High On Blood

- Крис, подай мне Сынмина на монитор, пожалуйста! - крикнул Чанбин из-за ударной установки. - Не слышно ничего! - Секундочку, - раздался голос Кристофера из динамиков. Мужчина находился на другом конце зала за пультом звукорежиссёра и общался с группой при помощи микрофона. Опытные глаза нашли нужный канал на консоли, и узловатый средний палец лёгким нажатием сдвинул ползунок чуть выше. - Сынмин, сыграй что-нибудь. И Сынмин, сидевший по-турецки на краю сцены, потому что сил стоять уже не было, начал лениво отыгрывать на видавшей виды электрогитаре аккорды одной из песен. Дрожащие пальцы слегка мазали мимо ладов, создавая грязь, но мелодия в целом угадывалась. - Крис, ещё! - рявкнул Бин, сквозь гитарную партию и собственную игру на барабанах. Через мгновение звук дошёл до нужного уровня громкости, и мужчина незамедлительно дал об этом знать: - Всё хорош! Идеально. - Вокал нужно добавить? - уточнил Крис со своего места. - Своё солнце без монитора услышу! - довольно ответил Чанбин, поймав на себе кокетливый взгляд стоящего у микрофона Феликса. - Тогда закругляемся, парни, - объявил лидер, - полтора часа на отдохнуть, а потом за полчаса до начала собираемся в гримёрке. - Так точно! - вяло отсалютовал Джинни, снимая с себя бас. Оставив инструмент на подставке, он с несвойственным его юной внешности кряхтением спустился по маленькой лестнице в зал. За ним сполз Сынмин, чтобы составить ему компанию на охоте, Чанбин с Феликсом бодро спрыгнули с края сцены, а Джей остался, чтобы ещё какое-то время погонять гаммы на выключенной гитаре. Лино, закончивший с подготовкой гримёрки, сидел за баром, пришивая пуговицы к любимой концертной блузке Джея, что пострадала во время охоты ещё месяц назад. Только Айэна нигде не было видно. Крис, завершив последние настройки, оставил своё место за консолью и, выискивая взглядом младшего, направился к Лино. - Не перестаю удивляться тому, как раздолбаю вроде Джея могла достаться такая замечательная жёнушка вроде тебя, Лино, - ухмыльнулся мужчина, похлопав друга по плечу, отчего тот извернулся с напускным омерзением и скорчил пренедовольную гримасу. - Всё просто: любая хорошая жёнушка от скуки может сдохнуть с занудой, как ты. Вот все сливки и забирают раздолбаи. - Воу, как жестоко! - игриво ответил Крис, нисколько не обидевшись. - Неужели у меня совсем нет шансов? - Со мной точно нет, а вот с язвой вроде Айэна - вполне себе, - заключил Лино и с глухим щелчком перекусил хвостик нитки, закончив с последней пуговицей. - Кстати, где он? - спросил Крис, проигнорировав выпад вампира. - Ну, он развесил одежду для группы в гримёрке, забил холодильник пивом и едой, потом я дал ему часы, ключ от фургона, Чанбинов плеер и путеводитель по городу, чтобы он погулял до концерта и на обратном пути себе крови захватил. - Один?! - После ночи, проведённой с мальчиком, Криса не отпускало чувство, что с ним что-то не так. Его кошмары не были похожи на обычный беспокойный сон новопробудившегося, за этим стояло что-то, чем Айэн не хотел делиться, и это пугало больше всего. В таком подвешенном состоянии подросток может выкинуть что угодно. - Да, один. Он уже гулял в Таллахасси самостоятельно и всегда возвращался целым. Ему восемнадцать, и у него совершенно точно есть голова на плечах. - Таллахасси - это почти захолустье, а в Новом Орлеане гораздо опасней. - Крис, на улицах полно туристов и патрульных, с ним ничего не случится. Но если тебе так неймётся поиграть в мамашу, то можешь выйти и поискать его сам. В конце концов, у фургона он точно появится, если от жажды сдохнуть не захочет. Крис раздражённо перевёл дыхание. - И не фыркай на меня, - строго отрезал Лино, вставая с высокого барного стула, чтобы аккуратно свернуть блузу и удалиться в сторону служебных помещений. *** Айэн не был большим фанатом хард-рока, но из находящихся под рукой у Лино кассет был лишь альбом Van Halen десятилетней давности, так что за неимением лучшей альтернативы парень взял, что дают, и отправился гулять по окрестностям. Жизнерадостные гитарные рифы, льющиеся из наушников, и вид оживлённых вечерних улиц Французского квартала контрастировали со скверно-апатичным настроением. Плывущий к горизонту медный диск солнца, плавил крыши и плотными лучами-лезвиями расчерчивал уличные лабиринты. Где-то свет мягко мазал по утопающим в зелени террасам, где-то безжалостно разрубал узкие проезды надвое, заставляя гуляющих по району туристов перебегать на ту сторону, где хоть как-то согревало уходящее светило. Над городом поднялась характерная вечерняя влажность, густо пахло ресторанной едой, ладаном, илистыми водами Миссисипи и совсем немного солью Мексиканского залива. Айэн сделал глубокий вдох. Он дышал. Затем он сжал кулаки, и в ладони неприятно впились отросшие ногти. Он чувствовал боль, а вместе с ней - нарастающую жажду, которая пока лишь мягко вибрировала где-то около сердца. Попробовав сегодня осознанно выпустить клыки, теперь Айэн буквально ощущал их внутри своего черепа. Они были там, над сводом его твёрдого нёба, и сдвигались к краю дёсенного кармана, стоило ему напрячь корень языка. Холодными скользкими пальцами его плечи сжимало осознание, что восемнадцать лет он прожил в теле, которое не знал. Он словно нашёл труп, замурованный в подвале родного дома. Мало того, что с недавних пор его жизнь стала зависеть от регулярного приёма чужой крови, так ещё и рот оказался напичкан смертельно острыми клыками. Плакать больше не хотелось, хотелось определённости, снова почувствовать себя реальным. Парень замедлил ход, достал из заднего кармана джинс сложенный в несколько раз буклет с картой исторической части города, чтобы свериться с простроенным маршрутом. Он ни разу не был в Новом Орлеане и, как любой турист, хотел взглянуть на Джексон-сквер. Айэн тешил себя надеждой, что хоть какие-то маленькие цели помогут ему вернуть контроль над собственной жизнью. Пусть сегодня это будет Джексон-сквер. Тонкие пальцы пригладили глянцевую бумагу, следуя за воображаемой линией намеченного пути, затем буклет отправился обратно в карман. Миновав ещё пару крошечных перекрёстков, Айэн вышел к Декатур-стрит, идущей прямо параллельно Миссисипи. Загнанные на узенький тротуар люди медленно продвигались вдоль открытых баров, ресторанов и экстравагантных салонов предсказателей будущего. Толпа немного пугала, но, собравшись, Айэн нырнул в неё, чтобы направиться на запад. Будучи со всех сторон окружённым людьми, парень не имел возможности хоть сколько-нибудь насладиться видом исторической колониальной архитектуры, а потому он прибавил шаг, желая выйти к заветной площади как можно быстрее. Где-то впереди замаячило залитое закатным солнцем пространство, и вскоре из-за угла показались густые кроны дубов, высаженных по периметру Джексон-сквер. Сердце, изголодавшееся по приятным впечатлениям, напомнило о себе, сначала сжавшись, а потом забившись сильнее. Айэн невольно закусил губу, стараясь со стороны не выглядеть как идиот, а затем зашагал ещё быстрее вдоль высокого кованого забора. Вскоре дубы сменились веерами приземистых пальм, и мальчик остановился напротив закрытых ворот, за которыми простирался нарядный ландшафт площади, окружавшей статую всадника, а за ним и ещё одними закрытыми воротами в наливающееся вечерними красками небо упирались шпили Собора Святого Людовика. Айэн выключил плеер, снял наушники и прислушался к гомону вокруг. Мимо него проходили люди. Они смеялись,что-то беззаботно обсуждали, наслаждаясь вечером. Неподалёку играли лёгкий джаз уличные музыканты. Где-то за спиной прогрохотала конная повозка. Айэн сделал глубокий вдох. Он дышал. Сжал кулаки - почувствовал острые края отросших ногтей. Поднял корень языка - над нёбом болезненно скребнули клыки. Посмотрел вперёд ещё раз, а над ним безоблачный небесный свод плавно уходил из персика в индиго, словно кто-то опускал испачканную синим кисть в стакан с краской. Такое, вроде бы, нарочно не придумаешь. Может, это и вправду с ним происходило? Взглянув на старенькие наручные часы Лино, Айэн подумал, что у него ещё есть время не спеша забрать свою порцию крови и вернуться в клуб, а потому, убрав руки в карманы, он спокойно зашагал на звук музыки. Повернув за угол Джексон-сквер, он увидел небольшую группу турисов, собравшихся вокруг квартета, затянувшего “What a Wonderful World!”. Мелькали редкие вспышки фотоаппаратов, кто-то на полусогнутых подходил ближе, чтобы кинуть деньги в открытый кофр контрабаса, однако большая часть была слишком увлечена выступлением, чтобы вообще двигаться. Люди стояли и слушали музыку с улыбками на лицах. Айэн остановился, присоединившись к аудитории. В этот момент он чувствовал себя реальным, музыка не была похожа на запись, обоняние щекотал перечный одеколон какого-то мужчины рядом, по виску стекала одинокая капля пота, и Айэн знал, что кожа будет солёной на вкус, если он решит мазнуть языком по уголку своего рта. Айэн был очень живым, но одиноким. Словно читая его мысли, кто-то резко дёрнул его за локоть, чтобы обратить на себя внимание. *** Сердце было не на месте. Кристофер почти что залпом влил в себя банку пива из холодильника в гримёрке, однако лёгкая алкогольная дымка только усилила тянущую в груди тревогу. И немного подбешивало, что никого, кроме него самого, отсутствие Айэна не беспокоило. Не стоило брать во внимание Джинни с Сынмином - у них сейчас были свои заботы. Но вот Джей всё продолжал играть где-то в зале, Лино лёг на диване в гримёрке в обнимку с очередной жуткой книжкой, Ликс курил, сидя на полу, а свободной рукой гладил волосы привалившегося к нему Чанбина. Крис решил обратиться к последним. - Парни, разговор есть, - обозначил лидер, присаживаясь на корточки рядом с парой. Феликс потушил недокуренную сигарету о простецкую глиняную пепельницу. Чанбин выпрямился, встречаясь со взглядом мужчины. - В Таллахасси вы жили в одной комнате с Айэном. Как он себя вёл? - Как восемнадцатилетний пацан, - со смешком пожал плечами Ликс, - ворчал, огрызался и умирал от стыда, если видел нас целующимися. - А если серьёзно? - Да нормально он себя вёл, - отозвался Бин, задумчиво разглаживая складки на собственных джинсах, - я бы сказал, что даже хорошо. В смысле он вообще был беспроблемным соседом. Говорил внятно, не надоедал, вещи не раскидывал, у нас ничего без спроса не брал. - У него были кошмары? - Ну, конечно! Он же только пробудился. - Для Феликса, когда-то пережившего пробуждение, всё было закономерно. - Помню, что он просыпался, иногда разговаривал во сне, но нам-то по боку. Мы с Бинни спим крепко обычно. С чего вдруг такие вопросы? Лино стрельнул взглядом в сторону скучковавшейся тройки вампиров, слушая разговор вполуха. - Мне кажется, что с Айэном что-то не так. Утром у него был кошмар, и то, как он себя вёл во сне, было, по меньшей мере пугающе. - Чувак, - выдохнул Чанбин, запустив пальцы в свою вихрастую шевелюру, - у пацана выдались нелёгкие времена: судя по всему, бомжевал, вампира грохнул, сам пробудился и с нами застрял. Нормально, что у него немножко потёк чердак. - И ты так спокойно об этом говоришь? - в груди у Криса неприятно кольнуло. - Думаю, нам нужно внимательнее за ним следить, чтобы составить полную картину и понять, как ему помочь. - А я думаю, что надо придержать коней, Крис, - спокойно ответил Бин, сжимая кулак у себя на колене. - Мы с самого его появления заботимся о нём, как о члене семьи. Но от того, что мы причиним ему добро, когда он этого не просит, лучше станет только тебе. - Что за хрень ты несёшь, Со Чанбин? - Крис начал медленно закипать. - Я делаю это не для себя! - Крис, твоя забота сейчас больше напоминает контроль, - безэмоционально заметил Лино. - Лино прав, - Феликс кивнул, - сейчас нет реальных угроз, как-то связанных с поведением Айэна, а значит, лучше дать ему немного пространства. Пусть он адаптируется во всех смыслах: сначала к вампиризму, потом - к нам. Это будет нелегко, но этот путь он должен пройти сам. - Понял, - со свистом выдохнул мужчина, поднимаясь. - Бесит, что вы не замечаете слона в комнате, а виноватым как всегда оказываюсь я. - Чтобы не разозлиться ещё сильнее, Крис покинул гримёрку. Оставшиеся в помещении вампиры переглянулись, а потом почти синхронно закатили глаза. - Пусть идёт лесом… - махнул рукой Чанбин. - Перебесится и вернётся, - добавил Феликс. - Нет, сначала он просто вернётся, потому что любит нас до усрачки, а перебешиваться будет по ходу, - прокомментировал Лино и возобновил чтение. Тем временем Кристофер, не тратя время на обновление слоя солнцезащитного крема или поиск зонта, быстрым шагом выходит из клуба и тут же останавливается на тротуаре, думая, куда же всё-таки лучше пойти сначала. Стоянка с фургоном находилась относительно недалеко от клуба и, возможно, стоило её проверить первой на случай, если Айэну захотелось утолить жажду до прогулки. Крис повернул за угол, где увидел Джинни и Сынмина болтающими с парой молодых ребят - девушкой и парнем, одетых в чёрное. Вампиры пытались унять дрожь в конечностях и сохранять беззаботный вид несмотря на своё состояние. Казалось, все эти дни после Майами они очень спокойно держались, но сегодня жажда разбила их окончательно. Они оба походили на наркоманов на отходняках: испарина, бледные губы, неспокойный взгляд. Становилось понятно, что если они не поедят как можно скорее, то завтра они не встанут с постели. Конечно, лидер корил себя за то, что из-за появления Айэна позволил себе забыть о нуждах других членов семьи. В очередной раз что-то вышло из-под контроля. Кожу, попавшую под уходящие солнечные лучи, начало неприятно пощипывать. Крис ускорился и, поравнявшись с парнями, незаметно им кивнул, чтобы продолжить свой путь к парковке. Спустя несколько минут мужчина вышел за границу квартала и оказался на стоянке для домов на колёсках. Закатанный в асфальт квадратный пятачок в окружении стареньких колониальных домов был забит почти под завязку - неизбежное следствие туристического сезона в Новом Орлеане. В лабиринте из автобусов, минивэнов и прицепов Крис нашёл фургон Бродяжек, но тот оказался пуст. Мужчина плотно захлопнул дверь и оставил дом на колёсах дожидаться Джинни с Сынмином на их “ужин” перед концертом. Холодный закатный свет упрямо колол бледную кожу, отчего на ней расцветали красные пятна. Кристофер решил сделать небольшой крюк через Бурбон-стрит, обещавшей быть одной из самых людных, и выйти к Джексон-сквер. Мужчина выбрал скрытую в тени половину улицы и направился по своему маршруту, сканируя лица проходящих мимо людей в поисках одного конкретного с огромными раскосыми глазами. Контроль. Челюсти почти со скрипом сжались. С каких пор проявление банальной заботы стало считаться контролем? Нельзя пустить всё на самотёк и ожидать, что в этом хаосе человеку, за которого ты беспокоишься, станет легче. В хаосе легче никому не становится, потому что оставленные без присмотра проблемы имеют свойство скатываться в снежный ком и падать на голову в самый неподходящий для этого момент. Сотни раз Кристофер убеждался в этом на своём горьком опыте. Настоящая забота - это время, постоянное внимание и готовность на жертвы, поэтому странно, что за годы жизни в семье не все Бродяжки усвоили это нехитрое правило. Крис готов был делать это для них каждый божий день. Одно здание сменяло другое, боковое зрение выхватывало размытые кляксы неоновых барных вывесок, мимо пролетали чужие лица: молодые, взрослые, бледные и темнокожие, - однако Айэна не было видно. Крис перевёл дыхание и повернул в сторону шпилей Собора Святого Людовика. Ноги сами несли его по заученным наизусть улицам города, так что спустя немного времени вампир оказался на перекрёстке между самим собором и площадью, окутанной тенью. Отголоски заката отсвечивали последними персиковыми всполохами, и небо постепенно наливалось грузными пятнами кобальта. Вокруг суетились люди. Кто-то торговался с уличными художниками, кто-то позировал на фоне достопримечательностей, кто-то толпился вокруг уличных музыкантов. Взгляд зацепился за чёрную макушку и футболку Motörhead. Долгий облегчённый выдох. Крис, уворачиваясь от нерасторопных туристов, подбежал к Айэну со спины и потянул его за локоть. Кажется, даже слишком резко, потому что в следующую секунду он получил кулаком по груди. - Зачем так пугать?! - Айэн зло вытаращился на Криса, а у того внутри что-то сладко задрожало и стало плавиться. Удачное окончание поисков подарило какое-то невероятное чувство эйфории и спокойствия. - Прости, - широко улыбнулся Кристофер, перехватывая бьющий его кулак. На правой щеке мужчины проявилась ямочка. - Я боялся, что ты можешь потеряться, и пошёл тебя искать. - Я умею пользоваться картой! - возмутился Айэн, а затем судорожно перевёл дыхание. - Боже, чуть до инфаркта меня не довёл! - Это вряд ли. У вампиров очень крепкая сердечно-сосудистая система, - не дожидаясь согласия, Крис сгрёб Айэна и увёл в сторону, чтобы их разговор не услышал никто из прохожих. - Как тебе прогулка? - Было неплохо, пока ты не явился, - пробубнил парень и выпутался из непрошенных объятий. - Оу, очень жаль! - Крис выпятил губы бантиком. - А мой вечер наоборот стал лучше, когда я нашёл тебя. - Очень за тебя рад. Потащишь обратно в клуб? Мне нужно зайти за кровью перед концертом. - Я знаю, - миролюбиво отозвался мужчина, - времени достаточно. Не хочешь ещё немного погулять? Могу тебе даже экскурсию провести. - Веди, - Айэн поправил висящие на шее наушники и сунул руки в карманы. Крис подстроился под его скорость и, чуть касаясь его плеча своим, направился вглубь квартала прочь от Джексон-сквер. На узеньких улочках начали зажигаться фонари. Мальчик молчал и с напускной скукой смотрел по сторонам. Старшего вампира такая реакция ужасно смешила. Айэн был крайне забавным в своих попытках казаться независимым, но язык его тела кричал о потерянности. Что ж, Бан пришёл, чтобы поддержать. Он нырнул под длинную террасу с ажурными чугунными колоннами, увлекая за собой парня. - Что слушал? - поинтересовался мужчина, кивнув на наушники. - Van Halen. Взял, что было у Лино, - Айэн пожал плечами. - Если Лино дал тебе Van Halen, значит, это была не его кассета, - короткий смешок. - Они с Джеем последние пару лет плотно слушают грандж и другой панк-рок. Сам какую музыку предпочитаешь? - Крис замедлился, заметив впереди первую точку назначения, а потом перевёл любопытный взгляд на Айэна. Они посмотрели друг на друга с пару секунд, и парень ответил: - Всякий британский рок, - пожал он плечами, - не знаю, люблю The Smiths, Radiohead, U2. Ещё The Cure неплохие. - Круто! Британцы умеют делать рок. Феликс, кстати, обожает The Cure. - Да, знаю. Он делился со мной записями в Таллахасси, - Айэн почувствовал, что его начало отпускать волнение. Он перевёл дыхание и вытащил руки из карманов, расслабляясь. Костяшки мазнули по запястью Криса, и тот только улыбнулся мягче, ни на миллиметр не отдаляясь. - Что насчёт джаза? - мужчина остановился посреди улицы. - Ну, всем нравится джаз. Я тоже ничего против не имею. Хорошая музыка, - закивал парень. - Это здорово, потому что вот здесь, - Крис указал на невзрачное серое здание через дорогу, - я в первый раз услышал выступление Луи. Айэн вытянул шею и пригляделся. Двустворчатые двери первого этажа были открыты настежь, внутри, судя по всему, яблоку негде было успасть из-за количества посетителей. Откуда-то из недр зала доносилась сочная саксофонная импровизация. - Ты услышал здесь выступление Луи Казелара? - Айэн непонимающе нахмурился. - Армстронга! - мужчина толкнул его плечом. - В двадцатом году он выступал здесь с группой Кида Ори. - Иногда я забываю, насколько ты старый, - съязвил мальчик, смерив вампира снисходительным взглядом. - Я запрещаю тебе общаться с Сынмином. - Как скажешь, папочка, - отмахнулся Айэн. Они какое-то время сверлили друг друга взглядами, и, в конце концов, парень примирительно подёргал Криса за локоть. - Ну, давай, покажи мне места своей буйной юности. Обещаю больше не глумиться над твоими сединами. Кристофер испытал какое-то странное удовлетворение от того, что Айэн так открыто его стебал. Если шутил, думал он, значит чувствовал себя достаточно комфортно. Чувство нужности медленно обволакивало внутренности, приятным комком оседая в животе. Что за чушь о контроле ему пытались задвинуть парни, если прямо сейчас он был нужен Айэну? Крис мило улыбнулся: - Следующая остановка - Бурбон-стрит, Йенни. Полупрозрачная сумеречная синева окончательно заволокла небо, а улицы Французского квартала погрузились в тёплую охру фонарного света. Новый Орлеан вибрировал от джазовых и рок-н-ролльных мелодий, и начатая тема разговора невольно продолжилась. Рассказывая о своём увлечении музыкой, Крис между делом знакомил парня с краткой историей заведений, что попадались на пути. Айэн, чтобы не оставаться безмолвным слушателем, пытался делиться чем-то своим: говорил об уроках фортепиано, школьном оркесте, попытках сочинять собственные песни и собрать гаражную группу с лучшим другом. Ненавязчивая болтовня успокаивала, воскрешала в памяти приятные воспоминания, которые в контексте всего происходящего по-странному ощущались своими, а не превращались в отголоски чужой жизни. Крис взял с него обещание вместе спеть что-нибудь под гитару. Айэн не был против. По мере продвижения вглубь района на пути стали всё чаще попадаться рестораны, и тема беседы закономерно переключилась на обсуждение кулинарных предпочтений. Кристофер сказал, что любит ананасы, но терпеть не может гавайскую пиццу. Айэн сообщил, что ненавидит корицу, но переносит её только в яблочном пироге. Им обоим нравилась баранина и говядина, и оба не питали особых чувств к курице или индейке. Айэн взял с Криса обещание приготовить ужин после концерта. Мужчина не был против. Незаметно для себя они оказались на парковке для фургонов. Разговор исчерпал сам себя, оставив лишь комфортное молчание. Айэн плечом ощущал жар, исходящий от Криса. Рука Криса время от времени касалась костяшек Айэна. Парень чувствовал себя реальным и неодиноким. В какой-то мере он даже был рад, что мужчина смог его найти, это было очень вовремя. Кристофер гадал, как мальчик из, казалось бы, хорошей семьи и с обычными мальчиковскими увлечениями оказался там, где оказался, - один в грязном переулке на коленях перед трупом. Они остановились перед домом Бродяжек. Внутри горел приглушённый свет и играла какая-то из песен Bauhaus, давая понять, что внутри кто-то был. Крис взялся за ручку входной двери, но резко её отпустил, чтобы повернуться к стоящему позади него Айэну: - Что тебе сегодня снилось? Айэн отшатнулся и стиснул зубы. Чувство защищённости и спокойствия сменилось лёгкой паникой, словно за Крисом находился не знакомый дом на колёсах, а настоящая пропасть. Мужчина его подталкивал к краю, где не было ничего, кроме пустоты. - Это не твоё дело, - сухо отозвался парень. - Слушай, я думаю, что тебя беспокоит какая-то хрень, не дающая тебе нормально спать. Я хотел бы помочь тебе решить эту проблему как можно скорее. Айэн горько ухмыльнулся и вплотную приблизился к старшему вампиру. - Я же новопробудившийся. Для меня плохо спать в порядке вещей. А если тебя реально заботит моё благополучие, то дай напиться крови, чтобы я скорее нормализовал жажду. Крис недовольно вздохнул, сжимая кулаки. Отвергнутая попытка позаботиться превратила тёплый комок нужности в кусок скользкого льда, мерзко мигрирующего где-то между лёгкими и сердцем. Пальцы нащупали металлический выступ ручки, и дверь со щелчком открылась, выпуская в тёплый вечер заунывное пение Питера Мёрфи. Айэн посмотрел на Криса с нескрываемым раздражением и ступил на подножку, первым заходя в фургон. Мужчина последовал внутрь, но тут же наткнулся на парня, застывшего на месте. Проследив за его взглядом, он обнаружил Джинни и Сынмина, пьющих кровь на обеденном островке. Первый весьма живописно разложил девушку прямо на столе, задрав её черное платье до самой талии, чтобы зубами вцепиться в уложенное на собственном плече бедро. Второй же устроил свой ужин на дерматиновом диване, продварительно стянув с него кожаные брюки и для удобства согнув ногу в колене. Крис снова посмотрел на Айэна. Его лицо не выражало ни одной эмоции, он наблюдал за трапезой и даже не моргал. - Йенни, - прошептал Крис, опуская ладонь между его лопаток, - с ними всё будет в порядке, не бойся. Они просто под дозой колёс с обезболивающим. - Да я не… - Айэн запнулся, сглотнув слюну. Фургон был наполнен ароматом свежескошенной травы с лёгкой примесью ржавчины. Звон в груди, о котором он на время забыл, дал о себе знать, дрожью проехавшись по самым рёбрам. - Это просто… - Ох, - Джинни оторвался от гостьи, большим пальцем стирая потёкшую с уголка рта каплю крови. Смахнув прилипшую к щеке прядь, он, уже румяный и бодрый, радостно улыбнулся Айэну: - Привет! - Привет… - Джинни, не насвинячь, - по-родительски строго сказал Кристофер, оставляя парня на пороге, чтобы самому пройти к холодильнику за его порцией донорской. - Ой, точно! - резко прильнув обратно к бедру, Джинни слизал потёкшие красные дорожки, а затем слепо нащупал на столе какую-то салфетку и, прижав её к ране, начал перебинтовывать ногу. Руки порхали над местом укуса. Айэн сделал глубокий вдох и приблизился, чтобы рассмотреть открывшееся зрелище. Сердце забилось сильнее, а лицо мгновенно залило краской. Он сотни раз бывал на пляже, где отдыхали и девушки в купальниках, но от вида нижнего белья вдруг стало до ужаса неловко, хотя, Джинни, слишком увлечённый перевязкой, казалось, совсем не обращал внимания на эту деталь. Закрепив бинт, он опустил ногу девушки и обратился к мальчику: - В первый раз кружевные трусы видишь? - Угу… - Привыкай, - ухмыльнулся вампир, аккуратно натягивая юбку обратно вниз. - Насмотришься. - Йенни, - над ухом раздался голос Криса. Мужчина обхватил его запястье и, подняв руку, вручил в открытую ладонь прохладный стакан с кровью. - Пей, - тихий приказ. Узловатые пальцы перекрывают вид, за подбородок поворачивают голову. Айэн встречается взглядом с мужчиной, и его одолевают сложные чувства. Ещё не утихло раздражение от короткого разговора на парковке, но всё ещё где-то внутри грело наивное желание расслабиться рядом с ним и довериться. Парень смотрит на стакан в своей руке, напоследок бросает беглый взгляд на девушку, которую Джинни уже переносит на большой диван. Мозг сопоставляет кровь с её источником. Через пару недель или раньше запас донорской иссякнет, и жизнь Айэна будет зависеть от охоты: поиска жертв, их обмана, нанесении увечий и этой странной заботы о них после. Уставшая от потрясений душа больше не цепляется за нормальное. Айэн ушёл далеко во тьму. Он здесь, держит в руках пинту крови, и это его новая реальность, доступная для понимания лишь небольшой группе бессмертных, зовущих себя вампирами, способных отхлебнуть от человека в отключке, а потом дарить лучезарные улыбки близким. Айэн сам вампир, он не был нормальным с рождения. Так что ему теперь терять, если он там, где ему самое место? - Пей, - повторил Крис. И Айэн приложился губами к краю стакана, жадно заливая в себя бурое топливо. Звон под рёбрами утихал, словно утопая в желе. Вены приятно запульсировали, согреваясь изнутри и посылая по всему телу сигналы насыщения. Становилось на удивление спокойно. Сделав последний глоток, Айэн вернул стакан Крису. Тот мягко улыбнулся уголками губ. Вскоре ужинать закончил и Сынмин. Крис и Айэн первыми покинули дом на колёсах, а парни, пообещав вернуться в клуб к назначенному времени, задержались, чтобы найти для гостей безопасное место. - Йенни, ты как себя чувствуешь? - Кристофер был не совсем удовлетворён тем, как протекал вечер. Настроение мотало, как на качелях, и мужчина стремился сделать хоть что-нибудь, чтобы всё стабилизировать. Он хотел вернуть лёгкость, которая установилась между ними, когда они гуляли по кварталу, он знал, что это необходимо. - Хорошо. - Мы всегда можем обсудить увиденное. - А что тут обсуждать? - развёл руками парень. - Джинни и Сынмин пили кровь, чтобы выжить. Всё в порядке. Мне тоже надо пить кровь, и я буду. - Ты не рос в вампирской среде, как остальные, и я не хочу… - Крис, послушай меня, - Айэн резко остановился, преградив старшему путь, - ты, конечно, у нас мудрый старец и всё такое, но я тоже, знаешь ли, не младенец. И за последнее время я увидел достаточно дерьма, чтобы самостоятельно разобраться в том, что я могу принять, а что - нет. Ценю твою заботу, но хочу тебе напомнить, что тогда, в Таллахасси ты обещал не лезть ко мне в душу. Мы можем, пожалуйста, закрыть эту тему? - Да, - выдохнул мужчина, - мы можем закрыть эту тему. Прости. - От собственного извинения стало противно. Заботу опять отвергли, и Крис с неудовольствием принимал поражение в этой битве. - Спасибо, - на секунду взгляд задержался на губах напротив, на бледнеющих красных пятнах на широкой шее. Айэн отвернулся. - Пошли уже. Пустишь меня к себе за пульт? - Куда я денусь… *** Как успел заметить Айэн, Бродяжки отличались завидной пунктуальностью и исполнительностью. Ровно за полчаса до начала в гримёрке они собрались в полном составе, но особенно рады все были появлению посвежевших после охоты Джинни и Сынмина. Оба сияли и были полны сил. Музыканты переоделись. Чанбин, которому выпало играть на самом энергозатратном инструменте, надел простую чёрную футболку, джинсы и удобные ботинки без шнуровки. Сынмин выбрал тёмно-синюю шёлковую рубашку и приталенные чёрные штаны с массивным ремнём. Джей, обычно разгуливающий во всяком дранье из секонда, для концерта влез в женскую полупрозрачную блузку, только молитвами Лино не рвущуюся на широкой груди. Джинни надел простую графитовую майку со шнуровкой на вороте и кожаные брюки. Феликс же как центр всей композиции разоделся в пух и прах: к причудливой причёске с перьями, косами и начёсом добавился короткий чёрный топ, водолазка в крупную сетку такого же цвета, обтягивающие штаны и длинная юбка с запáхом и большими карманами. По кругу пошёл чёрный карандаш - Бродяжки наскоро подвели глаза и небрежно растушевали макияж пальцами, и когда до начала оставалось меньше десяти минут, Крис забрал Айэна с собой в звукорежиссёрскую будку. Лино остался дежурить за кулисами на случай, если ребятам понадобится помощь на сцене. Зал был битком. Мужчина тащил Айэна за руку сквозь толпу, а тому лишь оставалось с каким-то растерянным восторгом смотреть по сторонам. В тёмном помещении клуба собралось под четыре сотни человек, и все ждали выступления. Четыреста слушателей с естественными и цветными волосами, обычными укладками и ирокезами, с подведёнными глазами, яркими губами, пирсингом, татуировками, в невероятной одежде - все нетерпеливо выкрикивали название группы. Кристофер закрыл за Айэном дверь кабинки, отделяя рабочее место от толпящихся снаружи зрителей. Для мужчины происходящее казалось рутинным событием, а потому он был спокоен и сосредоточен. Вернувшись к пульту, он надел наушники и начал приводить аппаратуру в готовность для первой песни. Парень тем временем занял свободный стул в углу, чтобы не лезть под руку. Люди радостно заголосили, когда сцену залил красный свет, и закричали только громче после того, как к микрофону из темноты вышел Феликс. За ним к краю сцены подошли Джей, Сынмин и Джинни, чтобы без лишней суеты накинуть ремни своих гитар. Каждый занял свою позицию и просто молча стоял, своим многозначительным бездействием вызывая восторг у толпы. Зрители махали руками и требовали начать, но группа, словно дрязня их, ничего не делала. Стоило голосам затихнуть, как в душную темноту зала устремилась беспощадная барабанная дробь, и слушатели закричали снова. Наблюдавший за шоу Крис удовлетворённо ухмыльнулся, выкручавия какие-то настройки на пульте. Бросив на Айэна радостный взгляд, он немного подвинулся и подманил к себе парня, чтобы тому было лучше видно происходящее на сцене. Тем временем к ударной партии присоединился уверенный басовый бой. Махнув длинными волосами, Джинни энергично отбивал мелодию большим пальцем, быстро сменяя позиции на грифе. Его игру можно было услышать всем телом - настолько мощно вибрировал бас в пространстве. Феликс начал петь чуть погодя. Его глубокий голос образовывал захватывающую гармонию с партией Джинни, а медлительный напев контрастировал с насыщенным ритмическим рисунком ударных. Сынмин и Джей вступили почти одновременно, когда первый куплет подошёл к концу. Если бы Айэн собственными глазами не видел, как Бродяжки готовятся к концерту, он ни за что не угадал бы в них такого артистизма. Парни валяли дурака большую часть времени, прикалывались друг над другом и занимались какими-то простыми бытовыми вещами, однако, выйдя на сцену, они превратились в невероятных инфернальных существ, смотрели на публику немного свысока, сохраняя таинственный вид. Одна песня сменяла другую. Красный свет иногда гас, а иногда сменялся яркими белыми всполохами. Бродяжки танцевали по отдельности, друг с другом, иногда прерывались между композициями, чтобы сымпровизировать или повзаимодействовать со зрителями в своей странной пафосной манере. Во время одной из таких интермедий на сцене остался один лишь Джинни, чтобы, сидя на краю сцены, кидать в толпу красные лепестки роз и сложенные из тетрадных листов самолётики с какими-то посланиями. Где-то ближе к концу Феликс обмазал рот и шею бутафорской кровью, а потом, захватив с собой чашу, окунал туда пальцы, чтобы раздать первым рядам с пару десятков кровавых рукопожатий. По ходу выступления Кристофер корректировал настройки аппаратуры и время от времени отвлекался, чтобы поделиться с Айэном очередной ремаркой. “Вот это мы года два назад придумали, когда вышел “Дракула””. “Эту песню изначально Джей для Лино писал, но версию под голос Феликса мы с Чанбином делали”. “А “Красные огни” у нас в репертуаре ещё с шестидесятых, я её вместе с Джинни сочинил”. Айэн лишь наслаждался причудливым шоу и запоминал вопросы, которые хотел задать, когда концерт закончится. *** - И зачем устраивать такие представления, если вам нельзя быть знаменитыми? - Айэн наклонился опасно близко к кастрюле, в которой варилась порция макарон из коробочного мак-н-чиза. Крис перемешал лопаткой содержимое и мягко отодвинул парня в сторону, как назойливого, но любимого кота, вечно залезающего носом в хозяйскую тарелку. - А часто ли ты бывал на таких представлениях? - Никогда, если честно, - отквасив нижнюю губу, Айэн мотнул головой. - Я вообще ни разу не был на рок-концерте. Они стояли вдвоём на пустой кухне Казеларов. Маленькая стрелка настенных часов перевалила далеко за полночь, и это было то самое тёмное время перед рассветом, когда ночь затапливала всё вокруг чернилами, оставляя нетронутыми лишь маленькие островки света. Их островок света создавала крошечная лампа под вытяжкой. Хозяева дома занимались закрытием своих заведений, Джей и Лино после концерта выбрали уютную тишину гостевой спальни, и, пока остальные Бродяжки оправдывали своё самоназвание, гуляя по ночному Новому Орлеану, Кристофер выполнял обещание накормить Айэна. - Ну, вот, - усмехнулся мужчина, - а если бы ходил часто, то знал бы, что таких групп, как мы, вагон и маленькая тележка. Мы никогда не распространяли записи, не сотрудничали со студиями, и, как сам видел, у нас постоянно меняется состав, потому что роли мы вытягиваем по жребию. Возможно, шоу на тебя произвело впечатление, но поверь мне, каждая вторая местечковая группа устраивает то же самое. А зрителей столько приходит, потому что всем этим ребятишкам нужно что-то слушать между гастролями чуваков покруче. Нас просто не успевают запомнить. - Крис коротко пожал плечами. - Мы не выделяемся и играем только то, что модно у неформалов. Сейчас это готик-рок и дрим-поп, а в восьмидесятые мы играли хэви-метал. Айэн звонко рассмеялся, представив такую смену жанра. - Смешно, да? - милая улыбка. - А вот у меня стрижка с тех времён и осталась, - Крис пальцем указал на свои растрепавшиеся кудри до плеч. - Тебе идёт, - совершенно без издёвки сказал Айэн, заглядывая в глаза напротив. На короткое мгновение повисла тишина, обозначающая возвращение того самого чувства комфорта. Это было приятно - говорить на непринуждённые темы, обсуждать что-то бытовое и приземлённое, не уходить в тяжёлую рефлексию и не затрагивать экзистенциальные вопросы. Они просто стояли на островке света, наблюдая за варкой макарон, и просто были. В этот самый момент. В реальности. - Как думаешь, мне тоже следует отрастить волосы? - перевёл тему Айэн. - Мне очень нравятся волосы Джинни. Хотел бы себе такие же. - Ничего себе ты замахнулся! Попробуй опустить хотя бы до плеч для начала. Вдруг тебе они вообще надоедят, как Сынмину? - Чтобы ходить с ёжиком, как у Сынмина, надо часто стричься, а я это дело не люблю. Терпеть не могу, когда чужой человек что-то делает с моими волосами. - Ну, тогда удачи тебе на твоём волосатом поприще, - тихо рассмеялся Крис, отворачиваясь обратно к плите. Вскоре трубочки макарон дошли до нужной консистенции, и вампиры, слив лишнюю воду, закинули в кастрюлю оставшиеся ингредиенты согласно инструкции на торце коробки. Кухню наполнил сладковатый аромат сливочного масла и порошковой сырной смеси. Поздний ужин так же прошёл в уединении. Особо не утруждая себя сервировкой, они поставили кастрюлю на кухонном островке, чтобы сесть рядом, чуть соприкасаясь коленями, и выцеплять макароны прямо из общей массы. Сыр тянулся за вилками и желтыми нитями цеплялся за подбородки. Айэн рассказывал, что мак-н-чиз мог поесть только в тайне от мамы, потому что та считала сей продукт исключительно вредным для пищеварения. Крис рассказывал, как коробочные макароны только запустили в производство в далёких тридцатых, когда трава была зеленее, небо выше, а в Чеддер не добавляли консерванты. Крис помыл кастрюлю и вилки. Айэн вытер посуду старым вафельным полотенцем в цветочек. Островок света погас, и в полной темноте вампиры отправились наверх. Лино и Джей о чём-то увлечённо болтали в своей комнате, поэтому мимо их двери Крис и Айэн прошли особенно тихо, будто боясь нарушить сложившуюся идиллию. Как и все примерные мальчики, они не забыли почистить зубы перед сном (Кристофер даже показал, как можно вычищать клыки) и умыться. Через пару минут Айэн, натягивая простынь до подбородка, безмятежно наблюдал, как на старинное кресло в углу комнаты летят потёртые джинсы и футболкa Ramones. Свободная половина матраса прогнулась, когда Крис лёг рядом. Утренние сумерки, проглядывающие сквозь щели закрытых оконных ставней, обозначали силуэт мужчины нежно-голубым. - Спокойного утра, Йенни. - Спокойного, Крис.