Город друзей

Руки дрожали, горло сдавило, ноги так и несли его куда подальше. Нетерпеливость так и сочилась из всех щелей. Обсидиан наконец-то дождался того момента когда он сможет навсегда выбраться из этой затхлой коробки, насквозь пропитанной отвратительными мазями и жижами. Не важно, помогали они кому-то или нет, ему не нравилась эта ужасная вонь, ещё с детства. Секунды казались минутами, а минуты часами. Время текло невыносимо медленно, будто назло, не желая позволять черноволосому быть свободным прямо сейчас. От томительного ожидания хотелось биться головой о стену, пока врач проверял последние показатели кучи неизвестных приборов. Вот только двигался длинноволосый уж слишком медленно, явно специально не торопясь. Он знает что других осматривали значительно быстрее, так чем же вызвана столь почтенная забота к его персоне? Жаль, что это уже давно не тайна. — Готов?— В голосе слышались плохо скрытые нотки неуверенности, словно мужчина не до конца уверен в своём решении всё таки выпустить одного очень важного пациента. Взгляд циановых глаз казался ненастоящим, напускным, под фальшивым светом больничных ламп. Всё тут казалось искусственным, сделаем для вида, правда сказать о таком вслух никто и никогда не решался, наверное. — Ещё спрашиваешь! Я хочу на своё болото!— Имперец топнул ногой как ребёнок, складывая руки на груди. Вернуться домой действительно очень хотелось, особенно если учитывать что сейчас два часа ночи и глаза с трудом удаётся держать открытыми. Да, Ксеноморф решил устроить ему неплохую такую проверку. А как стемнело, начал уговаривать остаться ещё на одну ночь: «Ну что ты будешь шастать по этим потёмкам! Лучше иди отоспишься ещё немного». Мужчина с лёгкостью разбивал все его самые лучшие аргументы, отвечая так, что Тайм сам задумался перенести свою выписку, на секунду правда. — Так… и быть…— И невооружённым глазом можно было увидеть, насколько трудно учёному пришлись эти слова, и каких усилий стоило просто находиться на одном месте неподвижно. Беловолосый выглядел потрёпанным и потерянным, словно вот-вот и разрыдается. Бремя ответственности за целый город слишком давило на хрупкие плечи врача, практически живущего здесь— Сними только балаклаву, я приделаю к ней респираторы и защитный внутренний слой. Наконец-то. Прохладный ветер обдувал единственные открытые участки кожи, проникал под плотную ткань, скрывающую всё лицо, за исключением глаз. Погода впервые за долгое время пришла в нормальное состояние, позволяя своему фанату без проблем прогуляться до дома своего товарища. После душной, безоконной комнатки, лес, да и весь город, казались просто огромными. Бескрайние просторы лесной местности, где редки дикие звери, но часты враждебные монстры. Невероятно прекрасная местность под лунным светом казалось ещё более великолепнее и светлее чем днём. Никогда не тухнущие фонари центра позволяли беспрепятственно разглядеть выстроенные ровно и не очень здания. Магазины пестрили вывесками, заглянув в окно можно было рассмотреть большую часть из ассортимента товаров. Между двух построек стояла табличка с зелёной надписью «Для Обси». Этот небольшой закуток он попросил выделить ему ещё перед тем как "уйти на больничный". Дальше виднелось озерцо, покрытое разводами красок стекающих с горы, особой опасность окружающей среде цветная вода не доставляла, краски были получены естественным путём, они не являются токсичными. Рядом находилась огромная дыра в горе и куча сундуков, над всем эти встроенные в выступ буквы, название города. Поднявшись по каменным ступеням, выйдешь в небольшую рощу, скрывающую каменно-розовый дом с ушками. Как жители этих земель любили говорить, база, стоящая у самого края, принадлежала Душеньке, его хорошему знакомому и напарнику в шпионских делах. Свет горел, а в панорамных окнах можно было увидеть длинноногую, закутавшуюся в белоснежный плед, фигуру. Розовые ушки были отложены на край стола, а в руках он держал явно горячую чашку с чаем, любимое занятие Душеньки. Нетерпеливость всё же одержала верх, поэтому парень сломя голову кинулся к ближайшему окну, как дурак прилипая лицом к стеклу и беспощадно тарабаня по нему же. Со стороны наверно это выглядело страшно… иначе нет другого оправдания тому что кареглазый заорал как резанный, подскакивая к самому потолку. Хотя, кто бы не испугался непонятной, высокой, чёрной фигуры стучащей ночью тебе в окно. — Т-ты…— Для осознания чужой личности, шатену потребовалось несколько минут переглядок. Как только шерстяной магнат всё же смог узнать в пугающем типе своего знакомого, молнией бросился к двери, даже не про маску на собственных коленях— Ты чего тут забыл придурок?! Совсем уже?!— Торопливо отворив дверь, зайчик испуганно оглядел ночную улицу и, грубо схватив младшего за шкирку, резким рывком закинул тушу в свой дом. — Душ-..!— Договорить любителю грязи не дали, схватив за ворот толстовки и тряся, с такой силой что появилось заметное желание показать не переварившиеся части ужина. Не переставая ни на секунду, его трясли, били по щекам и называли идиотом. Ощущалось всё как самые страшные аттракционы, где ты теряешь и пол и потолок— Душка! Умру…— Только после жалобной мольбы обсидиана все же уронили на пол, позволяя придти в себя. Конечно пока на тебя смотрят недовольным и немигающим взглядом трудно нормально мыслить, но опыт в подобном имеется. — Ещё раз спрашиваю. Что. Ты. Здесь. Забыл. Ночью?!— Дождавшись пока черноглазый более или менее придёт в себя, он обеспокоено оглядывал все существующие окна своего дома, будто боясь кого-то или чего-то. Как только несколько осмотров было завершено, взор полный искреннего страха был направлен на уже сидящего гостя. — Что-что… Выписали меня ночью! Пришёл к другу обрадовать, а тут заяц бешеный набросился…— Участник Ордена обиженно надулся и отвернулся от чуть успокоившегося хозяина дома. Он ожидал многое: что Душенька просто будет в шоке, заобнимает, зацелует, что он вообще будет спать. Но не то что такая добрая личность чуть ли не избивать его начнёт, честно, немного обидно от такой бурной реакции. Судя по обвившему тело теплу, кроме неоправданной ярости было и ещё кое-что. — Вот что ты за индюк такой, а? То ли глупый, то ли забывчивый…— Пробравшись под капюшон, он уткнулся в тёплые, даже горячие, изгибы шеи напарника, вдохнув резкий запах больницы и слабый, почти не ощутимый, необычный аромат грязи, болота и тёплого травяного чая. Руки крепко вжимали чужое тело в своё, легонько поглаживая по расслабившимся лопаткам. Источающий тепло парень не шевелился, что давало время на продолжение нежностей— Ты ведь знаешь, на Майншилде только два правила… точнее запрета: «Не выходить ночью на улицу. Ни при каких обстоятельствах» и «Не заходи в лесную чащу слишком глубоко». Нам же ещё в первый день рассказали как это опасно, а ты постоянно пытаешься сделать по своему…— Любитель розового как можно плотнее прижался к молчащему нарушителю спокойствия, будто боялся что тот внезапно снова решит прогуляться по лесным улочкам, да попугать еще каких-нибудь "совушек". Мерный стук сердца в груди успокаивал, давая надежду на то что больше никаких ужасающих инцидентов не будет. Постепенно гнев перетекал в спокойствие. — Правила… Запреты? О чём ты?— Резко наступившая тишина напрягала, заставляя неприятный холодок пройтись по спине. Появилось ощущение что он ляпнул какую-то несусветную чушь, и теперь его снова назовут дураком, а то и похуже. Неожиданное шуршание одежды вывело имперца из омута не лучших мыслей. Отстранившийся шатен шокировано хлопал пушистыми ресницами, вид у него был такой будто Тайм какой-нибудь абориген жующий камень. Вот только он действительно не помнил чтобы были какие-либо правила и запреты, сам же на этот счёт вопрос задавал! Ответ отрицательный, не воровать и не убивать, но это обычные правила для всех живущих в этом мире существ, простая норма морали. — В смысле «О чём ты»? Ты за время кротования успел забыть всё? А… Я кажется понял. Нет, я сейчас завариваю нам чай, мы его пьём, и, если никто не захочет спать, будем сидеть дальше и я расскажу тебе обо всём что произошло в твоё отсутствие— Не дожидаясь ответа, кареглазый торопливо вскочил на ноги и в два шага оказался у печки с чайником. Подкинул на всякий случай одно брёвнышко, проверил содержимое посудины и убедившись в достаточном количестве заварки, потянулся к никем не тронутой кружке неподалёку. Её оставляли специально для ночного посетителя. — Эм, ладно…? "Неужели я действительно такое забыл?! Но тогда Кэп должен был привязать меня к батарее, что бы не выпускать"— Высказывать своё непонимание в слух, черноволосый конечно не стал, подыгрывая развернувшейся сцене. Медленно, тихо и осторожно поднимаясь с пола, он, стараясь не шуметь лишний раз, подошёл к столику. Неверие в услышанное гадким червём вертелось в желудке, вынуждая согнуться пополам. По коже пробежался ледяной табун мурашек, стоило вспомнить ”запреты”. Что-то странное исходило из какого-то угла, в самой его тёмной части, вот только понять откуда это ”что-то” исходит, просто невозможно. Угукнув на какой-то вопрос, парень настороженно оглядел дом на наличие необычных предметов, или, ещё чего хуже, существ. Но никого не было, не было страшных теней что прячутся в местах себе подобных, не было незнакомых силуэтов, ничего. Дом оставался таким каким и был всегда— Душ… Я могу задать вопрос?— Осторожно, подбирая слова и надеясь не спугнуть друга, Обсидиан всё таки решился прервать тишину. — Конечно, почему нет?— Привычная манера общения, схожая с одним из Надзирателей, спокойный тон голоса и знакомый, успевший укорениться в сознании аромат чая, который юноша собирал самостоятельно. Умиротворение разлеталось прямо из центра его души, покрывая каждый миллиметр того что тут есть. — П-.. Нет, прости, я видимо уже сам ответил на свой вопрос…— Прикусив язык в последний момент, Орденовец сжался, будто знал что вот-вот выскочит какая-нибудь бабайка и убьёт его, так, словно это место то ему незнакомо. Больше каменные стены никто не оглядывал, взор надолго уставлен в дерево стола. Рассматривая неровные линии, овалы и круги, он старался перестать думать о тёмном времени суток. — Ладно. Ты, кстати, помнишь ночь когда мы нашли ту библиотеку?— Не оборачиваясь, что-то мастеря на столе, розовый явно ожидал ответа от собеседника. На какое-то время воцарилась тишина, только в чайнике вода характерно булькала, нагреваясь для горячего напитка. — Помню, да… это было ночью?— Парень оторвался от разглядывания дубовой поверхности, с круглыми, размером с блюдце глазами. Чёрные омуты отражали весь существующий в мире спектр страха. Дрогнувшая рука ухватилась за край дерева, лишь бы не спалить нервозности владельца. — Какой ещё ночью?! Я еле уговорил тебя пойти на рассвете… За старое решил взяться?— Кареглазый грозно воткнул кухонный нож в доску для разделки. Орудие вошло плотно, возможно даже по самую столешницу. Рядом с лезвием лежали ломтик свежего хлеба, кусок масла и уже нарезанные куски мяса в глубокой миске. — А, э… Ну, по сути вышли же мы ночью…? Почти закончившейся! Но ночью…— По спине пробежался табун лошадей, это уже не просто мурашки. Почему-то резко захотелось стать настолько малюсеньким, чтобы видно не было, или, ещё лучше, оказаться как можно дальше от этого места. От испуга спёрло дыхание, да и сами лёгкие кажется тоже пропали, Душенька слишком страшно злиться, особенно с ножом… Тяжёлый вздох заставил всё тело содрогнуться. — Вот я не пойму, ты притворяешься идиотом, или действительно такой?— Искренняя усталость так и сквозила в спокойном, ленивом голосе. Взгляд шоколадных глаз не выражали ничего кроме печали, такой чистой и правдивой. Руки сложены на груди, а сам он облокотился на столешницу. Смотря на такого парня, становиться стыдно за любые, не только свои, проступки, казалось что каждое действие или слово товарища всё это время причиняло невыносимую боль. — Прости. Видимо, второй вариант подходит лучше всего…— Радость от наличия маски слегка приподняла настроение, его ярко алые щёки никто не увидит и это замечательно. Виновато, будто опасный преступник стоящий перед рыдающей матерью, он опусти голову. Может, действительно были такие правила, а Обсидиан как дурак всё прослушал, брошюрку которую им выдавали после собрания, он с собой не носил, так что и проверить информацию не получится— Кхм… Душ, а ты не мог бы дать мне эти, как их там… «Сводки Майншилда»? — «История Майншилда»— Шерстяной магнат с тяжёлым выдохом поправил друга. Залив кружку кипятком и ставя прямо перед ссутулившемся парнем. Шаги отдалялись, означая что хозяин дома ушёл к одной из кроватей. Шурша и заливая здание тихим, недовольным бормотанием, которое вряд ли даже вблизи разберёшь. Наконец, спустя минуты четыре, заветная книжечка с тонкой обложкой и пятью страницами была найдена, целая и невредимая, вещь которая выдаётся каждому новичку, дабы избежать трудностей в знакомстве и общении. Только записи оказались в руках у имперца, он как сумасшедший стал вглядывался в чёрные, печатные строки. Перечитывая предложения по несколько раз, он всё искал старую, не запомнившуюся информацию. Искать долго не пришлось, заголовок гласивший «правила и запреты», привлёк внимание почти сразу, после пятого прочтения по слогам. Два пункта, как и рассказывал Душенька, не разрешал гулять, а иногда и вообще бодрствовать после десяти вечера. — Убедился?— Слабый, необдуманный кивок всё же смог убедить шатена во временной забывчивости товарища, потому у любителя грязи забрали из онемевших пальцев брошюрку. Записи отложены на самый дальний угол, чтоб не мешали пить горячий чай, что незаметно оказался прямо перед сидящим и так притягивал прекрасным ароматом. — Да, кхм…— Чтобы хоть как-то скрыть заалевшие от стыда щёки да придти в себя, он почти залпом влил в себя чудонапиток, оставляя на донце небольшую часть заварки. Кипяток ожидаемо обжёг уязвимые стенки горла, приятным жаром скатываясь в желудок. Оставшаяся боль не позволяла уйти в себя, и ещё долго будет держать эту планку. Стоило выпустить чашку из рук, ладони разгорелись красным пожаром, на секунду показалось что на керамике осталась вся его кожа, ладонь была даже не красной, а алой, как кровь бурлившая в венах. Боль началась с простых покалываний и незаметна перешла в адскую агонию, возможно, горела не только ладонь. — Обси, может тебе лучше отдохнуть? Ты ведёшь себя странно…— Ушастый осторожно коснулся прохладными пальцами пострадавшего участка, слегка поглаживая. Тревога за состояние товарища молила выпустить её, позволив насильно обработать покраснение, накормить и уложить в свою постель, заодно укутав во всевозможные одеяла, даже если холода на время отступили. Задумавшись, он невольно начал вырисовывать на чужой руке незамысловатые узоры, не замечая того как жадно наблюдают за столь простыми движениями чёрные дыры. — Не-… Не думаю что мне это поможет— Стоит сменить тему на что-то более позитивное, только в голову не приходила ни одна дельная мысль, всё время возвращаясь к одной: ночь - плохо. Он точно не мог пропустить "правила", которые видел, никто раньше их даже не упоминал! Сколько ночных прогулок совершали его соседи, просто не сосчитать. Правила лично для новичков? Или для него. Но кем созданы? Из-за чего? В голову резко влетела одна очень интересная мысль, точнее способ вычислить "властителя судеб". Главное только не облажаться, и, если что, быть готовым бежать из дому— Ты ведь хотел что-то о том моменте узнать, да? Я про наш поход…— Приходилось тщательно подбирать слова, надеясь что то, одно единственное что нельзя упоминать. Но вроде никаких проблем пока что его слова не создают, никто не бушует. Всё внутри сжалось, ответа нет уже секунд десять, это напрягает. Неужели что-то всё же не так? Дыхание по тихонько стихало, уступая место бешено бьющему сердцу. Никогда ещё этот добрый и милый паренёк не реагировал на простое слово таким образом. — Нет, отдых тебе точно не помешает… Какая ещё библиотека, о чём ты?— Вопреки словам, пальцы нежно огладили всевозможные линии, неторопливо переходя к запястью и обратно. Холодные прикосновения вызывали неприятные мурашки, дрожь и страх. Взгляд шоколадных глаз даже в свете фонаря не казался тёплым, как раньше, до поздней прогулки по лесам. Пятно неизвестного происхождения украшало концы рукавов, только вблизи их можно разглядеть. Атмосфера отяжелела. До невозможного душно, или холодно, а может и всё вместе. Тишина вряд ли когда-нибудь наступит в этом городе, треск камина прерывал людское и не только, молчание. Заухала за окном сова, вылетевшая на охоту, за ней последовали кряхтения лисицы, такой же голодной, внимательно принюхавшейся к сырой земле. Полумесяц спрятался за большое и тёмное облако, забирая с собой способность добродушного освещать всему живому путь. Спутницы звёзды тоже попали под зловещий занавес мрачного, наверняка они за его фигурой жались к своему знакомому, а может всем им, каждому, было абсолютно плевать на то какие пушистики плавают по небу. Возможно, облака это как кошки для светил, у каждого они свои, может так они просто ластятся к любимым хозяевам. — Д-да не о чём… Видимо, принял сон за реальность. Я это, пойду пожалуй…— Медленно, будто боясь спугнуть кого-то невидимого, парень на дрогнувших, словно ватных ногах, поднялся со стула. Сердце пропустило несколько ударов. Старший казался слишком серьёзным для шутки, особенно такой отвратной и затянувшейся. Со лба, по виску, скатилась ледяная капля пота, впитываясь в ткань балаклавы. Сталось не очень хорошо и в голове промелькнула ужасающая мысль о чём-то в чае. Тряхнув головой он отогнал непрошеную догадку, нет, Душенька не способен на такое, только не он. Но всё же на заметку взять стоит, вдруг что. Не проходит и пары секунд, как за скрытое толстовкой запястье грубо хватают тонкие пальцы, не давая двинуться дальше. Они обвили его, с силой утягивая на своего хозяина, вторая пятёрка так же цепляется к локтю имперца. От шока схваченный даже не пытался вырваться, а наоборот, поддался просьбе чужого разума, самостоятельно подходя ко владельцу. Ситуация не была неловкой, она скоре пугала, окатывая ледяной водой и сразу же погружая в пекло огромного костра. Что-то было не так. Что-то незримое и недоступное. Оно пугало, мурашками пробегаясь по спине, лезло морозными, возможно мёртвыми пальцами под тёплую ткань и гладило бока. Страх липкой субстанцией обволакивал сердце, заползал в лёгкие и разрывал желудок. На мгновение почувствовался запах дождя, но это точно не погодное явление за окном, там… Дождь. Чёрный дождь. Хотя, может так казалось из-за отсутствия света, центр тух и тонул во мраке на глазах. — Не уходи, я не знаю что с тобой будет если кто-то об этом узнаёт— Кареглазый не разрывая телесного контакта подошёл к другу почти что вплотную, вторая ладонь плавно перекочевала под первую, сжимая пальцы так, чтобы вырваться было сложнее. Во взгляде виднелся огонь. Такой пугающий и манящий одновременно. Он будто существовал отдельно от того в ком живёт, совершено инородное нечто, решившее поселиться в теплоте невероятно сладкого шоколада с оттенками кофе и крапинками чая, прекрасное место обитания для всяких монстров. — Да ладно тебе, я незаметно буду, тем более, думаю что не ты один зн-..— Договорить ему не дал поцелуй, прямо в губы. Неизвестно когда хозяин базы успел оттянуть маску, но это произошло. Его губы потресканые, искусаны до покрасневших участков и отдают лёгкими нотками какого-то цветка из того чая. Обсидиан, в отличии от старшего, не закрывал глаза и мог лицезреть каждое, даже малейшее поддёргивание век напротив. Красный, как наверное, и он сам, парень жадно мял не сопротивляющиеся губы, иногда отвлекаясь на какую-то одну, кусая и посасывая. Это было нежно, умело и сладко, а ещё очень неожиданно, из головы словно вылетело всё что только там было. На мгновение Тайм поддался напористой ладони на своём затылке, пытаясь повторить за более опытными губами, но выходило только слабое шевеление, которое даже «шевелением» назвать трудно. Душенька отстранился сам, вдыхая давно закончившийся воздух. Ещё одна вещь которую никто не заметил, они ещё с самого начала упали на пол. Пунцовые щёки, кончики ушей сливающихся с ободком, и взгляд. Живой, собственный, смущённый и удивлённый. Опирался он на грудную клетку пытающегося придти в себя юноши, и, видимо ожидал когда же это произойдёт. — Молчи— Видя как Орденовец хочет что-то произнести, даже если это был просто слишком глубокий вдох, его нужно было остановить. Опустившись до уровня чужого уха, шерстяной магнат даже через ткань сжёг и так горящую кожу своим шёпотом— Не знаю кто, но кто-то за нами толи охотиться, толи просто следит. Не выходи, я боюсь того что это нечто сможет сделать, оно уже пыталось подчинить меня себе— Атмосфера с первого слова из неописуемо приятной, перетекла в настороженную, напуганную. Шатен говорил прямо в маску, так спокойно. Их тела находились в опасной близости, отделённые только одеждой, но даже за ней можно уловить бешенный ритм сердец, одно из которых просит доверия, а второе, продолжения.