Королевские особы тоже люди...

      За то время, что Чонхо провёл подле принца Уёна, он так и не сблизился с ним. А всё потому, что он вовсе не желал ни с кем сближаться. Чонхо был уверен, что если будет строг и молчалив с этим вёртким парнем, то это пойдёт только на пользу им обоим. А если начнёт с принцем общение и даст хоть малейшую поблажку, то Уён этим непременно воспользуется, становясь всё более неуправляемым. Но оказалось всё намного сложнее и проще одновременно. Сложнее, потому что капризы Уёна всецело зависели только от его настроения, которое менялось достаточно часто в течение дня. И принцу вовсе не требовалось разрешение его стражника на ту или иную проказу. И ему даже не потребовалось разговаривать с Чонхо, чтобы его очаровать. Достаточно было мимики и жестов, чтобы его строгий надзиратель начал потихоньку таять, как снег в марте. А просто, потому что Уён и сам прекрасно понимал, какие шалости относительно безобидны, а какие не слишком. А если сомневался, то ему хватало одного неодобрительного взгляда Чонхо, чтобы моментально понять, что его очередная затея ни к чему хорошему не приведёт. И передумать совершать задуманное. Поэтому у Уёна и Чонхо и без использования каких бы то ни было диалогов и близких отношений довольно быстро смогла установиться собственная ментально-визуальная связь. Чем они оба были вполне довольны.       Однако после того самого дня, а точнее той самой ночи и последующих за этим событий, Чонхо пересмотрел свои взгляды и принципы. Тем более, что Уён просто не оставил ему выбора, первым начав подлизываться. И по чистой случайности найдя брешь в идеальной, по мнению Чонхо, стратегии. Проницательность и сообразительность Уёна снова сыграла на руку им обоим, позволив немного сбросить напряжение и расслабиться в присутствии друг друга. И пускай Чонхо не признал открыто правоту Уёна относительно догадки по поводу Ёсана, но он ни на секунду не сомневался в том, что смышлёный мальчик Уён и сам понял, что его догадка верна.       В общем, после той "потрясающей" ночи их ментально-визуальная связь лишь ещё больше окрепла, а с помощью неё был заложен и фундамент дружбы, основанной на взаимовыгодном договоре о сотрудничестве. И Чонхо, не замечая сам, впрочем, как многие до него, включая графа Чхве, стали играть по правилам принца Уёна, а не по правилам, установленным его отцом, королём Джелико, и основанном на толстенном томике дворцового этикета.       Таким вот чудным и милым неожиданно для Чонхо оказался его господин и подопечный, наследный принц Уён. И когда Уён стал отправлять Чонхо домой, чтобы тот отдохнул и нормально отоспался, то он уже с большей неохотой передал пост его завсегдатаю камердинеру. Тем более с большей неохотой он расставался с мечтой о встрече с Ёсаном. Но ему действительно стоило отдохнуть и набраться сил, ведь впереди маячил бал. А уж там он точно понадобиться милашке принцу, иначе быть беде. А в том, что без его помощи с ментальной связью Уён может сильно осложнить себе жизнь, Чонхо уже не сомневался. Как не сомневался и в том, что Уён его единственный ключ к сердцу Ёсана.       По дороге домой Чонхо вообще пришёл к выводу, что Уён универсальный ключ, который при желании может открыть любое сердце.       "Берегись, Чхве Сан. От Уёна нет спасения! Уж теперь я это точно знаю! — мысленно обратился он к графу, а немного подумав, добавил, — надеюсь и ключ к Ёсану мы сможем подобрать общими усилиями. Для одного Уёна этот орешек слишком крепок". — Вздохнул Чонхо, вспоминая хрупкого на вид, но имеющего металлический стрежень внутри принца Ёсана, начав погружаться в сладкий мир грёз.