Сверххищник

Ганнибал с удовольствием распахнул окно и вдохнул полной грудью душный вечерний воздух. Балконы в Париже — это настоящее недоразумение. На них нельзя выйти, даже поставить что-то не получится. Сплошная иллюзия выхода. Тем не менее Ганнибал любил эти балконы и решётки, любил высовываться вот так на улицу, оставаясь наполовину в доме и облокачиваясь на ажурные перила, любил ловить взглядом последние лучи солнца, уже спрятавшегося за крыши зданий и не могущего ему навредить. Гибкие руки крепко обняли его сзади. Влажные губы невесомо прошлись по голому плечу, коснулись родинки на спине, и, наконец, острые зубы тонко, деликатно прокололи кожу на шее, впиваясь в неё прямо над веной. Ганнибал почувствовал, как внутри него взрывается тысяча маленьких солнц. Блаженство электрическим током растеклось по венам, заставляя все ночные краски сверкать подобно фейерверку. Воздух, если б он был ему нужен, кончился в лёгких. Член тут же встал, натянув тонкие пижамные штаны. Ганнибал ловко провернулся в чужих руках, притягивая Лестата к себе. Тот был в своём любимом неглиже и выглядел и пах сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. — Я думал, ты собирался поесть, — шепнул Ганнибал, водя руками по голому телу. Распахнутый шёлковый халат едва ли его прикрывал, однако Ганнибала он всё равно раздражал. — Эй! Аккуратнее! Это подарок! — возмутился Лестат, когда Ганнибал дёрнул дурацкий халат вниз, стремясь избавиться от последней, весьма условной преграды для его губ. — Это я его подарил, балбес, — ухмыльнулся Ганнибал. — Именно так! Очень ценный подарок! — капризным тоном заявил Лестат… однако даже не попытался удержать ткань на теле. Шёлк проскользил по его коже и упал прямо к ногам. — Избалованный мальчишка, — в шутку пожурил Ганнибал, не отрывая губ от белоснежной ключицы. Поцелуй, другой, третий, пятый… он, казалось, не мог ими насытиться. Ощущения от их близости были такими же яркими, как и в первый день его обращения. Десять лет. Десять лет с того дня, когда Ганнибал получил свою новую жизнь. И все эти годы пролетели для него как один сплошной восхитительный медовый месяц. Иногда он жалел, что мысли Лестата закрыты от него. Он бы очень хотел знать — просто услышать это один раз, убедиться наверняка, — что его спутник так же счастлив в этих отношениях, как и он. Что ему так же важно их взаимопонимание. Что он так же наслаждается их нежностью и заботой. Что он тоже ценит эту возможность разделить с другим человеком — вампиром — не только постель, но и самую дикую страсть. Не секс — хотя этого, видит Бог и чёрт с ним, было более чем достаточно. Нет, телесную страсть разделить он бы мог и с другими. Но иную — жадную, жаркую, кровавую страсть — Ганнибал делил только с одним. — Идём. Я покажу, — Лестат неожиданно удержал его, не дал поцелуям опуститься ниже и ухватил Ганнибала за руку. Ганнибал без возражений последовал за ним. Он не помнил ещё случая, чтобы Лестат его разочаровал. Так вышло и теперь. Во второй комнате, на огромном пушистом ковре, сидел на коленях полностью обнажённый мужчина. Он не был молод, не был красив, он даже не был особо напуган — ровно до того момента, когда Ганнибал шагнул в комнату. О да, вот теперь он был в ужасе. — Так-так-так, — Ганнибал отпустил ладонь Лестата и направился к пленнику, осматривая его с детским любопытством и радостью. — Какой деликатес… — он задержал дыхание, прежде чем выдохнуть: — Уилл Грэм собственной персоной. Мужчина яростно задёргался, пытаясь вырваться из верёвок. Неизвестно, что пугало его больше — то, что перед ним полураздетый Ганнибал Лектер, убийца-каннибал, имеющий к нему личные претензии, или же то, что за последние десять лет Ганнибал не постарел ни на миг. Голый Лестат, сверкающий вампирскими глазами и клацающий друг об друга ногтями, спокойствия тоже явно не прибавлял. — Хороший подарок? Тебе нравится? — спросил он, хитро щурясь. Ганнибал плотоядно оскалился. — Праздничный ужин я не могу есть один. Лестат понимающе улыбнулся. — Просто начни — и я присоединюсь. Он был идеален, его кровожадный супруг. Ганнибал почти был готов бросить лакомство и заняться любовью с Лестатом прямо здесь, на полу. Лестат уловил его мысль. — Приступай. Хочу, чтобы потом ты трахнул меня на луже из его крови. …Уилл Грэм кричал, но кляп так и не дал его крику прорваться. Ганнибал пил его кровь, сознательно позволяя ей литься мимо, прямо на ковёр. Он хотел, очень хотел выполнить пожелание своего супруга. Потому что, определённо, это был прекрасный подарок на их годовщину.