Пан или пропал.

О нет, вот это да Краснею, как червовый валет Это дама, мы с ней будем снова вдвоём Чувствую себя королём Но сдаюсь, когда вижу её туз Прошло ещё пять раундов, в каждом из которых кто-либо умирал. Сейчас их осталось немного: Банда с песиком, Уруми и несколько человек из группы, а ещё мужчина, к которому советовал присмотреться Чишия, со своей спутницей, конечно. Она, к слову, казалась слишком уж мутной, это заставляло задуматься о ее связи с Валетом, любой связи. Ран хмуро жевала печенье, прикидывая, когда же Валет начнёт более активно действовать. За пределами их квартета (Хьюга не может подозревать Иппэя, кто в здравом уме будет подозревать такого одуванчика, который трясётся от одного упоминания о картах и мастях), девушка подозревала всех. Пожалуй, кроме Уруми. Она просто психопатка. Мимо прошли знакомые лица. Оба заплаканные с выражениями полного отчаяния и страха за жизнь, Ран уловила лишь одну фразу, которая заставила приглушенно хохотнуть: — Убьём обоих. Сомнений не было — они говорили про Уруми. Весьма странно, что додумались они до этого только сейчас: почему девушка, убивающая (пусть и не собственноручно) всех подряд, не вызвала ни у кого хоть малейших подозрений? Хьюга задумалась, стоит ли ее предупреждать. С одной стороны: Акамаки помогла избавиться от надоедливой женщины, с другой… возвращать услугу бы не пришлось. Это было слишком сложно. Не то, чтобы Хьюге хотелось поиграть в мать Терезу, вовсе нет, она просто хотела позабавиться. Уруми единственная привносила интерес в эту игру. К тому же, Чишия сейчас куда-то пропал, — опять совершает набеги на печенье, — а заняться здесь нечем. Ран поднялась на ноги, потушив сигарету о пол. Не то чтобы девушка курила часто: один раз за раунд; но она была уверена, что если сейчас не прикончить Валета — сигарет не останется. Это было печально. И забавляло. Ран серьёзно беспокоилась не за свою жизнь, а за гребаные сигареты. Что за черт? Спокойствие Чишии плохо на нее влияет, определённо. — Уруми, солнышко! Девушка оборачивается, вынимая изо рта леденец. Она улыбается и машет рукой, но близко не подходит, поэтому Хьюге приходится идти к ней самой. Это не радует. Но в любом случае лучше, чем просто сидеть, разглядывая стены. — Тебя тут убить задумали, — Ран расслабленно потягивается, пока Уруми нервно оглядывается. Заставить ту паниковать оказалось легче, чем могло показаться. — Два дрожащих кролика у стены. Когда взгляд останавливается на них, Акамаки хмурится и сжимает кулаки. Однако, она снова натягивает улыбку, расслабляясь, выглядит уже не так уверенно и достоверно, но в другой ситуации Ран даже похвалила бы ее за относительную сдержанность. — С чего ты это взяла? — Они проходили мимо и говорили о том, что убьют обоих. — Ран улыбается, оглядываясь, Чишия наконец-то вернулся, опять с жёлтой пачкой в руках. Его любовь к сладкому забавляла. — Очевидно, тебя и ещё кого-то. — Уруми шипит ругательства и выбрасывает леденец в сторону, становясь слишком уж серьёзной. — Услуга за услугу. Помоги мне выиграть. — вот так просто, без всяких уловок, маневров и попыток подавить эмоционально. Хьюга кривит губы в усмешке. Все идёт в точности так, как и предсказывала Ран. — Идет. Зная людскую натуру, можно легко сказать, что те двое дольше ещё пары раундов не продержатся — убьются с лёгкостью и страхом. Своими же руками перережут себе глотки. Они и так жмутся друг к другу крепко, слезы вытирают и шепчутся, зная, что вонзят ножи в спины друг другу. Идиоты, что с них взять. Банда на другом конце зала улыбался, о чем-то говоря с Энджи, а вот Аики рядом не было. Это было странно, но сейчас думать о ней не стоит. Девочка продержится сама, пока что. — Однажды, умный человек сказал, что благородный рыцарь победил дракона, потому что стал беспощаднее самого дракона, смекаешь? — Ран манерно склоняет голову набок, надвигаясь на попятившуюся Уруми. Та бегала глазами по помещения, осознавая, что Ран ничего ей не сделает, но помочь в любом случае никто не сможет. И не захочет. Это главное. — Намекаешь на то, что я дракон, которого ты победила? — она прижимается спиной к холодной стене, отчего тело покрывается мурашками. Нет, не стоило принижать достоинства Ран, она определенно заслуживает большего внимания к своей персоне. — Прямым текстом говорит. — Банда появляется неожиданно, будто черт из табакерки. В прочем, без табакерки, просто черт. Хочется вышвырнуть его отсюда, чтобы не мешал, неужели незаметно, что они заняты весьма неприятным для Уруми диалогом? Ран видит по глазам, что самой Акамаки тоже не прельщает его компания, но открыто ни одна из девушек не выражает недовольство. — Она превзошла тебя. — Весьма лестно, что ты заметил. — Хьюга выдаёт то картонно, словно что-то обыденное, так, будто эта фраза уже приелась настолько, что не говорить ее было невозможно. Девушка специально натягивает самую неестественную улыбку. То ли, чтобы пустить пыль в глаза, то ли забавы ради. — Где твоя маленькая подружка? — Я думала, что ты знаешь. — Хьюга не показывает того, что слова его знатно так напрягли. Если уж он не знает, где Аика, то кто? Восемьдесят процентов времени в этой игре, они проводят вместе. — Может сначала договорим, — вмешивается Уруми, переводя все внимание на себя. Банда снисходительно улыбается и поднимает руки, мол, сдаюсь. — а уже после вы двое поделите свою куколку? Ран усмехается и легонько отталкивает Банду, чтобы места было больше. Он впустую тратит их кислород, и плевать, что его и так много. Мало ли, что выкинет природа Пограничья, вдруг кислород будет даваться на играх, вместо жизней? Угу, в баллонах таких жутких и с масками, определённо, так и будет! Ран знает, что звучит это до безумия абсурдно, но кого это должно волновать? Ей же нужно как-то оправдать свои мысли. — У тебя пики. — улыбается Хьюга, а после пару минут смотрит в след уходящей Уруми. Та вместо благодарности просто улыбнулась и направилась вместе со своей свитой за стол, оттуда донеслась крайне забавная фраза: —…только вам я могу доверять. Это заставляет подавить смешок, внимательно глядя на Банду. Тот не выглядит обеспокоенным резкой пропажей Аики, но, почему-то, его это волновало. Кажется, маленький опоссум залез в его сердце, если таковое, в философском смысле, у него имеется. — Так ты потерял Аику? — Хьюга разворачивается всем корпусом в сторону Банды, попутно помахав Чишие, который привычно устроился на полу и внимательно следил за похождениями Ран. Тот лениво машет в ответ пачкой печенья, приглашая к себе. — Она потерялась сама. — это звучит забавно. В стиле «я здесь не причём, оно само, я просто мимо проходил». Но Ран сохраняет привычное спокойствие. — Охотно верю, — она кивает, подтверждая свои слова. — иди ищи, ко мне-то чего пришёл? — Её нигде нет. — Она не могла уйти отсюда, — хмыкает Ран и переводит взгляд на сонную Аику, которая, зевая, вошла в помещение. — Хреновый из тебя детектив, Ватсон. — Хьюга улыбается и разворачивает его лицо в сторону девчонки. Та приветливо машет и улыбается, и Хьюга чувствует, как под ладонями напрягаются щеки. Улыбается черт. — Спасибо, Шерлок. — он откидывает руки и направляется к Аике. Эти двое кажутся слишком уж ванильными друг с другом. И если опоссуму это свойственно, то Банда… его словно подменили. Игра на публику, совершенно точно, но это не в стиле серийного убийцы. Думать об их отношениях не хотелось. В принципе думать не хотелось. Поэтому Ран медленным шагом направлялась к Чишие. Он — островок спокойствия, на котором можно развалиться и лениться оставшееся время. — Отсюда хорошо слышно их разговоры. — тихо произносит Чишия, заранее поднимая руки. Знает ведь, что Ран снова умостится на его коленях. В целом это никого не смущало (раньше по поводу их «романтики» та женщина лекции проводила каждые двадцать минут, но с её смертью данное развлечение закончилось, спасибо Уруми), напротив, было даже привычным. — И что они говорят? — так же тихо спросила Хьюга, снова ловя его руку. Это стало традицией — играть с его пальцами во время разговора. Чишия привычно улыбается и шепчет простое «слушай». — Какую цель ты преследуешь? — Банда был настроен серьёзно ещё рядом с Ран, но заговорил почему-то тогда, когда Энджи поспешил удалиться за печеньем. И чего всех на него так тянет? Мимо проходит та дамочка, что цепляется за мужчину в костюме, она тоже с печеньем. Таким же, которое обычно берет Энджи… — О чем ты? — Аика наивно хлопает ресницами, делая вид невинного ангелочка. Ран нравилось, когда опоссум прикидывалась овечкой, являясь при этом волком. — Да брось, Энджи глазки строить будешь. — он тянет её на пол и оба садятся, подпирая стенку. — Ты ведь уже догадалась. Аика устало выдыхает, кажется, недовольная тем, что её план так быстро раскрыли, но честно выдаёт: — Да, я знаю, — Аика кивает и замечает притихших Ран и Чишию, кажется, смекая, что их возможно слышат. — И кто валет, и почему я до сих пор жива. Ран напряглась, заслышав про Валета. А Аика, как оказалось, не так проста, как могло показаться сначала. Конечно, была видна ее натура, но чтобы догадаться кто Валет… даже Чишия ещё не понял, а выбор у него стоит между тремя людьми, тогда как Аика, по-хорошему, должна подозревать большее количество людей. Чишия, заметив напряжение, сжал ладонь Ран, заставляя расслабиться. Не хватало ещё, чтобы их заметили. — А ты скрываешь гораздо больше, чем я мог подумать… Время вышло. Аика не успела ничего ответить и лишь улыбнулась, прерываемая голом, просящим занять свободные камеры. Ран устало поднялась и вопросительно глянула на Чишию, тот намек понял быстро. — Трефы. Хьюга кивает и стоит ей услышать щелчок, закрывающейся двери, как тело окутывает знакомая слабость, а в глазах темнее. — Трефы. — шепчет знакомый голос. — Энджи. Почему имя этого пса снова было упомянуто думать времени не было, нужно было назвать масть, а после уже… Узнать о том, что Иппэй погиб. Он оставил Чишию фактически без напарника, об этом сообщил сам Шунтаро, стоило Ран выйти. Это заставляло напрячься, Хьюга точно помнила, что они оба сказали Иппэю верную масть, прежде чем завалиться на полу с печеньем. Кажется, девушка, ещё в начале игры предполагавшая, что однажды он не выдержит всю жестокость людскую и пойдёт на не самое приятное из всего, что можно было бы придумать — самоубийство, оказалась права. Это ей не нравилось, но выбора другого не было. И будь у Ран шанс его спасти (чудесным образом), она бы им не воспользовалась. Обрекать того на страдания и заставлять смотреть, как психи медленно убивают друг друга — худшее, что можно было придумать в качестве наказания. В любом случае его смерть никак не нравилась самой Ран, но зато забавно было видеть лица тех двоих, когда они увидели Уруми, выходящую с видом абсолютного спокойствия. Она была красивой, Ран не спорила, но сейчас… с выражением триумфа, она была намного прекраснее… — Спасибо, Ран. Хьюга кивает, улыбаясь и направляется к Чишие, чтобы снова сжать его ладонь и поспешить уйти, чтобы рассказать новость. — Я знаю, кто Валет. — они произносят это хором.