Сверххищник

На выяснение всех деталей ушла половина дня. Лестат вовсю использовал подаренную Кроуфордом игрушку — звонил в Бюро, звонил полицейским в Нью-Кент, звонил семье первой жертвы, снова звонил в Бюро, говорил с Джонстоном… Доктор Честер, первая жертва, действительно имел подработку. Это не было чем-то серьёзным, заказы то были, то нет, для доктора это было скорее хобби, оставшееся на память об университетской юности. У него и самого было несколько тату. Именно их убийца и срезал. — Почему вы не указали это в отчёте? — допекал нью-кентского судмедэксперта Лестат. Тому повезло, что телефон передавал далеко не все интонации говорящего. Лестат отныне считал всех местных копов клиническими тупицами. — Да вы видели фото жертвы? С него кожи срезали больше, чем осталось! Ну как тут понять, что это из-за тату?! — возмущался на том конце провода медик. — Да, жена Честера сказала, что у него были татуировки, но это несколько небольших татушек, диаметром от пяти до десяти сантиметров. А этот ублюдок здоровыми лоскутами срезал. Ещё и половину скальпа снял. На голове-то у Честера не было никаких тату! — Может, и были. Под волосами не видно… И жена могла не знать, — больше самому себе сказал Лес, выстукивая когтями блюзовые переборы. Они всё ещё сидели в дайнере, но репертуар местного радио успел кардинально смениться. Грегу, конечно же, нравилось. И даже Лестат почти проникся. Как фоновая музыка — сойдёт. — Ну если даже жена не знала… — Да-да, я понял. Хорошо. Держите пока его медкарту поблизости. Может, ещё сегодня позвоню… — Лестат сбросил звонок. В целом это было удобно — никаких пробежек до автомата. Ещё и за все звонки платит Бюро. Хотя судмедэксперт Нью-Кента наверняка был, мягко говоря, не в восторге от его инициативности. — Думаешь, дело в тату? — спросил Грег, прихлёбывая третью кружку кофе. Блинчики закончились полчаса назад. Митч сбежал ещё раньше. — Ганнибал тоже на это намекал. Говорил, наш Вампир срезает чужое клеймо. — Сам того не замечая, Лестат снова стал называть Лектера по имени. Оно слишком легко и естественно ложилось на язык, и без бдительного начальства Лес быстро дал своему языку волю. — Что ж, это хотя бы лучше, чем срезание кожи без всякого смысла. В его действиях начинает прослеживаться логика, — довольно заключил Грег. — Франклин-старший был болен. Босс дал в дорогу копию с его личного дела, теперь уже и с данными про племянника. Этот Франклин — тот ещё субъект. Он не просто служил во Вьетнаме. Какое-то спецподразделение, половина заданий засекречена. И с его травмами тоже не всё очевидно — в медкарте много грубо вымаранных мест. Бенджи-младший — единственный сын его сестры. Когда парню было двенадцать, оба родителя подхватили какую-то смертельную заразу. В медкарте значится… ммм, трипасома, что ли. — Трипаносома, — поправил Лестат. Он ещё не читал полное досье младшего Франклина, но лет десять назад, ещё под прошлым своим именем, работал в больнице. — Сонная болезнь. В тропиках достаточно распространена… но откуда она в нашем климате? Кто-то из них незадолго до этого был за границей? — В том-то и дело, что нет, — покачал головой Грег. — И не просто не были, а вообще никогда за всю жизнь не выезжали из Штатов. Оба жили на своём ранчо под Эшландом, разводили коров, торговали мясом и своими овощами, общались только с покупателями, а это в основном местные жители. Они заболели с разницей в неделю. В больнице оба и скончались. При этом никто больше не заболел. А дальше мальчика забрал к себе дядя, только недавно комиссованный прямиком из госпиталя. — Да уж, прекрасная почва для паранойи. Причём у обоих. — Да, но официально на учёте ни тот, ни другой не состояли. По младшему вообще информации мало. Он унаследовал родительскую ферму, так и работает, похоже, на ней. По досье он чист. Дела ведёт аккуратно, все налоги уплачены вовремя. Данные банковских счетов мы без ордера не получим, но тут сенатор Рут может поднажать — Кроуфорд, по крайней мере, планировал её задействовать. Посмотрим, что у него с финансами и не совершал ли он подозрительных трат. — Скорее всего, он за всё платит наличкой, — заметил Лес. — Особенно если часто ездит по другим городам. — Это понятно. Но снятие наличных — тоже трата в своём роде. Если он стал снимать больше денег, это тоже ниточка. Улика косвенная, но всё вместе уже складывается в более-менее чёткую картину, — Грег с довольным лицом откинулся на спинку дивана. Ему нравилось, что дело наконец начало принимать понятные очертания. — Интересно, как его дядя во всём этом замешан? — протянул Лестат. — Он в курсе? Или это вообще его инициатива? Может, племянник перехватил эстафету, когда дядю разбил инсульт? — По срокам не очень сходится, — задумался Грег. — Франклин-старший получал лекарства по рецептам Честера два месяца назад. Допустим, рецепты были подделаны. Но в аптеке таблетки получал уже инвалид на коляске. То есть максимум, кого мог успеть убить Франклин-старший, — это как раз Честер. Других похитили, когда он уже был не в состоянии действовать сам. — Зато это бы объяснило, почему первая жертва отличается от остальных. Он ведь единственный, кого топили с грузом. И кожи с него срезали больше, чем с остальных, — возразил Лестат. — Что ж, возможно, — Грег пожал плечами и потянулся. Допил кофе. Задумчиво пожевал губу. — Остаётся вопрос мотива. Племянничек уже много лет не живёт с дядей. У него хороший стабильный бизнес, спокойная размеренная жизнь. Как бы сильно он ни любил дядю, с чего он вдруг бросил ферму и ринулся убивать всех подряд? — Не всех подряд, — Лестат поджал губы. — Конечно, сейчас мы уже вряд ли узнаем наверняка… По крайней мере, пока его самого не поймаем. Но вполне может так сложиться, что все убийства связаны с Честером. Он делал тату. Не в салоне, не в студии, а у себя в гараже. А теперь смотри. Где-то за полгода до смерти он узнаёт, что заражён ВИЧ. Жена здорова, и, по её словам, с сексом у них никогда проблем не было. Значит, заразился он не от мужчины. Шанс, конечно, всегда есть, но тут мы можем только гадать. А вот тату у него было несколько — и это мы знаем точно. А дальше… — Он же врач. Он должен всё знать о стерилизации инструментов, — заметил Грег. — И про то, как передаётся ВИЧ, тоже. Вряд ли он перед работой макнул иглу в свою кровь и прямо ею… — А почему бы и да? — осенило Лестата. — Может, именно так всё и было? — Не понял… — Ну ты представь, — Лес придвинулся к столу вплотную и перешёл на возбуждённый шёпот. — Молодой здоровый мужик, врач, полжизни потратил на учёбу, хотел быть полезным людям, женился на своей же сокурснице, прожил с ней три года. Всем доволен, всё хорошо, впереди ещё целая жизнь… и тут такой диагноз. И он со всем своим образованием, женой и красивой жизнью не знает, что делать. Лечения нет. И живут с ВИЧ обычно недолго… Что бы ты чувствовал? — Я не знаю. А ты? — Грег тоже склонился к столу, слушая его крайне внимательно. — Ну, мне было бы адски обидно. Будь я верующим, пожалуй, разуверился бы, — предположил Лестат. — Это ведь несправедливо. Умирать таким молодым. — У тебя тоже? — не выдержал Грег. — Что? — Лестат уставился на него с удивлением. Потом понял. — Ты же слышал наш разговор. Я только что сдал все анализы… — Я слышал ваш разговор. И видел отчёт о твоей медпроверке, — перебил Грег. — Анализов там не было. Лестат напрягся. — К чему ты клонишь? Зачем тебе моя медкарта? И в чём ты меня обвиняешь? Думаешь, ради меня изменили правила приёма агентов? — Нет, — спокойно ответил Грег. — Тебя я ни в чём не обвиняю. И карту увидел случайно. Что до правил… Я думаю, что твои анализы изъял Кроуфорд. Уболтать его тебе куда проще, чем всю комиссию. — Ну конечно. Я же из Кроуфорда верёвки вью, — с сарказмом заметил Лестат, отводя глаза. Вообще-то, идея была неплохой. Лес так и так планировал разыграть свою смерть. Он не любил оставаться на одном месте дольше пяти-десяти лет. А ВИЧ — это очень хорошая стратегия для отступления. И даже объяснять ничего не придётся — просто, когда надоест работа в Бюро, он уйдёт в бессрочный отпуск. А коллеги отпустят его без лишних хлопот. Всё, что нужно было, — это подыграть Грегу. Который очень внимательно всматривался прямо сейчас в его лицо. — Не смотри так. Я пока не умираю, — Лес издал нервный смешок. Важно было не переборщить с иронией и оставить Грега в полной уверенности, что он правильно разгадал секреты стажёра. Потому и фразы Лестат выбирал нарочно двусмысленные — такие, чтобы было где додумать лишнего. Грег посерьёзнел ещё больше. — Ты же не намерен, надеюсь, специально подставляться перед Лектером? — осторожно спросил он. — Это не выход, поверь. То, что он может с тобой сделать… — Да успокойся ты! — фыркнул Лестат. — Я не из тех, кто сложит ручки на груди и покорно ляжет помирать. Грег ещё раз его осмотрел и, видно, пришёл к выводу, что Лестат говорит правду. — Ладно. Допустим. А теперь скажи мне… Как давно ты знаешь? Лестат сразу понял, к чему Грег ведёт. — Митча заразил не я. Так быстро тесты бы ничего не показали. Ни у него, ни у его жены тем более. Нужна пара недель, а не пара дней. — Но он думал, что это ты. Ты не предохранялся? — с укором спросил Грег. К счастью, он, кажется, слышал не весь их разговор. Лестат проверил его мысли — так и было, Грег не смог бы поймать его на вранье. — Предохранялся, конечно! — весьма натурально возмутился он. — Ты кем меня считаешь?! — Прости, — тут же пошёл на попятную коллега. — Просто пытаюсь разобраться. И я, кажется, понял, к чему ты начал весь этот разговор про несправедливость, — он поспешил сменить тему, пока Лестат, искусно изображающий обиду, не разозлился окончательно. — Ты думаешь, что Честер специально заражал тех, кто пришёл к нему на тату? И что Франклин-старший, возможно, заразился так же? Лес кивнул, мгновенно «забыв» об оскорбительных вопросах. — Месть — вполне себе здоровый мотив. И им куда проще «заразить» близкого человека, чем какой-нибудь абсурдной идеей чистоты крови. Франклина заразил доктор, но дед мог и не знать, что тот тоже болен. Возможно, он решил, что зараза пошла от кого-то из предыдущих клиентов. — Но откуда он знал, кто из них заражён? — засомневался Грег. — Вероятность заражения ведь не сто процентов. — Возможно, эту информацию он получил у Честера. Тот был врачом, у него был доступ к медкартам пациентов, да и сами заражённые могли догадаться, что подцепили именно у него. Он мог вести список. Ну знаешь, как звёздочки на борту истребителя… — Мерзость какая, — Грег гадливо поморщился. — Если всё так и было, то Честер заслужил свою смерть. Чёрт. Я ведь хотел татуировку с именем сына набить, когда родится… — Уже передумал? — Да, передумал. — Грег вздохнул. — Ладно, что-то мы засиделись. Теория звучит красиво, но надо ещё найти на неё доказательства. Может, сейчас выясним, что у остальных жертв вообще не было никаких тату. А пока давай-ка поспрашиваем местных, не видели ли они нашего белокурого голубоглазого красавчика. Вот, — он полез в карман пиджака, — его фотки. Сходи покажи барышне за стойкой, а я пока машину прогрею. Лестат послушно кивнул и направился к кассе. — Кофе с собой, пожалуйста. Чёрный, без сахара. Большой стакан, — заказал он. — И посмотрите на фото. Вам знаком этот человек? — Лестат махнул по очереди сначала значком, затем фотографией. Девушка удивилась, но начала разглядывать изображение, задумчиво накручивая локон волос на палец и мягко прикусывая губу. — Хм, не знаю… Выглядит немного знакомо. Но он точно не местный. Кажется… Эй, Хуан! — она обернулась и крикнула через плечо. — Хуан, посмотри! Из кухни выглянул один из поваров-мексиканцев. Девушка сунула фото ему под нос. — Это не тот пьянчуга, которого ты отвозил в больницу на той неделе? — Точна, он! — присмотревшись, ответил Хуан и улыбнулся Лестату во все тридцать два ослепительных зуба. — Белий такой, я запомниль. Сам белий, волосы белие. В больнице сказали: малокровие, обморок. Я ещё подумаль: какой малокровие, весит под центнер… Второй раз за утро Лестат хлопнул себя по лбу. Хуан моргнул. — Нет, ничего, простите, — замотал головой Лестат. — Вы очень помогли, спасибо! Он выскочил на улицу, чуть не забыв фото — Хуан, безбожно коверкая слова «господин полицейский», всё-таки успел догнать его у самого выхода из кафе. Лес поблагодарил ещё раз и кинулся к машине. — Митч мне должен, серьёзно, — выпалил он, едва оказался на сидении. — А? — Я же говорил, что лицо мне знакомо… — Грег посмотрел на него в недоумении. — А, точно, это ж я не тебе говорил, Бруку. Ну неважно. Я видел Франклина. — Где? — теперь Грег повернулся к нему всем телом. — Да прямо здесь, в дайнере. Я… столкнулся с ним в туалете. Ненадолго, на минуту буквально. Он что-то сказал, я что-то ответил. Не помню. Он был очень пьян. Я тоже. — Лестат, конечно, не стал говорить, что опьянел он именно от крови Франклина. Он редко запоминал лица тех, кого пил. Просто этот был симпатичным. — Ну и дальше я ушёл танцевать. А потом увёл Митча в отель. — Думаешь, Франклин тут присматривал новую жертву? Он же только взял Кевина. Зачем так скоро? И снова Ричмонд? — засыпал вопросами Грег. — Ну так предыдущих он тоже заранее выслеживал. И потом, мы ведь уже знаем, что он ускоряется. Вошёл во вкус. А может, нервы не выдерживают. Не зря же он так сильно набрался. Аж в больницу везти пришло… Стоп. Если он был в больнице, и у него брали кровь… — Не надейся. На ВИЧ проверяют не всех, — осадил Грег, уловив ход его мыслей. — Только перед серьёзными оперативными вмешательствами. Так что у нас всё ещё нет доказательств. И нет оснований для обыска. Мы не можем ворваться на его ранчо и всё там перерыть. Нужны более веские улики. Или… — Или отправим к нему агента. Тайком. И сенатор Рут нас прикроет. Для простого допроса нам ордер не нужен. Заберём Франклина в офис Бюро, а пока он там… — Лестат ухмыльнулся. — Знаешь, когда-нибудь тебе всё-таки придётся начать соблюдать правила, — без особого упрёка заметил в ответ Грег. — Прелесть моего положения в том, — ещё шире улыбнулся Лестат, — что нет, не придётся. Грег вздрогнул. — Ты в порядке? — после недолгой паузы спросил он. — В полном. — Лестат кивнул. — Поехали домой. Маньяк ждёт.

***

Зайдя в квартиру, Лестат бросил ключи на тумбу и лёгким движением отправил пальто на вешалку. Этот день неожиданно вымотал его, и теперь он хотел есть. По возвращении Кроуфорд долго выслушивал их логические выкладки и почти беспрерывно кивал. По какой-то дурацкой человеколюбивой причине Грег не стал обсуждать с ним мнимую болезнь Лестата — видимо, решил не поднимать эту тему и не бередить лишний раз раны на сердце начальства. Так что после их совещания у Лестата как раз было время, чтобы внушить Кроуфорду нужные мысли. На это ушёл последний остаток его сил, но домой его никто не отпустил. Вместо этого Лестат долго и нудно обзванивал родных остальных жертв и выяснял, были ли у тех татуировки. А главное, не у доктора ли Честера эти татуировки были набиты. Результат был… просто был. Во всём этом деле не было ни одной стопроцентной зацепки. Едва он решил, что у жертв одна группа крови — оказалось, что нет. Типаж внешности — разный. Сексуальная ориентация — разная. И ВИЧ болели не все. Татуировки были точно у четверых. Насчёт Дарлона его мать клялась и божилась, что её хороший послушный мальчик не сатанист, никогда не увлекался всеми этими дьявольскими штучками, рок-музыкой и мотоциклами, а значит, и тату себе делать не стал бы. Положив трубку, Лестат ещё минут десять тёр виски — ему правда начало казаться, что от разговора с миссис Дарлон у него разыгралась мигрень. Хотя это было физически невозможно. — Вот ведь мамаша… На месте Дарлона я бы, как только съехал, сразу проколол язык и соски, наделал штук пять тату и трахался с каждым, кто подвернётся, — наконец, выговорил он с отвращением. Джонстон, который сидел рядом и занимался такими же звонками, согласно кивнул. — И не говори. У таких мамаш как раз обычно самые оторвы и растут, — поддакнул он. До самого вечера никаких прорывов в деле так и не наметилось. Тонна работы впустую. У них был отличный подозреваемый, против которого складывалась куча мелких косвенных улик — и ни одного прямого доказательства. Прокурор пошлёт их к чёрту. После девяти Кроуфорд наконец отпустил агентов по домам. Умудохавшись до черных кругов перед глазами, они с Грегом погрузились в машину. Бедолаге ещё предстояло ночное дежурство, и Лестат бы его пожалел… если б Грег не поддержал тогда Кроуфорда сам в этой дурной затее. Всю дорогу до дома Лестат только и думал о том, как бы поскорее оказаться у своего бара и как следует подкрепиться. Клыки уже вовсю чесались, но чесать их об Грега пока ещё не хотелось. В баре — слава донорам! — его ждали «консервы», и Лестат рассчитывал ограничиться ими. Да, он терпеть не мог холодную кровь, но сейчас просто не было ни сил, ни желания ловить кого-то на ужин. Дома первым делом, не включая свет, Лестат подошёл к бару и открыл маленький холодильник. Кровь была разлита по стильным стеклянным бутылочкам, и издалека её вполне можно было принять за гранатовый соус. Загорелись верхние лампы. — Здравствуйте, Ганнибал, — поприветствовал Лес, не оборачиваясь. Из-за голода нюх обострился, и его запах он учуял ещё от лифта. Тем не менее он достал любимую третью положительную и приложился к пузырьку. Не хотелось бы убить Ганнибала только потому, что он вовремя не поел. Ганнибал приблизился к нему со спины. Лестат всё ещё не поворачивался — вряд ли тот готов был увидеть клыки. — Вас долго не было. Удачная охота? Лес обернулся. Что это — игра слов или нечто большее? Намёк?.. — Не слишком, — осторожно заметил Лестат, вглядываясь в лицо Лектера. Но тот даже не смотрел на бутылочку в его руке. Вряд ли он обошёл бы её вниманием, если бы что-то знал. Лестат расслабился и улыбнулся. — Вы меня ждали? Ганнибал тоже улыбался. Он был одет в хороший костюм и плотное дорогое пальто. А ещё от него приятно пахло парфюмом. — Вы тоже готовились к встрече, — Лестат обвёл его взглядом. — Хорошо выглядите. Знаете… обычно так поджидают любовника, а не жертву. — Вижу, вы совсем не боитесь, — сокрушённо покачал головой Ганнибал. Конечно, он не был в действительности расстроен. Казалось, всё это его забавляет. — Разве в этом есть смысл? Ганнибал восхищённо причмокнул. — Мне нравится ваша храбрость. Пожалуй, я передумал. Я бы лучше съел ваше сердце, а не живот. Такое смелое… Лестат очень сомневался во вкусовых качествах своего сердца. Но комплимент оценил. — В Бюро все ждут, что вы явитесь, — как бы между делом сообщил он. — И, кстати, меня охраняют. — Я знаю, — легкомысленно пожал плечами Ганнибал. — Ваша охрана… нейтрализована. — Что вы сделали с Грегом? — Лес слегка заволновался. Агент Терри ему нравился. — Немного отвлёк. Не волнуйтесь, — Ганнибал отмахнулся. — Хотите убить меня? — поинтересовался Лестат. Разумеется, он не боялся — это просто смешно. — Не раньше, чем вы закончите дело, — ответил Ганнибал, не переставая улыбаться. Он был похож на сытого кота. — В таком случае зачем мне ловить убийцу? — хитро улыбнулся Лестат. — Вы всё равно это сделаете. Не успокоитесь, пока не найдёте его. Вы ведь уже знаете имя. Лестат покачал головой. Второй раз он на такую провокацию не поведётся. И вообще, в эту игру можно играть вдвоём. — Нет, мы снова в тупике. Франклин оказался инвалидом в коляске. Итак, удержится ли Ганнибал?.. Тот взглянул на него с подозрением. Но Лестат отлично владел лицом. Ганнибал покачал головой. — Вы уже опознали голову? — сменил тему он. Лестата его уловки, конечно, не обманули. — Почти, — с готовностью принял подачу Лестат. — Мы подняли списки пропавших и сверили с вашим расписанием. Есть два кандидата, оба подходят. Голова… не слишком хорошо сохранилась. Мы вызвали родственников. Пусть попробуют опознать. — Ганнибал одобрительно кивнул. — В конце концов мы узнаем, кто это. Я уже говорил: это только вопрос времени, — он развёл руками. Сейчас они не уделяли голове особого внимания. Впрочем, если она позволит связать Франклина с делом... — Ну, это ваша работа, не так ли? — поддел Ганнибал. — Да, но не самая интересная её часть, — Лестат почувствовал каплю крови в уголке губ и слизнул её. — Знаете, что на самом деле интересно? — протянул Ганнибал, проследив за его языком. — Вас беспокоит лишь то, что вы тратите своё время. Вас не волнует последняя жертва. Всё равно, сколько времени у него осталось. Всё равно, жив он или нет. Вам совсем не жаль бедолагу. Лес пожал плечами. — Разве жалость поможет мне найти убийцу? — Нет, — признал Ганнибал, изучая его с любопытством. — Но жалость — это часть человечности, — напомнил он. — Бесполезная часть, — Лестат пренебрежительно отмахнулся. — Как и страх. — Страх помогает выжить, — возразил Ганнибал. — В моём случае — нет, — Лестат скривил рот в усмешке. Зачем беспокоиться о выживании тому, кто уже мёртв? И его человечность туда же. Ганнибал присмотрелся к нему. Изменился в лице. Что-то в словах Лестата его… напугало? Только что их разговор был весьма легкомысленным, никто не придавал особого значения словам. Но сейчас что-то переменилось… и Лестат не знал почему. Казалось, он не сказал ничего особенного. Не больше, чем обычно в их убийственных словесных играх. Раньше Ганнибал просто поддерживал его шутки. Однако теперь он услышал что-то в словах Лестата. Что-то, что его напрягло. Что сдвинуло его со своего места. Лестат не мог спросить прямо — вряд ли Ганнибал ответил бы. В результате он молча следил за приближением своего визави. Ганнибал двигался медленно, демонстрируя, что в его действиях сейчас нет никакой угрозы. Так он оказался совсем близко. Лестат ждал, что Ганнибал скажет что-то, что прояснит ситуацию. Вместо этого тот мягко положил руки ему на бёдра. — Вы совсем не боитесь смерти? — тихо, вкрадчиво спросил он. Лестат уже хотел было ответить какой-нибудь остротой, но… зазвонил телефон. Они оба перевели взгляд на правый карман его брюк. Лестат вытащил трубку и посмотрел на экран. — Кроуфорд, — с досадой прочёл он. Поднял глаза. У Ганнибала было удивительно взволнованное лицо. Лестат засмотрелся. Забыл, что нужно дышать. Телефон зазвонил снова. — Вы должны ответить, — мягко поторопил Ганнибал. — А то он пришлёт патруль. Лестат поднял трубку к уху, нажал кнопку вызова. — Слушаю. — Тейт? Где вы были? Почему не отвечаете? — Кроуфорд буквально наорал на него. Разумно полагая, что Ганнибал захочет услышать их разговор, Лестат повернул телефон динамиком наружу. Но Ганнибал смотрел только ему в глаза. Как будто ФБР было последним, что его беспокоит. — Ммм… я мылся. Не слышал, — вдохновенно сочинил Лестат. — Ганнибал был у вас? Он там? — Кроуфорд всё не успокаивался. — Что? Нет, конечно! — Лестат достоверно сыграл изумление. Тем более что удивляться было чему: Ганнибал повёл руки выше и дальше, притягивая его к себе. Лестат, не теряясь, закинул руку ему на шею. Он не знал, что так изменило настроение его гостя, но шанс собирался использовать. — Босс, что-то случилось? — в последний момент опомнился он, сообразив, что пауза затянулась. — Случилось, — отрывисто бросил Кроуфорд. — Приезжайте в больницу Бюро. Лестат взглянул на Ганнибала. «Немного отвлёк», значит?.. Ганнибал тем временем низко склонил голову. Чувствуя его губы на шее, Лестат из последних сил пытался сосредоточиться на разговоре. Видит бог, сейчас он с удовольствием послал бы начальника к чёрту. — Хм… Ммм… Грега позвать? — он голосом изобразил растерянность. — Он уже здесь. Лестат недоумённо взглянул на издающий короткие гудки телефон. Впрочем, это было не первостепенно. Губы Ганнибала творили с его шеей волшебство. Лестат, не теряясь, отбросил телефон, обхватил Ганнибала за голову и привлёк к себе. Впился поцелуем. Прижался всем телом. Ганнибал — о чудо! — ответил. Несколько минут они жадно целовались, пока Лестат не опомнился. Только что, прямо перед звонком Кроуфорда, что-то случилось. Из-за этого Ганнибал резко сменил линию поведения. Что это было? Лестат оторвался от Ганнибала. Тот пытался его удержать, но Лестат, несомненно, был сильнее. — Ты передумал? Почему? — держа голову Ганнибала обеими руками, спросил он. — Разве я мог устоять?.. — с неожиданной нежностью отозвался Ганнибал. Лестат всё ещё не понимал. — Оставайся, — предложил он. Что бы ни повлияло, он собирался воспользоваться этой возможностью. — Останься сегодня ночью. — Тебе нужно идти. Кроуфорд будет искать. — Мне плевать. Оставайся. Лестат отпустил его голову. Если Ганнибал хочет его целовать — пусть целует. Сейчас Лестата волновало только одно — он отчаянно пытался вспомнить, спрятал ли утром гроб в своей спальне. С другой стороны, со смешком подумал он, Ганнибал — один из немногих, кто сможет понять. Объясняться перед ним не придётся. Воистину, они могли бы стать идеальной парой. — Такой храбрый, — нежно произнёс Ганнибал, погладив его спину. И тем не менее отстранился: — Прости. Ты должен идти, и мне тоже пора. — Я что, должен тебя заслужить? — Лестат в возмущении уставился на него. Ганнибал тихо рассмеялся. — Получается, так. — Значит, я должен поймать убийцу? И тогда ты вернёшься ко мне? — прищурился Лестат, глядя, как Ганнибал отступает. — Именно так. — Тебя будут искать. Опасно здесь оставаться. Когда я закончу, если ты не придёшь… — Ты помнишь рисунок? — Дуомо? — уточнил Лес. Ганнибал кивнул. — Ты бывал во Флоренции? — Пару раз, — Лестат пожал плечами. — Значит, не показалось. Твой акцент… — Мой акцент? — вообще-то, Лестат был уверен, что его речь безупречна. — Да, акцент. Очень лёгкий, почти незаметный. Но не для моего музыкального слуха, — Ганнибал улыбнулся. — Европейский акцент. — Не итальянский, — в пику ответил Лестат. — Конечно. Французский, — кивнул Ганнибал. — Я думал, ты вырос в Луизиане… — Почему теперь поменял мнение? — «Дракула». — Лестат непонимающе нахмурился. — Он на французском, — пояснил Ганнибал. — Из всех книг на моём складе ты выбрал ту, что на французском. Их было не так много… И американец бы выбрал другую. Ты скучаешь по дому? — Иногда, — признал Лес. На самом деле, постоянно. И сильно. Он любил родину и давно искал повод вернуться. — Если после поимки Вампира через две недели я не приду — ты найдёшь меня во Флоренции. Оттуда поедем куда ты захочешь. — Ты больше не хочешь меня убивать? — всё ещё пребывая в сомнении, уточнил Лестат. Он не понимал. Ганнибал долго смотрел на него. Затем ответил: — Больше мне это неинтересно. Он не прощался, просто ушёл, аккуратно прикрыв дверь. А Лестат так и не разобрался, почему он внезапно передумал.

***

Перед тем как ехать в больницу, Лестат решил переодеться. Почему-то казалось, что на сорочке остались следы чужих рук. Чужой пот. Чужие отпечатки. И они выдадут его. Конечно, это было лишь иллюзией, игрой воображения. Но Лестат не хотел подвергать Ганнибала даже иллюзорной угрозе поимки. Тот и так слишком долго пробыл взаперти. Зайдя в спальню, Лестат понял две вещи. Гроб он всё-таки не убирал. И Ганнибал его видел. В комнате пахло его парфюмом. Ганнибал, видно, дожидаясь его, решил осмотреть квартиру. Вряд ли он не заметил шикарный гроб из массива красного дерева прямо посреди спальни. К приходу гостей (в основном ночных) Лестат задвигал своё спальное место в шкаф. Но в будни обычно ленился. — Блядский хер! — Лес пнул дверь. В двери образовалась пробоина. Что ж, зато теперь он наконец знает, почему Ганнибал неожиданно передумал. Похоже, он, как и Грег, вбил себе в голову, что Лестат умирает. Ну конечно! Почему молодой жизнерадостный человек спит в гробу? Наверное, он готовится к смерти. Ещё и невскрытое письмо с гербовой печатью нотариуса на столе. Отличное объяснение! И Ганнибал с его большим сложным мозгом даже не подумал спросить самого Лестата. Тот бы придумал убедительную ложь. Это он может. Дайте лишь шанс. Ганнибал додумал всё сам. Разумеется, нет никакого шика в том, чтобы убивать уже умирающего. Вот почему Ганнибал передумал. Лестат задумался. Сел на кровать. Есть ли смысл говорить Ганнибалу, что тот всё неправильно понял? И вот интересно, после этого тот снова захочет убить его? Попытается сразу или сначала всё же «попробует» его? И главное — чего хочет он сам? Интрижки на одну ночь или чего-то серьёзного? Готов ли он пригласить Ганнибала в свою бессмертную жизнь?.. Вся эта история закрутилась так быстро. Сколько раз они виделись? Три-четыре?.. Впрочем, Лестату порой хватало и меньшего. Его больше заботили собственные эмоции, а не долгосрочные планы. Без этого бессмертие теряло всякую ценность. И вот теперь ему предстояло в этих самых эмоциях разбираться. Он вполне мог обратить Ганнибала. О да, он бы сделал это с удовольствием! Ганнибал наверняка оценил бы волшебную красоту ночи, какой её видят вампиры. Широкую палитру ароматов, которая открывается перед нечеловеческим обонянием. Богатство звуков, доступных лишь тонкому вампирскому слуху. И, конечно, возможность много и со вкусом убивать. Лестат давно уже не ценил свою человеческую жизнь. Вампирская его более чем устраивала. И он с полным правом считал, что его Тёмный дар должны принимать с благодарностью и трепетом. Увы, последний опыт семейной жизни с Клодией и Луи научил его, что не все люди достаточно сознательны и рациональны. А подчас и вовсе совершенно несправедливы, неблагодарны, коварны. Теперь Лестат куда осторожнее подходил к выбору нового спутника. И за последние сто лет было уже несколько человек, которые могли бы, но так в итоге и не присоединились к его ковену. Иногда стоит ограничиться приятными впечатлениями — в постели, за столом или в разговоре. А тащить каждого симпатичного мужчину с хорошо подвешенным языком в свой гроб — нет, больше этой ошибки Лестат не совершит. Хотя соблазн был велик. И в этот раз, пожалуй, даже больше, чем за все годы до этого. Все эти мысли пронеслись у Лестата в голове за мгновение, стоило ему осознать, почему Ганнибал изменил своё мнение. Оказывается, вовсе не сам Лестат так возбудил его и увлёк. Это аура смерти, столь любимая аномальным доктором Лектером, послужила для него таким мощным афродизиаком. Видел ли Лектер за крышкой гроба и гербовой печатью на завещании самого Лестата, готов ли он был разделить с ним не смерть, а посмертие — вот в чём вопрос. Пока что ответа не было. Лестат твёрдо решил подготовиться к следующей встрече. Он не должен быть голоден, он должен собраться, и ничто не будет его отвлекать. Обязательно нужно успеть залезть в голову Ганнибалу до того, как тот сам окажется в нём. В противном случае Лестат за себя не ручался. Определившись с дальнейшими планами, Лестат был намерен прямо перейти к их исполнению. А это значит, что он должен поймать Вампира. Кроуфорд велел ехать в больницу Бюро. Грег почему-то покинул свой пост — Лестат только надеялся, что он цел и что Ганнибал не доставил ему особых хлопот. Интересно, о каком «отвлечении» тогда шла речь?.. Лес вызвал такси и быстро переоделся. Его обострившаяся чувственность не обманула: от рубашки всё-таки пахло Ганнибалом. Он с удовольствием втянул носом запах мыла — хорошего, дорогого, такое лежит в отелях уровня «Мариотта» и «Хиллтона», не чета тому, из лечебницы. Также тут была примесь парфюма, корицы и, главное, собственный аромат пота. Не слишком резкий, не кислый, без ярких нот мускуса, но более плотный и насыщенный, чем бывает у женщин. Простой запах чистого человеческого тела. Изысканное блюдо. Здоровая пища. Таксист просигналил внизу. Лестат снова тряхнул головой — да что с ним сегодня такое? На сборы у него в буквальном смысле ушло десять секунд. Когда водитель решил просигналить второй раз, Лестат уже застёгивал пуговицы своего кашемирового пальто, спускаясь по последнему лестничному пролёту. — Угол Барнетт и Майерс-авеню, пожалуйста. — Там закрытая территория, — повернулся таксист. — Да, я в курсе, нас пропустят, — Лестат сверкнул значком. Новенький, он как раз его только получил. По-хорошему, полагалась небольшая торжественная церемония для всех вновь принятых, но из-за Вампира и Лектера одновременно Кроуфорд просто выдал вчерашним стажёрам новые удостоверения и оружие. Церемонию обещал провести позже, когда хотя бы одно из дел будет закрыто. Водителя значок успокоил, и машина тронулась с места. Изначально на территории Куантико из медицинского должны были быть только лаборатории, да и те предполагались в основном для мёртвых и не полностью собранных пациентов. Однако очень быстро стало понятно, что Бюро нуждается в пусть небольшой, но своей клинике, где агентам не придётся юлить, отвечая на вопросы врача об обстоятельствах получения той или иной травмы. Когда Лестат зашёл в приёмное отделение, он был не слишком собран. В голове он всё ещё прокручивал так и эдак плюсы и минусы возможной совместной жизни с Ганнибалом. Думал о деле Вампира. Прикидывал, как распорядиться собственностью поудачнее, чтобы без проблем путешествовать по Европе. И всё это одновременно. Чего он совершенно точно не ждал, так… БАМ! — Ты! Тяжёлая мужская пощёчина прилетела почти в ту же секунду, что и крик. Лестат так давно не получал пощёчин, что даже растерялся. Забыл, что голова должна мотнуться назад. Забыл изобразить боль. Застонать. Вместо этого он стоял и смотрел на Грега. Грега, с которым расстался в машине перед домом всего пару часов назад. Который устал и немного ворчал, потому что его жене снова придётся ночевать одной. Этого Грега, который стоял посреди холла в наполовину расстёгнутой рубашке, встрёпанный, с горящими болезненным огнём глазами, Лестат не узнавал. У него было совершенно безумное, отчаянное лицо. Потерянное и злое. Искажённое беззвучным криком. — Это всё ты. Ты! Тебе же всё — игры! Тебе всё равно! — Грег снова бросился на него, и на этот раз ему даже удалось сдвинуть Лестата с места — но, конечно, только потому, что Лестат позволил. Ему надо было выглядеть естественно. А ещё он начал догадываться, как именно Ганнибал решил отвлечь его охрану. — Ты же его провоцировал! Ты с ним играл! — продолжал толкать его к стене Грег. Лестат послушно отступал. — Дрочил на него, говорил с ним, заигрывал! Это всё из-за тебя! Это тебя он хотел впечатлить! Из-за тебя он… из-за тебя она… — на этих словах Грега рывком оторвали от Лестата. — Почему я, а? Почему я? — продолжал кричать он, привлекая внимание всех в приёмном покое. — Это потому что я увёл тебя тогда, да? Поэтому?! — Хватит! — Конечно, это был Брук. Он держал Грега в медвежьих объятьях, не давая вновь рвануться к Лестату. — Чего ты лезешь к нему? Он не поймёт. Ему всё равно, ты же знаешь. Чего ты добиваешься? Забей хуй! Шли его нахер. Пусть сам разгребает теперь всё своё дерьмо! Признаться, до этого момента Лестат думал, что нравится Бруку. Да, вовсе не в том смысле, и выражать свои симпатии агент Брук не умеет, но всё же… казалось, они неплохо ладили как коллеги. Новый Брук излучал не просто злобу. Ярость. Он бурлил этим. И на Лестата смотрел с откровенной, ничем не замутнённой ненавистью. — Пойдём же, говорю, — стоило Бруку перевести взгляд, как его лицо мгновенно смягчилось и в голосе прозвучали вкрадчивые нотки заботы. — Идём, побудешь с ней. Сейчас уже можно, да?.. — он уговаривал Грега как ребёнка. Впрочем, тот и плакал в его руках совсем как потерявшийся мальчик. — Идём. Идём… Они ушли, не размыкая объятий, оставив Лестата смотреть им в спины. Через минуту явился Кроуфорд. — Вот и вы, — мрачно поприветствовал он. — Уже в курсе? Лестат подумал. Вздохнул. — Грег. Его жена… — осторожно начал он. Кроуфорд кивнул и помрачнел ещё больше. — Ужасно. Просто ужасно. Лектер узнал как-то номер сотового телефона агента Терри. Позвонил ему с час назад. Сказал, что дома его ждёт сюрприз… Конечно, агент Терри сразу поехал туда. — Она жива? — без особой надежды спросил Лестат. Он догадывался, что услышит. — Да, жива, — удивил его Кроуфорд. Лестат вопросительно вскинул брови. — Она жива, но ребёнок… Лектер дал ей что-то, что спровоцировало ранние роды. На таком сроке это даже не так опасно… просто роды прошли неудачно. Катрина была одна, напугана, «скорая» тоже не успевала… Заканчивать мысль ему не пришлось — Лестат понял и так. И телепатом быть не надо. — У них могут быть ещё дети. Они оба молодые… — неуверенно протянул он, но заткнулся сам на середине фразы. Всё это сейчас были пустые слова. Для людей, впервые переживающих смерть своего ребёнка, они не могли стать утешением. И откуда этим людям знать, что сегодня Ганнибал проявил невероятное для себя милосердие. — Тейт, — Кроуфорд встал точно перед Лестатом и заглянул в его лицо. — Я хочу, чтобы вы сейчас посмотрели мне прямо в глаза и ответили на один вопрос. Я не буду задавать его снова, я жду честного ответа сейчас. Лестат без колебаний встретил его прямой взгляд. — Вы встречались с Лектером сегодня? Лестат не отвёл взгляд. Не моргнул. И прямо в лицо Кроуфорду сказал: — Нет. Я его не видел. Кроуфорд тяжело выдохнул. Удержал взгляд на его лице ещё на несколько секунд. — Хорошо, Тейт. Я вам верю.