Собраться вместе — это начало. Быть вместе — это прогресс. Совместная работа — это успех
Генри Форд
Ксавье пристегнул ремень уже тогда, когда автомобиль директрисы отъехал на несколько десятков метров — машина истошно пищала, не оставляя ему больше выбора. Хотя пристёгиваться не хотелось — всякие подозрения так и лезли в голову, вынуждая его быть готовым хоть выпрыгнуть из автомобиля: перспектива разбиться насмерть пугала меньше, чем параноидальные думы, вцепившиеся в его голову острейшими когтями, которые шептали, что появление Ларисы Уимс на безлюдной дороге конкретно там, где он проходил — излишне подозрительно. Но писк автомобиля докучал столь, что ему не удалось проехать не пристегнувшись. И всё же руку с кнопки, способной вмиг освободить его от оков, не убирал. Он нервно вглядывался в окно, но в свете фар видел лишь очертания деревьев вокруг и бескрайнюю дорогу впереди, утопающую во мраке. Ничего не разобрать и не понять, куда его везли. — Ты нервничаешь, — вдруг заговорила директриса. Ксавье промолчал, не став ни отрицать, ни подтверждать её слова. Лучше просто проигнорировать. Всё и так видно. — Что ты делал в том месте? — А вы что там делали? — вопрос прозвучал надрывисто. — Я знала, что ты уезжал куда-то. Такси не каждый день к школе подъезжают. — Вот чёрт, — выругался он тихо, начиная догадываться, откуда директриса так чётко знала, где его найти. — Не чёрт, а просто прямой вопрос водителю такси. Я попрошу тебя больше не сбегать с территории школы без предупреждения. Особенно так далеко. — Я же в полном порядке. — А если бы не был? Я несу за тебя ответственность. Погибнуть во второй раз я не хочу, особенно от рук твоего отца, Ксавье, — высказалась Лариса невозмутимо, но он расслышал в её голосе нотки раздражения и тревоги. — Что делал около поместья Аддамс? — Спрашивал, куда пропала Уэнсдей, — Ксавье решил не врать: если директриса как-то была причастна к несчастью с мрачной девочкой с косичками, его в любом случае не ожидало вскоре ничего хорошего, а если женщина ни при чём, то он мог заручиться её поддержкой… ну или бы она сочла его за самовольного идиота и запретила бы покидать территорию школы вовсе. Но он верил, что даже в худшем исходе событий ему удастся найти выход — иного Ксавье не мог себе позволить. Раз Уэнсдей и правда похитили, совесть не позволяла оставить её на произвол судьбы. И даже если придётся самому спасаться из клетки, даже если без какой-нибудь конечности или с раной в боку, он всё сделает. Обязательно. — Сбежала наша мисс Аддамс. Печально, конечно, девочка способная, хоть и своевольная… — продолжила говорить Лариса, чуть прокрутив руль — автомобиль свернул вбок на перекрёстке. Похоже, директриса разворачивалась обратно к школе. Ну или увозила его куда-то в лес. Оба варианта не очень привлекательные, но из школы сбежать для продолжения поисков попроще. — Она не сбежала. Её похитили. Это точно, — высказался Ксавье, искренне надеясь, что своими откровениями не усложнит себе жизнь. — Так уж точно? — спросила Лариса скептически, но в её голосе определённо прозвучал настоящий испуг. Но она слишком умело прятала эмоции. — Можете связаться с Аддамсами. Они даже решили вызвать полицию. Всё серьёзно, — отозвался Ксавье, подчёркивая важность ситуации нарочито холодным и низким тоном. Даже мрачным. — Я свяжусь с ними сегодня же, — заверила директриса. — А ты не ищи себе неприятностей. — Вы о чём? — Не каждый ученик станет пробираться в мой кабинет, чтоб поговорить по хрустальному шару. А потом вызвать такси и уехать после занятий на немаленькое расстояние. Поэтому не вздумай искать Уэнсдей и дальше. — И в мыслях не было, — теперь уже солгал Ксавье, но прозвучало неубедительно — директриса недоверчиво хмыкнула. — Напомню тебе, что я несу за тебя ответственность. Мне хватило и прошлого года. Больше никаких расследований студенческих на территории школы. Иначе исключу, — пригрозила очень и очень строго она и, кажется, покрепче сжала руль. Ксавье постарался максимально правдоподобно согласиться на её условия, пока в голове проносились уже идеи, как искать Уэнсдей незаметно. Останавливать поиски Ксавье не собирался из-за какого-то обоснованного, но всё же лишнего волнения директрисы.***
Разомкнул он веки медленно, пронзив потолок недовольным взглядом. Вместо того, чтоб завершить поиски Уэнсдей, Ксавье был вынужден вернуться в школу и под строгим надзором проследовать в свою спальню, откуда он даже не пробовал выскользнуть — чтоб не привлечь к себе лишнего внимания. Директриса вполне могла попросить сотрудников особо тщательно следить за его комнатой, а может, и окном. Или он себя накручивал. Но рисковать и выходить из комнаты не стал, хотя и заснуть не удавалось — он строил десятки теорий о личности сталкера и о нынешнем местоположении Уэнсдей. Почти всю ночь он выписывал все известные факты и улики на листочки и приклеивал их к пробковой доске, где раньше держал учебные заметки или какие-то быстрые вдохновляющие зарисовки. Даже когда часы ушли далеко за полночь, он водил рукой по листам блокнота, делая пометки и всё, что приходило на ум и могло теоретически помочь в расследовании. Сон сморил только под утро, уже когда первые алые лучи солнца стали заглядывать через неплотные шторы — в такие моменты Ксавье тосковал по дому. Чтоб хоть как-то скрыться от раздражающего свечения, он укрылся одеялом с головой. А буквально, казалось, через мгновение зазвонил будильник. Ксавье не стал выходить на привычную пробежку: сил едва хватило, чтоб доползти до душа и кое-как помёрзнуть под ледяными струями, прижимаясь спиной к ещё более холодному кафелю. Обычно контрастный душ дарил бодрость, но после бессонной ночи даже он не помог. Вероятно, Ксавье мог вполне заснуть прямо на полу в душевой, подставив обнажённую спину холодным струям. На ногах его удерживала только тяга к спасению Уэнсдей. Она пересиливала всё, вынуждая выдерживать натиск и желания сна, и страхов, и подозрений, и даже паранойи, с которой все вокруг стали казаться вероятными сталкерами за Уэнсдей Аддамс.***
С последнего урока он уходил, медленно допивая из термоса уже четвёртую порцию крепкого чёрного кофе, хотя и разбавленную изобилием сахара. За весь учебный день он ни с кем не общался — Энид с Аяксом ходили неразрывно друг от друга, часто целуясь и вовсе по сторонам не оглядываясь, а при виде Бьянки Ксавье всегда старался скрыться где-нибудь. Обычно в мужском туалете или решив подойти к случайному преподавателю с неожиданно возникшим в голове вопросом, который не терпел отлагательств. С остальными учениками Ксавье просто не пытался поддерживать контакта, хотя многие девочки вполне открыто строили ему глазки. Но все их попытки ему понравиться проходили мимо него: его волновала только одна девушка во всём мире. В сторону остальных отныне Ксавье мог глядеть разве что, как на потенциальных подруг. Они его не интересовали. Спрятав опустошённый термос обратно в рюкзак, он думал двинуться в сторону своей комнаты, чтоб, быть может, вздремнуть или сразу взяться за пересмотр всего, что он успел написать на доске ночью. Игнорируя всех людей по пути, Ксавье почти добежал до своей комнаты, где, сбросив с себя рюкзак прямо у входной двери, почти прыгнул к доске, которую стал использовать для расследований. Окинув быстрым взглядом все имеющиеся на данный момент сведения, он понял, что они никак не приближали его к разгадке. Уэнсдей ушла из дома добровольно, взяла с собой рюкзак, а после пропала. И уже в шесть утра её похититель отослал Пагсли СМС, якобы написанное Уэнсдей. А через пару дней похититель как-то вынудил Уэнсдей записать голосовое сообщение. Или сделал его имитацию в какой-то программе. Либо же похититель был оборотнем, как директриса. Или он ею и являлся. Также похитителем мог оказаться кто-то совсем не знакомый Ксавье, либо и вовсе кто-то из его друзей. Абсурдно, но ведь и Торнхилл выглядела максимально безобидным и крайне миловидным преподавателем. В голове проносились предположения о причастности к похищению, например, Бьянки. Или даже Аякса. Да вплоть до Энид Синклер. Или кто-нибудь из нормисов в Джерико. Тот же Лукас с его компашкой, которые привыкли портить жизнь неверморцам. Но маловероятно, что с кем-то из них Уэнсдей бы вышла встретиться добровольно. Но стоило задуматься о друзьях, как Ксавье разбивался о стенку мотивов. Ни у кого из них не наблюдалось явного мотива похищать Уэнсдей. Это очень глупо и странно. Определённо никто из них не мог похитить Уэнсдей. Вероятно, это сделал кто-то незнакомый. Или директриса Уимс. В причастность друзей Ксавье не хотел верить. Непонятно, в каком из этих случаев найти похищенную девочку будет труднее всего.***
Его разбудили громкие шорохи со всех сторон и взбудораженные шёпоты, которые показались такими далёкими и нереальными, словно являлись лишь плодом фантазии, обычными отголосками сна. Не очень обращая на посторонние звуки внимание, Ксавье попытался вспомнить, в какой момент его сморил сон. Он думал о подозреваемых… а дальше всё померкло. Усталость взяла своё, и он заснул почти на ходу. Стоило закрыть глаза — сон мгновенно схватил его в свои цепкие лапы. Против своей воли он потратил неопределённое количество драгоценного времени в никуда. А по итогу даже не выспался. — Вставай уже! Почему ты не рассказал, что Уэнсдей действительно похитили?! — услышал он голос Энид прямо над своей головой. Не в силах даже удивляться, — на опыте с Бьянкой он понял, что девушки мастерски проскальзывают в мужское общежитие, — Ксавье открыл глаза, увидев перед собой не только Энид — рядом с ней стояли ещё Аякс и Бьянка. Но только Энид дрожала и едва ли не хваталась за волосы, пытаясь вырвать их с корнем. — Почему вы вдруг мне поверили? — первое, что спросонья удалось произнести. Прозвучало даже излишне резко. — Я снова связалась с родителями Уэнсдей. Вот они и рассказали… — глаза Энид наполнились слезами и она, всхлипнув, уткнулась носом в плечо Аякса. — Мог бы сегодня с утра уже всё рассказать, — вмешалась Бьянка, сложив руки на груди. — Будто вы бы мне поверили… — Ты слишком плохого о нас мнения, — Аякс, гладя Энид по голове, безрадостно улыбнулся. Медленно присев, Ксавье спустил ноги с кровати, окинул друзей несколько недоверчивым взглядом — вдруг кто-то из них действительно похититель? — и выдавил из себя улыбку. Если ребята согласятся сотрудничать, у них будет намного больше шансов найти Уэнсдей и не попасться на глаза директрисе Уимс. А ещё у него будет больше шансов проверить их телефоны на предмет переписок с Уэнсдей и их содержания. Любое подозрительное СМС или удалённое СМС могло свидетельствовать о том, что он на правильном пути. — Вы поможете мне в поисках? — наконец прямо спросил Ксавье, получив в первые несколько секунд только два всхлипа, которые издала Энид. Но после отозвалась Бьянка: — Сразу, как ты всё расскажешь. — Пока я не узнаю всё, я не успокоюсь! — волчица резко отпала от груди Аякса, а с её лица пропали все слёзы, хоть глаза и остались красными. Оттого решимость в них смотрелась куда серьёзнее — она выглядела отчаянно. Так, как у человека, готового пожертвовать всем ради своей цели. Только Аякс лишь кивнул, соглашаясь со словами девочек. — Договорились, — Ксавье кивнул друзьям на все поверхности в комнате, намекая, что они могут присесть. Те возражать не стали и сели на ближайшие места. Рассказывал Ксавье долго. Часто сбиваясь и путаясь в своих же словах, отчего множество раз приходилось начинать рассказ едва ли не с начала, чтобы исправить допущенные в истории оплошности. Только под конец, когда он уже пересказал всё по множеству раз, постоянно внося всё новые правки и подробности, он, желая чуточку расслабить голову, стал бездумно пролистывать свой чат с Уэнсдей. Он не хотел открывать чат с ней — просто он первым попал под руку. Это не отвлекало от рассказа — он ведь знал сообщения Уэнсдей едва ли не наизусть. Каждое, отосланное ему ей с тех пор, как он подарил ей айфон. Запоминал он их невольно — перечитывал их постоянно, иногда зачитывал вслух, пытаясь угадать интонацию в её грамотных и сухих посланиях, где никогда не было смайликов. До пропажи чудной девочки с чёрными косичками и холодными глазами это доставляло подсознательную радость, а с какого-то времени и вовсе они ему казались по-извращённому милыми. Он тогда перестал по ней убиваться, Уэнсдей Аддамс прекратила являться его личным палачом. Но как она пропала… все её былые послания стали вновь доставлять боль. Не своим содержанием и её отношением к нему — а фактом того, что больше она не могла отослать ему очередное сухое сообщение. Лишь то злостное голосовое послание обрывало его с ней беседу. Вскоре Ксавье почти завершил историю и перечислил все известные факты, домыслы и идеи на данный момент. Настолько точно и конкретно, что ни у кого из друзей не возникло никаких сопутствующих вопросов. Возникли вопросы только у него самого к себе: ближе к самому концу его диалога с Уэнсдей висело одно удалённое сообщение, отправленное им. Он и раньше его замечал, но не придавал никакого значения — Ксавье часто удалял сообщения, если они ему не нравились, сам того не замечая. Но у того удалённого сообщения была одна особенность: оно было отправлено в час ночи, когда он уже всегда спал. И отослано в тот день, когда Уэнсдей пропала. — Какого х… — не выдержал Ксавье.