В другой раз, как наступит утро

Воспоминания о детстве были тем, с чем Мерлин не хотелось бы часто встречаться. Белиаруин с его заоблачными требованиями к детям мог испортить чьи угодно нежные годы. Однако для того, чтобы сладить с Ифау, требовалось припомнить дни, когда наступали моменты счастья. Принятие ванны всегда было Мерлин по душе. Когда ты мокрая и по брови в пене, можно быть уверенной, что никто не сунет тебе в руки очередной древний фолиант. В ванне можно было быть обычным ребёнком, а не надеждой белиаруинских учёных. Нагрев воду прямо в ванне, Мерлин развела стружку, взбив её до пены и радуясь, что Артур благодаря поистине неведомому стечению обстоятельств оставил её в покое на уже вполне приличный срок. Взрослеет. Или свесился с какого-то карниза до полусмерти. А, нет. прислуга не кричит, значит, полный порядок. – Заходи смелее, – заметив у дверей Ифау, отодвинулась от ванной чародейка, – Это тебе. Ванна. Мытьё. Понимаешь? Львиные уши были навострены на пену. Присев, мальчишка аккуратно тронул её лапой: – Адаль. Мерлин решила не мешать ему, и лапа закономерно отправилась в рот владельца. Разумеется, не без последствий. Паренёк скукожился: – Амерзаю адаль! – Кажется, теперь я знаю, как будет «горький» на твоём языке, – усмехнулась волшебница, – Видимо, ты не слыхал про мыло. – Аман… – смахнув пену, полукровка коснулся кончиком языка воды и выпучил глаза, – Амессас аман! Амерзаю адаль... – Что? Пресная вода и пена тебя смущают? – Эгароу, – он встал, раскинув руки, а затем снова указал на ванну, – Имрий адаль. Имрий аман! – А. Океан. Ты говоришь про океан? Пена сбила тебя с толку, – каким-то чудом догадалась Мерлин, – Ну да тут другие правила. – Асеххар Мерлин, – Ифау хитро прищурился, а затем пошевелил лапами, изображая её пассы. – Видимо, это слово для того, кто практикует магию. Но здесь никакой магии нет, только жир, мыльный корень и масла, – чародейка провела ладонью по глади воды, – Залезай. Ты. Туда. Ифау нерешительно ткнул себя в грудь указательным пальцем. – Да. Мыться. И штаны с ними... Стой! Я отвернусь. – Шуреф. Авеллак, – он хихикнул, вылезая из одежды. По тихому всплеску Мерлин догадалась, что он залез в ванну и... замурлыкал. – Ну как, нравится? – спросила дочь Белиаруина, поворачиваясь. – Эсмеен… – блаженно протянул паренёк, облокачивая голову на бортик и прикрывая глаза, – Эсмеен бительма. – Бительма? – для верности постучала по изгибу ванны Мерлин. – Бительма, – довольно кивнул Ифау. – Ванна. – Ван-на, – он облизнул нос, – Эсмеен? – Видимо, это значит «тёплый». – Тёп-лый. Тёплый, – кажется, игра в слова начинала нравиться полукровке. Чумазость потихоньку сходила, и в уже умытом лице Мерлин снова поискала черты Эсканора. Знает ведь, что реинкарнация не наследует черты прошлых жизней, но нет, всё равно всматривается, как наивная отроковица. Да и что решит это сходство? Определит степень тяжести, которую волшебница будет ощущать по мере взросления мальчишки? Кстати о мальчишках. – Ифау, я знаю, что ты с трудом меня понимаешь, но мне нужно будет отправиться по делам, – подождав, пока полукровка наиграется с пеной, обратилась к нему чародейка. – Мерлин энгер? – отвлёкшись от возведения пушистой башенки, Ифау изобразил лапами нечто, похожее на распускающийся цветок. – Нет, ногами уйду, без перемещения, – усмехнулась советница короля Камелота, – Однако, ты понимаешь меня не так уж и плохо, просто отвечаешь по-своему. – Ифау сефлед, – он указал на ухо, – Ифау элмед, – второе изобразить не вышло, поэтому мальчишка прищурился, будто изображая покой. – Слушаешь и... Учишься, – расшифровала новую конструкцию Мерлин, – Так. Вроде захлёбываться ты не собираешься. Вылезешь как будешь готов. Конечно, не худо было бы подобрать тебе одежду, но с этим повременим, и без того много впечатлений за день. А пока вот, – волшебница встала, оставляя ему полотенца, – Мокрым не выбегай, не то простудишься. Ты знаешь, что такое полотенце? – Тесефит, – назвав предмет по-своему, Ифау изобразил, как вытирает шевелюру, – Уфрин? – Верно. – Ве-рно... По-ло-тен-це, – он снова лизнул нос, робко улыбаясь, – Эмерезг эммегез, Мерлин. У… Удачи. – Не разнеси мою лабораторию, – махнув ладонью напоследок, Мерлин оставила его нежиться в ванной, а сама, тяжело вздохнув, решила идти к Артуру. Привет из прошлого и всё, что шло не по плану, не должно было затмевать дела Камелота. Всё же она была советницей короля, и, чтобы город процветал, требовался тяжёлый ежедневный труд. Чародейка делала всё возможное, чтобы Камелот стал жемчужной Британии, применяя для этого накопленные знания. И теперь было самое время предложить новый проект. …– Разведение рыбы? – Артур, занятый вознёй с африканскими гостинцами, делал всё возможное, чтобы сосредоточиться на словах наставницы, но получалось так себе. – При хороших резервуарах и должном уходе и во дворце, в домах простых людей круглый год будет свежая рыба. Допустим, не все разновидности, но рыба очень полезна и легка в приготовлении. Плюс, в этом случае мы будем твёрдо уверены в том, что природные богатства здешних земель не истощаются, – Мерлин старалась говорить чётко и понятно, сопровождая свой монолог тем, что Артур назвал «картинками в воздухе» – изображениями рыб и бассейнов в магических сферах. – То есть за рыбой понадобится ухаживать, как за скотом? – потирая подбородок, спросил король Камелота, – Чистить эти... Бассейны, и... А как их кормить? – Многие рыбы едят растения, я уверена, что подберу для них корм на основе того, что растёт у нас. В любом случае, понадобится поэкспериментировать. – Понятно. – Одобряете ли Вы эту идею, Ваше Величество? – Звучит странно, но стоит попробовать. Тебе понадобится помощь в составлении сметы? – Нет, я справлюсь. На этом мне бы хотелось Вас покинуть. – Мерлин, погоди. Тут это… – Артур замялся, – Я считаю, что мне как правителю Камелота настало время подыскать себе королеву. Чародейка замерла против своей воли. Нет, это не то чтобы было самым невероятным предположением из всех, но Артур вырос у неё на глазах и – из чего уж говорить – до сих пор казался не очень рассудительным юнцом. – Прошу простить меня за нескромный вопрос, но могу ли я утверждать, что Вас манят плоские утехи? – прямо спросила дочь Белиаруина. Артур даже поперхнулся: – Н-нет! Конечно, таинство брака манит меня, но дело не в этом! Просто я чувствую, что… Настало моё время, понимаешь? – Прошу, поясните, – Мерлин не улыбалась. От чего-то тема чуялась как неприятная. – Я вижу, как счастливы в браке сир Мелиодас и леди Элизабет, сир Бан и леди Эллейн, а также сир Кинг и леди Диана, и… Прости, должно быть, я невольно напомнил о… – Эсканор вернулся, – Мерлин и сама поразилась тому, насколько легко эта фраза слетела с её уст. А ведь собиралась его прятать. Но, видимо, планы поменялись. – Что? Как, куда?! – из рук Артура даже вылетел зуб бегемота. – Это поистине невероятная история, но это правда. Это он, я уверена. – Но где он?! – У меня в покоях. Всё в порядке, он ничего не помнит, – последнее предложение показалось волшебнице странным, но обдумывать его сейчас было некогда. – Но как же… сир Эсканор наверняка ещё ребёнок, тебе нужна помощь? Нянька или кормилица? Я могу его увидеть? – не выдержав, вскочил юноша. – Нет, Ваше Величество. Ему надо свыкнуться с происходящим, Ваше появление его только смутит. И он не маленький, он… – Он что? Мерлин, не томи! – Он зверолюд-полукровка. Король Камелота даже отшатнулся: – Ох… Ох, сир Эсканор, из огня да в полымя… Разве такое бывает? Мерлин лишь руками развела, мол, сама видела. – Ну ничего! – нарочито бодро хлопнул в ладоши Артур, – Главное, что сир Эсканор снова с нами! Не терпится порадовать остальных! – Нет! – дочь Белиаруина сказала это гораздо громче, чем рассчитывала, – Он не должен узнать, кто он. У этого ребёнка новая жизнь, новое имя. Будь нужна ему память, воспоминания о тех днях, он бы переродился с ними. – Н-но Мерлин! – король Камелота даже стал стал мерить шагами тронный зал, – Ты же нашла его, и… Разве же это ничего не значит? – Его продавали как диковинку, я лишь оказалась в нужное время в нужном месте. Я намерена вернуть… – Мерлин помедлила, – Долг. Вырастить его и дать шанс на нормальную жизнь. Ифау всего лишь странный мальчишка, и да, наверное, его бы весьма вдохновили факты из былой жизни, касавшиеся его подвигов, но остальное… – Мерлин, – Артур перестал выписывать сложные эллипсы и даже смог ободряюще улыбнуться, – Ты подаёшь это с позиции здравого смысла, но я чувствую, что за этим кроется. И я обещаю проявить должные такт и уважение, и не рассказывать… Ифау о его прошлом. Впрочем, я не могу ручаться за его соратников. – Будет сложно, – покачав головой, скрестила руки на груди Мерлин. – Что я вижу, – вдруг поменял тон Артур. – Где? – У тебя здесь кожа другого цвета, – король Камелота с намёком постучал указательным пальцем по собственной щеке, – Поверить не могу, ты взялась исцелять шрамы?! – Этот мальчик станет моим искуплением, по крайней мере, я на это надеюсь, – призналась волшебница, – Так что да. Раз он вернулся, я могу позволить оставить кое-что в прошлом. – Мерлин. – Ваше Величество? – она остановилась у выхода из тронного зала. Артур хотел спросить её о поцелуе, том поцелуе, подарившем ожоги, но остановил себя и улыбнулся: – Так значит, у тебя в покоях был вовсе не джинн? Взгляд придворной чародейки потеплел, и она даже улыбнулась, глядя на короля через плечо: – Выходит, что не джинн, Ваше Величество.