Город друзей

Дробные постукивания по деревянной поверхности напрягали. За окном завывал леденящий душу ветер, шумя продрогшими листьями, переломанными ветками и редкими кустиками. Хмурое небо, заволоченное бесконечно апатичными тучами не давало и надежды на что-то более радостное. Настенные часы беззвучно отмеряли бегущие секунды, что сменялись минутами. Тёмные волны солёного моря грозно бились о невысокие берега и затапливали близь растущие грибы. Мощные удары не переставая разрезали парочку стоящих у воды валунов. Единственным спасением являлась излучающая желательное тепло печка. На аккуратно сложенных в единую конструкцию камнях стоял металлический чайник с небрежно выцарапанной эмблемой Майншилда. То тонкие, то толстые линии в нескольких местах обрывались, становились ровными, резкими линиями. Еле заметный пар медленно поднимался к потолку и оседая каплями на сером железе. Запах подгорающих полений и горячего супа с курицей, овощами и зеленью сливались воедино. Живот чудом не выдавал своей прожорливой мечты как можно скорее съесть весь казан на середине стола. Всё же бессонная ночь и отказ от ужина не самым лучшим образом сказались на птичьем организме. — Зак, если ты не хочешь, так и скажи, я не откажусь от ещё одной порции— Синеглазый медленно, стараясь не шуметь, притягивал полную еды тарелку ближе к себе. Посудный звон отвлёк мужчину от его занятия, сбоку запахло новой и горячей вкусностью. Вовремя остановленные слюнки с трудом сдерживались от того чтобы не потечь по подбородку— Фар, ты чудо!— Столовый прибор привычно забился о края и донце миски. Фенёк лишь весело хмыкнул на похвалу, да подтолкнул кружку с только что налитым чаем ближе ко владельцу. Пушистый хвостик поджался к спине, позволяя вернуться на своё место и расслаблено наблюдать за соседями. Не в меру проголодавшийся Евгеха набивал щёки большой и глубокой ложкой, излучая невероятную энергию и оптимизм. Такое состояние слегка удивляет, учитывая то, что синеглазый с раннего утра возился на фермах и заполнял доделанные загоны. Слова о помощи и хоть какой-то оплате оказались не просто попыткой добиться желаемого, мужчина действительно обеспечивает весь остров бесплатной провизией и помогает с чем не попросишь. В отличии от брата, Заквиель только и делал что клевал носом в охладевшую жидкость. Измученный, не спавший, он невидящим взглядом уставился в только ему известную точку. Механические конечности изредка кряхтели да постукивали, развалившись на полу. Пускай растрёпанные волосы, глубокие синяки и неестественно бледная кожа и были верными спутниками инженера, но Фарадей до сих пор не привык к "личному зомби". — Зак, ты так уже достаточно долго сидишь, может всё же поешь?— До свободной от столового прибора руки осторожно докоснулась мягкая и пушистая лапка, а р одушечки нежно огладили выступившие кости— Зак! — А!— Окликнутый вздрогнул от неожиданности и выронил металлический инструмент, рассеяно заозиравшись по сторонам. Сонливость как крылом сняло. Только спустя пару десятков секунд карие глаза смогли нормально сфокусироваться на знакомой фигуре новичка, смиренно ожидающего когда его заметят— Фар…? Ты чего тут-..— Только сейчас он понял что находиться не в своей мастерской, а в уютном домике самого младшего из них троих— Я вроде чертёж дорабатывал… — Дорабатывал-дорабатывал, а потому и не ел, мы за тебя волновались, потом с трудом вытащили сюда чтобы покормить, но ты просто сидел и не шевелился— Ворон недовольно что-то пробурчал и снова забил рот пищей. Зажмуренные от удовольствия глаза всё равно не давали спокойствия, будто наблюдали за каждым малейшим движением близнеца. — А, кхм… Простите за волнение, да— Старший усердием заставил себя взглянуть на хозяина базы— Спасибо большое за заботу— Стыд за доставленные неудобства мёртвой хваткой вцепился в грудную клетку. Разве можно так застывать и забываться когда неподалёку живёт уж больно милый и слишком заботливый парнишка? — Ничего, я тебе сейчас подогрею суп, подожди немного— Янтарноглазый подскочил со стула, забирая чудом не расплескавший обед и осторожно поставил тарелку на специальную полочку. Ушки непроизвольно прижались к голове, стоило горячему пару достигнуть мордочки— Может всё же отдохнёшь немного? Ты пол недели из мастерской не вылезаешь, нельзя так изводить себя!— Недобро сощуренные веки прикрыли яркий янтарь. — Фар… Ты же знаешь, я не могу— От понимания насколько искреннюю заботу и переживание излучает это парнишка, хотелось сквозь землю провалиться. Как же отвратительно знать что о тебе так пекутся, а ты из-за своих тараканов в голове не можешь ни ответить тем же, ни просто отдаться ласковому теплу и зарыться пальцами в твёрдые перья и мягкую шёрстку. Всем естеством хотелось вернуться в первые дни проживания в третьем Майншилде, тогда, когда можно было без проблем уткнуться в тёплый изгиб шеи брата после кошмаров, а утром спорить кто будет нежиться в феньковых объятиях первым— Я обязан доделать хотя бы чертёж, а лучше полностью сконструировать этот механизм. — А ещё ты обязан заботиться о своём здоровье— Участник Ордена изредка поглядывал на отсек для разогрева пищи. Слабо булькающий суп давал понять о скорой готовности. — Так я забочусь… Я перерывы на кофе делаю— Не хилый удар по макушке вынудил прикусить язык и замолчать. В рот насильно запихнули кусок пшеничного хлеба, не давая и шанса на негодование. — Кофе в таком объёме - отрава для организма, и твои пара минут не считаются полноценным отдыхом— Синеглазый в последний раз залил в себя остатки супа и уверенно поднялся из-за стола. Прижатые к спине крылья чудом не задели висящую сверху полочку с книжками и маленькой азалией. Ещё не завядшие цветочки источали нежно-сладкий аромат, так и хотелось вдохнуть побольше— Спасибо огромное за такой чудесный ужин, всё было очень-очень вкусным— Широкая ладонь, покрытая мелкими царапинами и свежими мозолями, шустро растрепала мягкую шёрстку на макушке. Ворон настороженно оглянулся на вновь задумавшегося близнеца и что-то тихо прошептав, счастливый ускакал на свежий воздух. Дверь злобно хлопнула, поддаваясь взревевшему ветру. Удар получился настолько громкий, что книжные полки неподалёку боязливо затряслись. Тишина плотным туманом заполонила небольшое пространство отведённое на готовку и приём пищи. Печка всё так же сохраняла необходимое в последние дни тепло. Неожиданно для самого себя, Заквиель почувствовал невероятный, позабытый ранее голод. Желудок болезненно свело, да так, что дышать становилось до невозможности неприятно. Раздражённое урчание разрезало давящую на сознание тишину, заставляя щёки загореться ярким огнём, а тело сжаться в надежде остановить разыгравшийся концерт. Неловкость лавой растекалась по венам. — Кхм, спасибо…— Шатен благодарно принял подставленную миску с едой и свежезаваренный чай. Приятный фруктовый запах медленно достиг расслабленных рецепторов, вызывая табуны мурашек. — Всегда пожалуйста— Хвостик резво мотнулся из стороны в сторону и вернулся в прежнее положение. Строгость в золотых глазах как ветром сдуло, оставляя после себя лишь привычную нежность и теплоту. Фарадей будто был самим солнцем что спустилось с небес ради того чтобы согревать любимых существ ещё лучше. Даже фонарь за спиной у паренька напоминал лёгкие лучи небесного светила. Загремела посуда и зашуршала вода. Хозяин дома тщательно вымывал оставленную посуду, изредка поглядывая на неторопливо глотающего еду товарища. Задумчивый взгляд был устремлён прямо на стол. Глаза бегали от линии к линии, не зная за что зацепиться, зрачки то пугающе сужались, то возвращались к нормальному размеру. На автомате пережёвывая пищу, кареглазый перебирал в голове различные возможные варианты того как лучше закончить заказанный механизм. Чертёж за чертежом сами появлялись перед глазами. Ровные линии и спешные записи не прекращали складываться в причудливые узоры по всему листу. — Зак, я тут вспомнил… Никак не могу автоматизировать поливалки для цветов на ферме пчёл. Есть какой-нибудь способ, без редстоуна? И желательно чтоб место меньше занимало— Ложь. Всем давно известна хорошая схема без красной пыли или тому подобному. Пара раздатчиков, золотое сито, правильно настроенный датчик дневного света и конечно же вода. Ничего сложного в такой технологии не было. — Без редстоуна…— Всё так же звеня посудой, механик пробормотал с трудом дошедшие слова. Полупустая миска недвижимо стояла перед носом Якудзы. Нетронутая чашка чая одиноко теряла температуру возле окна, уже не источая того расслабляющего аромата— Без…— Ворон как ошпаренный подскочил с места, пугая ничего не ожидавшего пушистика и метнулся к выходу. Находу натягивая куртку, мужчина недовольно сбросил не налезшие ботинки— Прости, мне срочно нужно бежать!— Только и было слышно от убежавшего в одних носках шатена. Крылья затрещали громче и ударили по земле. Фарадею только и оставалось что ошарашено хлопать ресницами, да гадать, что именно задумал гореинженер. Скрежет разрезаемого металла свирепо рассекал воздух. Летящие во все стороны искры только с Божьей помощью не попадали на небрежно раскиданные повсюду бумаги. Протезы служили отлично эй защитой для тела, не пропуская ни единого огонька. По углам валялись уже готовые и запаянные детали для будущей конструкции. Отсутствие окон, закрытая дверь и подземное расположение помещения почти не пропускали необходимого многим организмам воздуха. Температура ни на секунду не понижалась, только росла с неимоверной скоростью. Но, не смотря ни на что, Заквиель полностью отдался своему делу, распиливая достаточно толстый кусок металла пополам. Защитная маска не давала достаточного обзора, из-за чего её приходилось иногда снимать, да бы хоть что-то разглядеть. Со звоном отвалившийся кусок по-тихому начал остывать. Оглушающий рёв инструмента затих, а сам он был грубо откинут в сторону. Не интересующий грохот, как из под толщи воды, стихал так и не долетев до болезненно звенящих перепонок. Полученную часть крылатый просунул под два валика. Со всей силы надавливая на железный рычаг, он понемногу проталкивал сминающаяся медь всё глубже. Проделанная сотни раз процедура завораживала как в первый раз. Руки сами повторяли привычное действие, даже не задумываясь. Опытный глаз без проблем определял наличие проблем, исправить которые не составляло труда. И вот, идеальной толщины пластина отложена к чертежу. С противоположной от валов стороны стояла заранее подготовленная тонкая арматура из незерита. На первый взгляд хрупкая палочка, являлась чуть ли не самым плотным и огнеустойчивым материалом. Под палкой находилась глубокая ложбинка залитая лавой. Механизм держащий форму для будущей медной трубочки медленно опустил её под бурлящую толщу жидкого огня. Быстро, пока ничего не расплавилось или не перегрелось, шатен схватил получившуюся пластину, наждачку и плотные перчатки покрытые тонким слоем адского металла. Без проблем закрепив неудобную вещь на руках, он как можно осторожнее обернул вокруг раскалённого куска сделанную пластину. Чтобы обернуть штырь полностью, потребовалось немало усилий, даже не смотря на размягчённое состояние стали. Получившуюся трубочку окунули в уже стоящий рядышком тазик с водой. Понемногу стихающие пузыри указывали на надобность вытаскивать изделие. Тёплый, почти что горячий металл испускал небольшие клубы пара. Яркий металл без проблем поддалось проверке на гимнастические свойства и изогнулось дугой. Мешающиеся наручники откинули в сторону стола, беря слегка обжигающий предмет в руки, осматривая от и до. Никаких непоправимых ошибок найдено не оказалось, только шов, который стоит отполировать как-нибудь позже. Полностью готовая часть механизма отражала тёплый свет фонаря, пусть и плохо. Всё же после прокрутки руда потеряла свой природный блеск. Матовая поверхность только слабо принимало лучи. Хотя, какая разница? Последняя деталь готова, а на такую мелочь однозначно не стоит обращать внимание. Усталый выдох облетел затихшие стены. Только сейчас он понял, насколько же сильно устал, беспрерывно работая над данным Якудзами заданием. Пот водопадом скатывался по отяжелевшему телу. Чёрный, и так облегающий рабочий костюм неприятно прилипал к телу. Желание нырнуть в окружающий остров океан росло с неимоверной скоростью, прочно вгрызаясь под кожу. Духота личной коморки начала ощущаться более ярко, стоило сделать шаг к самому ближнему элементу изобретения. Но не смотря ни на что, пернатый собрал силы в кулак, да упрямо двинулся в желанном направлении. Неожиданно занывшие конечности с трудом шевелились. Напряженные мышцы никак не могли расслабиться и отказывались повиноваться воли мысли. Отяготевшие веки закрывались сами собой, погружая во мрак. Пустое, не имеющее хоть какого-то цвета пространство не ощущаемым грузом придавило к чему-то твёрдому. Зудящее чувство медленно пробирало тело от самых кончиков пальцев. Последние крупицы сознательности покинули его. Слишком яркий свет пробивался сквозь напряженную до предела кожу и выжигал глазное яблоко. Адская головная боль не позволила вглядываться в объект свечения дольше. Зажмуренные глаза вызвали ещё больше мучительных страданий. Попытка закрыться рукой от огненных лучей с треском провалилась. Ни один палец не поддался отданному приказу, каждая клеточка будто была наполнена не атомами, а бетоном. Только сейчас он понял что не слышит ничего. Даже стук собственного сердца отсутствовал, зарождая страшную, но возможно что реальную мысль - он в раю. Он мёртв. Последнее вынудило поперхнуться собственной слюной и судорожно закашляться. Как-то сами собой распахнулись испуганные очи. Потемнело, закружилась голова, а к горлу подступил режущий ком тошноты. Сдержать не успевшую перевариться еду стоило огромных усилий. По барабанным перепонкам резко, как молотком, ударил неизвестного происхождения шум и устрашающий шёпот. Хотелось свернуться клубочком и уснуть непробудным сном. Так плохо ему ещё никогда не было… На прикрытое голубыми тканями плечо упало что-то тёплое, заставляя лечь страдальца на удивительно мягкую постель. Запах только высохшего постельного белья расслабил дрожащее тело. Ко сгибу руки поднесли обжигающе холодный инструмент, одним движением вводя в самую вену. Ещё с пару секунд процессы мыслительной деятельности продолжались, пока голос в подсознании окончательно не стих. — …да, да. Хорошо, мы приглядим за ним. Ты точно в этом уверен?— Приглушённые голоса как сквозь толщу воды долетали до похолодевших ушей. Тяжесть и скованность движений не давали сделать что-то сложнее поворотов головы в разные стороны или поднятого вверх пальца. Хотя, возможно это было простое нежелание терять тепло. Кто не закрыл окно? Или его вообще тут нет… Рядом кто-то сел, слегка продавливая место сбоку. В нос тут же ударил сладкий аромат яблок и свежей выпечки. Меховые лапки осторожно провели по волосам. Сомнений в личности гостя не было. — Зак, поправляйся скорее, сейчас и так время неспокойное…— Фенёк нежно, будто боялся навредить, ткнулся мокрым носиком в середину лба больного. Просидев в таком положение с полторы минуты, паренёк всё же неохотно поднялся с места и молча ушёл. Впервые за его пробуждение, воцарилась полная тишина. Разговор за дверью стих ещё когда к нему зашёл лисёнок, а мягкие шаги на задних лапках оказались бесшумными. Не смотря на то, что в комнате он явно один, ворон не желал разлепить веки и осмотреться. И так понятно что это одна из палат в больнице. Вопрос только в том, как он сюда попал… Что произошло такого, что потребовалась помощь специалиста? Ответ вряд ли получиться узнать сейчас. Голова неприятно загудела, глаза ещё больше хотелось зажмурить. Из последнего воспоминания Заквиель узнал что был в своей мастерской, конструировал какую-то штуковину. Решив не зацикливаться на прошедшем, мужчина через силу разделил отяжелевшие очи, осмотрев расплывающимся взглядом тёмное помещение. Одна единственная полоска света под дверью слегка освещала часть пола. Руки на автомате потянулись к лицу, растирая сощуренные глаза. Когда же сфокусироваться на стоящем у стены столе всё же удалось, шатен через силу, опираясь на локти, приподнялся. Принять сидячее положение оказалось ещё труднее чем он думал. Дрожащие, не выдерживающие веса руки подгибались, роняя хозяина обратно на подушку. Как назло, горло пронзила ужасная боль, заставляя судорожно закашляться. От непрекращающихся попыток восстановить дыхание кровать издавала раздражающий шум. Лёгкие до невозможности саднило, а прозрачные капельки слёз одна за другой покатились по бледным и осунувшимся щекам. Оставив неудачную затею, парень устало откашливал остаток отвратительного кома, стараясь меньше дышать. Мокрые дорожки кипятком жгли щёки, вызывая ещё больше страданий. Ужасный писк пронзил барабанные перепонки. Казалось, что вот-вот и его не станет. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, вырывающиеся хрипы сотрясали всю палату. Понемногу, мир перед глазами начал меркнуть, только тихий скрип двери не дал духу покинуть ослабевшее тело. Тоненькая линия света упала прямо на лицо, вынуждая болезненно зажмуриться. — Очнулся? Не хорошо, не хорошо… Придётся дозу увеличить до максимума— Бархатный голос успокаивал, а тёплая ладонь на лбу согревала лучше любой грелки. Мужчина осторожно подставил к сгибу руки прохладное остриё— Потерпи немножко. И поспи подольше— Последующие слова с каждой секундой становились всё тише и тише. Дробное постукивание капель о стекло, заглушалось плотными, утеплёнными стенами. Редкие льдинки града падали на бетонную крышу. Тихие удары сердца о грудную клетку дополняли созданную природой симфонию. Тёмные тучи изливали душу в музыке, барабаня и заливая землю. Холодный ветер завывал где-то вдали, отрывая зелёные и не только, листики. Холодный, злой и жестокий порыв сначала возносил жертв к небу, а затем подставлял под крупные и мощные при падении круги. Густой туман не давал увидеть дальше высоких сосен и пушистых елей. Ранее светлое, приветливое, голубое небо заволокли громадные, пушистые, грязные облака. Ни единого проблеска солнца не было замечено. Пасмурный день вгонял в меланхолию. Погода вынудила большую часть горожан спрятаться по домам, укутываясь в толстый плед и попивая горячие напитки. Клубы дыма медленно выходили из трубы и плыли по своему течению, разнося по воздуху запах тепла. Любимое укрывало любезно согревало неподготовленные к низким температурам тела. Пар из кружки прогонял морозное покраснение с щёк и носа. Просыпаться не хотелось от слова совсем. Но кого когда-нибудь интересовало чьё-то «нехочу»? Вот и Закаиеля не спрашивали, хочет он вообще начинать дышать, или нет. Тяжёлые, прерывистые вздохи сопровождались кряхтящими звуками из глубин саднящего горла. По ощущениям было как будто тебе живьём разрезают горло на пополам, так ещё и изнутри. Ужасная боль. Но не смотря ни на эти муки, вдохнуть что-то носом не представлялось возможным. Забитые склизкими соплями ноздри неприятно тянуло, стоило только попытаться глотнуть необходимого элемента. Забитый пылью дыхательный орган отказывался функционировать. Лишь разлепить отяжелевшие веки, через силу распахнулись. На удивление, спать больше не хотелось, мужчина без проблем облокотился на спинку койки. Оглядываясь по сторонам, можно с лёгкостью заметить ведущие к оголённому телу провода, да трубки. Рядом стояли две полупустые капельницы, уходящие под слой марли на руке. Пищащие приборы позади чуть не оглушили только что очнувшегося пациента. — Какого…?!— Закашлявшись, ворон невольно схватился за область сердца. Механизм неодобрительно загудел, призывая недотёпу вернуться к постельному режиму— Почему я…— Хриплый, севший голос совершенно не походил на привычно спокойный и звонкий голос. Мурашки табунами пробежали по рукам и плавно перешли на тело. Дотянувшись до стоящего на прикроватной тумбочке стакана, парень жадно, залпом выпил живительную влагу. Жажду так и неудалось утолить, поэтому осмотревшись, он одним рывком выдрал из своей руки котеторы, осторожно спускаясь на холодный пол. Шаг за шагом, расстояние до выхода сокращалось. Дрожащая ладонь дотянулась до круглой ручки, медленно поворачивая сначала в одну, а затем в другую сторону. Только с пятой попытки выкрашенное в белый дерево поддалось на немые мольбы и отварилось. На пороге стоял взволнованный, но ни капельки не удивлённый Альцест.

***

— Какого Джаста ты на ногах?!— Зеленоглазый грубо схватил оторопевшего товарища за шкирку и потащил к единственной на всю палату койке. Насильно уложив механика, он осторожно снял порозовевшую перевязку— Дурачина, а… — А-Альцест…?— Закашлявшийся парень прикрыл рот рукой, сгибаясь по полам, почти что задыхаясь от невозможности вдохнуть. Из уголков карих глаз, невольно брызнули маленькие капельки слёз. — Альцест-Альцест. Молчи, а то ещё хуже будет— Шатен осмотрел повреждённое место, внимательно вглядываясь в примерное место прокола. Оставшейся марлей он петянул кровавый сгиб локтя и мельком глянул на показатели приборов— Пульс в норме, а остальное я не понимаю. Лежи и не шевелись, дышать разрешаю— В последний раз осмотрев больного, мужчина быстрыми, широкими шагами направился на выход. Громкий хлопок двери сотряс неширокий коридор патологоанатомического отделения. Висящая на белоснежной стене пластинка чудом не рухнула на пол. Яркий, белоснежный свет от ламп в потолке слепил глаза. Пропахшие спиртом, йодом, целебными мазями и травами стены казались бесконечными. Складывалось ощущение что из этих светлых лабиринтов выбраться просто нереально. Сколько не ходи, одинаково белые двери, стены, пол и потолок. Даже его одежда, белая, злит. Пугающее ощущение смерти, боли и страданий это единственное описание прибывания на подземном этаже больницы. Два морга, крематорий, хирургическое отделение и одна единственная палата. Как сказал Ксеноморф: «эта фигня только для того чтобы пугать всяких недотёп, которые думают что поморгают пять раз и всё пройдёт». Но и без чьих либо слов была ясна одна простая истина… Этот этаж нужен на случай повторения происшествия во втором городе. Если придётся хоронить в таком количестве вновь. Одна из причин появления Спруторианца в истории Майншилда. Резкий порыв морозного ветра вынудил мурашки пробежаться по неприкрытому телу. Палата Зака была единственным местом куда провели отопление, чем дальше уходишь, тем холоднее становиться. А ещё там не слышны разрывающие сердце и лёгкие, тихие шепотки. Мёртвые кричали, стонали и молили. О чём, известно лишь госпоже Смерти. Пусть и видны двери в малый крематорий. Большинство ламп давно потухли и теперь стены освещались лишь редкими указателями на водных фонарях, которым благо нет дела до низкой температуры. Мелко дрожащие пальцы с трудом отпирали дверь за дверью. Почему же их так много? Шёпот пяти голос постепенно начал стихать. Сковывающий ужасом мозг потихоньку возвращается к нормальному состоянию, позволяя телу вздрогнуть от накатившего мороза. Последняя металлическая дверь вывела бывшего главу Дровосеков в «комнату очистки». Кэп настоял на её существовании. Воздух заполнил тёплый, почти обжигающий дымок. Бесцветный, не имеющий запаха, неосязаемый газ заполонил всё помещение, согревая покрасневшее тело. Как будто туман, внезапно появившийся в помещении. Газ неизменно согревал около двух минут, после чего скрытая в стене дверь медленно отварилась, впуская яркие лучи света. Выход из секции дался ему куда легче, чем вход. Может желанное тепло сыграло свою роль, может состояние друга, а может и воспоминания… Но одно известно точно, идти нужно быстрее. Как можно быстрее. Впереди виднелся большой, человек на двадцать, лифт. Мягкая обделка хорошо сохраняла драгоценное тепло и не пропускало мертвенный холод камня. Шумный но быстрый перевозочный короб не останавливался на рабочем подвале или «тайном ходе, о котором никто не знает», нет. Он летел выше, к специальной, пустой комнате-складе. Мало кто знает что именно там, на складе сломанной аппаратуры, мебели и всякой ненужной всячины, находиться проход на секретный уровень, но все знают о его существовании. Всё же… — Альцест. Ты быстро. Что-то случилось или тебя насильно выперли?— Бледный словно мел мужчина медленно зашёл в комнату, не забывая закрыть за собой дверь. Белые, длинные волосы были затянуты в тугой пучок на голове. Чистый, словно снег, халат обтягивал неплохие формы врача, а медицинская маска скрывала половину лица, оставляя только насыщенно циановые глаза. Он остановился ровно напротив знакомого, который, может поклясться, видел огонёк насмешки в его взгляде. — Нет. Зак проснулся, выдрал катетер и попытался выйти за пределы палаты. Так что тебе придётся спуститься к нему— Теперь уже болотно-зелёный взгляд лесоруба излучали издевательскую ауру. Было интересно наблюдать за ранее спокойным, но за секунду ставшим мегасерьёзным Спруторианцем. Из-за роста своего абонента, ему проходилось слегка опускать голову. — Ты знаешь, почему я не могу пойти туда. Дам Алфёдову инструкцию, спирт, новый моток марли и пусть перевязывает, он знает как это делается— Владелец больницы развернулся на одних носках и быстрым шагом вышел в коридор со множеством кабинетов, лабораторий и рабочих помещений. Звонкие шаги эхом отскакивали от стен. — К сожалению, знаю…— Шатен печально вздохнул. Да, он знал причину, её все знали... Кэп - спруторианец. Это и вера, и расса одновременно. Жители глубины тёплых вод. Их дома находятся глубоко, внутри огромной водной пещеры шарообразной формы, скрытой толстенным слоем коренной породы, песка и затонувших кораблей. Место не предназначенное для холода, как и его жители— Тц… Видимо придётся во второй раз спускаться… Громкий, яростный хлопок дверью заставил стоящую рядом вазу подпрыгнуть и задрожать. Широкие, быстрые шаги сливались в один гул. Осознавать свою беспомощность перед происходящим оказалось нереально болезненным опытом. В населении из тридцати семи существ, семеро уже валяются в отдельной лаборатории, одного положили рядом с моргом и ещё один свалился после инфаркта, и теперь второй день не выходит из своей землянки. И того, одиннадцать не в строю, а двенадцатого отправили к Академовцам, принудительно садить всех на карантин. В итоге осталось двадцать пять перепуганных существ и не факт что надолго. — Уже есть догадки чем вызвано "плохое самочувствие" Зака?— Мужчина нагнал товарища только возле гостевой зоны, где сидели остатки Якудз и Ордена, бывшие Дровосеки, Нео с Ники и нервные соседи новоприбывшего. Невольно встречаясь взглядом с белокрылым парнем, он виновато уставился в пол. — Алфёдов. Нужна твоя помощь. Я тебя проинструктирую, так что отказы не принимаются— Сухо оглядев собравшихся, беловолосый вздрогнул и вышел из помещения. Как всегда серьёзный и малоразговорчивый Ксеноморф тихо, совершенно никого не слушая скрылся в лабиринте одинаковых стен. — Что с моим братом?— Раздражённый Евгеха как можно нежнее отодвинул Фарадея в сторону, растрёпанные, топорщащиеся перья ещё более распушились, стоило снежному парнишке прикрыть за собой дверь. — Он вырвал из вены катетер, попытался сбежать и чуть не узнал где находится— Зеленоглазый не дрогнул под полным злобы взглядом. Ровно, не шелохнувшись, старший неотрывно смотрел в глаза напротив. — И ты ушёл?! Не попытавшись ему помочь?!— Ворон не задумываясь расправил гигантские крылья, сбивая полки с их креплений. Будто бы ничего не чувствуя, он подошёл вплотную к собеседнику. — Во-первых, я пережал ему рану, во-вторых, Зак не должен был проснуться сегодня. По крайней мере, сегодня уж точно… Необходимо было сообщить об этом Кэпу— Альцест сложил руки на груди. Он понимал гнев друга, так как и то, что сейчас именно он и только он, может сохранить хладнокровие при разговоре о механике. Именно он может спокойно и на прямую выложить самую тяжёлую информацию— Я сделал всё, что было в моих силах. — Если бы ты не вынудил Зака эту дрянь сделать, тебе не пришлось бы вообще куда либо идти!— Нео белым пятном подскочил к оскалившимся друг на друга друзьям. Плечи были прижаты к телу, губы сжаты в тоненькую линию— Если бы не ты… Зак сейчас не лежал бы рядом с моргом! И с ним… С ним бы всё было хорошо…— Шатен не хотел говорить этого, не хотел ни вспоминать, ни тем более уж напоминать! Слова сами вырвались на свободу. Ошибка была осознана сразу же, но было уже поздно, сказанного не вернуть— Альцест, я… — Кактус и Секби - за мной, Орден - идите к моей базе и ждите— Мужчина резко развернулся и не дожидаясь никого, вышел за пределы большого зала. Грохочущие шаги постепенно отдалялись и стихали. Без единого слова, названные Краснозвёздцы медленно вышли следом за заместителем. Кавеори ненадолго задержалась возле поникшего архангела. Лёгкая, девичья ладонь осторожно легла на напряжённое плечо, нежно и успокаивающе поглаживая дрогнувшую часть тела. — Кави…— Фарадей придержал для подруги дверь. Взгляд янтпоных глаз печально прошёлся по оставшимся. Хотел бы он понимать о чём идёт речь, так будет проще разделить эти боль с остальными. Дверь не успела захлопнуться до конца, как Кактус напролом выбежал в коридор, не обращая внимание на печальный возглас ящера. — Всё будет нормально, Кэп лучший из врачей— Голубоглазый несильно сжал тёплое, подрагивающее плечо. Парень нехотя отстранился от старшего и убежал за товарищами. В комнате тут же воцарилась гробовая тишина. Все смотрели куда угодно, лишь бы не встречаться взглядами. — Альцест! Альцест!— Кактус наконец-то остановился, тяжёлая отдышка яростно раздирала горло. Ноги после незапланированной пробежки ныли от усталости. Мужчина прокашлялся перед тем как начать говорить— Альцест… — Устройство готово. Пока что повесим в общей коробке и в больнице, как у организаций появятся официальные места для собраний, повесят и там— Бывший Дровосек спокойно, будто ничего и не было развернулся к подопечному. Вымученное, больше напоминающее старческое лицо, вновь приобрело прежнюю молодость, даже некую задорную искорку можно разглядеть. — А, э… Да, хорошо! А у Ордена что ли ничего нет? Мне казалось ты впервую очередь запряжешь ребят отгрохать вам что-нибудь— Синеглазый быстро подхватил приподнятое настроение товарища, так же привычно улыбаясь. Рука невольно потянулась к пустому чехлу на бедре и тут же одёрнулась, залезая в карман брюк. Из-за угла, медленно вышел нервный, с трясущимися лапками и дёргающимся хвостом, Фарадей. Фенёк, заметив знакомых, радостно к ним подбежал. Золотые очи благодарно блеснули, стоило только посмотреть в них. Парниша остановился в паре метров от старших, навострившиеся ушки и прищуренные веки лучше всего говорили о его настроении, и о том, что что-то он да и подслушал. — У нас пусть и нет общей базы, но зато есть небольшой прибрежный домик. Мы там только один раз собирались… Но это ведь можно исправить?— Лисёнок выжидающе уставился на шатена. Заинтересовано-хитрющий прищур больше не успокаивал, теперь он до жути пугал, заставлял мурашки бегать по коже, кровь стынуть в жилах, да так, что шевельнуться просто невозможно. — Хм… Ты прав, там можно будет сделать что-нибудь, но скорее всего это будет не навсегда— Зеленоглазый задумчиво почесал бороду. Покрытые мелкими царапинами пальцы легонько перебирали короткие несильно длинные пряди. Предложенный вариант казался вполне логичным. Те же Якудзы и Надзиратели уже определились с местом сборов и теперь просто обустраивают его. Но и принимать такие решения в одиночку не стоит— Да, будет временной базой, потом построим что-нибудь более подходящее под «Официальный штаб Ордена красной звезды». — А говорил: «Нет у нас ничего, нет». А тут а ж домик у берега моря! Блин, а местечка свободного нет случаем?— Любитель косточек шутливо поморгал несколько раз. умоляющая моська точно не могла оставить кого-нибудь равнодушным. Ладони были сложены в жест мольбы, зрачки в глазах расширились во много раз больше чем у котов, нижняя губа медленно выпятилась вперёд, слегка дрожа. — Хах! Может быть, может быть— Шатен махнул головой куда-то за спину, похлопав янтарноглазого на прощание по плечу, он спокойно проводил убегающего взглядом. Когда же кончик хвоста полностью скрылся за поворотом, атмосфера резко, неожиданно и нежеланно поменялась. В воздухе завис отвратительный настрой на не самые лучшие новости— Я запрещаю тебе, Секби и Алфёдову участвовать в чьём либо лечении. Не смейте даже близко подходить к заражённым. Даже… Даже к Джасту и Клайду. — Ч-чего?! Нет! Джаст - мой хороший друг, товарищ и… И я буду навещать его! А Клайд - мой лучший друг, сосед и брат. Поэтому как он меня никогда не оставлял, я всегда буду с ним. Ты не имеешь права мне запрещать!— Парень негодующе нахмурился. Он понимал что его друзья сейчас заразны, рыцарь даже самолично пытался прогнать незваного гостя из специальной будки для встреч. Но всё же он был рад что его кто-то навещает. И навещает каждый день! Беспрерывно, мужчина не задумываясь приходит к этим стенам в одно и тоже время, будто по зову судьбы. Встречает опечаленного своим положением соседа, а провожает уже порядком повеселевшего парня, просящего не приходить в следующий раз. — Я имею право. Я глава Дровосеков, а значит могу любому из вас запретить делать то, что посчитаю опасным— Мужчина грозно подступил на один, широкий шаг ближе к оторопевшему подчиненному. Ледянящий взгляд зелёных глаз будто выжигал всё на своём пути к чужому подсознанию, просверливая ноющую дыру. Уже давно не проевляемая строгость как будто впервые заплясала на дне его души. Неожиданно для себя, заметив в глазах напротив потемневший оттенок страха, он торопливо отошёл на полтора шага назад, и, круто развернувшись, тяжёлой походкой направился к выходу. — Ни ты, ни я, больше не Дровосеки! Так что и подчиняться я больше тебе не буду! Альцест, ты - мой авторитет, друг, возможно даже я воспринимаю тебя как отца… Но упрекать себя прошлым, я не позволю. Дровосеков уже давно нет— Рыжеволосый не хотел больше что либо слышать. Парень обогнул старшего, не оборачиваясь, убегая как можно дальше. Последние слова дались с трудом. Вспомнить забавную, милую и по неизвестной причине семейную обстановку оказалось неприятно. Альцест так и остался стоять каменной статуей. Устремлённый в никуда взгляд не выражал ничего, что могло бы назваться эмоцией. Губы поджали, закусили до крови, оставляя только тоненькую линию. Резко захотелось выпить спиртного, или хотя бы несколько чашек крепкого кофе. Тягостные ощущения комом застряли в горле, обжигая чувствительные стенки. Мигрень увесистой тушкой навалилась на не защищённые мозги, да так, что они начинали плавиться в непонятное месиво. Отвратный вкус горечи якорем застыл на кончике языка, отравляя организм и убивая любое желание находиться в сознании, так ещё в этом ужасном месте. — Да. Дровосеков больше нет…— Зеленоглазый сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце. Медленным, уставшим шагом он направился вперёд по коридору. Разум словно опустел, ни одной мысли, идеи или банального желания так и не появилось. Лишь звенящая тишина и обволакивающая бездонная пустота. Внезапно, даже для себя, заместитель главы Ордена остановился на середине пути— Дровосеков больше нет. Гнетуще молчание ранило, заставляло страдать, биться в конвульсиях и умирать. Мучительное, словно траурное молчание вынуждало трястись в страхе перед несуществующим монстром. Упрятанное в самую глубь неистовое желание покрепче зажать уши раздирало похлеще грибных паразитов. Подрагивающие конечности с трудом можно было удержать на месте. — Кх-кхм…— Фарадей неловко обвёл собравшихся взглядом. Коричневые, большие ушки непроизвольно дёрнулись, стоило сидящей сбоку Виверне тихо шмыгнуть носом. Девушка ещё больше сжалась, напоминая маленькую, беспомощную малышку— Так… Для чего мы здесь собрались?… Альцест? — Умх…— Шатен с неистовой силой потряс головой, окончательно прогоняя дурные помыслы. Чёрные очки слегка сползли вниз— Сбор… Извиняюсь за бесполезную трату времени. Я собрал вас для обсуждения двух насущных вопросов. Первый, Фарадей, ты уже подсказал куда можно повесить один из созданных Заком устройств. Так что теперь нам нужно решить куда и кто это будет делать— Взгляд зацепился за скромно поднятую лапку самого фенёчка. Парниша с трудом удерживал сжимающуюся, трясущуюся конечность навесу. Маленький огонёк присущего ему озорства, устало поблёскивал в свете лампы— Да, Фарадей? — Я займусь всем что связано с механизмом. Мы с Евгехой вполне разобрались в схемах чертежах, так что… Думая я справлюсь— Сейчас, пушистик выглядел серьёзнее некуда. Ровная осанка, руки сложённые в замок на столе, поднятый трубой хвост на удивление был идеально вылизан. Решительные взгляд в каком то роде пугал. Как же всё это не сочеталось с образом всегда весёлого и оптимистичного подростка. — Хорошо, раз ты сам вызвался— Горло предательски запершило, из-за чего пришлось отложить самую волнующую тему, да бы откашлять лишнее— Ух… Так, второй и самый важный вопрос. Якудзы слишком разошлись, большая часть рынка принадлежит им. Мы срочно должны придумать что-нибудь.