✯¸.•'*¨'*•✿ ✿•*'¨*'•.¸✯
Прошла неделя с тех пор, как Эсме очнулась и начала новую жизнь. Неделя была спокойной. Ничего из ряда вон выходящего не происходило. Как и заявила генерал Ардмор, Эсме немедленно получила первые задания. Это были основные задачи: встретиться с научной группой, ознакомиться с правилами и положениями RDA, проводить двухчасовые уроки с рекомбинантами каждый четверг в 11:00 и посещать тренировки по рекомбинации каждый день в 14:00. Эсме успешно справилась со всеми заданиями, за исключением последнего пункта. Когда она провела свой первый урок с рекомбинантами, единственным отсутствующим был полковник Куорич. Итак, поскольку он не пришел на её урок, Барретт поставила перед собой задачу не появляться на его тренировках. Это было мелочно. Но таким же был и он, так что в эту игру могли играть двое. Эсме посчастливилось избегать Куорича большую часть недели. После их первой встречи она была на 100% уверена, что любые другие взаимодействия могут закончиться двумя путями: глупой ссорой или откровенным насилием. Эсме подумала, что будет лучше, если она ненадолго отдалиться от него. Ей нужно было все обдумать. То, что он жив, что их заставили стать на одну сторону. Ей нужно было успокоиться и подумать обо всем, прежде чем Барретт снова увидится с ним. Эсме не нужно было еще одно наказание, которое висело бы над её головой. Да, нападение на Куорича привело к тому, что Барретт получила небольшое наказание от генерала Ардмор, заключавшееся в том, что её заперли в комнате на целый день. Это было не так уж плохо, однако генерал предупредила, что, если Эсме снова начнет выпендриваться, наказание будет суровее. Эсме не пожалела, что ударила Куорича. Нет, она наслаждалась каждой чертовой секундой. И Барретт бы с радостью сделала это снова, если бы была такая возможность. Эсме не думала, что когда-либо ненавидела кого-то так сильно, как Куоритча. Она просто не могла забыть о том, что он сделал. Даже если бы они когда-нибудь согласились работать цивилизованно ради миссии, девушка никогда не смогла бы простить его. Не то чтобы полковника это вообще волновало. Был полдень, и сейчас Эсме направлялась в столовую Плацдарма. Девушка была голодна, что, как обнаружилось, было связано с её новым телом. На’ви должны были потреблять большое количество пищи, чтобы функционировать — они были крупнее людей, поэтому им требовалось больше энергии. Рекомбинанты ничем не отличались. Эсме вошла в столовую, взмахнув хвостом, когда она увидела груду еды в буфете. В животе у Барретт заурчало от предвкушения, и она послушалась. Девушка взяла два манго из вазы с фруктами, засунув одно в карман на потом. Затем она взяла четыре бутерброда с курицей и положила их на тарелку, а потом схватила бутылку воды, прежде чем начать искать столик. Эсме остановилась, оглядываясь вокруг. У неё было три варианта: сесть со своей коллегой по научной команде, сидеть с рекомбинаторами или сидеть в одиночестве. Барретт выбрала третий вариант, выбрав столик в углу столовой у окна. Ученая ощутила на себе несколько взглядов, когда села, но ей было все равно. Эсме ни за что не сядет с рекомбинаторами. К некоторым из них — Здинарск, Лопесу и Манску — она бы подошла, но остальные были невыносимы. Все, что они делали, это комментировали её или не воспринимали всерьез. В конце концов, она была ученым — солдаты их ненавидели. Среди рекомбинантов Эсме не увидела полковника Куоритча. Решив, что он просто мудак, который терпеть не может всех вокруг и предпочитает находиться в одиночестве. Брюнетка покачала головой, чтобы её мысли отвлеклись от него, когда она откусила один из своих сэндвичей с курицей. Столовая сегодня была не особенно загружена. Ещё не всех отправили на перерыв, но, к счастью для Эсме, у неё не было какого-то установленного времени, в которое она могла бы отвлечься от дел. Научная группа была в ужасе от неё из-за этого тела На'ви, поэтому они позволяли Эсме делать все, что ей заблагорассудится. Барретт не возражала, но хотелось бы, чтобы люди не так сильно боялись её. Она догадалась, что их страх как-то связан с рекомбинантными солдатами и полковником. Пока ученая продолжала молча жевать бутерброды, она была немного сбита с толку, когда все в столовой встали. Нахмурившись, Эсме посмотрела на вход в столовую. А, так вот в чем дело. Полковник Куоритч вошел, игнорируя всех, кто приветствовал его. Эсме не встала и точно не собиралась приветствовать военного. От этой мысли ей стало плохо. Полковник кивнул, все в столовой снова сели и продолжили есть. Эсме в том числе. Девушка сделала глоток воды из бутылки, глядя в окно столовой, не замечая тишины, наполнившей воздух. Кто-то откашлялся, и она повернулась. Куорич стоял рядом с ее столиком и смотрел на нее сверху вниз с кружкой чего-то в руке. Эсме прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать гнев, который уже начал закипать в крови. Последнее, что она хотела бы сделать, так это устроить сцену. — Могу я вам помочь, полковник? — спросила она сквозь зубы, сжав кулаки. — Иди за мной, — сказал Куорич, разворачиваясь и удаляясь, ожидая, что Эсме последует за ним. Женщина хотела остаться на месте, но знала, что если сделает это, Куоритч вытащит ее из столовой за волосы. Эсме фыркнула. Отодвинув стул с громким скрипом, она последовала за ним, длинные ноги облегчали его догон. Шум, казалось, вернулся в столовую, как только они ушли. Эсме не отставала от полковника, но держалась позади как минимум на два шага. Барретт не собиралась идти рядом с ним. Он не заслуживал такого уважения с её стороны. Рекомы прошли через несколько коридоров, прежде чем Куоритч, наконец, привел её к незнакомой двери. Полковник быстро открыл её, и дверь зашипела. Он отошел в сторону и махнул рукой. — После тебя, — проговорил он, улыбаясь, но это было неискренне. Эсме хмуро посмотрела на него, проходя мимо, стараясь не соприкасаться, пока входила в комнату. Он последовал внутрь следом. Девушка огляделась и поняла, что это пустой конференц-зал. Значит, он хотел побыть с ней наедине? Это заставило её желудок сжаться. Её голова повернулась на звук закрывающейся двери. Она смотрела, как он поставил свою кружку на стол в центре комнаты и прислонился к стене. Какое-то время они смотрели друг на друга, комната казалась слишком маленькой для них обоих. Эсме было трудно дышать. — Чего ты хочешь? — выпалила ученая. Куоритч склонил голову набок: «Кажется, мы не с того начали». Эсме горько рассмеялась. — Я подумал, что будет лучше, если мы начнем сначала. У нас есть миссия, которую нужно выполнить, а вражда в команде приведет к провалу, — твердо объяснил полковник. — Вы говорите исходя из опыта? — спросила Эсме, наблюдая, как его уши опускаются вниз от этого комментария. Это, конечно, была шпилька — злобный комментарий по поводу его последней неудачной миссии. — Я говорю, как ваш полковник, мисс Барретт, — огрызнулся он, стараясь не дать ученой задеть себя. Эсме фыркнула, скрестив руки на груди. — Тогда как вы предлагаете начать сначала, полковник? — спросила она, приподняв бровь. Куоритч самодовольно улыбнулся: «Я рад, что вы спросили. Наши прошлые «я» мертвы, и вам нужно принять это. Все, что было тогда, сейчас не имеет значения. Вы можете испытывать столько ненависти, сколько хотите, но мне нужно сотрудничество, чтобы миссия увенчалась успехом, иначе генерал надерёт нам задницы». — Так ты предлагаешь мне все простить и забыть? — спросила Эсме, сверкая глазами. — Простить? Нет. Забыть? Абсолютно. Я стопроцентно приказываю тебе забыть, — ответил он. Эсме чувствовала, что злится. Но она должна быть лучше. Девушка глубоко вздохнула, уши прижались к голове, когда она задумалась. Куоритч понятия не имел, о чем просил. — А вы наглый, полковник. Реком пожал плечами: «Ты тоже, Эсме». Звук её имени, слетевший с его губ, заставил лицо Барретт и шею зачесаться. Ей стало жарко, кожа горела, и она оцарапала себе руку. Из его уст это звучало неправильно. Она ненавидела то, что чувствовала в тот момент. Её тело чувствовало себя странно, слишком остро реагируя на звук своего имени. Будь проклято это новое тело и его физиология. Эсме на мгновение задумалась, обдумывая слова полковника. Он явно делал это не по собственной воле. Все это было продиктовано генералом Ардмором, и брюнетка ухмыльнулась. Кто-то другой указывал Куоритчу, что делать, и Эсме могла сказать, что он ненавидел это. — Хорошо, — заговорила Эсме, — я могу забыть. На данный момент. — Хорошо, — Куорич хлопнул в ладоши с притворным восторгом, — рад, что мы на одной стороне. — Мы никогда не будем на одной стороне, — сказала ему Эсме, собираясь уйти. Она предположила, что на этом разговор закончен. Куорич рассмеялся: «И я уверен, что ты будешь напоминать мне об этом до самой моей смерти». Когда Эсме подошла к двери, Куорич встал перед ней. У неё болела шея от того, что приходилось смотреть на рекома снизу вверх, потому что он был на фут выше (30 см). Она ненавидела выражение его глаз, эту дьявольскую ухмылку на лице. Это раздражало её. — Я предполагаю, что теперь, когда мы друзья, я увижу тебя на тренировке, — сказал он с сарказмом, но за этим скрывалась властность. Дверь в конференц-зал скользнула в сторону, и Эсме выскользнула наружу, радуясь, что освободилась от удушающего присутствия полковника. Она оглянулась через плечо: «Когда ты начнёшь ходить на мои уроки, я начну ходить на твои», с этими словами девушка ушла. Последнее, что она услышала, был его жестокий смех.✯¸.•'*¨'*•✿ ✿•*'¨*'•.¸✯