Тридцать дней

Этот день можно было считать последним в Питере, все же завтра нам надо было улетать обратно в Москву. Поэтому расписание заставляло нервно выть на луну, пусть она пока еще не взошла. Так что в отель мы вернулись около одиннадцати вечера. Это с учетом, что вышли оттуда в шесть утра. В номер я буквально вползла и попыталась как можно быстрее выполнить обязательные вечерние ритуалы любой девушки. Неожиданно раздался стук в дверь. Я застонала. Дайте мне отдохнуть! Я очень устала! Специально же убедилась, что все разошлись по номерам, что пошли спать, что больше никому не нужна. Страдая старательно, я бы даже сказала со вкусом, открыла визитеру. Настроение тут же поменялось на тревожно-предвкушающее, когда с той стороны оказался Намджун. - Что-то случилось? Парень как-то замялся, опустив лицо вниз, но быстро взял себя в руки. - Нет, просто я… Мы так и стояли на пороге. Но вдруг выражение лица Джуна стало отчаянно решительным. Он перехватил дверь, которую я так и держала за ручку, и шагнул внутрь номера. Повинуясь внутреннему порыву, я сделала шаг назад. В висках застучало, туманя разум. Джун тем временем закрыл дверь за собой и прижался к ней спиной, не сводя с меня взгляд. Я почувствовала, как мелко тряслись пальцы рук, а сердце рухнуло куда-то вниз, вызывая между ног ломоту от предвкушения. Хотелось понять, что думает Намджун, но выражение его лица было совершенно нечитаемым. Под его взглядом я вдруг почувствовала себя обнаженной, отчего судорожно потянула ворот свитера, прикрывая оголенные ключицы. Этот жест как будто отрезвил парня. Проследив тяжелым взглядом за моей рукой, он оттолкнулся от двери и подошел так близко, что мог бы услышать как сильно бьется мое сердце. - Я… - не знаю, что хотела сказать, но это было совершенно не важно. Голос сорвался в хрип, не дав возможности договорить. Ноги сводило судорогой то ли от нервов, то ли от обещания, которое прорывалось во взгляде Намджуна. Мне нечем было дышать, а рядом с ним и не хотелось. Запрокинув назад голову, я смотрела на него снизу-вверх. В полумраке номера глаза Джуна стали совершенно черными, затягивающими в свой омут, дьявольскими. Здесь, сейчас, я вдруг отчетливо почувствовала, что он не просто милый парень на пару лет меня младше. Нет… Он - мужчина, сильный, добивающийся поставленных целей, уверенный и привыкший, что ему подчиняются. Мне стало страшно. Я боялась не его, а себя и тех чувств, что будил этот темный, затягивающий в свою власть взгляд. Все мое тело колотило крупной дрожью от возбуждения, страха и тысячи других эмоций, которые я не способна была распознать. Я так и не отняла руку, которой натягивала свитер на ключицы. Теперь я прикрывала ею грудь, которой так хотела прижаться к сильному мужчине напротив. Почувствовать его твердое тело, потереться о него сосками сквозь грубую вязку жестких нитей. - Нас постоянно что-то прерывает… - в нем больше не осталось неуверенности или сомнений. Намджун смотрел твердо, пронзительно, не оставляя места для недосказанности. Наплевав на попытки сохранить лицо и не выдать обуревающие меня чувства, я судорожно выдохнула через нос, с напряжением сжимая челюсти. И сделала шаг назад. Еще один. Еще. Еще. Еще… наблюдая за тем, как Джун делает шаг мне навстречу. И снова. И снова. Он загонял меня в ловушку словно хищник свою жертву. Стукнувшись лопатками о стену, я не смогла сдержать стон, когда его руки резко оперлись о стену по бокам от меня. Склонившись надо мной, Джун поймал мой взгляд в свои сети и впился губами в мои. Я издала еще один стон, протяжный, умоляющий. Но против своей воли ответила на его поцелуй. Тело совершенно не слушалось разума, оно тянулось к жажде его губ, к его уверенной власти надо мной, к его жару. Колени подкосились, утягивая вниз. Но его сильные руки подхватили меня, прижимая. Обжигающие даже сквозь свитер ладони скользили по пояснице и спине, сжимая, сминая и вдавливая наши тела друг в друга. Я отдавалась ему вся. Наш поцелуй был полон страсти, нежности и судорожного “наконец-то”. Мне хотелось реветь от счастья и облегчения. Эмоции захлестнули, полностью лишив каких-либо мыслей. Я наслаждалась им и нашей встречей. Он тянул меня все ближе и ближе к себе, хотя между нами не осталось ничего, кроме одежды. Это было слишком и недостаточно. Резко развернувшись, Намджун рывком толкнул меня на кровать и навалился сверху. Я кончиками пальцев ног касалась пола и его кроссовка. Его колено уперлось в кровать между моими раздвинутыми бедрами, а руки удерживали наши тела в сантиметре друг от друга. Я оперлась на локти, чтобы дотянуться до его губ. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что не нужно этого делать. Надо остановиться, пока не стало слишком поздно. Но жажда почувствовать его целиком буквально выкручивала мое тело. Мы целовались как сумасшедшие. Его губы, мягкие, нежные, но при этом твердые и уверенные, так сладко прижимались к моим. Чувствуя это, я невольно стонала, покусывая его. Сердце трепетало от счастья. Перестав опираться на локти, я рухнула на кровать, запуская пальцы ему в волосы, и притягивая к себе, заставляя лечь сверху. Все-таки мягкие. В голове вспышкой возникло воспоминание с афтепати, когда я гадала, какие на ощупь его волосы. За этим воспоминанием потянулось другое, как все вокруг стремились подойти к BTS, познакомиться. Я получила лишь пару приветствий - на фоне парней местная певица с законченной карьерой мало кого интересовала. “Ты же понимаешь, что он мировая знаменитость, у него миллионы фанаток, и живет он в Корее?” Понимаю. В груди стало настолько больно, что я издала судорожный вздох, вырываясь из поцелуя. Руки безвольно упали на кровать, и я не могла ими пошевелить. Понимаю. Заметив что-то неладное, Намджун приподнялся над кроватью, опираясь на предплечья. В полумраке номера, освещенного лишь настольной лампой, выражения лиц терялись, становились неверными. Но что-то Джун все же рассмотрел. - Прости. Он опустил голову, пряча глаза за челкой, и это лучше любых слов отрезвило меня. Я замерла. Мыслями, телом, чувствами. Я не могла дышать, не могла думать, не могла понять, что чувствую. Подтянув ноги на кровать, я, опираясь на локти, отползла вверх, подальше от Намджуна. Тишина убивала. Все так же пряча глаза за челкой, он развернулся и покинул мой номер. Хлопок двери был слишком громким. Или я была слишком опустошенная. Двадцать четвертый день.