Нежность

я больше так не могу – светить абсолютно всем.

Кен взглянул на время. Его старенький телефон показывал ровно полдень. – И где их носит? – пробурчал Дракен и чуть поёжился в своей тёплой длинной кофте. На маленькую Японию надвигались холода с севера. Пускай на острова они не приносили морозы, но было уже не так тепло и любимое хаори пришлось оставить в шкафу. – Дракен! – сзади на Рюгуджи навалились с радостными криками. На его широких плечах повисли оба Сано со светлыми шевелюрами. – О, боги... – выдохнул Кен, состроив страдальческую мину. Порою он чувствовал себя нянькой двух маленьких детей. – Идёмте скорее! – девушка в модном плащике потащила всех к торговому центру, у которого они договорились встретиться. Эмма была особенно рада наконец-то провести время с братом и старым другом, так как дел в Токийской Свастике хватало по горло. Шестой отряд доставлял проблемы. Бывшие вальхалловцы были агрессивными. Парни бездумно лезли в любые стычки, конфликты и драки с другими бандами. Благо, они ограничивались лишь территорией Шибуи. В противном случае полномочия Дракена как дипломата... на этом всё. Заканчивались. В других районах Токио правили уже другие банды со своими порядками и законами. И с ними короткий разговор и удар в челюсть уже не работал. Капитаны Тосвы без великой охоты приняли новый шестой отряд. Даже некогда обрадованный Мицуя начал ворчать. Отряд был огромен, так что пошить форму всем Такаши просто не успевал к Рождеству. Он, Хаккай и школьный клуб корпели над ней уже пару недель, но всё равно времени не хватало. Да и сам капитан шестого отряда не вызывал особой симпатии. На собраниях Ханма не выглядел заинтересованным в делах Свастонов. Он скучающе курил и лениво слушал, иногда поглядывая на Кена. У Шуджи была дебильная привычка – курить всегда. Парень мог выдуть почти полпачки сигарет за раз, и ему было конкретно насрать, что таким темпами он ляжет в могилу раньше положенного. От всего этого у Рюгуджи жутко чесались руки вышвырнуть бывшего вальхалловца или запихнуть оставшиеся сигареты куда-нибудь поглубже. Ханма бесил. Несмотря на то, что сердце в груди гулко билось о рёбра, он бесил. Своей ехидной лыбой. Своей довольной рожей. Своим взглядом, которым он окидывал всех, будто те были насекомыми. Своим ненормальным желанием постоянно кого-то отпиздить. И своими подрагивающими кончиками пальцев. – Дракен! Майки! – радостно взвизгнула Эмма. – Смотрите-смотрите! – девушка прилипла к витрине, за которой стоял манекен в цветастой юбке. Младшая Сано, недолго думая, нырнула в очередной магазин одежды. Верхушке Тосвы ничего не оставалось, как последовать за ней. – За что мне это наказание? – протянул Рюгуджи. Он упал на мягкий диванчик напротив примерочной. – Могло быть и хуже, Кен-чин, – весело приободрил его Манджиро. – Ты издеваешься надо мной, что ли? Майки только хихикнул. Спустя пару минут из-за шторки показалась Эмма в той самой юбке. Она немного покружилась, повертелась перед зеркалом, критически оценивая себя. Потом девушка взглянула на многочисленные вешалки в огромном зале магазина и схватила ещё несколько ярких тряпок. Лишь через полчаса троица наконец-то покинула каторгу и отправилась на эшафот. Так успел прозвать здесь все местные бутики Дракен. Эмма с невинным видом сгрузила в его и так занятые руки ещё парочку тяжёлых пакетов. Пыхтящему от натуги Майки достались коробки с обувью. Окрылённая девушка почти в припрыжку неслась к новому магазину. В одном из них ей приглянулись сапожки. – Берём? – радостно спросила сияющая младшая Сано, смотря на парней. В каждой руке Кена было уже по пять полных пакетов с вещами, а маленького Манджиро скоро станет не видно за коробками. – НЕТ!! – хором заорали они. Эмма состроила разочарованное личико. Её пухлые губки надулись от обиды, а бровки жалобно поднялись. При виде этой печальной картины Майки и Дракен оба зажмурились, будто от невыносимой боли, и жалобно проскулили. Видеть столь грустную девушку было хуже пытки. – Бери! – через силу выдавили они из себя. Буквально через пять минут Манджиро добавили ещё одну здоровую коробень, а Кену – целое пакетище. Весёлый поход по магазинам закончился лишь к вечеру. Неописуемо рады были все... На самом деле только Эмма. Мученические стоны и скулёж, полный отчаяния и боли, доносились из-за спины довольной девушки. Глава Токийской Свастики, Великий и Непобедимый Майки был заживо погребён под горой коробок с босоножками. Могучие руки Дракена, ничем не уступающего по силе Манджиро, еле волокли пакеты с юбками и рубашками. – Ладно! – не выдержала младшая Сано, когда ей надоело слушать этот цирк. – Идём в кафе! Я угощаю! Оба парня мигом оживились. Будто на реактивном топливе они пронеслись мимо девушки, едва не сбив её. Попутный ветер взлохматил светлые волосы ничего не понимающей Эммы. – Почему с мужчинами так тяжело? – протянула она, нахлобучивая слетевший берет обратно. Через некоторое время счастливый Майки болтал своими ногами в ближайшем кафе и уплетал за обе щёки мороженое. На дворе стояла почти зима, но прожорливого главу Тосвы это не волновало. – Если заболеешь, я тебя лечить не буду, – предупредила его сестра. – И не надо, – улыбнулся Манджиро. – Меня Кен-чин вылечит. Дракен, спокойно попивавший кофе, произнёс: – Дай сюда свой нос. Майки быстро подставил довольную моську Рюгуджи. – Во-первых, ты уже взрослый, – Кен заботливо утёр салфеткой капельки ванильного мороженого с кончика. – А во-вторых, я тебе не нянька, – и тут же щёлкнул по носу. – Кен-чин! – Манджиро надул свои хомячьи щёки и кулачком безболезненно пихнул чужое предплечье. На это ребячество его зам мирно улыбнулся. Идиллия, творившаяся между обоими Сано и Дракеном, напоминала семейную. Эмма всегда была рада видеть Рюгуджи и переживала за него, когда тот оказывался в беде. Девушка с теплом относилась к нему и иногда готовила что-нибудь вкусное для всех. Пускай Кен и не привык к подобной, почти материнской заботе, к своей персоне, но девушке он был очень благодарен. Женщины, окружавшие заместителя Тосвы с детства, воспитывали мальчика вместе. Администратор борделя, находившегося в центре Токио, заменил отца. Так что детство Дракена было весёлым и своеобразным. Своих родителей он не помнил да и не знал. Но это не имело значение, если дома малыша Кена всегда ждали и горячо любили. – Пойдёмте уже, – предложила Эмма, когда заметила, что её брат начал сонно прикрывать глаза. Целый день троица убила на прогулку по торговому центру. Ноги ныли от усталости. По телу разливалась приятная волна, когда Дракен представлял, как упадёт без сил. Неважно куда. Главное – упасть и облегчённо выдохнуть. Сестра Майки наверняка приготовит что-нибудь вкусное, а сам Манджиро и Кен после застрянут в гараже. Последний обещал починить чужой байк. В последнее время мотоцикл, принадлежавший когда-то Шиничиро, кряхтел, как старик с астмой, и вообще отказывался заводиться. Майки говорил, что уже копался в двигателе, но всё равно ничего не изменилось. Зная, как Манджиро мог "покопаться", Дракен мог только ударить себя по лбу и закатить глаза. От такого ремонта машине могло стать хуже. Кен почему-то был уверен, что у духа почившего Шиничиро стыдливо покраснели бы уши за своего младшего брата. – Всё было вкусно, Эмма! – поблагодарил сестру Майки уже после того, как они вернулись в дом Сано и поужинали. Глава Тосвы тут же прыгнул в кресло в гостиной и включил какую-то передачу. – А кто будет за собой посуду мыть? – нахмурилась девушка. – Не фнау, – с набитым ртом печенья проговорил её брат и уткнулся обратно в телевизор. – Лентяй! – возмутилась младшая Сано и швырнула кухонное полотенце прямо в бессовестного Манджиро. Тот даже ухом не повёл, когда тряпка приземлилась на кремовые пряди волос. Он продолжил уплетать печенье. – Давай помогу, – предложил Рюгуджи. Без лишних вопросов он сгрёб грязные тарелки со стола и поставил их в раковину. Зашумела вода из крана и начало пениться моющее средство. – Дракен, не стоило, – смутилась девушка. Её нарумяненные щёки стали ещё ярче. – Забей, – отмахнулся Кен, продолжая намыливать посуду. Эмма собрала оставшиеся тарелки со стола и опустила их в раковину, будто бы случайно задев руки парня. Когда они гуляли по торговому центру, младшая Сано тоже всегда была где-то рядом. Она постоянно спрашивала: идёт ли ей это платье или другое. Дракен не был тупым. Он давно уже понял, что девушка влюблена в него. Но вот только ответить ему было нечем. Эмма была хороша. Девушка была красива и сообразительна, однако Дракен не чувствовал того, что можно было бы назвать любовью мужчины и женщины. Скорее, брата и сестры. Или даже просто старых друзей. – Спасибо, что помог, – поблагодарила Эмма, когда вся посуда блестела как новая. Она застенчиво потеребила свой длинный локон и спросила: – Ты останешься сегодня у нас? – Посмотрим, – уклончиво ответил Кен и стянул с головы Майки полотенце, которое так и осталось на его макушке. Манджиро всё это время будто бы не сдвинулся с места. Продолжали работать лишь его челюсти и руки, иногда закидывающие нескончаемое печенье в рот. – Давай гляну твой байк, – сказал главе Тосвы зам и направился в гараж. Место, где когда-то чинил свои мотоциклы Шиничиро, напоминало Кену личный рай. Множество заметок, исписанных рукой старшего Сано, остались нетронутым. Куча чертежей, инструментов, стеллажей и заготовок наполняли просторный гараж. Дракен готов был остаться здесь жить. Посреди помещения стоял чёрный байк Майки. Уже постаревший, но ухоженный. Манджиро слишком сильно любил своего брата, чтобы найти себе новый мотоцикл. Он дорожил памятью о Шиничиро в любых вещах: начиная целым гаражом и заканчивая фотографиями. Сано приземлился на табуретку у стола, заваленного инструментами, и стал наблюдать за Кеном. Тот уже внимательно осматривал байк на предмет поломки. Рюгуджи хватило всего пару минут, чтобы выдать: – Да у тебя клапан просто перегорел. Из-за этого поршень и тормозит. – Правда? – с искренним удивление взглянул Майки на Кена. – Да, – пожал тот плечами. – Ты сам не мог всё сделать? – Не-а. Рюгуджи досадливо цокнул языком, понимая, что только зря потратил время. Проблема оказалась незначительной. Да, ему нравилось ковыряться в байках и он не был против помочь. Но не тогда, когда Майки мог починить мотицикл сам. Клапан в в байке стоило просто заменить. Всё. А Дракен мог быть давно уже дома, однако теперь на улице совсем стемнело. Куда он пойдёт на ночь глядя? Пока зам Свастонов колдовал над машиной, Майки сидел на табурете и глядел на Кена. Конечно же, Манджиро не был дурачком. Он и правда мог починить всё сам. Тогда бы повод пригласить лучшего друга на ужин не состоялся бы. Дракена было мало. Его катастрофически не хватало Майки. Рюгуджи был всегда с Манджиро рядом, но в то же время и так далеко от него, от окружающих, от этого мира, от реальности. Кен, тёплый будто солнце, мазнувшее скулы, теперь постоянно ускользал из рук Сано, как песок. И началось всё с появлением Ханмы. Глаза Дракена, тёмные, словно беззвёздные ночи, теперь смотрели лишь на него. Ублюдок. Майки хрустнул парой своих костяшек, чем привлёк внимание Кена. Серьёзное и мрачное лицо Сано в миг просияло, когда зам оглянулся. – Ничего-ничего, – солгал глава. Рюгуджи был нужен ему. Он был потребностью Манджиро на уровне физиологии, как еда, вода или сон. Кен проковырялся с байком до полуночи. Всё это время Майки тихо сидел на табурете, думая о чём-то своём. Когда они вернулись в дом, Эмма давно ушла к себе. Девушка оставила пустующую комнату Шиничиро открытой, заботливо постелив на кровать новое постельное бельё. Если Кен и оставался ночевать у Сано, то обычно спал как раз там. – Спокойной ночи, Майки, – устало пожелал ему Кен и скрылся за дверью. Дракен даже не стал раздеваться. Остался в простой футболке и спортивных штанах, которые раньше тоже носил старший Сано, а теперь их выделяла ему Эмма. Рюгуджи накрылся одеялом, отвернулся к стене и наконец-то прикрыл веки. Прислушался. За окном гулко подвывал холодный ветер. Он бился своей невидимой лохматой мордой о стекло, будто желая войти. Сухая листва молчаливо опадала с засыпающих деревьев. К утру лужи непременно покроет тонкой плёнкой льда. Дверь в комнату тихо скрипнула. Кен напрягся, но виду не подал. Чьи-то голые ступни прошлёпали по полу и остановились перед кроватью. – Майки, иди к себе, – не поворачиваясь, произнёс его заместитель. – Я не могу уснуть, – пожаловался Манджиро. – Иди к себе, – настаивал Рюгуджи. – Пойми уже. Я не Шиничиро. – Но, Кен-чин... Кен-чин ведь так напоминал погибшего старшего брата. Шиничиро был везде: начиная старыми фото в потрескавшихся рамках и заканчивая разваливающимся байком. Шиничиро будто бы продолжал жить в пустующей спальне, стены которой до сих пор обклеены дурацкими постерами. Полностью чёрные глаза брата, как и у Кена, не выражали ничего, кроме абсолютного покоя, которого во вселенной в принципе не могло быть. Это противоречило бы всем законам физики. Но этот покой был. И он лился тёплым светом. И он был в Шиничиро. И он был в Дракене. А теперь старшего брата не хватало. Очень сильно не хватало. Майки, не слушая протесты Рюгуджи, всё-таки залез к нему под одеяло, крепко обнял. Манджиро переплёл свои заледеневшие ноги с Дракеном, прижался своей грудью к чужой спине и наконец-то затих. Через пару минут послышалось его мирное сопение. В ту ночь Кен так и не смог уснуть.