Королевские особы тоже люди...

      Сан, погруженный в свои мысли, машинально вошёл в комнату. Даже не задумавшись о том, почему дверь не заперта. Он насторожился лишь тогда, когда его взгляд упёрся в открытые дорожные сундуки, стоящие посреди комнаты. Значительная часть его вещей уже была уложена в них, перекочевав туда из шкафа.       Пожилой камердинер, периодически хлюпая носом и не слыша, как вошёл граф, тихо причитая, сортировал и укладывал вещи. — Что вы делаете? — Опешив, спросил Сан. — Простите, ваша Светлось, но это распоряжение ваших родителей. Они велели, чтобы к завтрашнему утру ваш багаж был полностью собран. — Виновато, с сожалением ответил камердинер, обернувшись на звук. — Но… Зачем?... Я ведь только недавно приехал? — При том, что он уже догадывался, с чем это связано, Сану всё-равно было трудно с этим смириться, он был слишком шокирован таким быстрым развитем событий. «Неужели я с ним даже попрощаться не успею?» — Эта мысль была первой в его голове, когда он понял, что это конец. Что их спор и ссора по поводу будущего может так и остаться последним, что между ними было. Осознание этого настолько сильно поразило Сана, что он еле дышал от моментально сдавившей его грудь боли и безысходности. Он просто стоял и смотрел, как его вещи исчезают в глубоком сундуке, на дне которого покоилась его такая же глубокая печаль. — Я и сам бы хотел это знать. —Ответил на вопрос, обращённый скорее к себе самому, слуга, успевший сильно привязаться к графу. Перебивая и так сбитого с толку парня, в чей в голове, словно водоворот, закружились тяжелые мысли, заставляя терять почву под ногами и затягивая внутрь воронки, чёрневшей своей мрачной пустотой. — Граф Чхве? — Взволнованный женский голос заставил Сана обернуться: на пороге стояла Коун.       Эта девушка с самого начала вызывала в нём противоречивые чувства. С одной стороны, она была одной из тех, с кем ему придётся постоянно общаться как советнику Его Величества, и это не могло не радовать. Она была умна, прекрасно образована и, что самое важное, хорошо осведомлена обо всём, что происходило в замке ирландского монарха. И если опустить момент, что она заблуждалась насчёт его роли, и допустить, что она с ним честна, то из неё мог выйти вполне неплохой союзник. Но с другой стороны, представляя её рядом с Уёном в качестве его жены — это бесило, хотя и было на данный момент лишь плодом его воображения. Но то, как она секретничала с Уёном, не давало Сану покоя, заставляя подозревать обоих, что ещё больше мешало и сбивало с толку совершенно запутавшегося парня.       Услышав её голос, он обернулся на неё с подозрением, почти обвиняя её в том, что происходит с ним сейчас. — Знаю, — выдохнула она, едва на него взглянув, — вы мне не доверяете, но… — она запнулась лишь на мгновение, а затем уверенно продолжила, — но у вас нет выбора. А у меня нет времени вас убеждать. Нам надо поговорить наедине, срочно! — Тихо сказала она в приказном тоне и, не дав Сану опомниться, потащила его в сторону коридора. — Это касается отъезда. — Добавила она для убедительности, чтобы заставить Сана пошевелиться, — и принца.       «Волшебные слова» подействовали моментально, Сан молча последовал за ней в укромное место в углу коридора. — Мы едем на коронацию. Твою коронацию. — Ошарашила она и, не давая Сану передышки, продолжила, — единственный шанс попрощаться с принцем, это прогулка, не упусти его. — Чётко сказала она, опустив всякую формальность, и Сан понял, что она знает: "Либо Уён её просвятил, либо сама догадалась", — но он склонен был думать, что для такой девушки не составило труда сложить два плюс два. — И не надо на меня так смотреть, а то дыру прожжёшь! — Бросила на прощание девушка, резко разворачиваясь и исчезая так же быстро, как и появилась. Оставив Сана в полной растерянности: «Коронация! Попрощаться с Уёном... Чёрт! Мне нужно с ним попрощаться! Который час?» — Сан метнулся назад в комнату и только сейчас заметил ожидавший его всё это время на кресле и подготовленный для него заботливым камердинером костюм для верховой езды. Более не теряя ни одной драгоценной минуты, Сан переоделся и, бросив слуге перед уходом: «Спасибо!», помчался вниз к дворику у конюшен.       Он прибежал первым, кроме конюха, седлавшего лошадей, никого ещё не было. Нервно расхаживая в ожидании остальных, Сан подошёл к одной из лошадей, чтобы её погладить. Это действие успокаивало, давая передышку уставшему до предела мозгу.       Сан любил лошадей. Дома у них тоже была конюшня, не такая большая, но всё же. И сейчас он невольно вернулся мыслями в прошлое. В то самое, когда он ещё не знал ни о поездке в Англию, ни про миссию, ни про Уёна. Тогда он был всего лишь ребёнком, который любил природу и животных и ничего не знал про дворцы и этикеты. Ему просто нравилось кататься верхом на лошади, неспешным шагом забредая вглубь лесных тропинок или мчась галопом по бескрайнему лугу. Сан глубоко вздохнул, страдая от безысходности и невозможности вернуть себе то беззаботное время. Он прижался к шее лошади, чтобы унять свою боль и тоску, и успокоить своё ноющее, бешено колотящееся сердце. — Неужели мне действительно предстоит стать королём? Уёни, что мне делать? Меня не готовили к такому... — Эти тихие слова вырвались сами собой, потому что им просто не осталось места в его голове...

***

      После обеда, направляясь в покои, чтобы переодеться для прогулки, Уён не оставлял надежды убедить Сана в осуществимости своего плана. Он верил, что если они будут действовать сообща, то у них обязательно всё получится, ведь они были не одни, кто мечтал о счастье.       Наспех надев костюм, как всегда не давая камердинеру его как подобает заправить, Уён уже намеревался рвануть вниз к конюшне, но его задержал голос отцовского стражника, велевшего ему немедля явиться к королю.       Уён шумно выдохнул, злясь, что отец зовёт его так не вовремя, но воздержался от комментария и, не теряя времени, последовал за охранником.       В зале для совещания, кроме короля Джелико и советника Кана, на этот раз были посторонние. А именно родители Сана, что сразу же насторожило Уёна, и Коун. — Простите, что отвлекаю, Ваше Величество и Ваше Высочество, — кланяясь, обратилась к королю и принцу Коун, — но срочные новости от короля Инджона вынуждают меня к этому. — Ответила девушка, желая побыстрее закончить с формальностями, требовавшими объясниться и откланяться, объявив о своём спешном отъезде. — Чуть ранее я передала вам, Ваше Величество, письмо, так что, думаю, нет смысла повторяться. Я и моя свита вынуждены уехать досрочно, поэтому приношу извинение за неудобство, вызванное этим событием. Я также надеюсь, что вы сможете выполнить просьбу, о которой Его Величество сообщает в письме. — Девушка выжидательно посмотрела на короля, ожидая решения. — Мне жаль, что вам приходится столь спешно покидать праздник, но дела королевства превыше всего, я понимаю. — Серьёзно ответил король Джелико. — А на счёт просьбы, я готов её удовлетворить, тем более, что это в наших общих интересах. А сейчас не смею вас больше задерживать. Наслаждайтесь праздником, пока ещё есть время. — Улыбнулся король принцессе Коун и подмигнул своему сыну. — В чём дело? — Поинтересовался у Коун Уён, когда они остались на лестнице одни. — Нам нужно вернуться на родину, разделение земель и признание Королевства Северной Ирландии требует нашего присутствия. — Пояснила Коун. — Мы? — Не совсем понял Уён смысл сказанного, да и не стремился понять, его зацепило слово "мы", потому что он уловил связь между словами Сана про отделение от Королева Ирландии Северной Ирландии и его отъездом. — Очевидно, что договор о разделе земель будет подписан лишь после коронации наследников обоих стран, а в качестве стороннего свидетеля, о чём и просил отец, с нами едет советник Кан. — Как маленькому пояснила принцесса смысл своих слов. — Что? — Обеспокоенно спросил Уён. Слова Сана более отчётливо зазвучали в его голове, но он надеялся, что это произойдёт не так скоро. — Я ведь говорила, Сан наследник. Его родители не просто так были там. Они отправятся во дворец вместе с сыном. Теперь ты мне веришь? — Вздохнула Коун, глядя, как сильно изменился в лице Уён. "Сейчас он выглядит в точности как Сан", — мелькнуло в её голове, когда пазл окончательно сложился. Уён ничего не говорил про Сана, но Коун и не требовались его слова. Ей стоило лишь заметить, с каким усердием эти двое стремились избегать прямого контакта, порою излишне холодно общаясь на людях друг с другом, в то время как их глаза говорили об обратном. — Нам стоит поторопится. Ты ведь хочешь с ним попрощаться? — Спросила она, уже зная ответ.       Коун и Уён молча спустились во двор, где уже начали собираться остальные наследники, выбирая себе лошадей.       Занятый своими мрачными мыслями, граф Чхве не заметил, как к нему подошел Уён, и не знал, что тот слышал его слова. — Меня тоже, но если мы будем действовать сообща, мы обязательно добьёмся для себя счастья. — Тихо сказал Уён и дотронувшись до лошади в том же месте, где и Сан, намеренно задел его руку. — У вас прекрасный вкус, граф Чхве! — Уже более громко заявил он, поглаживая животное. — Вы выбрали мою лошадь. — Сказал он, широко улыбаясь, вот только они оба знали, что эта улыбка слишком уж натянутая. — Ну, я пришёл первым, а значит сейчас у меня на неё больше прав, чем у вас. — Саркастично улыбнулся Сан в ответ, впервые прилюдно давая наследнику отпор. На что Уён многозначительно хмыкнул, и ребята рассмеялись уже по настоящему. Наконец-то они смогли понять друг друга без слов. — Хорошо! — Ответил Уён, успокаиваясь и осматривая всех собравшихся. — Ну что же, если все уже собались и выбрали себе лошадь, тогда я возьму ту, что осталась. А потом наперегонки. — С этими словами Уён подошёл к последней лошади, ловко уселся в седло и помчался прочь со двора. — Ещё посмотрим, чья лошадь быстрее добьётся до речки!       Остальные последовали его примеру, и через минуту двор опустел.       Уён первым добрался до места у реки, спешился и спустился вниз. А сразу за ним спустился к воде и граф Чхве.       Остальные так и не появились. Кто-то направился к реке, но выше по течению. Кто-то поскакал дальше к лесу, а кто-то вдоль стены замка к дикому лугу с высокой травой. Потому что всем хотелось уединения и любви. — Уён! — Взволнованно начал Сан, нерешительно подходя ближе к своему принцу, ставшему таким родным и таким близким всего за три месяца. — Я знаю, Сан, знаю. — Бросился ему на шею тот без малейшего промедления, крепко прижимаясь к его груди и обдавая жаром своего горячего дыхания. — Не надо слов.... — задыхаясь от слёз, прошептал он, — не сейчас... — начав покрывать Сана горячими поцелуям. И Сан поддался, обнимая Уёна так крепко, как только мог, наслаждаясь последним моментом их близости. Они опустились на ковёр из прибрежной густой травы и полностью отдались чувствам, наплевав на все правила и приличия... Сейчас было только их время, ведь другого раза могло и наступить. — Сан! — Всё ещё задыхаясь от бешеной скачки и властно возвышаясь над лежавшим в изнеможении парнем, позвал его Уён. — Что? — Сан приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть лицо Уёна в лучах солнца, что было прямо позади него. — Не смей меня забывать! Понял! — Приказным властным голосом отчеканил Уён и рухунул ему на грудь. Но уже через пять минут он начал всё сначала, нещадно кусая и целуя красивое сильное тело, вовсе не заботясь о том, как это будет выглядеть после. Не давая Сану ни малейшего шанса что-либо ему возразить и продолжая упрямо твердить: "Не смей меня забывать!"

***

      К прощальному ужину Уён так и не спустился, сославшись на плохое самочувствие. Естественно, что это мгновенно отразилось на настроении Сана, спустившего только ради него. Расстроенный, он полностью погрузился в себя и не заметил отсутствие за ужином ещё нескольких персон, в том числе Чонхо и Ёсана.       Последние два дня Сан не общался с этими двоими, предоставив их друг другу, а потому не был осведомлён о том, что Чонхо со своими родителями отбывает в Ирландию вместе с ним.       Когда Сан вернулся в свои покои, сундуки уже унесли, оставив на кресле лишь ночную рубашку и дорожный костюм. Тот самый, в котором он приехал сюда.       Он окинул взглядом гостиную и прошёл дальше в спальню, осматривая её. Это место больше не казалось ему мрачным и скучным. Наоборот, оно подарило ему кусочек счастья, о котором он вряд ли забудет до конца своих дней. Но именно сейчас, когда у него всё стало налаживаться, когда он больше не чувствовал себя здесь чужим и это место перестало казаться Сану тюрьмой, он вынужден был его покинуть. И переехать в другую... Нестерпимая душевная боль и жгучая безысходность нахлынули на парня с такой силой, что он просто рухнул на кровать, зарылся в подушки и разрыдался, хоть и обещал себе, что этого больше не будет.       Он так устал за эти дни! Устал улыбаться, когда ему хотелось плакать, устал молчать, когда ему хотелось высказаться, устал тревожиться, что кто-нибудь заметит его чувства к Уёну. "Может, Уён прав. Может, пора менять эти идиотские правила приличия, делающие из нас послушных кукол? Неужели мы не имеем права на личное счастье?" Измученный нескончаемым потоком вопросов и мыслей, полностью разбитый морально и физически, вдоволь наплакавшись и успокоившись, Сан провалился в глубокий сон-забытие.

***

      Одна мысль о прощальном ужине с гостями из Ирландии навевали на Уёна такую сильную тоску, что его мутило и ему было физически плохо. Он знал, что не сможет её выдержать, спустись он в зал. В этот вечер, этот последний вечер, он просто бы не сдержался, чтобы снова не броситься к Сану. Человеку, так сильно на него повлиявшего и значительно изменившего, превратив его из беззаботного мальчишки, творившего всё, что ему вздумается, в обременённого долгом наследника. Однако не потерявшего при этом надежду на то, что он сможет быть счастлив, став королём. Да, долг требовал его присутствия на этом ужине, но тот же долг не позволял ему выйти из комнаты, чтобы не разрушить его хрупкую надежду на счастье. Было чертовски плохо, что завтра граф Чхве Сан должен будет уехать. Но благодаря тому же графу Чхве, теперь у него были друзья, союзники в борьбе с закостенелыми правилами и устоями, не дававшим монархам право на личное счастье.       Один, в своей комнате, Уён с волнением и тревогой ждал ночи, надеясь в последний раз пробраться в комнату Сана, чтобы проститься с ним там, наедине, ещё раз. Но от сильного переживания и стресса ему становилось всё хуже, пока в какой то момент он просто не отключился, забывшись тревожным сном.