Will you be my Valentine?

      После расставания с Чанбином Хван пытался найти новые отношения, он общался с разными парнями в приложениях для знакомств, ходил на свидания, с некоторыми даже целовался, но до чего-то серьезного так ни разу и не дошло.       Джисону повезло больше. Он на тот момент уже несколько месяцев встречался с неким Ли Минхо, от которого был без ума. И когда он наконец-то познакомил его с лучшим другом, парни начали часто проводить время вместе, либо втроем, либо с еще некоторыми друзьями Хана.       Обычно у Джинни и Сони не совпадали вкусы на парней, но в этот раз Хван должен был признать, что Минхо исключительно красив. С характером, правда, ему повезло меньше. Он был слишком саркастичный, порой даже резкий, постоянно подкалывал окружающих, но Джисону, кажется, это даже нравилось, Хенджин никогда не видел друга таким счастливым, как рядом с новым парнем.       В Хване же характер Минхо, наоборот, вызывал желание делать некоторые вещи ему назло. Хотя обычно Хенджин отличался миролюбивым нравом, но рядом с Ли в нем словно просыпался какой-то вредный, упрямый мальчишка.       У них с Минхо вообще установились какие-то странные отношения, которые, наверное, можно было бы назвать love-hate. Они то мило болтали по душам, то как кошка с собакой могли сцепиться из-за какой-то фигни. Ли хватало наглости запихать в рот Хвану самых настоящих бумажных салфеток за то, что тот его дразнил, а потом при встрече или прощании, как ни в чем не бывало, крепко прижимать к себе, при этом подняв в воздух, а иногда даже кружа его на месте. — Я бы не смог встречаться с кем-то типа Минхо, — признавался Джисону Хван. — Ахахах, он только с виду такой, а в душе он милашка, — посмеиваясь, заверял Хан. — Тем более! — возмущался Хенджин. — Гребаный цундэрэ, терпеть таких не могу. — Я не удивлен, у нас никогда не сходились вкусы на парней, — подметил Джисон. — В этом, определенно, есть огромный плюс, — кивнул Хван, — нам никогда не придется их делить. — Это точно, — расплылся в довольной улыбке Хан.       Однако через какое-то время Хенджин начал испытывать странный, местами мазохистский кайф от возни с Минхо. Порой сам не понимая зачем, он специально провоцировал его на то, чтобы тот запихал ему салфеток в рот или шлепнул. Они всё чаще начали беситься и ржать над чем-то вместе.       Джисон радовался, что его лучший друг и парень наконец-то поладили. Но все оказалось намного сложнее — Хенджин заметил, что начал залипать на Минхо, в чьем взгляде было что-то такое, что заставляло Хвана трепетать. На общих тусовках он всё чаще начинал разглядывать Ли, ему нравилась его мимика, его смех, он умилялся с его милых ладошек, которые так контрастировали с его брутальным образом.       Всё стало совсем плохо, когда Сони попросил Хвана ко дню рождения Минхо нарисовать его портрет по фото. Обычно Хенджин не брался за подобное, но лучшему другу не смог отказать. Фото выбрал сам Джисон, Хенджину оставалось только перерисовать его на холст.       На фотографии Ли томно смотрел в кадр, подперев голову рукой, мизинцем касаясь своих шикарных пухлых губ. Хван даже подумать не мог, что создание этого портрета превратится в что-то настолько интимное, что каждый мазок кисти по идеальным скулам Минхо он будет ощущать так, словно гладит их пальцами; что пока он будет рисовать его губы, он будет думать о том, как охуенно они подошли бы под его собственные, ведь у Ли верхняя губа больше нижней, а у Хенджина наоборот. Он невесомо водил по ним кистью, представляя, что ласкает восхитительные губы Минхо, мучаясь от мыслей о том, какие они, должно быть, мягкие и пьянящие. А когда кисть касалась волос, Хван грезил о том, как он нежно гладит Ли по голове. Но настоящий фетиш у Хенджина оказался на маленькие трогательные ладошки Минхо, рисуя которые, Хван чуть ли не скулил от желания их поцеловать или взять в свои руки и согреть дыханием. Впервые рисование для него стало чем-то похожим на секс.       Он всячески отрицал влечение к Ли, думая, что дело не именно в нем, а в том, что у Хенджина недотрах и что ему нужно наконец уже найти себе парня:       “Нет-нет-нет, даже если бы Минхо был свободен, у нас все равно бы ничего не получилось, мы не подходим друг другу,” — твердил он себе.       Но один раз Хван всё же не удержался и подрочил, глядя на почти завершенный портрет и представляя, как Минхо обхватывает своими охуенными губами его член, помогая себе милой ладошкой.       «Ну и что? Это ничего еще не значит, просто фантазия, — оправдывал себя Хенджин. — Нам не подвластны наши мысли и желания, мы можем контролировать только свои поступки, а я ничего плохого не сделал. Никто никогда не узнает об этом происшествии.»       Портрет очень понравился и заказчику, и самому Ли, который, узнав, что Хван лично его нарисовал, чуть не задушил парня в объятиях.       На дне рождения Минхо собралась большая компания, и под вечер они решили поиграть в крокодила: участникам нужно было отгадывать слова, показанные при помощи жестов, движений и мимики. Они играли в комнате, а загадывать уходили в коридор, чтобы остальные не могли подслушать. Когда Хенджин должен был придумать слово для Ли, все были уже изрядно подвыпившие и веселые. Хван вышел в совершенно неосвещенный коридор вслед за Минхо и, наткнувшись на него в темноте, упал ему на грудь, щекой вскользь коснувшись его щеки. Минхо подхватил его и прижал к себе, Хван засмеялся и спрятал лицо в его шее. — Ты в порядке? — так же со смешком спросил Ли. — Угу, — кивнул Хенджин, испытывая жгучее желание остановить время и навсегда остаться в этом темном коридоре наедине с Минхо.       Хван почувствовал, что дыхание Ли участилось, он осторожно отстранил Хенджина от себя и вкрадчиво напомнил: — Ты должен загадать мне слово. — Да, точно, — спохватился Хван и шепнул то, что первое пришло в голову: — Верность. — Ах ты ж! — ухмыльнулся Ли и шлепнул Хвана по заднице. — Пойдем.       Они вернулись в комнату, Минхо начал объяснять слово, а Хван сидел и прокручивал в голове то, что минуту назад произошло в коридоре:       "Что это было?" — с трепетом думал он.       Когда игра закончилась, все разъехались по домам, но Хенджину, как лучшему другу Джисона, было предложено остаться ночевать в гостевой комнате. Наутро Сони уехал на работу, Хван слышал это — он лежал и с замиранием сердца прислушивался к шорохам, пытаясь понять, дома ли Минхо. У Хенджина были ключи от их квартиры, и он в любой момент мог уйти сам, поэтому не было ничего удивительного, если бы его оставили в квартире одного. Но это был выходной, и, в отличие от Джисона, его парню не нужно было ехать на работу, поэтому Хван очень надеялся, что он остался, сам до конца не понимая, зачем ему это. Возможно, причина была в том, что они никогда не общались наедине, и Хенджину было любопытно, каким окажется Ли, ведь Джисон уверял, что в личном контакте он совершенно другой человек.       К великой радости Хвана, Минхо действительно никуда не уехал и утром пришел в комнату гостя узнать, как у него дела. Хенджин обалдел, потому что Ли был в одних спортивных штанах, в смысле с абсолютно голым торсом. С одной стороны, в этом не было ничего такого, это его квартира, и он мог ходить тут как угодно, плюс они оба парни, так что стесняться нечего, с другой стороны, они оба были геи и это сильно осложняло ситуацию. Хван, мягко говоря, охуел от того, насколько у Минхо сексуальное тело — он был словно инстаграм-модель. Изо всех сил стараясь не пялится на рельефные грудные мышцы и идеальный пресс Ли, Хенджин мысленно позавидовал другу, что у него такой шикарный парень.       Тем временем Минхо, как ни в чем не бывало прилег на нижнюю часть кровати Хвана и заботливо поинтересовался: — Голова не болит? — Не-а. А у тебя? — Я на удивление в порядке, учитывая, сколько я вчера выпил, — засмеялся Ли.       Они еще немного обсудили прошедшую вечеринку, а потом Минхо вдруг спросил: — Слушай, а это правда, что вы с Сони когда-то встречались? — Да, но это было сто лет назад, — хихикнул Хван. — Мы, можно сказать, учились целоваться друг на друге. — Так вот кому я должен быть обязан за его навыки, — многозначно повел бровями Ли. — А-ха-ха, это вряд ли, — искренне засмеялся Хенджин. — Не знаю, как сейчас, но в восемнадцать лет Хан целовался так себе. — Оу, что ж, могу с уверенностью заявить, что сейчас он сильно в этом преуспел. Его первый раз тоже был с тобой? — немного помолчав поинтересовался Минхо. — А Сони не говорил тебе, с кем лишился девственности? — Не-а, он не особо любит обсуждать бывших. — Нет, это был не я, до такого мы не дошли, — хихикнул Хван. — Ну да, учитывая, что вы оба пассивы, не понятно, кто из вас кого должен был трахать, — ухмыльнулся Ли. — А с чего ты взял, что я пассив? — прищурился Хенджин. — А разве нет? — Хо окинул Хвана таким хищным взглядом, что того бросило в жар. — Я думаю, что я уни. — М-м-м, вот как? То есть ты любишь иногда быть сверху? — непринужденно спросил Ли, но несмотря на его тон, глаза горели игривым огнем. — Не знаю. Если честно, у меня не было возможности это проверить. Мой бывший парень наотрез отказывался быть снизу. — Почему? — Мне кажется, у него было какое-то предубеждение по этому поводу. — Ну, принимающая позиция в любом случае связана с определенным дискомфортом, так что его можно понять. — А ты откуда знаешь? Разве ты не актив? — Я люблю и так, и так, — расплылся в довольной кошачьей улыбке Ли. — То есть вы с Джисоном… — Нет, Хани не нравится быть сверху, он предпочитает, чтобы я его трахал, — вальяжно потягиваясь, проворковал Минхо, словно нарочно демонстрируя красоту своего тела. — А ты бы хотел, чтобы тебя... — Да, — перебил его Ли и посмотрел на Хвана так, словно это "да" означало "прямо здесь и сейчас".       Хенджину от это взгляда стало не по себе, он понял, что начал заводиться от этих разговоров и того, как соблазнительно Минхо лежит на его кровати. Он уже почти был готов предложить ему секс втроем, а точнее, чтобы он трахнул Минхо, пока тот будет трахать Джисона, но здравый смысл все же взял верх:       “Ну уж нет, второй раз на те же грабли я не наступлю, — твердил мысленно Хван. — Мне хватило истории с Чаном. А тут вообще парень моего лучшего друга. Нет-нет-нет.”       Хенджин тут же перевел разговор на другую тему, а потом и вовсе сбежал домой.       Спустя пару дней к нему в гости приехал очень подавленный Хан. — Минхо начал отдаляться. Я переживаю, — признался он. — Даже когда он со мной, ощущение, что мысленно он где-то в другом месте. — Ты не обсуждал это с ним? — озадаченно спросил Хенджин. — Он говорит, что все в порядке. Но я же вижу, что он изменился, — Джисон вскинул на друга глаза, полные тоски: — Джинни, я так люблю его… Я очень боюсь, что он запал на кого-то другого и скоро меня бросит.       Хван тяжело вздохнул, ощущая себя самым ужасным другом на свете: — Не переживай, Хани, я уверен, что этого не произойдет, — заверил он.       А на следующий день к Хенджину домой пришел Минхо, запыхавшись так, словно бежал. — Что-то случилось? Может, пройдешь? — удивился Хван. — Только осторожнее, у меня тут лампочка перегорела. — Мне нужно кое-что прояснить, — отказавшись проходить в комнату, заявил Ли. — Что же? — Хенджин поймал себя на мысли, что они снова оказались вдвоём в тесном, неосвещенном коридоре. Правда, на этот раз из комнаты через приоткрытую дверь пробивалось немного света. — Джинни, я тебе нравлюсь? — выпалил Минхо, отчаянно смотря на хозяина квартиры.       Хван уставился на него огромными от шока глазами, чувствуя, как от волнения начинают дрожать руки. — Нет, — решительно и даже с неким вызовом ответил Хенджин. — Точно? — очень мягко уточнил Ли. — Да, ты вообще не в моем вкусе, — уже менее уверенно добавил Хван. — Вот и хорошо, — выдохнул Минхо. — Потому что я люблю Джисона, и хочу, чтобы ты это знал. — Я знаю. И я рад это слышать, потому что хочу, чтобы он был счастлив. — Я тоже, — едва слышно ответил Ли и, тяжело дыша, подошел к Хенджину почти вплотную. Хван тоже задышал чаще, чувствуя, как между ними нарастает напряжение. Их словно магнитом тянуло друг к другу. — Мне пора, — сказал Минхо, но вместо того, чтобы уйти, положил руки на талию Хвану. — Да, тебе пора, — выдохнул тот и, сократив расстояние между ними до нуля, прижался лбом ко лбу Ли.       Они замерли и стояли так целую вечность. Внутри каждого шла борьба с самим собой. Оба понимали, что они слишком разные, поэтому нормальных отношений у них не получится, а разрушать то, что есть, ради мимолетной интрижки они не хотели. — Уходи, — наконец сказал Хенджин, и на последнем звуке его голос дрогнул.       Ли молча покинул его квартиру.       Как только за ним закрылась дверь, Хван сполз по стене и разрыдался: — Клянусь, однажды я обязательно буду счастлив! — пообещал он сам себе.       Хенджин не знал, что было бы, если бы он признался Минхо в своих чувствах, и не хотел знать, потому что это могло бы разбить сердце его лучшего друга.       Хван почти полгода избегал общения с Ли, пока не проработал эту ситуацию с психологом и не понял, что снова может спокойно с ним общаться. Когда они опять увиделись, он смотрел на Минхо уже совсем другими глазами, радуясь, что не поддался соблазну. Теперь он абсолютно точно понимал, что пары бы из них не получилось. Хенджину нужен был кто-то более милый, и кто открыто может выражать свои чувства, а не намеками. И, конечно же, свободный.       Именно это он записал в качестве финальных пунктов своего списка:       Милый       Дважды подчеркнул Свободный, а к слову Открытый он дописал “в выражении чувств”.       Потом он снова вспомнил Минхо и не удержался от того, чтобы дописать:       С красивым телом       Верхняя губа больше нижней       Милые маленькие ладошки