Мертвые цветы

— Ты уверен? — это был первый вопрос, который ему задал Джи, борясь с зевком и сонно моргая. В этом растрепанном состоянии он был ужасно похож то ли на воробышка, то ли на маленького совёнка (таких часто снимали на видео в разные социальные сети). — Зима всё-таки… — Джи… — Джеймс одарил его взглядом «я уже всё решил и не собираюсь ничего менять», принимая из чужих рук чашку кофе. Дом Кормака с момента переезда Джорджа всё больше и больше начинал напоминать место, где живут: грязь и запустение, точнее завалы всего, чего можно было, отступали, сдавая свои позиции под напором О’Ши. Единственные комнаты, которые пока что держали оборону: старая отцовская и… их общая с братом. Ни в первую, ни во вторую Джеймс ещё не был готов заходить. Слишком болезненные воспоминания тянулись следом — Я настаиваю, что зима… — Но ты сам согласился, — первый глоток кофе всегда особенный. Совсем особенным его делал тот факт, что над ним трудился Джи. В кои-то веки это был не растворимый кофе из серии «Два килограмма за полтора бакса», а заварной (или как там правильно). Джи даже достал где-то приличную джезву и набор специй, и когда утром было время (к сожалению, они довольно часто… просыпали время подъёма), варил его. Сегодня вот время было. В былые дни Джеймс никогда не мог расслабиться, даже в выходные. Призраки прошлого, незавершенная работа — всё это терзало его, и порой не было никаких сил, чтобы бороться. Тогда он шёл в ближайший паб, щедро отстёгивал пару десятков австралийских не вечно зелёных и… от всей души получал по морде. Боль приводила в сознание, позволяла заглушить невероятную душевную тоску. Сейчас же всё было совершенно иначе. Вечером можно было упасть на старый диван, уткнуться губами в кудрявую макушку и посмотреть (хотя, конечно, в его случае больше послушать) что-нибудь на Дискавери. Джордж планомерно захватывал пространство. Первой пала ванная комната — в ней сразу же обосновалась не только зубная щётка, но и все эти адские банки из «Кудрявого метода». Но пусть их количество и наводило на Джеймса некоторый ужас, он не мог не признать, что кудри Джи теперь были куда более послушными, мягкой волной ложась под пальцы. Второй сдалась кухня — и он был рад этому. Он не особенно любил готовить, так что переложить груз ответственности на Джорджа было чудесно. Правда, пришлось смириться с «Тебе не тридцать три!» и тщательным подбором рациона. Зато можно было в супермаркете безнаказанно называть О’Ши занудой. Было нечто удивительно тёплое в этих совместных походах за продуктами, так что иной раз — это всё, чего Джеймс ждал в конце рабочего дня. — Я помню, — Джи душераздирающе зевнул. — Но ты меня подловил. Я грелся на солнышке и отдыхал, а тут ты! — в голосе его не было слышно ни капли упрёка, только смех. — Поэтому в середине зимы мы поедем на побережье, — австралийские пляжи пустели с началом осени, а к июлю и вовсе вымирали. Бродили по ним в основном те туристы, для которых сорок градусов (и выше) тепла были каторгой летом. И всё же это нельзя было сравнить с количеством людей, например, в декабре. — Самое оно для виндсерфа… — Ты просто хочешь посмотреть на меня в гидрокостюме, — Джи наконец-то сделал глоток кофе, щурясь от блаженства. — Я видел тебя без какой-либо одежды, что мне может дать твой вид в гидрокостюме? — парировал Джеймс, подходя ближе и заправляя ему прядь волос за ухо. Обыденный рутинный жест, но Джеймсу, как и всегда, казалось, что он этого не делал чёртову вечность. Словно до их встречи прошли века, а не просто десятилетие (не самой лучшей, конечно) жизни. — И то верно, — согласился Джи. — Что ж, кофе это хорошо, но завтрак с кофе — это ещё лучше. — Мы можем просто по пути купить сэ-э-эндвичи, — это была бесполезная попытка саботажа. — С ума сошёл? — кружка Джи с глухим стуком была поставлена на отмытую дочиста столешницу, а сам он с интересом начал разглядывать содержимое холодильника. — Хорошо, если они будут вчерашние… Но я боюсь, что они скорее всего будут позавчерашние или даже ещё старше. — В тебе нет никакой веры людям… — горечь в голосе Джеймса тоже не настоящая, но она неплохо скрывала улыбку, которая вот-вот готова была появиться на его губах. — Кормак, я просто хочу вкусно пожрать перед тем, как ты меня загонишь в воду, — с убийственной серьёзностью ему признался Джи, доставая из холодильника нужные продукты. Джеймс видел там яйца, «молоко», сыр, какие-то овощи и зелень. — И сэндвич из «Алди» не входит в моё понятие вкусного завтрака. — Хорошо-хорошо, — если бы Джеймс мог, он бы поднял руки вверх, как бы говоря: «Всё-всё, сдаюсь». Но чашка кофе и утренняя лень шевелиться не дали этого сделать. — К тому же, только шесть утра — торопиться особенно некуда. Вряд ли на Страдброке слишком много людей. Даже самые упорные туристы ещё спят, — по кухне начинали расползаться ароматы еды. А Джорджа, всё ещё не слишком ловкого с утра, можно было разглядывать и разглядывать, то и дело ловя ответный взгляд. Маленькая утренняя игра для двоих. Джеймс ожидал, что начинать жить с кем-то (пускай даже это и Джи) будет сложно. Всё-таки десять лет тотального одиночества, отсутствие жизненных перспектив и другие моменты накладывали свой отпечаток. Но… О’Ши влился в его быт быстро, осторожно, аккуратно, при этом совершенно ненавязчиво изменил некоторые вещи. С ужасом Кормак понял, что теперь на кухне стоит три разных масла (кокосовое, оливковое и еще какое-то), а зону около плиты захватили «мельнички» со специями. Любой другой бы напрягся от этих изменений, но не он. Джи ощущался тем кусочком жизни Джеймса, которого не хватало. И не то что десять лет не хватало, его словно бы не хватало всю жизнь. — Ты уверен? — этот вопрос Джи задавал ему снова и снова, с того самого момента, как Джеймс его растолкал около пяти утра. — Ты хочешь провести субботу валяясь на кровати? — Это же утро субботы! — Джи рассмеялся и брызнул в него через плечо водой. Джеймс легко увернулся. «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня», — верный этому принципу Джи был сейчас занят мытьём посуды после завтрака. Джеймс ему не особенно помогал, скорее наоборот — мешал, обнимая со спины, устроив на чужом плече подбородок. — А я сегодня немного тиран и деспот, слушайся меня и повинуйся мне, — пара нежных поцелуев нашла свой приют (и покой) на джорджевой шее — совершенно ни на что не намекая. Просто утренняя нежность. — Ну, только если сегодня, — Джеймсу совершенно не нужно было видеть лицо Джи, чтобы знать, что тот улыбался. — Но… раз уж мы решили, что гидрокостюм ничего не меняет, то позволю себе сегодня избежать водных процедур. — Что?.. Джи, нечестно. — Середина зимы, Комрак. И если ты вообразил себя тюленем, — Джи смывал с рук остатки пены, — то, конечно, пожалуйста. Я трогательно подожду тебя на берегу, как в легендах про шелки. Но… я слишком теплолюбивый, извини. Летом — обязательно, а сейчас — нет. — Без шансов? — Без шансов, — подтвердил Джи. — Но горячий чай в термосе для тюленя я возьму. — Жестоко. — Ни капельки.

***

Страдброк встретил их только криками чаек да мерным шелестом воды о песчаный берег. Ветер мгновенно растрепал их волосы, запутывая кудри Джи, выдергивая тонкие пряди из неаккуратного хвоста, в который он их убрал. Это вызывало у того серию тяжелых вздохов, а у Джеймса — улыбку. — Распусти, чего страдаешь? — ветер был зимний, а к восьми утра на небе стали появляться тучи. Но Джеймс был уверен, что ему жизненно необходимо залезть в холодную воду на виндсёрфе. — Я их потом не расчешу, — Джи выглядел ужасно мило в джинсовой куртке, поверх теплой флисовой кормаковой рубашки, и истёртых светло-синих джинсах. — Я расчешу, — Джеймс не удержался и следом за ветром ещё больше растрепал чужие кудри. Джордж в ответ только вздохнул, покорно распуская волосы. Сам Кормак был одет куда проще: гидрокостюм, а поверх худи с бордшортами, кеды и вовсе были надеты на босу ногу. Океан, открытый взгляду, был серо-синим, с приемлемыми волнами и ветром. Глядя куда-то за горизонт, Джеймс думал, что ему не хватает этого всего: солёных брызг, ветра в лицо, ужаса бури, раскатов грома над головой, отблесков молний и…движения. Сейчас ему удавалось выбраться на берег куда реже, чем когда-либо, и каждый раз он стоял, как громом поражённый, привыкая к оглушающему чувству тоски, что всякий раз захватывала его, стоило ему только оказаться рядом с водой. — Не передумал? — Джи доставал с заднего сидения флисовый плед, в котором он собирался, по его же словам, ждать возвращения шелки обратно. В целом, Кормак одобрял это желание — хоть кто-то из них не должен был простудиться. — Нет, — отрицательно мотнул головой Джеймс. — Пойдём, океан зовёт. Совершенно пустой берег, наверное, на кого-то навёл бы тоску, но Кормак наоборот ободрялся. Почему-то этот безлюдный пляж будил в нём дух первооткрывателя. Складывалось ощущение, что это он нашёл эту землю, присвоил её себе, сделал частью своей истории. Джеймс не знал откуда это в нём, и почему это чувство поднимало голову только тогда, когда он оказывался рядом с водой. Вода была холодной. Но не настолько, чтобы ноги моментом свело судорогой, а ветер достаточным, чтобы не переживать о быстром конце катания. Волна, конечно, была крупноватой, но Джеймс справлялся и с более серьезными. Запах океана окружал его, а волны, казалось, готовы были смыть все печали и напасти. На воде всегда дышалось легче и проще — словно бы спадали тяжкие оковы. Джеймс не знал сколько он провёл в волнах, прежде чем на берегу, краем глаза заметить одинокую фигуру Джи. Тот стоял укрытый пледом, ветер трепал его распущенные волосы. Кормак не мог видеть выражения его лица, но точно знал, какое оно. «Это уже было», — кольнула больно сердце мысль. Они уже так смотрели друг на друга. Один — с берега, другой — с корабля, что под красными парусами возвращался домой, оставляя на берегу самое ценное и важное. Действительно важное. Винд был моментально развёрнут к берегу с паническим: «Я однажды оставил и ничем хорошим это не кончилось!» В глубине души он знал, что однажды так уже оставлял Джи одного на берегу. Тщательно утаённые и сокрытые воспоминания, которых у него никогда не могло быть. До берега оставалось всего несколько метров, когда Кормак спрыгнул с винда, ныряя в холодную океаническую воду, лишь на секунду услышав встревоженный голос Джорджа, который недоумённо звал его с берега. Два сильных гребка под водой, и Джеймс вынырнул на поверхность, наплевав на винд, поникший парус которого лежал на воде. Волны сами гнали его к берегу. Стопы коснулись мягкого песочного дна. Они столкнулись у самой кромки воды. Морская пена лизнула кеды Джи, а теплый плед лёг на мокрый гидрокостюм Джеймса, моментально пропитываясь морской водой. — Ты чего? — голос Джи звучал встревоженно, но вместо ответа Кормак просто обхватил руками его лицо и поцеловал: удивительно жадно, властно, словно они не виделись сотни лет, а не расстались буквально на несколько десятков минут. — Я… — дыхание, то и дело сбивалось, но это было и не удивительно, ведь нужно было делать только что-то одно: или говорить, или целовать. Но Джеймс упрямо продолжал пытаться делать два дела одновременно. Поэтому иногда почти шептал в чужие губы, — никогда… тебя… больше… не… оставлю… Дрожь чужого горячего тела, которую Кормак собрал собственными холодными руками, передалась и ему. — Эттэ, Эттэ… — сколько всего было в этом имени. Как страстно, как просяще, как умоляюще оно звучало. — Всё хорошо, — Джеймса крепко обнимали, цепляясь руками за шею, покорно позволяя забираться холодными руками под одежду, оставлять беспорядочные, немного испуганные поцелуи, везде где только можно. — Больше этого не повториться, правда. Больше — никогда. Кормак даже не пытался осмыслить, что происходило. Просто знал, что нужно делать и делал это. — Что случилось? — этот вопрос прозвучал спустя несколько минут после столь странного воссоединения. — Не знаю, — Джеймс бормотал куда-то в шею Джорджу, чуть прикусывая её, словно пытался снова и снова убедиться в его реальности. — Невыносимо было смотреть на тебя тут… На берегу. Одного. Ты… выглядел потерянным таким. Я… — Ш-ш-ш… — Джи еще сильнее прижался к Кормаку, накидывая на его голову плед. — Ты выглядел очень довольным, пока… — Возможно. — Винд не потеряешь?.. — Нет, — откуда только у него была такая уверенность в этом, Джеймс не знал. — Домой? — Нет. — Хорошо, что я взял с собой домашние сэндвичи. — Чем тебе так не нравится еда из «Алди»? — Мне просто не нравится «Алди», — тихо рассмеялся Джи. — Не хочешь переодеться? — Хочешь посмотреть на меня без одежды? — нотка кокетства прорезалась в голосе Джеймса, делая звучание его голоса более мурчащим. — Задница не отмёрзнет? — было что-то невероятное в том, что они продолжали стоять на стыке суши и моря, укрытые пледом, который был подобен какому-то уютному кокону, что отделял их мир от внешнего. — Кто о чём, а ты об этом… — Что поделать, — вздох полный притворства сорвался с губ Джи, — просто смотреть на тебя уже давно не входит в мои планы. — И как давно? — Целую вечность. — М-м-м… — протянул Кормак, целуя его в последний раз, с неохотой выходя из тепла, что дарил плед. Нужно было выловить винд, который не так уж и далеко отнесло от берега — всего лишь по колено пришлось зайти снова в воду. Дальше была обычная рутина: высушить волосы, промокнуть гидрокостюм, нацепить обратно бордшорты и худи. Джеймсу не было холодно, но простыть всё же не хотелось. Едва он закончил, как ему в руки сунули термокружку с чаем и сэндвич с начинкой из остатков завтрака. — Лучше, чем в «Алди»? — Если я отвечу что-то кроме «Да», что будет? — Кормак хитро щурился, с едва заметной улыбкой. — Я просто перестану тебя кормить, — пусть Джи и пытался улыбаться очень хищно и опасно, но растрепанные волосы, красные щёки и нос, делали его ужасающе… милым. И совершенно не пугающим. Не сейчас точно. — Что же, это аргумент. Тогда вкуснее и лучше, чем в «Алди», о, мой домашний шеф-повар мишленовских звёзд. — Ой, прекрати! — Джеймс не стал уворачиваться от тычка в плечо, хотя мог. Быть вот так рядом, вместе завтракать, глядя на серую полосу воды, касаться друг друга, смеяться — оно всё стоило того. Чего «того», правда, Джеймс не знал.

***

— Может быть, — они уже сидели под пледом, правда, другим на диване, когда Джеймс решил задать этот вопрос, — вечером куда-нибудь сходим?.. — Ты чего такой активный? — Джи мог только бубнить куда-то в плечо Кормака. Его голос существенно скрадывался пледом. — Кормак, ты встал в четыре утра, напрыгался по волнам, прости господи, совместил приятное с полезным в душе, и хочешь ещё куда-то идти? — возмущению в чужом голосе Джеймс не верил вообще. — Ну, вот, насчёт душа — это претензия не ко мне. — А к кому?! — вынырнул из-под пледа Джордж. Как и думал Кормак, выражение его лица совершенно не соответствовало интонациям голоса. Выглядел Джи совершенно довольным. — М-м-м… к тебе? Мне в общем-то не нужна была помощь… Мне же сорок три, Джи, а не четыреста сорок три, я ещё в состоянии как-то сам справиться с тем, чтобы помыться. — Но вместе же веселее. — Ага, — Джеймс притянул к себе Джорджа, чтобы оставить тому на лбу поцелуй, — и дольше. Так что насчёт вечера? — Это протест против моей еды? Или что? Тебе не дали купить сэндвич из «Алди» и это твоя месть?.. — Джи… — укоризна в голосе Кормака была настоящей. — Просто… хочется куда-нибудь выбраться вместе. Что в этом такого? Просто…посидим, поговорим, свежие морепродукты, вино, и никому не надо мыть посуду. — Ах, вот в чём дело… А я-то думал… — когда Джи улыбался, то выглядел на несколько лет моложе. — Может быть проще поставить посудомойку? — Я уже говорил — канализация тут ни к черту. Начнём что-то менять и менять придётся всё в итоге. А я… не готов вкладываться в этот дом… настолько сильно, — это была не то чтобы неприятная тема. Она не триггерила (чтобы это не значило в современном слэнге — иногда Кормак чувствовал себя таким старым) ничего. Просто… пускать тут, как говорится, корни Джеймс не собирался. Дом действительно был старый и семейный. Такие передаются из поколения в поколение, но… Джордж был достоин лучшего. И раз уж из всех возможных людей (которые могли быть лучше, чем Джеймс — во многих вещах) выбран был он, Кормак, то хотя бы дом — для жизни — стоило бы найти получше. — Ты хочешь его продать? — это и было в Джордже самое удивительное. Он как-то умудрялся понимать истину, спрятанную между строк. Иногда она была хитро спрятана даже от самого Джеймса. — Да, — со вздохом признался он. — Новый дом. Возможно, что-то ближе к океану. У меня есть… — Может быть, переедем в Англию? — внезапность этого вопроса огорошила Джеймса, и он замер с открытым ртом на середине фразы. — Прости? — Может быть, переберёмся в Англию? Или вообще в Европу? Как насчёт Дании или Норвегии? — на лице Джи не было ни намёка на то, что он шутил. — Ты… серьёзно? — изумление вызванное вопросом схлынуло. — В Европу?..Но куда? — Ну… — Джордж вздохнул. — У меня там всё-таки семья — была и есть. И… есть имущество, которое я сейчас сдаю… В Англии… Между ними повисла тишина, каждый из них думал о своём. — Я не говорю, — первым всё-таки нарушил молчание Джордж. Его рука нашла ладонь Джеймса и осторожно сжала её, — бросить всё сейчас и уехать. Но… так или иначе, скоро будет отпуск, может быть, съездим туда?.. Посмотришь, вдруг, тебе там понравится… — Я… — первоначальный шок улегся, и Джеймс с удивлением понял, что в целом не против посмотреть на родину Джи. В Европе, тем более в Англии, он никогда не был (стыдно было даже признаться, но в соседнюю Новую Зеландию он выбрался уже совсем взрослым), — за. Да, давай, съездим, — Кормак накрыл второй ладонью руку Джи, сжимая её. — Просто… внезапно. Но идея действительно хорошая. В конце-концов, действительно, что он знал об Англии? Только какие-то общие стереотипы. Да и смена вида за окном вполне могла помочь. Психотерапевт, у которой он проходил лечение, всегда говорила, что, возможно, ему поможет или смена вида деятельности, или переезд в другое место. Что же, возможно, стоило последовать хотя бы одному её совету?

***

— Итак, как ты узнал об этом месте? — Джордж вертел головой, разглядывая интерьер, а Джеймс смотрел на него. Чуть приглушенный желтоватый свет ламп, ложился на его лицо мягкими бликами, что были чем-то похожи на солнечные. — Сержант рассказала, — у них уже забрали меню и где-то там, в недрах этого небольшого, но очень уютного ресторанчика начинал готовиться их ужин. — О!.. У сержанта неплохой вкус… — Ты даже ещё не пробовал. — А кто сказал, что я про еду? Интерьер здесь не плох. Такое, кажется, называется: «тихая роскошь», — Джи удивительно органично смотрелся в этом лощенном и выверенном интерьере. И, кажется, был сегодня его главным украшением. По крайней мере, так казалось Джеймсу. На них то и дело оглядывались из-за соседних столиков. Некоторая равнодушность к собственной внешности позволяла Джеймсу считать, что это из-за О’Ши, а не из-за него. — Получается, у нас свидание? — Джи чуть наклонил голову в бок, показывая свою заинтересованность. Его вьющиеся волосы не были убраны в хвост, как это было бы на работе. Честно говоря, на эти «волны» было потрачено часов пять, и в них было вложено столько усилий, что Джеймс не удержался и пошутил: «А не стоит ли застраховать причёску?». Джи лишь отмахнулся и буркнул что-то, тщательно выбирая, в чём ему пойти (Кормак смеялся лишь до момента осознания, что к нему тоже будут прикладывать немногочисленные рубашки с целью найти ту самую). — Взрослеешь, Кормак. — Чем тебе не нравились свидания в МакДональдсе? — Это не то, чего я мог бы ожидать от старшего коллеги. — Мне кажется, что на мне написано «Не жди от него взрослых вещей». По кедам с костюмом можно было заметить. — Возможно я подумал, что тебе нравится стиль Десятого Доктора. — Кого?.. — Кормак, — удивление на лице Джорджа было настоящим, — ты… даже не слышал про сериал «Доктор Кто»? — Если это что-то ваше британское, то скорее всего нет. — Он не столько, как ты выразился, наш британский, сколько… мировой феномен. Ну, понятное дело, что ты мог его не смотреть, но не слышать?.. — Джи, Джи, Джи… Я не большой любитель что-то смотреть. Скорее, я больше любитель читать. И, — Кормак поднял указательный палец вверх, чтобы показать насколько это важное уточнение, — не только отчёты по работе. Я в целом… Мимо медиа всякого хожу. Мне кажется, что последний сериал, который я видел, пусть и урывками был «Возвращение в Эдем»? Посмотри на мой фейсбук, Джи, последний раз я там был?.. — Шесть лет назад, — вздохнул Джи. — Что же, полагаю, что мне всё-таки стоит настоять на том, чтобы провести пару вечеров на диване за просмотром «Доктора». — Даже так?.. — Это хорошая фантастика. Мне кажется, что тебе понравится. Их беседу прервал официант, который принес первые блюда, а следом — бутылку розового вина. — Цезарь с креветками? — Цезарь с креветками, — в ответ на это утверждение Джеймс только покачал головой, выражая несуществующее неодобрение. — Обычный Цезарь лучше? В ресторане, который специализируется на морепродуктах? — Я люблю рыбу. Но Цезарь с рыбой не делают, — пожал плечами Кормак. — Всё остальное… не особенно люблю. — Джеймс Кормак и его любовь к рыбе. — Она вкусная… — Сюрстрёмминг тебе не понравится, — парировал Джи. — Сюрст…инг? — попытался повторить Джеймс, но запнулся на середине слова. — С-ю-р-с-т-р-ё-м-м-и-н-г, — практически по буквам повторил Джордж. — Сюрстрёмминг, — без запинок после этого произнёс Кормак. — Это? — Шведский национальный продукт. Квашеная сельдь. В консервах. Иногда шутят, что это еда для сильных духом. — То есть, гипотетически у нас будет гастрономический тур по Европе в отпуск? — Да-а-а… — Джи выглядел немного удивлённым, немного смущённым этим вопросом. — Что за реакция? — Просто… Я… Удивлён… Что… — Моя психотерапевт сказала, что мне будет полезно или сменить работу, или пейзаж за окном. Свою работу, что бы ни казалось, я люблю, мне она нравится. И я полагаю, что мне будет полезно выбраться куда-нибудь дальше Австралии в отпуск. Ты предложил интересную идею, — Джеймс внимательно смотрел на Джорджа. — Почему бы её не реализовать? Я не уверен насчёт переезда, но… вероятно потому, что я имею очень слабое представление о том какая Англия? Узнаю. — По-крайней мере, успеешь познакомиться с моей семьёй. И, возможно, она успеет тебе надоесть за сутки. — М… — Кормак отложил в сторону вилку и нож. — Ставки поднимаются. Играем на повышение? Знакомство с родителями? Мне начинать переживать? — О, нет. Моя мама чудесная женщина. Родных братьев и сестёр у меня нет, но очень много кузенов и кузин. Мы все росли вместе — как родные. — Ты раньше не особенно много рассказывал о своей семье. — Да, но… я был поглощен другим. — То есть это моё великолепие, — насмешка над самим собой мягко проскользнула в голосе Кормака, — не позволяло? — Мои первые серьёзные отношения! Я живу с человеком, которого люблю, у меня много работы… Как-то не приходило это в голову. К тому же, десять лет назад… Скажем так, переезд на другой конец света — не самое простое решение. И не все его одобрили. Я злился на них. — Да уж, для двадцатитрехлетнего — это решительный шаг. — И я доволен своим решением, — Джи улыбнулся, едва заметно салютуя бокалом с вином Джеймсу. — И никогда о нём не жалел. Кормак лишь повторил жест, отчаянно надеясь, что не сидел с красным от смущения лицом. Ему сейчас прямым текстом сказали, что он — самая важная часть чьей-то жизни. После стольких лет пренебрежения самим собой, слышать такое было… Пугающе приятно. Одновременно. Дальше их ужин протекал в совершенно ровном русле: наслаждение потрясающими блюдами, неспешные разговоры. Последнее, пожалуй, с точки зрения Кормака, было самым интересным. Джи рассказывал о работе в университете, о студентах, перемежая всё это историями из детства, которые были довольно интересными. Кормак больше слушал, чем говорил. О своём детстве ему нечего было рассказать — оно в памяти осталось одним огромным размазанным пятном, в котором невозможно было разобрать ни лиц, ни имен, ни какой-либо ещё конкретики. Чуть получше было с историями из старшей школы — это он помнил хорошо, но практически все они касались буша и животных, которых там можно было найти. Джи от души посмеялся над историей, показанной почти в лицах, о первой встрече Комрака с вомбатом. Его смех был настолько заразительным, что под конец рассказа Джеймс и сам не мог сдержать улыбки. Это был очень хороший вечер, поэтому после окончания ужина, они решили прогуляться до дома, а не вызывать такси. В конце-концов, пусть за окном и была зима, это не было поводом отказываться от прогулки. — Еще скажи, что захочешь кофе, — они вышли за ресторана. Небо над головами было чистое и ясное. Над самым горизонтом оно еще было окрашено в цвета заката, но по факту день уже выгорел. — Обязательно. — И мы будем искать работающую в это время кофейню? — Да, — легко согласился Джи. Он выглядел совершенно по-английски в этом своём легком твидовом пальто. — У тебя кофейная зависимость, ты в курсе? — Должны же у меня быть хоть какие-то недостатки? — Джордж чуть толкнул Кормака плечом в плечо. Но отстраниться не успел — его перехватили крепкой рукой, прижимая к себе. На улицах сейчас было безлюдно, поэтому Джеймс мог позволить себе такие вот нежности, к которым он обычно не был склонен в людных местах. Не потому что опасался чего-то, просто в силу своего характера. Они уже прошли половину пути до найденной Джи на гугл-картах кофейни, когда на переходе, случайный прохожий толкнул в плечо Кормака. Тот обернулся и, если бы мог, если бы Джордж ему позволил, то так бы и остался стоять на переходе, игнорируя и сигнал светофора, и редкие машины. — Что?.. Что случилось? — Джи немного встревоженно смотрел на Джеймса, а тот в свою очередь пристально смотрел вслед толкнувшему его мужчине. Когда тот вышел в свет уличных фонарей — тоже обернулся, наверное, почувствовал на своей спине настолько пристальный взгляд. Почти полностью седой, с не самой опрятной бородой, со следами не лучшей жизни на лице. — Ролло… — Кормак не слышал того, что сказал, как и не слышал того, насколько нервно сглотнул Джи, когда услышал это имя.