По кличке

Кровь капала с перчаток прямо на пол. Время остановилось. Красное табло на стене вместе с застывшим циферблатом дало понять, что раунд окончен. Поверженный противник, обрушившийся на канвас, это подтверждал. Едва подгибая колени, он предпринял последнюю попытку подняться, но лишь вновь осел на пол, выхаркивая защитную скобку. Под ногами прогибалась плотная пружинящая плоскость ринга. Рефери вылетел на середину площадки с опозданием в минуту и задрал чью-то руку в воздух. Затем он закричал во всё горло, разом охватывая взглядом всех присутствующих. — Победа за школой «shut up»! Высокий загорелый парень проводил взглядом своего оппонента вплоть до защитной сетки, за которой тот, подхваченный десятком рук, растворился в толпе. Возгласы со всех сторон гасили шум в ушах. Это длилось достаточно долго, прежде чем победитель поединка сомкнул веки, вновь открывая глаза напротив своего шкафчика. Он сделал шаг назад, по инерции опускаясь на лавку, и зубами принялся снимать липучки, швыряя перчатки на пол. До того как он успел осознать произошедшее, внутрь раздевалки ворвался человек с банданой на лбу и победно задрал кулаки. — Да ты его размазал, — заорал вошедший, быстро обнаруживая взглядом своего ученика. — Денис! А Денис не слушал его. Даже не пытался услышать, пока сверлил взглядом собственные руки, что даже в перчатках превратились в ничто. Этот самый Денис без особого энтузиазма отвёл взгляд от своих костяшек и перевёл его на ворвавшегося в раздевалку человека. Молчал загадочно, пытаясь вспомнить, как говорить. — У тебя серебро, — перебив тренера, доложил ещё один человек, протиснувшийся внутрь раздевалки вместе с помощником. Помощник принялся быстро собирать вещи: перчатки, полотенце, обрушившуюся на пол бутылку воды, выполняя простые механические действия на автомате. — Но не стоило использовать тот последний приём, — с неким укором добавил этот мужчина. Он был бритым под ноль, с медной сухой кожей, сквозь которую отчётливо проступали вены, и головой почти доставал до дверного косяка. — Да он бы без этого приёма проебался, — возразил тренер, что выглядел на фоне другого говорящего гораздо моложе. — Амид, — прервал его лысый, вскинув ладонь. — Не надо слов, Ислам, — огрызнулся Амид, проникая глубже в комнату тремя широкими шагами. — Денис сегодня показал свой максимум. — Его широкая ладонь опустилась на поникшее плечо. Денис вздрогнул и рефлекторно дёрнулся в сторону, сбросив чужую руку. Наконец-то боксёр закончил медитировать над собственными конечностями и окинул всех присутствующих пустым взглядом. Он рассмотрел уже знакомую ему бледно-жёлтую комнату, фиксируясь на верхнем шкафчике, что располагался напротив. Рукой Денис указал прямо на него, и помощник, подсуетившись, приблизился к тому. Он распахнул дверцу и извлёк таблетницу. Амид демонстративно потряс рукой в воздухе. Ислам вздохнул где-то в проходе. Денис тем временем выхватил изъятый из шкафчика предмет и вытряхнул в ладонь одну таблетку, которую молниеносно, не запивая, разгрыз и проглотил вместе со слюной. Хоть помощник вскоре и подскочил с водой, в этом не было необходимости, но Денис всё равно сделал пару глотков. — Когда тебя снимут с этого дерьма? — вдруг задал волнующий всех вопрос Амид, что в выражениях никогда не церемонился. После заданного вопроса даже Ислам, который в большинстве случаев остаётся беспристрастным, посмотрел на него, как смотрят на дураков. — Никогда, — отшвырнув открытую бутылку, ответил Денис. Её тут же поспешил поднять и закрутить помощник. — Где моя шоколадная медалька? — Тебе ещё интервью давать, — пояснил Ислам, скрестив руки на груди. — Когда тебя снимут с этого дерьма? — повторил Амид, перейдя на крик. Все резко притихли. В этот же момент Денис подскочил на ноги. Его руки ещё потряхивало, но больше не от запойного состояния. Теперь это случалось из-за таблеток. Хотя нейролептики обещали вскоре подействовать, унять дрожь удастся не сразу. Шахов медленно обогнул несколько лавок и Амида, приближаясь к Исламу, что до сих пор торчал в проходе. Тот и бровью не повёл, столкнувшись с Денисом лицом к лицу. Напротив, он грузно шагнул вперёд, преградив путь, и спросил: — Сегодня у тебя встреча с врачом? — Сегодня я отмечаю. — Нет, — отрезал Ислам, устало потирая лицо ладонью. — Ни в коем случае! — согласился с ним Амид, что всё это время тёрся где-то у Дениса за спиной и возмущённо жужжал. — В прошлый раз ты пропал на пять дней. Пять, Шахов! — Тот сгрёб Дениса за плечо и рывком развернул к себе лицом, но Денис не сопротивлялся. Таблетки начинали постепенно действовать, и он тупо замер на месте, выслушивая чужую тираду. — Какое «отмечать»? Сон. Еда. Отдых. Тебе нельзя блядствовать, не сегодня. Впереди ещё два состязания перед большим финалом! Внимательно выслушав речь Амида без каких-либо комментариев, Денис снова повернулся к Исламу и обессиленным прикосновением руки к чужому плечу потребовал того отойти в сторону. — Да ты охерел меня игнорить… — сконфуженно выдохнул Амид. — Ты же не употребляешь, да? — ради собственного успокоения уточнил Ислам, который почти незаметно сдвинулся с места. — Я закодировался, — напомнили ему. — Молодёжь употребляет не только спиртное. Денис решил промолчать, сильнее надавив, чтобы проникнуть в коридор. За ним по пятам увязался раздражённый Амид с помощником. Те проводили его до вспыхивающих камер, где чемпион пропал на полчаса, давая на интервью те ответы, которые от него требовала команда. Что-то про обучение, про мотивацию, с призывом вступить в их клуб единоборств. Денис вальяжно развалился на кресле и отвечал с опозданием в десять секунд, смотря на всех и никого конкретного. Казалось, с того дня, как он пересёк порог клуба, пролетела неделя, но если заглянуть в календарь, то можно заметить, что прошло уже пять лет. Пять лет с тех пор как он, стоя на коленях, умолял тренеров вернуть его к жизни. Сегодня у Дениса третий разряд в лёгком весе по боксу и цель пробиться в кандидаты в мастера спорта. Он больше не тот ссохшийся алкоголик, тонущий в эфемерных проблемах, каким был когда-то. Ему двадцать восемь лет. За это время парень успел добиться успеха не только в спорте. Он потратил на терапию по меньшей мере пол-ляма и ещё ровно столько же на таблетки, без которых больше не представлял своего существования. Нейролептики наконец-то начали действовать, поэтому Денис почти лежал на подлокотнике, выслушивая бесконечный поток вопросов, поступающих от репортёров. Его речь замедлялась с каждым новым ответом, но за столько лет он научился контролировать побочные эффекты хотя бы так, чтобы не вызвать подозрений у прессы. На таблетках четыре года с лишним. Агрессия, которую он подавлял всевозможными антипсихотиками, со временем стала его козырной картой в спорте. Поэтому, когда Шахов только начал проходить курс лечения, разные вопросы и проблемы оговаривались во время собраний в присутствии его тренеров. Не счесть по пальцам обеих рук, сколько раз Денисом нарушались правила школы единоборств. Изначально он относился к новому занятию спустя рукава, как и к чему-либо новому в тот период. Срывался на коллективе, на учениках, создавал проблемы, был нестабилен как минимум год в начале своего пути. Организовывал драки за пределами ринга с ребятами, которые приходили учиться искусству боя, за что огребал от тех, у кого имелось несомненное преимущество. Затем Денис пропадал минимум на неделю, переводя дух и зализывая полученные раны. Ему несказанно везло, потому что он никогда не отхватывал ничего серьёзнее ушибов и растяжений. Спустя отведённый промежуток времени он возвращался в клуб и пробовал снова. Он сидел на антидепрессантах и атипичных нейролептиках, смешивая те в экспериментальных пропорциях на глаз, но по рецепту. Первый год оказался самым насыщенным, особенно когда Денис ещё не знал, как это всё работает, и какие последствия ожидают его организм. Обмороки во время тренировок превратились в его персональную фишку. Казалось, Денис за тот период успел, как никогда, близко познакомиться со смертью, минимум пятнадцать раз побывав на том свете, так что тахикардия, учащение пульса, темнота перед глазами и слабость в ногах стали его лучшими подружками. Тем не менее, что бы с ним не происходило, он стабильно посещал школу единоборств, вкалывая до последней капли пота. Препараты, которые ему нередко меняли в тот период, влияли на него по-разному. Из-за некоторых он полностью терял желание вставать по утрам, а из-за других мог не спать сутками. В каком бы ужасном состоянии он ни был, Шахов бежал на занятия вприпрыжку или заставлял себя идти ровно к восьми часам вечера на тренировку, сфокусировавшись на своей цели. Был плюс в его реабилитации, что выражался в полном или частичном подавлении физической и эмоциональной стороны. Благодаря клубу единоборств, Денис учился идти напролом на остатках силы воли. С другой стороны, терялся всякий смысл, особенно когда ты ничего не испытываешь. Именно поэтому два года назад тренера провели эксперимент. Пропустив одну таблетку антидепрессантов, Амид и Ислам вышли на спарринг вместе с Денисом, где тот показал им, насколько разрушительной может быть ярость человека, утратившего толерантность к ощущению боли. Достаточно пропустить один приём, чтобы ощутить всё в разы острее, чем за всю свою жизнь. Когда Денис откладывал колёса в сторону и отсчитывал от десяти до пятнадцати часов, эффект от перерыва наваливался точно снежный ком. Тут же о себе давали знать все зажимы, проблемы с позвоночником и тысячи других подавляемых сигналов организма, из-за чего повышалась агрессия, появлялась ажитация, всё это вкупе с головной болью и гиперреактивностью. Он становился вдвое эффективнее, но позволить себе подобное мог только на ринге и только по договорённости. К счастью для Ислама и Амида, Денис ещё никогда не уходил в «ноль», так и не вкусив полноценный «синдром отмены», потому что все его бои завершались не позже, чем заканчивался второй раунд. Никто даже предположить не мог, как переклинит Дениса, если однажды его противник выстоит до третьего. Любая мелочь может спровоцировать журналистов, а дальше пойдут слухи, обсуждения, его по щелчку пальцев выдворят из спорта, и всё закончится, толком не начавшись. Ещё одна фишка подобного эксперимента была в том, что у Дениса выработалась зависимость к препаратам, поэтому во время отмены приёма у него слетали предохранители. Таким образом, пару лет назад он оказался избит за пределами ринга, в самой спонтанной драке. В тот день он нарочно пропустил таблетку. Как показала практика, он продолжал драку до тех пор, пока его полностью не вырубили. При этом со слов Дениса, он уже не чувствовал боли ни в одной своей мышце, но и двигался парень бессознательно. Дело было ещё в том, что когда Денис на ринге, он ощущал себя полноценным живым человеком, не всегда отдающим себе стопроцентный отчёт в своих действиях, но живым. Только поэтому он до сих пор крутился где-то здесь, где-то под вспышками фотокамер в компании журналистов, пока его как следует не приложили по голове или пока не переломали ноги и руки. — Что вы хотите пожелать вашему следующему оппоненту? — задала вопрос репортёрша. — Удачи, — вяло произнёс Денис, принявшись вставать с кресла. — Может, хотите сказать что-то ещё? — Без понятия кто он, но ему понадобится хорошая каппа, — закончив свою речь, Денис не потрудился улыбнуться ни для одного из возможных снимков, стремительно покидая комнату и снова застывая в проходе. Там до сих пор тёрся Амид с помощником, и если последний тихонько стоял в углу, не привлекая внимания, то Амид бодро выхаживал полукруг всё то время, пока не столкнулся с Денисом взглядом. Естественно, они оба подслушивали, чтобы убедиться в том, что Шахов не сказанёт лишнего во время интервью. Денис окинул их обоих хмурым взглядом, но решил не тратить время зря и сухо попрощался: — Я развлекаться. — А сумку. Сумку? — всполошился помощник, который метнулся туда и обратно, догнав Дениса уже на выходе, чтобы передать барсетку. Благодарно кивнув, Денис её перенял и нырнул в такси. Поправив уже внутри тачки свою ношу, Денис расслабленно уселся на заднем. Через пару секунд он прикрыл глаза, и ему удалось задремать на ближайшие полчаса. Всё-таки из этой залупы до центра нужно проехать ещё несколько километров по пробкам. После поединка не осталось ни одной необдуманной мысли, да и тело знатно утомилось за несколько часов боя. Организм постоянно требовал много есть и спать, и Денис старался не отказывать себе ни в одной из этих потребностей. Открыть глаза снова Шахова заставили ненавязчивые потряхивания. Вообще-то, тому, кто его разбудил, стоило прикрывать руками лицо и начинать выдумывать убедительные оправдания для своего поступка, но человеку повезло. Во всех смысла этого слова. Денис был под таблетками, и пока тот лениво переводил взгляд с сиденья перед собой на лицо в проёме, любое желание ударить в морду отпало. Справа от него застыла Мишель. Денис рывком затянул девчонку в машину и уткнулся рожей ей в плечо, как какой-то доверчивый зверь. — Ну тише, тише, Денис Шахов, — посмеиваясь, мягко осадила его она. — Выходи давай. — Девушка ненавязчиво отстранила от себя парня, который поддался и не стал спорить. Он быстро открыл дверь и выбрался на улицу, дождавшись, когда та покажется с другой стороны машины. Они оба не сдвинулись с места, пока такси не отъехало в сторону. Мишель была первой, кто преодолела расстояние между ними. Она вспорхнула и увлекла Дениса в долгие крепкие объятия, ради которых мужчина даже наклонился, чтобы подхватить её на руки. Мишель — его здравый смысл, что ворвался в беспокойную жизнь Дениса относительно недавно. Всего лишь четыре года назад, когда Шахов вновь начал проваливаться в яму из-за плохого усвоения лекарств и возобновившихся ночных кошмаров. Он оказался близок к тому, чтобы наложить на себя руки, но появилась она. Эта рыжая бестия отвесила ему крепкую пощёчину, когда они впервые столкнулись на автобусной остановке, на которой Денис пытался навязать драку её знакомым. Она сказала: «Не веди себя как мудак, если недоволен собственной жизнью», и эта фраза стала для Шахова роковой. Каким-то образом они сталкивались ещё несколько раз на том же самом месте. Девушка демонстративно игнорировала его, но и сам Денис не чувствовал необходимости сближаться. Единственное, о чём он мечтал — это по-человечески извиниться. Так продолжалось до тех пор, пока они не оказались в одном автобусе. Он уступил Мишель место, но она отказала ему. В тот момент Шахов не выдержал повисшего напряжения и всё-таки встал, привлёк её внимание и выкрикнул: «Прости меня, да, я недоволен собственной жизнью, и чё?» После этого все взгляды присутствующих обратились в его сторону. Не справившись с общественным давлением, он пулей вылетел из транспорта на следующей остановке. Ему было стыдно. Пялясь вслед уходящему автобусу, он решил дождаться следующего, но тот проехался до пешеходного перехода и затормозил на светофоре. Дверцы распахнулись, и на улицу вышла та самая девушка. Она бросила взгляд в сторону Дениса и неспешно двинулась ему навстречу. С тех пор они начали общаться. Уже тогда Шахов мог вынести её одним неловким движением руки, однако Мишель абсолютно его не боялась. В её взгляде читалась отрезвляющая уверенность, да и сама по себе она казалась полна неопределённого обаяния. С её мнением хотелось считаться, по крайней мере, Денису, который перенял у неё даже больше чем нужно. Удивительное душевное родство привязало его к этой хрупкой, не представляющей угрозы девушке, которую запросто мог ранить кто угодно, но ничего не могло сломить. Мишель мягко сжала Дениса за плечо, а другой рукой стиснула его подбородок, проворачивая чужое лицо во все стороны, дабы лучше рассмотреть. Пальцем она провела по щеке напротив, изучая свежее рассечение. — Это ты сегодня словил? — Типа того, — пожав плечами, ответили ей. — Дурачок. Здоровый такой, а драться до сих пор не научился. Мишель наконец-то уверенно встала на ноги и ненавязчиво потянула Дениса за торчащие из толстовки шнурки. Её аккуратная ладонь нырнула в широкую руку парня, уводя его за собой внутрь ближайшего здания. Охраны в дверях не обнаружилось, поэтому они беспрепятственно пробрались внутрь. Стойкий запах жжёных благовоний моментально забился в ноздри. В помещении играл русский рэп, замиксованный с битами из других песен. Шарики прыгали по потолку каждый раз, когда из колонок вырывались басы. На танцполе уже тёрлось немало человек, но Мишель провела Дениса мимо потных извивающихся тел, подводя к самому последнему столу. В углу помещения их уже ждала целая толпа. Каждого из присутствующих Шахов знал вплоть до фамилии, имени и отчества. Девушка ненавязчиво усадила Дениса в кресло, а сама привалилась к сидевшему с другого края парню. — Как прошло твоё соревнование? — перегнувшись через стол, задал вопрос один из присутствующих. Денис в этот момент заторможено вытягивал из пачки сигарету, чтобы закурить. Он просунул фильтр между губ и медленно перевёл взгляд с колонны пустых стопок на лицо спрашивающего. Красноволосый парень безмятежно смотрел на него сверху вниз, встав из-за стола только для того, чтобы оказаться поближе. У этого парня, как и у многих других, тоже имелась кличка. — Я победил, — ответил Денис. — Ух ты, да у тебя есть яйца? — наклонившись почти впритык к лицу Дениса, парень нахально улыбнулся своему другу. Шахов ответил ему такой же улыбкой, только более сдержанной, не спеша отдёрнуться или отстраниться. — Лис, идём уже за шотами, — вмешавшись в их разговор, кто-то потянул красноволосого за воротник. Лис поспешно удалился, и Шахов перевёл взгляд на оставшихся за столом. Перечислить присутствующих можно было по пальцам. По правую сторону от Дениса сидела Мишель. Она воодушевлённо болтала с кем-то по соседству, изредка прикасаясь к его локтю или лицу. Этого «кого-то» звали Зак. Бритый под ноль, с головы до ног экипированный в последнюю коллекцию адидаса — таким был Зак. Он вальяжно откинулся на спинку кресла и потягивал пиво. Иногда он начинал говорить, обращаясь к Мишель лично или ко всем присутствующим за столом. По левую сторону от Дениса расположилась темноволосая красотка в кричащем чёрном платье. Она пила на брудершафт со своей подругой, время от времени предлагая всем остальным вздрогнуть вместе с ними. Эту девушку звали Лола, а её подругу — Венди. Вместе они представляли собой нечто несочетаемое и тем самым в буквальном смысле дополняли друг друга. Вся эта компания собралась не за один день. Тем не менее её наличие обеспечивало Денису безопасность и уверенность в том, что он продержится ещё минимум год. Когда к их столу вернулся Лис в сопровождении ещё одного типа, что был примерно на полголовы ниже самого Лиса, ребята принялись пить с новым энтузиазмом. Сопровождающего Лиса звали Эш. Спокойный и рассудительный парниша с растрёпанными тёмными волосами. Эш всегда казался немного отстранённым, будто пребывающим в каких-то своих мыслях. Он переглянулся с Шаховым взглядом и занёс руку, обменявшись рукопожатием. — За любовь, — произнеся тост, Лола выдвинула свой стакан в центр стола. Все принялись стучаться бокалами. Только Денис наблюдал за ними, покачивая в руке жестяную банку с колой. Он не пил уже пять лет, хотя стоит признать, подобные встречи для него — настоящее испытание. Таблетки имели накопительный эффект. Под ними выпить хотелось особенно сильно. С тех пор как он последний раз мешал таблетки с алкоголем и открыл для себя незабываемый эффект подобного коктейля, это желание ничуть не уменьшилось. Денис закодировался год назад. Повторно. Эта штука имела срок годности, так что каждые три года или пять лет, в зависимости от препарата, приходилось обновлять его действие. Вначале он ещё наступал на грабли, первые полгода после кодировки. Он пытался пить и каждый раз терпел фиаско, когда его выворачивало наизнанку над унитазом или прямо себе на кроссовки. Рука неизбежно тянулась к стопке, но он уже прекрасно знал, какие это будет иметь последствия, пускай привычка сильнее здравого смысла. Так что можно с чистой совестью признать, что первые полгода после кодирования Денис развивал своё отвращение к алкоголю с такой страстью и отчаянием, что, в конце концов, полюбил воспоминания о пьяных деньках лишь сильнее. Невозможно ненавидеть то, что приносило столько удовольствия, даже если это во вред самому себе. В конце концов, Шахов слегка повзрослел и понял, что есть другие способы словить минутный кайф. Уже знакомые и хорошо известные способы. Он встал из-за стола и, не выпуская из руки жестяной банки, преодолел танцпол. Замерев напротив человека в рубашке, он наклонился так, чтобы можно было шепнуть ему на ухо: — Сколько? — Две за пятихат, — ответил незнакомец. — Фуфло. — Это за покурить. — Сколько за понюхать? Мужик махнул башкой и отвёл Дениса в сторону. — Держит сутки. Отходить будешь до пяти. — Знаю. — Окей. Два косаря за грамм, пять за три. Денис запустил руку в свой карман и извлёк купюру так, что из кулака торчал только зелёный край. Они обменялись с барыгой рукопожатием, после которого Денис беззаботно скрылся за дверцей уборной. В тёмно-синей комнате, в которой что только не происходило, он никогда не задерживался. Проникнув в ближайшую свободную кабинку, он запер дверь на щеколду и заглянул в свою ладонь. Маленький пакетик с белым порошком быстро оказался вскрыт. Уже через секунд тридцать Денис, наученный жизнью, разбил дорогу на экране своего сотового. Специально для такого случая он таскал с собой купюру, которая была обработана и ни разу не попадала в чужие руки, кроме его собственных. Ведь ему не пофиг на здоровье. Ради таких мимолётных ощущений он уже не первый раз слезал с антидепрессантов, смесь которых с синтетикой могла спровоцировать серотониновый синдром. В последний раз он выпивал антидепрессанты три недели назад, решив сделать большой перерыв перед предварительной консультацией со своим лечащим врачом, впрочем, на хуй его. Он вдохнул в себя дорожку, не зажимая ноздри, и несколько раз шмыгнул носом, возобновляя по старой памяти неприятные ощущения. Ещё тридцать секунд он старательно втягивал в себя вещество, после чего спрятал всё, что у него было, обратно в карман. Вынырнув из кабинки, Шахов подошёл к раковине и сунул ладони под тёплую воду. Мимо пронеслись две беззаботно хохочущие девицы, что вывалились из соседней кабинки. — Может, сообщим сотрудникам? — сказала одна из них. — Забей, скорее всего, чувак просто перепил. — А вдруг передоз? — уже отголоском раздался голос незнакомки. Они обе скрылись за дверью. Денис закрутил кран и посмотрел на своё отражение. Он вслушался и краем уха уловил звук, какой зачастую можно услышать в подобном месте. Сделав всего пару шагов, Шахов приложил ладонь к дверце, за которой кому-то явно было очень херово. — Лео? — позвал он. — Это Шахов. Человек в кабинке внезапно притих. Затем замок в двери дважды щёлкнул, и дверца отъехала в сторону. На полу, привалившись к стене, сидел парень с ёжиком красных волос. Он крепко держался за бутылку воды и, очевидно, пытался сфокусировать взгляд на выросшим над ним Денисом. Последний уже поспешил присесть перед парнем на корточки, но внутрь кабинки входить не стал. Они бы вдвоём там всё равно не поместились. — Опять? — спросил Денис, пытаясь продемонстрировать сочувствие. — Не опять, а снова, — с подавленным весельем ответил Лео. Парень в очередной раз согнулся от спазма и поспешил наклониться над унитазом, в который его тут же вывернуло. — Если не хочешь пить, какой в этом вообще смысл. Денису не впервой видеть Лео в подобном состоянии. Этот парень так плох в делах с алкоголем, что впору было отказаться даже от тех жалких попыток, которые Лео демонстрировал в самом начале. Этот тип примкнул к ним месяц назад. Хороший послушный мальчик, выросший сам по себе и никогда не знавший родительского тепла. Его привела Венди. Сказала, что у Лео нет родственников, не считая тиранящей бабки, что откинулась в прошлом году, оставив Лео в наследство свою хрущёвку в Подмосковье. Ещё месяц назад Лео наркоту в глаза не видел и сигарету в руках не держал, да что там, месяц назад парень даже матом не ругался. Зато сейчас. — Господи, блядь, прикончите меня, — отчаянно провыл Лео. — Не в моих интересах, — сухо ответил Денис. — Тогда поди вон, — вяло махнув рукой, Лео почти лёг на пол, обнявшись с бутылкой. — Тебе ещё воды принести? — Не надо, — Лео отрицательно помотал головой. — Я скоро выйду, а потом снова… — Снова будешь пить? — Ага. — Парень поморщился. — Знаешь, таким макаром ты быстрее отъедешь, чем произведёшь впечатление. — Нихуя ты не понимаешь, Шахов, — грустно произнёс Лео, снова махнув рукой. Денис принялся вставать, уловив этот невербальный намёк. Он прикрыл за собой дверцу, которая молниеносно закрылась на щеколду, и вернулся в основное помещение уже знакомым маршрутом сквозь танцпол. Шахов сел за стол, и его выражение лица наконец-то приобрело довольный вид. Чуть позже Денис более расслабленно развалился на кресле и вновь окинул взглядом присутствующих, прощупывая языком собственные дёсны изнутри. Просто привычка, выработавшаяся за всё то время, что он употреблял. — Сыграем в «правду или действие»? — предложила Лола, которая перекочевала с дивана на колени к Заку, разглядывая его татуировки на шее. — Мы всё время в это играем. Не надоело? — пожаловалась Мишель. — Давай, — согласились Лис и Эш, которым в нынешнем состоянии уже по барабану, во что играть. — Дей, — Лола ткнула в парня наманикюренным пальцем, — правда или действие? — Действие. Часть присутствующих протянула громкое «о». Лола взмахнула рукой, призывая к тишине, и продолжила говорить: — Выпей шот. — Он не пьёт! — вмешалась Мишель. — Да шучу я, шучу, боже мой. — Лола закатила глаза и лишь сильнее прильнула к Заку. Затем она отвела взгляд в сторону, что-то выдумывая. – Так, ну. Давай по старинке, поцелуй кого-нибудь из присутствующих. Денис тут же повернул голову в сторону. Мишель сидела от него примерно через два человека, а Лис в этот момент находился ближе всего, так что, недолго думая, Шахов протянул к нему руку и наклонил парня к себе так, чтобы иметь возможность прислониться ртом к его губам. Примерно секунд десять он продолжал его целовать, прежде чем отстранился и абсолютно равнодушно взглянул на Зака. — Правда или действие? — Ой, не, не, — Зак вдруг нервно заржал. — В пизду ваши действия. Правду ебашь. — На кого дрочил в последний раз? Лицо у Зака вытянулось. Он в очередной раз пытался то ли не заржать, то ли придумать какую-то убедительную ложь. В любом случае Зак не мог не ответить в своей излюбленной манере ученика пятого класса, пускай по паспорту ему уже и было за тридцатник. — На мать твою. — Давай серьёзно. — Лола ткнула его пальцами под рёбра. Парень чудом не поперхнулся своим пивом. — Бля, ладно. Ну, на тебя. — На неё? — уточнил Денис, кивая в сторону Лолы. — Ага, бля. — Зак всё-таки смог сделать этот несчастный глоток, прежде чем Лола поспешила его покрепче к себе прижать. Зак решил побыстрее передать ход, ища взглядом подходящую жертву. — Так, ебать, кто тут самый смелый? Раздумывая над продолжением, он начал пить пиво. Как раз к тому моменту, когда он уставился на Мишель, к столу вернулся Лео. — Ну что, уже успели соскучиться по мне? — широко улыбаясь, парень провёл по своим торчащим волосам рукой несколько раз подряд, а затем плюхнулся на диван рядом с Лисом. Если знать, куда смотреть, можно заметить, как руки Лео слегка подрагивали, а на висках поблёскивала испарина. — Ты где зависал? — спросила его Венди. В ответ на её вопрос Лео вновь улыбнулся, только менее естественно. — Мне надо было поебаться, — он подмигнул девушке. — Отлично, значит, надо тебя наказать за то, что ебался без нас. — Зак указал своим стаканом с пивом в сторону Лео. — Правда или действие, шкет? — Правда. — Расскажи о своём самом стрёмном чпоке. Почему-то после вопроса Зака Венди закашлялась, скрывая смех. Кажется, это смутило Лео, так что он неоднозначно покосился на Лиса, но постарался не подать виду. — Ну, знаешь ли, — Лео и сам позволил себе усмехнуться, — в моей жизни всего два позорных секса: когда мне было восемь недель — это у моих предков, и когда моя бывшая переспала с сантехником. Печально, согласись? — Какая грусть, — отложив телефон в сторону, Эш сложил локти на стол и вклинился в игру, наконец-то оторвавшись от своих интернет-друзей. — Тебе подрочить, чтобы было, чем похвастаться? — Нет, спасибо, предпочитаю не трахаться с ментами, — почти тактично отказался Лео, глядя на Эша. — То есть то, что у меня есть хуй, смущает тебя меньше, чем моя профессия? — Не меньше, — возразил Лео. — Но оказаться за решёткой — страшнее, чем быть выебанным в жопу. Кстати, правда или действие? — практически не задумываясь, он молниеносно передал свой ход. — Давай действие, — вяло ответил Эш. Лео, ничего не говоря, придвинул Эшу сразу три стопки. — Залпом, — произнёс всё тот же Лео. — Да я ж тебе после этого точно подрочу… — Пей. — Лео откинулся на диван, проводя ладонью по ёжику своих волос, и почти вросся плечом в плечо сидящего по соседству Лиса — настолько близко друг к другу они расположились. Лис в этот же момент протянул своему соседу ладонь. Лео вдарил по ней. Они оба переглянулись. Лео поспешно отвёл взгляд. — Вы меня до дома сами повезёте. — Тебе загадали пить, а не пиздеть, — поторопил его Лис. — Ладно, ладно. — Вскинув обе руки, Эш махнул башкой в сторону Мишель. — Только передам, пока ещё соображаю. Что выберешь? — Правду. Эш начал думать. Пока он думал, прикончил уже два шота и только перед третьим озвучил свой вопрос: — Чего-нибудь боишься? — Проигрыша, — поделилась Мишель, наблюдая за тем, как Эш много раз согласно ей покивал, а затем выпил. — Венди? — Действие, — смело ответила девушка. — Станцуй с каким-нибудь незнакомцем. — Пф. — Венди опустошила стакан с мартини залпом и тут же поднялась на ноги. Она запустила пальцы в свои светлые волосы и, расправив плечи, устремилась на выполнение задания. — Херня. Дей, я танцевать. Правда или действие? — Правда. — Отлично, моё любимое — «трахнуть, убить, жениться». — Венди обвела присутствующих ладонью и, минуя сидящих обязательно так, чтобы облапать хотя бы добрую часть из них, закончила тем, что застыла за спиной у Дениса. Она наклонилась, оставляя след от своей помады на его щеке. — Резче, сладкий, — шепнула она ему на ухо, а после скрылась в самом эпицентре танцующих тел. К тому моменту Дениса уже знатно размазало. Он потряхивал коленом под столом и, сложив голову на спинке кресла, просто долго и неохотно рассматривал присутствующих. Он буквально бездумно поднял в воздух руку и ещё с минуту удерживал ту, наблюдая за тем, как она трясётся. Затем он показал пальцем на Лиса, Лео и Эша, которые сидели слева от него в точно таком же порядке. — Трахнуть, убить, жениться, — произнёс Шахов. — Ну вот, — Лео странно усмехнулся. — А чё же не убил, когда я тебя просил? — Парень уже тянул руку к стакану, который к нему придвинул Лис. — Думаешь, это хорошая идея? — Денис ткнул пальцем в коктейль, который Лео сжал в своей ладони. — Почему это должна быть плохая идея? — спросил Лис, чей удивлённый взгляд переместился с Лео на Шахова. — Да, с хера ли это плохая идея? — поддержал его Лео. — Мне кажется, тебе уже достаточно. Лео тут же задрал локоть, совершая несколько смелых глотков. Затем стакан громко ударился об стол, и парень шумно выдохнул: — Для меня это херня. Денис совсем немного подался в его сторону, скрестив руки. — Правда или действие? Лео смотрел на него в ответ, но совсем недолго. Затушевавшись, он опустил глаза и с меньшей уверенностью ответил: — Действие. — Пиздуй танцевать с Венди. Тогда Лео снова посмотрел на Шахова. В его глазах промелькнуло облегчение, но парень ответил следующее: — Бля, вот отстой… Зак? Игра продлилась ещё минут десять от силы, после чего почти все свалили танцевать. За столом остались только Мишель и Денис. Та держала его холодную руку, утянув на диван, и просто молчала рядом, пока тот наблюдал за движением толпы, растекающейся у него перед глазами. Из-за хаотичной мигающей подсветки всё вокруг двигалось рывками. Отследить кого-нибудь в этой симфонии красок казалось просто невозможным. В любом случае лежать вот так Денису было вполне комфортно, и он не спешил примкнуть к ребятам. Мишель аккуратно перебирала его кудрявые волосы, изредка прислоняясь губами к макушке и делясь какими-то своими мыслями, едва пробивающимися сквозь музыку. Денис никак не комментировал её истории, но внимательно слушал каждый приоткрывающийся ему секрет. Он оставался одинаково безынициативен и спокоен почти на каждой их встрече. В какой-то момент все к этому привыкли и перестали пытаться его растрясти. Единственное, что реально раздражало Дениса, так это отсутствие возможности употреблять вещества и свободно об этом говорить. Мишель была против любых связей с наркотиками, и её «против» заключалось в сильных обидах и крепких пощёчинах. Денис лишний раз не демонстрировал ей того, что и в каких количествах он употребляет, а Мишель притворялась, будто бы не замечает резких скачков чужого настроение. Все оставались в плюсе. — А это моя последняя клиентка, — Мишель листала ленту с фотографиями в своём телефоне прямо перед лицом Дениса. — Очень милая дама. Общими усилиями мы смогли отсудить её права на дом, который они с бывшим мужем купили в браке. — Расплывающийся силуэт кудрявой блондинки уводил в дебри воспоминаний. Денис медленно моргнул, разглядывая фотографии, когда чей-то голос шепнул прямо на ухо: — А это моя подруга. Я открыл глаза. На снимке Андрей на какой-то вечеринке обжимался со своими знакомыми, правда, пальцем тыкал лишь в одну конкретную девушку из толпы. — Самая близкая! Я уже так много о нём знаю, что мне попросту некуда от этого всего деваться. Каждый лучший друг, каждая мало-мальски хорошая подруга — обо всех своих знакомствах он пересказывал мне с небывалым энтузиазмом. У меня самая хуёвая память в мире, так что часть из озвученных имён я спокойно забывал, но Андрей никогда не жаловался и адекватно реагировал на любые мои уточнения. Вот и сейчас я спрашиваю: — Разве твоя лучшая подруга не была кудрявой блондиночкой? На что Андрей мне глубоко кивает. — Да, но эта по-другому близкая, понимаешь? Та лучшая, а эта близкая. Я понимаю. Понимаю, что у него глаза красивые. Понимаю, что от его улыбки самому улыбаться хочется, и что от того, как он забавно челюстью дёргает временами, — я просто в восторге. Зоя должна была уже совсем скоро вернуться с работы. И знаете что? Нахер Зою, вот что. Я потерялся во времени и наделся, что мы так и останемся на балконе лишь вдвоём. Андрей продолжал спокойно посвящать меня в свою жизнь, а я впитывал его рассказы, одной рукой наглаживал свисающую с кресла рыжую кошку, другой перебирал тёмные патлы Андрея на затылке. За месяц его шевелюра хорошенько обросла. Волосы на висках больше не кололи пальцы, если по ним провести рукой. Щетина у Глущевского не пробивалась и вовсе, хотя, казалось бы, в его-то возрасте пора уже. Но он будто лет с восемнадцати абсолютно не менялся, если сравнить нынешнего его со старыми фотками. Единственное, что в нём изменялось — это некоторая осознанность во взгляде. Ну, мне так казалось. — Ты совсем оброс, — сказал я. — А сам-то. — Он запустил пальцы в мои собственные волосы и осторожно сжал те у корней. — Кудрявый, как чёрт, — на его губах проскользнула ухмылка. Я обхватил лицо Андрея руками и приблизил к себе, чтобы получше его рассмотреть, а затем сравнить с фотографиями. Ну да, я оказался прав. Он нихуя не изменился, точно вампир какой-то. Эдвард Каллен. Точно, Эдвард Каллен! — Я придумал, какой подарок подарю тебе на Новый год. — Да? — Грег оскалился и скользнул рукой вдоль по моему затылку. Надавив, он опустил меня ниже к полу, на котором сам уже почти лежал. — Какой? — спросил он шёпотом. — Секрет. — Блядь. Ненавижу секреты! — Он рывком поднялся, не отпуская меня, и продолжил выпытывать: — Что ты мне подаришь? Чувак, нельзя так делать, я ж любопытный пиздец. — Он шлёпнул своей ладонью по полу. Я прикрыл рот рукой, чтобы он не заметил мою дохуя довольную улыбку. Я вновь подметил, как он махнулся с Лакотой местами, который до этого показывал мне все эти фотографии. Это всегда происходило неожиданно, понимаете? Вот он, Грег, а через секунду уже может быть и не он. В любом случае я всегда это улавливал. Мимо меня даже муха не пролетит, раз уж на то пошло. — Ну серьёзно, Дей, что ты мне подаришь? — продолжил докапываться Глущевский, даже когда я уже поднялся с пустой бутылкой пива, намереваясь метнуться на кухню, чтобы взять ещё одну. — Вскоре узнаешь, — загадочно бросил я и навострил лыжи к заветному холодильнику, где меня ждал целый ящик любимой короны экстра.