся Серега. — Просто голова заболела. Вся позорная сцена потери анальной девственности за Волгой мысленно оживала перед его взором. Он сжал кулаки и подавил злые слезы, что так некстати выступили из глаз. Он хотел бы убить этого Кузю, растоптать, чтобы даже тени воспоминания о его существовании не осталось. И еще Серега был уверен, что тот его узнал. С его-то везением не может быть иначе! Когда вечером после работы он закрывал заведение, сзади посигналили. Серега застыл и мысленно молился, чтобы это Сэм приехал из Анапы, узнал, где он работает и решил заехать за ним. Сейчас бы он ему обрадовался, как родному! Но внутренне Серега уже понимал, что это сраный Кузя. — Привет, студент! Как жизнь молодая? — услышал он за спиной знакомый голос. Серега медленно обернулся и увидел довольную рожу Кузи, высунувшегося из окна десятки. Он отвернулся и быстро пошел к остановке автобуса. — Эй, але! Давай подвезу! — закричал Кузя, открыл дверь своей машины и вышел. Серега припустил к остановке почти бегом. Слыша сзади сигнал еще одной машины, он обернулся и увидел, что Кузя перегородил выезд с парковки, и ему сигналит водитель большого внедорожника. Серега воспользовался этой заминкой, поймал первую попавшуюся маршрутку и запрыгнул в нее. С этого дня начались его почти ежедневные стычки с Кузей. Этот мудак преследовал его при каждом удобном случае. Он был то ласков и предлагал подвезти, а то обзывал его пидором и грозился ментам все о нем рассказать. Словно на дворе был 80-й год и за мужеложество до сих пор сажали. Серега теперь почти перестал выходить курить, а вечером уходил с работы только убедившись, что Кузина машина не стоит на стоянке. Но хуже всего было по утрам, когда Кузя ставил машину прямо у входа и, не выходя оттуда, делал непристойные предложения или делился своим мнением о заднице Сереги, когда тот стоял к нему спиной и трясущимися руками открывал рольставни. Серега больше всего боялся, что Кузя припрется в кофейню и будет нести всю эту хуйню на глазах у коллег и клиентов. Его накрывало жаркой волной стыда при одной этой мысли. Но тот до такого, слава богу, не додумался. Или просто боялся, предпочитая прятаться за броню своей десятки и оттуда доставать Серегу своими замечаниями. Суть их сводилась к тому, что Серега сам хочет отведать Кузиного хуйца и только ломается, как целка. Однажды поздно вечером на мобильник Сереги кто-то позвонил, и когда он взял трубку и сказал: «Алло», звонок прервался. Спустя час с того же номера пришло СМС: «Сергей, тебе нравятся парни? Да или нет?» — Блядь, ну чо за хуйня?! — сказал Серега, с тоской глядя в экран своего мобильника, а потом со злости его вырубил. Ему до смерти не хотелось играть сейчас в какие-то странные игры с незнакомым мажором. Особенно на фоне постоянных приставаний Кузи. Он лежал в кровати полночи без сна, думал об Илье и мастурбировал. В пять утра в дверь постучали. Серега подумал, что это отец опять просрал ключи. Он пошел открывать дверь и заглянул в глазок. В подъезде было темно, и силуэт на фоне стены казался ниже, чем был Серегин папаша. — Кто? — Открывай, Сереженька. Серега повернул ручку замка и рывком открыл дверь. На пороге стоял Илья в кожаной куртке, мокрой от дождя. — Я гляжу, ты готов к моему приходу, — иронично заметил тот, пройдя в прихожку. Серега только сейчас осознал, что стоит голый. — А ты чо не позвонил? — У тебя мобила не отвечает, — ответил Илья, снимая куртку и бросая ее на стул. — А…точно, я ж ее вырубил. — От поклонников скрываешься? — иронично спросил Илья и прижал Серегу к стене, обдавая его уличным холодом, запахом табака и водки. — Типа того, — ответил тот и накрыл его рот губами. Они ввалились в спальню. Серега не мог оторваться от губ Ильи, он будто хотел срастись с ним в одно целое. Тот толкнул его на тахту и быстро скинул с себя джинсы вместе с трусами. — Давай, Сереженька, поцелуи для баб оставим. У меня мало времени. Илья достал из кармана штанов презерватив и надкусил блистер. Серега смотрел на него, как завороженный, в тусклом свете ночника, и, видя, как он раскатывает по члену презер, поднял с пола арбузную смазку и выдавил пару капель себе на пальцы. — Стоя давай, я три дня не спал. Если лягу — отрублюсь, — сообщил Илья, схватил Серегу за руку и заставил встать. Тот подчинился и оперся о компьютерный стол. Илья нетерпеливо вошел в него и стал быстро набирать темп. Серега сразу начал постанывать. В сексе с этим гопником была какая-то магия, стоило ему сунуть член Сереге в задницу, как тот забывал обо всем и просто таял от удовольствия. Илья трахал его ритмично, жестко, вынимая член во время фрикций едва ли ни на всю длину, чтобы тут же толкнуть его обратно до упора. Серега вроде и дрочил недавно, но завелся мгновенно и снова кончил раньше Ильи. Тот не дал ему пережить оргазма и продолжил вколачивать в него свой член. Где-то в коридоре раздалась трель мобильника. — Блядь! Суки, уроды, ебланы, мудаки, пидаррррасы! — с каждым словом Илья совершал новое резкое движение в теле Сереги, чтобы на последнем зарычать, сжать его бедра и почти упасть на него сверху. Потом он выпрямился, вынул член, стянул презер, завязал узлом и бросил его на пол. — Раньше, когда ты кончал, звал меня по имени, — грустно заметил Серега, видя, как тот быстро одевается. Трели телефона в коридоре не прекращались. — Не пидорись, Серый! И сопли подбери, не баба ведь, — жестко отозвался Илья, напялил на себя майку и штаны, перешагнул через валяющийся на полу гандон и стремительно направился к выходу. Серега медленно пошел за ним и застал в коридоре только сквозняк. Он встал у двери и слушал, как Илья сбегает по лестнице и матерится по телефону. Он закрыл дверь, вернулся в спальню, упал на тахту и разрыдался. На следующий день после института он пошел к Гале утешаться. Та была в сумрачном настроении, много курила и почти не пила пиво, которое Серега принес. — На аборт завтра иду. Ненавижу эту хуйню, — с отвращением сказала она и задавила бычок в пепельнице. — Тошнит, бухать не могу, жрать тоже. А завтра буду кровищей исходить. С каждым разом все хуже. — А от кого? — робко спросил Серега. — От Витьки со Стошки. Помнишь, в августе вместе бухали? — А он знает, что ты… — Он сам вичевой, — перебила Галя и достала новую сигарету из пачки. — Мы с ним в спидозной больнице и познакомились. — Понятно, — тихо сказал Серега. Он бы и хотел спросить, почему она не предохраняется от нежелательной беременности, но понял, что Галя его за этот вопрос сейчас на хуй пошлет. И будет права. Не ему, пидору, который ебется без гандона с мужиком, не верящим в СПИД, учить ее безопасному сексу. — Ну, чо у тебя там случилось? — бросила Галя, садясь на облезлую табуретку рядом с ним. Серега рассказал все, только начал с конца — с ночного визита Ильи, потому что его сейчас это больше всего волновало. Он весь день чувствовал себя разбитым. Провалявшись в тоске до рассвета, он забылся тяжелым сном, проснулся через пару часов, чтобы успеть хотя бы к третьей паре. Увидев на полу брошенный Ильей презерватив, он снова почувствовал себя блядью, которую так же, как этот гандон, выбросили за ненадобностью. Даже сейчас, сидя с Галей на кухне, он чувствовал наворачивающиеся слезы. Он ненавидел себя за свою чувствительность, слабость, и особенно за то, что не перестал хотеть секса с Ильей, несмотря на все его скотство. — Илья твой мудак, конечно, знатный, — заключила Галя. — Но таких 90 процентов мужиков. Остальные — типа тебя, девкой были бы краше. Серега тяжело вздохнул и накатил еще пива. — Этот твой ебырь-террорист в шестерках у бандитов ходит. Помяни мое слово! — сказала Галя и хлопнула его по плечу. — Так что ты к этим визитам не привыкай. Он присядет скоро на нары. Зуб тебе даю. Ты лучше с мажором тем замути. И Сэма своего не бросай. — Да он что-то сам не появляется, — тоскливо протянул Серега. — И Саша этот мутный какой-то. Хули ему от меня надо? — Ну и дебил ты, Серега. Ему надо, чего и всем — в зад тебя отчпокать. У тебя ж глаза как у диснеевской принцессы. Тут и нормальный мужик не устоит. Но он, видать, ссыт знатно. Очкует. Может, даже ни разу с мужиком не спал. Потому и ведет себя, как ебанутый. — Вот именно что ебанутый, — с отвращением сказал Серега. — Мне и без него хуйни по жизни хватает. Еще этот Кузя ебучий… — А этого мудня надо припугнуть просто. Коляна попроси или еще кого покрупнее. Он его шугнет, и тот притихнет. Он просто видит, что ты лох и не отвечаешь ему, и потому залупается, — авторитетно заявила Галя, размахивая сигаретой, зажатой в тонких пальцах. — Ага, чтобы Колян про пидорскую тему узнал? Нахуй надо, — отмахнулся Серега. — Ну, терпи, блин, тогда. Или втащи ему сам. — Тебе легко говорить. Галя посмотрела на Серегу со смесью жалости и осуждения. Он знал, что выглядел в ее глазах слабаком, и был с ней согласен. — Эх, жаль, Олежа на нары присел, — меланхолично протянула она, глядя в окно. Там мелким дождем растекался тлен ноября. — Он бы этого Кузю раскидал в два счета. И вопросов бы задавать не стал. — Ну да. Он же глухой, — хмыкнул Серега, тоже глядя в окно. — Ну, ебаря своего попроси разобраться. Заодно посмотришь, будет он за тебя впрягаться или нет, — посоветовала Галя, а потом зажала рот рукой и побежала в туалет. Было слышно, как она блюет. Серега понял: она уверена в том, что Илья и здесь окажется мудаком. Может, Галя и права. Но Серега не хотел это проверять. Ему достаточно было услышать «не пидорись», чтобы осознать, как он жалок в глазах Ильи. А если уж заступаться попросит, то Серега вообще, считай, баба. Да, и, честно говоря, сейчас любой разговор с Ильей был бы ему невыносим. Серега понял, что он крепко влип и ему надо из этого дерьма выбираться. Потому что рыдать полночи после пары брошенных каким-то гопником фраз — это слишком даже для эмо. А он себя к ним не относил.