В мои чёрные окна постучит
Своим клювом подбитый ворон.
Наверное больно оставаться слепым,
Наблюдая за кладбищем с крыши над домом.
Когда рассеянный ключник скажет:
— «Мы тонем!» — и станет Хароном.
Я вдруг вспомню про всех,
Достану грааль и сниму с него пробу.
Нираги самозабвенно играл с жизнью и смертью, балансируя на острие лежащего между ними клинка. Игра была не из самых интересных и приятных. В одного из игроков был помещён ключ, который нужно было достать, а после открыть запертую дверь. Дверь, в которую они изначально вошли. Ее ночной кошмар и старый знакомый в одном лице, с которым они виделись на тот момент первый и последний раз (Ран надеялась на это, её напрягала сущность Сугуру. Того Сугуру, коим он стал), решил, что без вскрытия всех кого увидят боевики не обойдётся. А Ран снова скрылась, чтобы понаблюдать. Нираги, который раньше был беззащитным слабаком, не способным обидеть даже муху (он отгонял их руками весьма вежливо), беспощадно стрелял во все, что движется, оставляя другим шанс копаться во внутренностях, безмерно пугал своей безумностью. И Хьюга, которую он не приметил в начале игры, пыталась найти укромное место. Однако, в тот момент что-то пошло не так и Ран все же попалась ему на глаза. Нет, она не была шумной, просто в заброшенной больнице, где большинство дверей намертво заколочены, а ловушки были на каждом шагу, спрятаться было сложновато. Нираги выстрелил. — Да чтоб вас… — Хьюга устало рычит, пытаясь вытащить из руки штырь, на который налетела, уворачиваясь от пули. Вошёл он неглубоко, но отвратительно больно и если вытащить его сейчас, она знала, что кровь прольётся рекой. И в глубине души надеялась, что кто-нибудь в ней захлебнется. — Хьюга? — его голос сквозит непониманием. Ран полностью игнорирует его удивление и лавину вопросов, посыпавшихся на неё сверху, занимаясь своей рукой. — Умолкни уже, ладно? — Ран шипит, заматывая запястье в разорванную рубашку. Любимую рубашку, которая теперь стала бесполезным пропитанным кровью куском ткани. Сугуру послушно замолкает. Он все еще не понимает, а в глазах плещется отчаяние и, кажется, боль. Будь Хьюга внимательнее, то сказала бы наверняка, но один маленький нюанс мешал. Точнее два: кровоточащая часть тела и дуло винтовки, все ещё направленное в неё. Нираги подходит ближе, высокий и опасный. В играх есть два типа опасных созданий: первые опасны больше в силу своей непредсказуемости, а логика вторых проста, как английский алфавит, хотя сама по себе смертоносность может зашкаливать. И если с первыми надо особо изощряться, то со вторыми просто следует действовать по правилам. А если и третий тип — «кретин безмозглый», такие зачастую смешивают в себе оба типа, становясь в три раза опаснее. Нираги вот основоположник третьего типа. Ран чувствует себя рядом с ним крошечным и жалким существом, но это роли не играет. Она позорно поднимает голову вверх, чтобы увидеть его лицо. Сильно же он изменился, однако, пирсинг, к слову, был в тех местах, которые в старшей школе страдали больше всего, это могло быть как-то связано с его прошлыми травмами. Но догадками питаться Ран не собиралась. — Поздравляю, вы победили. — механический голос прерывает сгустившуюся над молодыми людьми тишину. Хьюга криво усмехается, осознавая, что чудом осталась жива. Она сомневалась в том, что Сугуру её убьёт, но непривычный страх смерти все же поселился в груди, заставляя сердце отбивать отвратительно страшные ритмы. Возможно, состоянию аффекта послужило ещё и ранение. С рукой, к слову, делать что-то надо было, благо Томми — парнишка-турист, попавший в Пограничье вместе с Ран и являющийся её напарником, был врачом. — Я не узнал тебя. — не самое лучшее оправдание в сложившейся ситуации, но это лучше, чем давящая на уши тишина. Ран кивает и разворачивается, чтобы уйти. К черту все. К черту Нираги, к черту ранение, к черту игры, к черту Пограничье. Хьюга больше не хочет играть. — Было необязательно крошить всех подряд, — она кидает это через плечо, останавливаясь перед выходом. Не оборачивается, просто хочет донести, что не все, черт возьми, решается кровопролитием. — носитель был не игроком. Хьюга догадалась до этого тогда, когда незнакомец, появившийся бог знает откуда, повёл всех по ложному следу, посоветовав устроить «кровавую баню», при этом никто, почему-то, не удостоверился, что его имя с фотографией имеются на экране у старта. А после он пропал, но, к счастью, и до него смогли добраться шаловливые ручки боевиков. — Я не знал. — Поэтому и нужно думать, — Ран шипит, когда случайно наступает в чьи-то кишки… она не отпрыгивает и её больше не тошнит (как в первую игру), но подошву вытирает о футболку несчастного. Та и без того залита кровью, но это не мешает. — прежде, чем творить беспредел. Нираги идёт следом, кажется, совсем не желая отпускать Ран. — Мы же выиграли. — Ты чуть не убил меня! — Хьюга на пятках разворачивается, едва ли не врезаясь в вовремя отошедшего на шаг назад парня. Тот смотрит сверху вниз, кажется, с презрением и недовольством, а может так кажется из-за разницы в тридцать с лишним сантиметров. Хьюга слабо улыбается, вспоминая ту игру червей. Это по-своему расслабляет. В те времена Ран была менее сдержанной и часто кричала на глупых, которые за свою жизнь хоть и боятся, но не борются. Сейчас же Ран вряд ли бы стала на кого-то кричать — лишняя трата эмоциональных ресурсов. Почему-то, это все же была ее любимая игра, кажется, виной всему сердце, все ещё тоскующее по Нираги. Последний раунд Валета Червей завершился четырьмя смертями, что было крайне забавно. Уруми весело шагала к выходу, напевая что-то детское и до безумия нелепое, мужчина в костюме шел напряжённо, кажется, он совсем не планировал смерть своей спутницы, Банда и Аика были вместе, что немного раздражало Ран, но это не главное. Главным была собственная жизнь, сохранённая и продленная на несколько дней. Сколько дней давалось за лицевые карты Ран не знала, но сути это не меняет. В любом случае, скоро все закончится, если остальные победят пикового короля и всех, кто остался. К слову, Ран шла в гордом одиночестве, потому что Чишия… черт бы знал, где шатается этот Чишия. Возможно, что-то забыл или просто осматривается, как делал это на их прошлой совместной игре. Хьюга шла медленно, наивно надеясь, что Шунтаро ее догонит. Скоро она выйдет с игровой площадки и рядом может быть король Пик. Попадаться ему на глаза в одиночества не хотелось, к тому же без оружия. Оружие… Ран резко затормозила, вспомнив о пистолете, брошенном на самой высокой полке. Обилие событий за прошедшие девять с хвостиком часов, заставили позабыть едва ли не обо всем. Более того, эти часы длились столетия, и Хьюга, кажется, успела дважды постареть и преисполниться в собственном познании. Приглушенно выругавшись, девушка развернулась на пятках и заметила идущего Чишию. Тот помахал пистолетом, и Ран сдавленно хихикнула. Кто бы мог подумать… Игра закончилась, а значит Чишия вернется к своим привычным кошачьим делам и выполнению своих планов, которых у него немерено, а Ран… что ж, она будет медленно сходить с ума, ожидая пока кто-нибудь наконец-то найдёт способ выбраться из этого адского местечка. А еще считать дни до истечения визы, если ее до этого не прикончит король Пик. Того, к слову, на улице не было, а это уже было хорошо. Но вот знакомая слегка обгоревшая чёрная макушка мелькнула недалеко от торгового центра, заставляя сначала не поверить своим глазам, а после испуганно переглянуться с заметившим все Чишией. — Это… — Живой. — Чишия, кажется, совсем неудивлённый такому повороту событий, констатирует как известный всему миру факт, о котором Ран, как глупая девочка, единственная не знала. — Как он выжил… — Хьюга не могла сдвинуться с места, глядя на дверь, только что закрывшуюся за спиной Сугуру. Нет, Ран в какой-то степени рада. Ее друг детства, с которым связано много и ещё больше воспоминаний, остался жив, после… двух… пожаров? Обгораний? Становлений стейком средней прожарки? Но в голове не укладывалось, как, черт возьми, он смог выжить, не получить заражений или хотя бы остаться с конечностями? И волосами! Самое волнующее: почему волосы не пострадали? Они же, мало того, что легко воспламеняются, так ещё и… ради всего святого! Чишия смиренно стоял рядом, в теории понимая состояние девушки, в другой ситуации, он бы ушёл, сказав ей поговорить с Нираги, но после того, что произошло на пляже, это была весьма и весьма плохая идея. Слабости есть у всех, главное, знать им время и место. Ран вот свое знала, Шунтаро, к слову, тоже знал ее слабости. И сейчас старался отнестись с пониманием. — Он просто хотел выжить. Ран скрасила все ужасающе скучные девять часов игры, а ее подружка так вообще Валета раскрыла и поспособствовала его убийству, поэтому Шунтаро решил отблагодарить Хьюгу, но не знал как. Вот, кажется, и шанс выпал. — Я хочу с ним поговорить… Бинго! Чишия может предложить моральную поддержку, в качестве платы за развлечения. Не то, чтобы ему хотелось видеть Сугуру сейчас, сегодня, в ближайшие сотни тысяч лет, но долг есть долг, пусть Ран о нем и не догадывается. Чишия выдаёт неожиданную фразу слишком резко и Ран замирает, хлопая ресницами в недоумении: — Могу пойти с тобой.