Тридцать дней

Сегодня против обыкновения мы разместились в самом репетиционном зале. В девять вечера он не сильно был востребован, так что мы бесстыже его заняли. Посреди помещения лежала очередная принесенная мною настолка, которую я купила специально для ребят, чтобы не требовала знания языка, подходила на большую компанию и была веселой. Чимин, Чонгук и Хосок уже рубились в нее, возбужденно выкрикивая, когда кто-то делал удачный или плохой ход. Я показывала Тэхену свой браслет. С утра как раз перебрала шармы и сделала новый набор. Он особенно выделил морскую звездочку цвета розового золота с россыпью кристаллов. Намджун и Джин устроили шуточное соревнование “повтори за мной движение”. Правда, они больше смеялись и катались по полу, чем реально что-то делали. Юнги спрятался в уголке и то ли изображал из себя спящего, то ли реально спал. Седжин и Дима общались жестами. Уж не знаю, какую тему можно поддерживать при таком раскладе, но менеджеры нашли общий язык. Чонгук позвал Тэхена - у них закончилась партия. И я, лишившись собеседника, решила сходить в комнатку при зале за своей любимой кружкой. Все же не стала ее выкрадывать, хотя каждый раз волновалась, что ее либо добили, либо выкинули. Я как раз достала ее, когда в комнату кто-то зашел. Развернувшись, увидела проходящего внутрь Намджуна, закрывшего за собой дверь. Тудум. Сердце, ты когда-нибудь успокоишься?! Но я быстро взяла себя в руки. Что бы между нами не происходило, было важно в любой ситуации и в любом месте сохранять дружелюбную атмосферу. Или хотя бы нейтральную. Нам предстояло еще пять… четыре дня работать вместе. - Что такое? - с улыбкой спросила я. Но стоило увидеть его напряженно-задумчивое выражение лица, как улыбка медленно сползла. Не понимая, что происходит, и где я накосячила (если начистоту - много где), инстинктивно прикрылась кружкой и начала ждать развязки событий. Намджун медленно приближался ко мне, и чем меньше было расстояние между нами, тем больше я нервничала и… предвкушала? Нет. Один раз он сделал шаг навстречу, а я его оттолкнула. Никто после этого не стал бы делать второй. Да и не нужно было это. Причины, по которым мы никуда не зашли, не исчезли. Когда Намджун остановился рядом со мной, я заметила, что его глаза потемнели, но не от гнева. Он стоял в полуметре от меня. Слишком близко, мне хотелось отстраниться, и слишком далеко, что вызывало желание сделать шаг навстречу. - Юля, ответишь мне на один вопрос? - Ты можешь задать его, а я решу, отвечать ли. Кажется, такой расклад его не сильно устроил, но все же Намджун кивнул. - Я нравлюсь тебе? - Что? - кажется, я ослышалась. - Я нравлюсь тебе? - повторил он. - Ты очень милый, как и вы все, - я делала вид, что не понимаю, что именно спрашивает Намджун. - Я нравлюсь тебе… как мужчина? Сердце врезалось в ребра, пытаясь вырваться наружу, туда, к этому невероятному мужчине, стоящему напротив. Вспышка, озарение - называйте как угодно. В эту секунду я четко и однозначно поняла, что нравлюсь Намджуну. - Я не понимаю тебя. Ты то кажешься совершенно безразличной и равнодушной, то зовешь своим взглядом и откликаешься на каждое мое движение. Я совершенно запутался и отчаялся тебя разгадать. Просто ответь. Я нравлюсь тебе как мужчина? Больше нельзя было притворяться слепой, глухой и безмозглой. Если я хоть немного уважала Намджуна, то обязана была ответить правду. А мое уважение к нему было безграничным. К его таланту, целеустремленности, работоспособности. К тому, насколько он сильный и трудолюбивый. Честный, решительный и сохранивший огромную человечность. Я обязана была ответить, но все же оттягивала этот момент, понимая, что после него не смогу врать никому. Даже себе. И все же. Я нравилась ему. Это делало меня бесконечно счастливой. Губы сами собой расплылись в улыбке, отчего Намджун потемнел лицом. Больше оттягивать было нельзя. Я судорожно ответила, не давая ему додумать то, чего не было. - Ты… да. Намджун облегченно рассмеялся, опустив голову вниз. А на его щеках, как всегда, появились чудесные ямочки. Я хотела дотронуться до них рукой. Но прежде, чем я решилась сделать это, Джун резко шагнул ко мне и, обняв за плечи, прижался губами в поцелуе. Я вся разом обмякла в его руках, опустив кружку, которую до сих пор держала, и обвила его талию. Раздался звон, но нам было все равно. Мы то встречались в легких, едва ощутимых прикосновениях, то впивались губами яростно и страстно. Жар захватил мое тело, собираясь болезненными импульсами внизу живота. Одновременно хотелось большего и чтобы этот миг никогда не останавливался. Из тренировочного зала раздался смех. Я совсем забыла, что рядом есть какие-то люди. Вздрогнув от неожиданности, я разорвала поцелуй и посмотрела в полные жажды глаза Намджуна. Нет. С трудом, понимая, что совершаю самую главную свою ошибку, я расцепила руки, отпуская Намджуна. - Ты уезжаешь через четыре дня. Боже, я снова это делаю. Во второй раз. Я во второй раз отказываю мужчине, который сводит с ума и захватывает все мои мысли. Да, ты мне нужен, как мужчина. Но этого недостаточно. Больше ничего не надо было говорить. Он понял все, что было вложено в произнесенные слова. Я видела, как в нем борются противоречивые желания, как мысли сменяются одна другой. Он медленно, рывками, выпустил меня из объятий и молча вышел из комнатки, не закрыв за собой дверь. А я осела на пол и начала механически собирать обломки любимой кружки. В душе поселился стыд. Я ни словом не обманула его. Но понимала, что дала ложную надежду. Неоднократно. Если бы только не шла на поводу у своих чувств. Вернувшись в тренировочный зал, я натянула улыбку и присоединилась к игре - как раз начали новую партию. Меня что-то спрашивали, я что-то отвечала. Кто-то протянул сок, я не поняла, с каким вкусом. В голове всплывали обрывки неоформленных мыслей. Я старалась не смотреть на Намджуна, но постоянно чувствовала его присутствие. Кожей, сердцем, в воздухе. Он ощущался как дыхание. А мои губы до сих пор хранили его тепло и вкус. Но с каждым мгновением, отделяющим настоящий момент от поцелуя, ощущение прикосновения сгорало, превращаясь в пепел несбывшихся надежд. Он тоже это чувствует? Я замерла, глядя в стену пустым взглядом. Остался… осталась пеплом на губах. Пеплом на губах… пламенем в глазах. Весь мир вокруг выжжен, и я иду по нему, не чувствуя боли. Подскочив с места, я отыскала в рюкзаке блокнот для записей и начала быстро записывать строки. Слова буквально лились из меня бесконечным потоком, выворачивая душу, обнажая сердце, выплескивая на страницы всю боль. Мне надо было уйти от него, бежать, пока не поздно. Но я осталась тогда и хочу остаться сейчас. Я была разбита, но должна была продолжать жить. Я сжигала мосты, сжигала все на своем пути, и шла по пеплу своих надежд. Я сама не знала, чего хочу. Я хочу его, но не хочу больше той боли, которую испытывала годами. Я хочу быть с ним, но он лишь мимолетный луч света, неожиданно ворвавшийся в мою жизнь. Он уйдет, растает словно снег, словно его никогда и не было. И все же я знала, чего хочу. Я хочу остаться на его губах, на коже, под кожей, забраться ему в сердце, чтобы оно каждую секунду отбивало ритмом мое имя. Текст, может, не идеальный, был готов. Глядя на него, я начала тихонько напевать только что написанные строки. Начала складываться мелодия, пусть пока робкая и неуверенная, но мучительно-пронзительная, повторяя нотами то, что было на моей душе. Окинув зал невидящим взглядом, я все же смогла различить электронное пианино. Добравшись до него в пару шагов, я начала наигрывать только что придуманную мелодию, тут же записывая ее на разлинованный от руки лист блокнота. - Останусь пеплом на губам, останусь пламенем в глазах, в твоих руках дыханьем ветра… Я выдохнула. Песня была готова. Да, потребуется ее отшлифовать, добавить партии других инструментов. Но это была полноценная песня. Посвященная ему. Выдохнув еще раз, я оглядела зал. Кажется, прошло много времени - все уже ушли, остался только Намджун. Он сидел, прижавшись затылком к стене. Его глаза были закрыты, но по щекам текли слезы. Я тихо позвала его. - Это очень красиво. Улыбнувшись, я почувствовала, как мои глаза тоже наполнились слезами. Судорожно вздохнув, восстанавливая душевное равновесие, закрыла блокнот с моей новой песней. - Сколько времени? - Пять утра, - он посмотрел на телефон. Я запереживала: - Зачем ты остался, у вас же сегодня съемки клипа с Полиной?! - Я не мог оставить тебя одну. Мы стояли друг напротив друга. Слишком близко, чтобы это было чем-то несущественным. Слишком далеко, чтобы стало опрометчивым. Улыбнувшись, я ответила “Спасибо” и, прижав блокнот к груди, позвала Намджуна на выход. Двадцать шестой день из тридцати не хотел заканчиваться, но все же не смог стать бесконечным.