Шаг навстречу солнцу

Все происходящее в последующие пару дней было для меня как в тумане. Темный кабинет следователя, к которому меня вызвали, его соболезнования и подробности произошедшей аварии. Это ДТП ничем не отличалось от тысячи других. Водитель грузовика, хорошо отметивший очередную зарплату, скользкая после дождя дорога, приличная скорость и Никита, по роковой случайности оказавшийся в ненужное время, в ненужном месте. Как позже сказал следователь-его вины не было. Впрочем, как и шансов на другой исход. И я не знала кого в этом винить. Себя, за то что не поехала с ним? А что бы это изменило? Его мать, которая дёрнула его посреди ночи просто потому, что ей больше некому было звонить? Пьяного с стельку водителя, который скончался от отека мозга спустя день после смерти Никиты? Или Бога, который отнял у меня самого близкого человека, видя, как я в нём нуждаюсь? Я не знала. И от этого становилось только больнее Каждое вынужденное возвращение в нашу квартиру было для меня мучительной пыткой. То ли от фотографий, расставленных повсюду, которые я была не в силах убрать, то ли от острого ощущения того, что стоит мне только позвать его, как он скажет ласковое "Да, Саш" и незамедлительно окажется рядом, то ли от воспоминаний и снов, которые терзали меня ночами не давая и на минуту забыться. Так продолжалось два дня, которые показались мне нескончаемым адом. И продолжались бы и дальше, если б не похороны, проливной дождь, капли которого омывали его надгробный портрет и наконец таки вернувшееся осознание реальности, которое чуть было не лишило меня жизни. Остановили лишь глаза отца и матери и осознание того, что они этого не переживут. Не смогут принять и смириться. В тот день, сразу после похорон, родители, приехавшие сразу, как только обо всем узнали и Даша отчаянно не хотели оставлять меня одну. Словно чувствовали, что та ночь станет для меня последней каплей. А я чувствовала, что не могу никого видеть. Не могу, потому что тугой комок боли заставлял срываться на самых близких и отыгрываться на них, за свое несостоявшееся счастливое завтра. Я вернулась в тот день одна в квартиру, клятвенно пообещав не наделать глупостей и тут же легла спать, чтобы смочь исполнить обещание. Но мозг не щадил меня, то и дело подкидывая счастливые картинки. Одна из них заставила меня проснуться с улыбкой на лице, вновь осознать жестокую реальность, в беспамятстве зайти в ванную и взять в руки лезвие. Мне снилось какое то уютное кафе за городом, Никита, обнимающий меня за плечи и мой округлившийся живот. Мы ждали ребенка и были наполнены счастьем. Счастьем, единственным способом достижения которого мне показалось тогда отправиться вслед за Никитой. Я выбросила тогда кусок тонкой стали в урну в последний момент, осознав что не хочу такой же боли и мучений для родителей на всю оставшуюся жизнь. Тогда же я решила что не смогу остаться не только в квартире, но и в Москве. Не смогу, потому что здесь все напоминало о нем. Чемоданы были собраны в 4 часа утра, фотографии нашли свой приют в коробке, которую я больше никогда не открою, родители оповещены о том, что я уезжаю в Уфу вместе с ними двумя часами позже. Остальным знать было не обязательно. Перед самым выездом в аэропорт я лишь написала несколько строк Даше. Но и в них не было откровенности. Все чувства я плотно заперла в маленькой коробочке, запрятала ее в закрома своего воспалённого сознания и приняла решение навсегда остаться одной. Так будет лучше. Для всех. "Прости меня Даш, за все. За то что оставляю тебя здесь одну, за слабость и неспособность сказать все смотря в глаза. Я не знаю вернусь ли когда нибудь, но ты навсегда в моем сердце. Прости ещё раз. И прощай...". Я не обещала писать ей и звонить, потому что знала-этого не случится. Чтобы выжить я должна забыть все что было. Все и всех. Оборвать нити и залатать дыры. Симка была выброшена сразу, как только мы вошли в здание аэропорта. Иначе нельзя. Иначе все так и будет кровоточить... Первые несколько месяцев в Уфе ничем не отличались от Московских. Сны все также нещадно преследовали меня, заставляя просыпаться на мокрой подушке. Иногда пробуждения сопровождались громким криком, надрывным плачем, крепкими объятиями мамы и разговорами на уровне душ, в которых ни одна из нас не произносила ни звука. А отец наоборот отдалился, словно не узнавая в несчастной девочке свою прежде веселую, оптимистичную дочь. И только глаза наполненные болью при взгляде на меня давали понять- ему больно за меня не меньше, чем маме. Но он по-мужски не знает с какой стороны подступиться и что сказать, чтоб не ранить ещё больше. Время неумолимо текло и вскоре весну сменило жаркое, знойное лето. Прежде-мое любимое время года. Сейчас-один из промежутков времени, циклически сменяющих друг друга. Дни проходили однообразно и размеренно, а сама жизнь была совсем не похожа на ту, в которой на счету каждая секунда. Кошмарные сны начали постепенно отступать, на их место пришла абсолютная темнота. Темнота, в которой я играла роль узника. Я привыкала к жизни без принятия важных решений, без острых чувств и эмоций, без побед и поражений. Она была похожа на стеклянный шар с тонкой трубочкой для доступа кислорода. Его хватало, чтобы физически поддерживать жизнь, но было ничтожно мало для накопления сил, что позволяют без устали рваться в солнцу. В такой обстановке мне было комфортно жить, вернее существовать. Жизнь-это эмоции по всех проявлениях, а я была их лишена практически полностью. Но лучше уж так, чем каждую ночь умирать от боли... Так бы продолжалось до бесконечности, если б не одна ночь, начинающая прокладывать тропинку к той самой коробочке в глубине сознания. Я уснула также быстро, как и много прежних ночей подряд. Все было точно также. Почти все... Место в котором я оказалось было мне совершенно незнакомым. Это был непроходимый, темный, густой лес. Настолько густой, что кроны огромных деревьев перекрывали весь небосвод и солнечные лучи практически не попадали вглубь чащи. Звуки непонятного происхождения пугали меня, но я продолжала идти вперёд периодически спотыкаясь. Я шла так несколько часов и уже готова была сесть и посмотреть смерти прямо в глаза, как вдруг вдали показались блики яркого света. Я собрала последние силы и практически ползком отправилась в направлении света. Картина, открывшаяся передо мной,поразила меня. Это была огромная, залитая солнечным светом поляна. От темноты леса здесь не осталось и следа. Повсюду цвели огромные, яркие цветы, благоухания от которых разносились по всей поляне. Я наклонилась и вдохнула аромат одного из цветов. Сладкий, с нотками цитруса, он был настолько прекрасен, что я забылась на мгновение и не слышала шагов парня, который сейчас стоял рядом со мной. Он был высок, длинноволос и хорошо сложен. На нем была свободная белая рубашка и брюки в тон. Лица его я не смогла рассмотреть из-за потока солнечных лучей, которые падали на него, полностью окутывая. Он медленно подошёл ближе, взял за руку и предложил дальше идти с ним рука об руку. Я задавала кучу вопросов, но не получала ответ ни на один из них. Незнакомец лишь сказал, что у меня есть только 2 пути. Или пойти с ним, сделав шаг навстречу солнцу, либо вернуться в объятия тьмы и сгинуть в лесу. Казалось бы, выбор очевиден, но кто он таков? И почему везде тьма, а он купается в лучах? Парень отпускает мою руку, позволяя самостоятельно выбрать путь. Я оборачиваюсь и до меня снова доносятся страшные звуки. Нет. Я не вернусь туда. Быстро поворачиваюсь лицом к нему, кладу свою ладонь в протянутую им руку и мы вместе скрываемся за горизонтом. Резко просыпаюсь, не понимая что происходит. Слишком реалистичный сон, темный лес, цветущая поляна и парень, протягивающий мне свою руку. Но кто он? У меня так и не получается заснуть до самого утра. Утра, в котором впервые за пять месяцев я почувствую себя иначе. Почувствую...