По кличке

Столкнувшись с Андреем и Федей лицом к лицу, я понял, что жизнь в очередной раз проверяет мои нервы на прочность. Мой бывший лучший друг и мой бывший — до чего же занимательный кадр и до чего же знакомая ситуация. Я вам не рассказывал? Скорее всего, нет. Это не первый мой бывший, с которым Федя начал общаться после того, как я принял волевое решение разойтись с партнёром. Мне неинтересно, что там в башке у Фёдора Логинова, и о чём он думает, когда повторяет сценарий раз за разом, но тем не менее подобное совпадение выглядело пиздецки смешно. Я не считал себя сплетником, и очень многие секреты доходили до меня через несколько рукопожатий, чаще всего с опозданием. Поэтому наш разговор начался не со свежей сплетни, а с банального «привет, как дела?» Затем я вставил несколько слов о своей сессии, которая в тот период была в самом разгаре. Спросил, на сколько дней приехал Федя, а уже потом получил от Андрея приглашение поехать с ними в клуб на выходных. Я уже, блядь, ничему не удивлялся, поэтому согласился. До тех пор в моей голове была только учёба. Я старательно пыхтел над лекциями и посещал все занятия дистанционно, а те, что пропускал, скатывал у одногруппников. Мне пришлось временно отказаться от алкоголя на тот период, чтобы голова могла хоть как-то соображать. Поэтому впервые за неделю выпить я себе позволил именно в день вечеринки. Это вновь была какая-то тематическая тусовка. Когда я вошёл в дом Андрея, внутри творилась знакомая суета. Мой бывший парень размалёвывал лицо в ванной, а Федя доклеивал свой костюм. Я скудно-бедно приоделся и позволил Андрею поколдовать над собственной опухшей рожей. Мы выдвинулись в клуб с некоторым опозданием, но всё равно оказались внутри одними из первых. Костюмы на гостях были самые разные. Мы вновь не попали в число тех, чьи наряды выделились бы в толпе, и всё же я считаю, что одеты мы были вполне прилично для подобного мероприятия. Первым делом я заказал нам всем коктейли. Свой выпил залпом. Затем мы немного потанцевали под старые хиты Леди Гаги. Наше трио запало в душу одному из фотографов, который смог развести нас на пару кадров для своего портфолио. Затем начался конкурс костюмов, в котором Грег принял участие, так как его костюм единственный был похож на настоящий костюм. А потом я пил. Пил и пил. На бровях покидая клуб, я держался за Грега одной рукой и нёс бессвязную чепуху. Моргнул и оказался в такси, целуясь с бывшим на заднем сиденье. Я оказался такой пьяный, что даже не запомнил, как уснул в чужой кровати. А с утра меня пристыдили за поведение. В общем, ничего нового. Грег рассказал о том, как я себя вёл. Мне оставалось только извиняться и корить себя за то, что не учусь на ошибках. Но прогонять меня не стали. Мы врубили какой-то ужастик. На дворе уже стоял вечер, никто из нас не решился подняться раньше. Суть фильма была в паранормальных событиях, преследующих семью, сколько бы раз та ни переезжала. Скомканный неоднозначный конец и в целом общая картина безнадёги напомнили мне о том, как я смотрел Солнцестояние, занимаясь своими вечерними делами, пока Лакота спал за соседней стеной. Всё было хорошо до тех пор, пока Андрей молча не поднялся с кровати. В следующую секунду я услышал, как начали щёлкать замки во входной двери. Я далеко не сразу, но подорвался на ноги и, оставив Федю в замешательстве, трусцой пробежался в коридор. Дверь была распахнута. Обувь валялась на коврике точно так же, как валялась ещё с утра. Я выскочил в коридор босым и, проносясь мимо лифтов, вырвался на открытый балкон. Но Андрея там тоже не было. Тогда я побежал на лестничную клетку и, прислушавшись к чужим шагам, рванул вниз с такой скоростью, с которой не бегал уже сотню лет. Только потому, что мои ноги длиннее, и я лучше соображал, мне удалось догнать Андрея примерно двумя этажами ниже, резко, буквально насильно вжимая того в стену. Я перепугался. Более того, я запаниковал, когда наши взгляды пересеклись, и я узнал этот растерянный, тревожный, пустой взгляд. Это была их третья личность, что затесалась где-то между Лакотой и Грегом, и которая появилась случайно, возможно, даже под моим влиянием. — Тише, тише. — Я осторожно обхватил лицо перед собой и заставил парня посмотреть на себя. — Я здесь. Смотри мне в глаза, ладно? Ориентируйся на меня. Я настоящий, вот, видишь? — Я притянул чужую холодную ладонь к своей груди и прижал покрепче, чтобы эта третья личность сохранила связь с реальностью. — Всё хорошо. Успокойся. — Мельком я мазнул взглядом по босым ногам Андрея и тут же зажмурился, переводя глаза на лицо перед собой. — Идём. Ты босиком. Простудишься ещё, а нам только этого не хватало. — Не надо. — Снова планируя запаниковать, парень начал трясти башкой во все стороны подряд, но я лишь крепче обхватил его за плечи одной рукой. Другой держал за руку, настойчиво ведя по лестнице вверх, обратно на наш этаж. Я и сам выскочил без обуви, но на мне хотя бы оставались носки. Пока мы поднимались, я не прекращал говорить. Я говорил обо всём подряд. О всякой херне, если честно, лишь бы так заглушить шум в ушах и подавить чужую тревогу. Я не впервые сталкиваюсь с этой третьей личностью. Я не говорил о ней только потому, что не хотел спровоцировать её появления снова. Понимаете, она неконтролируемая. Творит вещи покруче, чем я, когда выпью. Но эта личность опасна не для окружающих, лишь для себя — в этом разница между нами. Если я по пьяни мог кому-то двинуть кулаком в лицо, то эта их третья личность могла уйти без ничего хер пойми куда и хер пойми зачем. Я очень надеялся, что Грег сможет её подавить, но что-то пошло у них не так, походу. Когда я завёл Андрея внутрь дома, то в коридоре вырос Фёдор. Он хотел что-то сказать, но я его перебил выставленной вперёд ладонью и тут же завёл Андрея в комнату, вырубив свет и прислонив того к ближайшему углу. Мы вместе сели на пол. Я сидел напротив, внимательно изучая лицо перед собой. Да, разница между Грегом и Лакотой была очевидна, но разница между теми двумя и этим третьим была ещё больше. Я будто разговаривал с зашуганным ребёнком, у которого рефлексы точно как у забитого зверя. Я старался лишний раз не двигаться необдуманно и вообще делал всё плавно, чтобы его не спугнуть. — Эй, — позвал я, но мне не ответили. — Э-эй, — я с ходу предпринял ещё одну попытку достучаться. — Ты от нас уходишь? — внезапно спросила эта третья личность, и я замер. Что обычно говорят ребёнку родители, планирующие развестись? Я не знал. Меня просто поставили перед фактом, а потом это просто обесценилось и перестало иметь значение. Я не хотел, чтобы Андрей пережил то, что пережил я, или что-то похожее, что он уже переживал в детстве, поэтому я ответил честно: — Да, это так. — Ты нас больше не любишь? Я не ответил на его вопрос. Уже восьмидесятый подобный, если не больше. — Не любишь? — поднимая голову и заглядывая мне в глаза, надавил он. — Люблю. — Лжец. — Да, я лжец. — Разлюбил. — Но сегодня я тебе не врал. — Тогда почему? Зачем уходишь? — Я не в порядке, — говорю ему, отвечая на всё сразу. — Как и мы все… Лучше бы ты просто сказал, что разлюбил нас. Зачем, зачем мучаешь? Их боль — это просто невыносимо. — Хочешь, чтобы я тебе соврал? — Соври. — Я не люблю тебя. — Нет… блядь. — Андрей толкнул меня кулаком в плечо, из-за чего я буквально осел на пол. — Сука, ты. Зачем? Я. Мы. Пусть они меня заблокируют. Позови кого-нибудь из них, я не хочу быть здесь. И тебя видеть не хочу. Я обессиленно наблюдал за тем, как Андрей прикрывает голову руками. Как он покачивается из стороны в сторону, как повторяет, подобно заевшей пластинке, одну и ту же фразу. Я видел это и прежде. Я через многое прошёл с тех пор, как мы расстались. Я чувствовал ответственность за его состояние, но головой понимал, что я не тот, кто сможет залечить его раны. И дружить у нас не получится. Все те эмоции, вся та любовь, светлая и чистая, что была между нами, превратилась в огромный булыжник, которым мы попеременно, то я, то Андрей, бьём друг друга по голове, но не до смерти, а так, чтобы можно было выжить, оклематься и дождаться подходящего момента, чтобы отомстить. Однако я не мог его бросить. Не так, как обычно бросают ненужных детей, надоевших зверюшек, раздражающих бывших. Я приподнялся, чтобы спрятать Андрея в своих объятиях. — Спасибо за доверие, — шепнул я, медленно проводя ладонью по чужой спине. — Спасибо за любовь. — А потом я просто продолжил нашёптывать все их имена подряд до тех пор, пока кто-нибудь из них не откликнется. Первым отозвался Лакота. Он мягко отстранил меня от себя и попросил дать ему немного времени, чтобы побыть в одиночестве. Я молча встал и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Уже в коридоре я бросил беглый взгляд на влажный след от слёз на своём плече. Ничего не предприняв, я просто вошёл на кухню и без лишних объяснений вскрыл бутылку пива, моментально присосавшись к горлышку. — Всё нормально? — аккуратно поинтересовался Федя. — Да. Всё хорошо. Сейчас он придёт. Так иногда бывает. — Я рухнул на стул, даже не посмотрев в сторону растерянного Логинова. — Если бы я знал, что делать, я бы мог помочь, но, — начал он, и я едва сдержался, чтобы не засмеяться во весь голос. Меня переполняла подавленная агрессия. Готов поклясться, я бы вмазал Феде прямо там, будучи абсолютно трезвым, если бы он произнёс ещё хоть слово. Но Андрей вовремя проскочил в ванную. Затем послышался слабый напор утекающей воды. Ещё через минуту хозяин квартиры оказался на кухне с приклеенной к роже улыбкой. Я никак это не прокомментировал, просто попивая пиво и разглядывая парня. Это всё тот же Лакота. Он из всех троих оставался самым выносливым. Ему больнее всех, но он умел терпеть. Особенно боль. Боль терпеть он умел лучше всего. — Посмотрим ещё что-нибудь? — предложил он, дрожащей рукой поднося сигарету к своему рту. Федя согласился, а я допил бутылку, выкурил сигарету и оставил их наедине, решив вернуться домой пораньше.