***
После того как Сан заручился поддержкой семьи, подданных, и, благодаря всё тому же дружелюбному и родному бунтарю, своих новых друзей-наследников, он тотчас же приступил к осуществлению своего плана. Во-первых, он выполнил просьбу сестры и, к величайшей радости Чонхо, онулировал заключенный его отцом договор «о браке между ирландской принцессой Чхве Коун и английским принцем Кан Ёсаном во имя укрепления мира». Затем лично написал письма наследным принцам и принцессам с целью узнать, действительно ли они готовы поддержать Уёна в его стремлениях искоренить отголоски чопорного прошлого и вступить вместе с ним в новое, написание уже ими, будущее. Как и ожидалось, никто из молодых наследников от слов данных Уёну на балу отказываться не собирался. Наоборот, они выказали полную решимость поддержать их обоих. Сан был рад получить понимание и поддержку с их стороны и не теряя времени предложил им создать альянс. Молодые наследники, которые один за другим вслед за Саном становились монархами, идею альянса одобрили. И до конца лета король Чхве корпел над тем, чтобы разработать и согласовать все детали данного соглашения. И к тому времени, когда последний из них, то есть Уён, должен был стать королём, не хватало лишь личных подписей и печатей руководителей стран-участниц. Таким образом, король Чхве подготовил от них всех подарок формальному руководителю альянса — королю Уёну. Когда же Сан неожиданно получил известие от Фредерика, что он слишком болен, чтобы отправиться в дорогу, то он был расстроен и взволнован. Он надеялся, что он сможет подписать и раздать копии договора на празднике в честь коронации Уёна, но выходило, что оформление документа может затянуться, так как одной подписи не будет. К тому же Фредерик был последним кто дал своё согласие на участие в альянсе. И Сан боялся, что если они затянут с договором, то он может в последствии и вовсе отказаться от участия. Если уже, под предлогом болезни, не сделал этого. Именно поэтому, получив письмо, обеспокоенный Сан принял экстренное решение лично переговорить с королём Дании и спешно отправился в путь. Теперь же, когда заветная подпись и печать была аккуратно «вписана» в нужную строку, король Сан мог вздохнуть чуть свободнее. Оставалось лишь постараться вовремя прибыть к английскому двору, собрать оставшиеся подписи и не пропустить столь значимое для него событие. Однако загнанный лошади продолжали сбавлять темп, а натянутые до предела нервы Сана ещё чуть-чуть и готовы были порваться, как струны на уставшей от постоянного использования скрипке.***
На очередном крутом повороте ослабшие лошади не выдержали и остановились прямо посреди дороги, увязнув в глубокой грязи после обильных осенних дождей. Сан громко взвыл, как волк, который устал блуждать в тёмном лесу совершенно один слушая в ответ лишь эхо собственного воя. — Нет, так я точно сильно опоздаю, — втряхнул он головой и стал выбираться из кареты прямо в грязь. — Вы же замараете свой парадный костюм! — только и успел крикнуть ему разнервничавшийся краснощёкий возничий прежде, чем его господин растянулся на дороге, поскользнувшись. — Знаете что, — поднимаясь и не обращая внимание на возгас возничего от его эффектного падения, проговорил Сан, — распрягите одну из лощадей. Я поеду верхом, так я доберусь быстрее. — Закончил он, снова залезая внутрь кареты и достав оттуда личные вещи, упакованные в небольшую дорожную сумку. Ценный же документ хранился во внутреннем кармане любимой твидовой жилетки Сана, которую выбрал для него Уён перед балом. И которая на данный момент была надета на её обладателя. — Ох! Как же так? — бубнил возмущённый словами Сана и смущенный возничий, не зная, как помочь своему господину. Тем не менее выполнив его просьбу. — Теперь вы сможете не торопиться, — вместо ответа сказал Сан, вскакивая на лошадь. — Отдохните как следует на ближайшем постоялом дворе, а затем приезжайте. Я и так заставил вас не спать двое суток. — Смущённо извиняясь, протороторил он и поклонившись на прощание в знак признательности за усилие, помчался вперёд настолько быстро, насколько это позволяло ему сделать уставшее животное.***
День выдался красивый, очень тёплый и ясный, со всем буйством осенних красок. Камердинер, который за это время стал для Уёна хорошим другом и советником, тихо стал рядом с ним у открытого настежь окна. — Сегодня прекрасный день, не так ли? — вместо приветствия произнёс он самым ласковым и мягким тоном на который только был способен. Он знал, что глядя на всю эту красоту снаружи, его молодой господин не видит ничего из этого великолепия, так как его взор направлен строго в сторону величественных, старых и покрытых ржавчиной железных ворот замка, что скрывали от него дорогу ведущую к городу и непосредственно во дворец. И что его настроение сейчас напоминает скорее весеннюю грозовую тучу нежели веселье бабьего лета и нежность ласковых лучей осеннего солнышка. — Что вы сказали? — небрежно спросил Уён, когда рука камердинера легла на его плечё. — Я сказал, что вы слишком драматизируете ситуацию. — Ответил мужчина, легонько отстранив Уёна от окна и закрывая его, погладив его по голове и начав снимать с него ночную рубаху. Уён не сопротивлялся, молча подняв руки и позволяя тому выполнять свои обязанности. — Вы тоже думаете, что он скоро приедет? И мне не стоит устраивать драму? Но почему его всё ещё нет? Он ведь знает, что я его жду... — упавшим голосом спросил Уён машинально делая то, что требовал от него слуга, который при взгляде на опухшее лицо и красные глаза Уёна лишь глубоко вздохнул, прикладывая к щекам влажное полотенце. — Я знал графа Сана более трёх месяцев и знаю, что он последний, кто предал бы вас. — С нежностью в голосе произнёс мужчина, помогая Уёну одеть его шикарный парадный костюм с воротником стойкой. — Уверен, что у него есть очень веская причина для опаздания. Слуга закончил одевать принца и отошёл чуть в сторону, любуясь результатом. Чёрная шёлковая рубашка, чёрные штаны с красными лампасами и строгий пиджак в тёмно-красных и чёрных тонах. И всё это расшито золотой нитью, с небольшими золотыми пуговками. Костюм был идеально подогнан по фигуре и отлично подчёркивал стройный силуэт принца. — Вы просто великолепны! — не сдержал он восхищённого возгласа. — Уверен, Сан будет поражён вашей красотой до глубины души. — Подмигнул он Уёну, пытаясь вывести его из апатии. Он понимал, что Уён этой ночь не спал ни минуты: попеременно то пялясь в темноту ночного окна, то плача, уткнувшись в подушку. Поэтому пришёл к нему с небольшим подносом на котором стояли маленький аккуратный фарфоровый кофейник с ароматным напитком внутри и маленькая полупрозрачная фарфоровая чашечка на таком же блюдце. Завтрак же камердинер даже не пытался ему предлагать. Вместо этого возле чашки на блюдце лежали несколько маленьких сахарных печенюшек. Когда слуга увидел Уёна у настежь открытого окна, то грешным делом подумал, что Уён задумал дурное, поэтому тихо поставив поднос на тумбочку, тут же направился к нему. Но сейчас, поняв, что опасаться нечего, вернулся к тому с чего собирался начать. Он аккуратно налил кофе в чашечку и заботливо поднес её к губам подопечного, который снова поддавшись магнетическому воздействию ворот, стоял у окна и пялился на них воспаленными глазами. — Где же ты?.. — шептал он одними губами, — где тебя черти носят? Ты же у нас всегда был чёртовым педантом!? — аромат свежесваренного кофе дошёл-таки до его покрасневшего воспаленного носа, а затем и до такого же воспалённого мозга, и Уён наконец встрепенулся. — Значит, он последний, кто бы меня предал? — переспросил он, перехватив чашечку и осушив её залпом, едва на неё взглянув. — Тогда где же его носит? — раздражённо взвигзнул он, снова уставившись на ворота. — Думаю, вас уже заждались в тронном зале... — тактично напомнил ему слуга, вместо того, чтобы отвечать на вопрос на который у него не было ответа. — Который сейчас час? — спросил Уён, потерявший всякий счёт времени. — Без четверти восемь, вас ждёт внизу ваш отец и Ёсан, и... — камердинер умолк, когда увидел, как притихший и поникший Уён тихо проследовал к входной двери. — Он приедет, обязательно приедет! — крикнул он ему в догонку, и Уён исчез за дверью. — Я молюсь, чтобы так и было. — Прошетал мужчина, начав собирать и складывать разбросанные вещи и скомканное в один большой ком постельное бельё.***
Уён вошёл в тронный зал и, обведя взглядом присутствующих, поприветствовал, криво фальшиво улыбнувшись. В зале были только свои: отец, мать, Ёсан и Чонхо. Они ответили Уёну лёгкими кивками, завороженно глядя на его великолепный вид, за исключением грустного бледного лица. "Странно, что дяди Сонхёна тут нет, — подумал Уён, но вовремя вспомнил, — он должно быть сейчас в церкви, проверяет, всё ли готово к церемонии". — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила мать, подходя к сыну и обнимая за затылок, прижимаясь к его щеке своей. — Милый ты не заболел? — потрогала она его лоб губами. — Нет, мам, всё хорошо, за исключением того, что я сильно зол на одного идиота. — Вымученно улыбнулся он, отстраняясь от чрезмерных ласок матери. — Я в порядке, — глубоко и громко вздохнув, сказал он, — ну что, начнём? — повернулся он к остальным. — Если ты готов, то да. — Подбадривающим тоном ответил ему отец, легко хлопнув его по плечам своими руками и прижав к себе. — Ты прекрасен, мой мальчик. — выдохнул он, сдерживая накатившие слёзы счастья. — Ты и правда очень красив! — вторил словам Джелико Ёсан, который был одет в похожий костюм и был также не менее прекрасен, чем его брат, о чём свидетельствовал зачарованный его видом Чонхо, который сам был похож на идеал, одетый в роскошный военный мундир тёмно синего цвета с вышивкой цвета морской волны. — Ну что парни? — обратился к ребятам взволнованный король, — готовы сопроводить моего сына прямиком на трон? — подмигнул он, стараясь не выдать собственного волнения. — Конечно да. — Ответили те синхронно и заулыбались, глядя друг на друга и начиная краснеть. — Тогда вперёд, в церковь! — торжественно скомандовал король Джелико, беря под руку свою королеву. Вся процессия медленно и чинно тронулась в путь. Джелико с женой и его сын, в сопровождении поверенных друзей, которые должны были своими подписями засвидетельствовать передачу власти. Они торжественно вышли через парадные двери тронного зала в коридор, где их ждала охрана и свита, готовая сопроводить их до самой церкви, что находилась совсем недалеко от дворца, где их уже ожидали приглашённые гости из соседних стран. А на улице их встретило радостное ликование народа. Уён старался думать только о своём долге, но, конечно же, перед глазами стоял лишь образ Чхве Сана. Тот самый, который Уён запечатлел в своей памяти на всю жизнь, выбежав встречать своего "коллегу по несчастью". Его глаза вдруг начали слезиться от яркого света, хотя было ещё утро. Хорошо, что Ёсан и Чонхо придерживали его с боков под локти, а то он уже, наверное, сбился бы с пути или на что-то напоролся. Вдруг, в толпе началась какая-то суета, и люди, охая и ахая, стали спешно расходиться по сторонам, пропуская кого-то вперёд. — Король Сан? Это король Чхве Сан?! — стал разноситься ропот по толпе, но Уён лишь отмахнулся, услышав его, — "Откуда ему тут взяться?" — решил он, уже и не надеясь увидеть Сана в церкви с остальными гостями. Но ропот усиливался по мере приближения путника к процессии, и Уён взглянул-таки в ту сторону, где шумели больше всего. Внезапно толпа разошлась и запыхавшийся парень в грязном парадном костюме очутился прямо перед королем и королевой. — Ваше Величество, король Чхве Сан прибыл на церемонию коронации, — тут же очеканил он, поняв перед кем стоит, — я прошу прощение за опоздание и... — он осмотрелся, ища глазами Уёна, а когда нашёл, закончил, — прошу позволения, занять место подле него. — Он тут же смутился от собственных слов, но остался на месте, ожидая вердикта. — Я рад, что вы всё же добрались до нас, — чуть с упрёком ответил ему Джелико, кивнув в знак приветствия, но, осмотрев более детально костюм Чхве, тут же извительно добавил, — вижу, это было не легко. Чхве тоже впервые осмотрел свой унылый грязный вид и густо покраснел. — Ну да, всё после! — подбодрил его король и повелительно, но мягко, добавил, — будьте добры, займите своё место! Король с королевой чуть посторонились, давая возможность прибывшему присоединиться к процессии, заняв место рядом с Уёном, и чинно, будто ничего и не произошло, двинулись дальше. Сан проскользнул мимо них и ахнул, увидев своего ненаглядного во всем великолепии. Ёсан мышкой шмыгнул на сторону Чонхо, и Сан встал на его место, беря Уёна под локоть вместо него. — Где тебя черти носили! — тихо и злобно прошипел Уён сквозь слёзы из-за которых ничего не видел, не давая Сану себя коснуться. Причина его задержки теперь была не важна для него, Сан так или иначе наконец-то прибыл, но Уён всё ещё был на него обижен, хотя слёзы, что не давали ему возможности видеть Сана чётко, текли теперь скорее от счастья, что любимый был наконец-то рядом. — Чёрт, Уён, ты такой красивый! Даже злясь, ты всё равно выглядишь как ангел! — не сдержался Сан, шагая рядом с ним. — Затнись и ответь на вопрос! — грозно прикрикнул на него счастливый и смущённый его словами Уён. Тем не менее сам взяв Сана под руку и крепко прижав к себе, от чего сердце последнего, что и так отбивало чечетку, взбесилось ещё сильнее. — Так мне заткнуться или ответить? — задыхаясь и стремительно пьянея от происходящего, переспросил Сан. — Сан, где ты был? — теперь уже чуть слышно, почти скуля, обиженно спросил Уён, всё ещё пытаясь подтащить к себе своего ненаглядного хоть на миллиметр ближе, хотя они и так шли прижимаясь друг к другу, как две оладьи склеенный меж собой мёдом. — Это уже не важно, — удовлетворённо прошептал счастливый Сан, прижимаясь к своему любимому принцу, — главное, что я теперь рядом. Так что можешь наконец успокоиться, малыш. Теперь я от тебя никуда не денусь, обещаю. — тихо прошептал Сан в самое ухо Уёну, положив свою руку поверх его на своём локте и сжимая её. Сердце Уёна затрепетало сильнее, он улыбнулся и его слёзы стали высыхать. — Я скучал по тебе, — пожаловался он, всё ещё сильно сжимая его локоть. — Я тоже, малыш, я тоже. — Ответил Сан. Король и его спутница вошли в церковь, и глашатай громко объявил: — Его Величество король Джелико и Её Сиятельство королева Шине. — Король и королева поприветствовали присутствующих и прошли к приготовленным для них местам, заняв их. — Выше нос, Ваше Величество! — прошептал Сан на ухо Уёну. И воспользовавшись ситуацией, разжав руку Уёна, проскользнул в сторону, заняв место рядом с Коун. А глашатай стал объявлять Уёна и его поверенных, которые последовали дальше на возвышение, где стояло то самое несчастное кресло, что не далее, чем вчера, приняло на себя весь гнев Уёна. — Подписал? — тихо спросила Коун у Сана, опуская приветствие. — Подписал. — Удовлетворённо подтвердил Сан, влюбленными глазами глядя на Уёна, грациозно усевшегося на кресло. — Тогда давай сюда бумаги, пока ты ещё не ушёл в нервану окончательно. — Вздохнула Коун, глядя на его зачарованное лицо. Дальнейшая церемония прошла в атмосфере туманной эйфории. Уён был великолепен, как и Ёсан с Чонхо, что всё также сопровождали его назад во дворец Но теперь уже все трое ехали верхом на лошадях. А толпа радостно улюлюкала, приветствуя молодого, чрезмерно очаровательного короля. — Да здравствует король Уён! — вторил толпе счастливый Сан, сопровождая королевскую семью назад во дворец.