Мой господин, Лорд Поттер-Блэк!

Мой дорогой читатель, позволь мне извиниться перед тобой за некоторую скованность, с которой я последнее время веду свое повествование. Понимаю, твой взгляд уже давно избалован нередким искусством красивого слога при описании более тесных, интимных взаимоотношений. Моя ошибка – я должен был быть более деликатным со своим автором, посредством которого я имею честь говорить с тобой. Но и ты пойми меня, что я оказался в такой ситуации, как в спальне несколькими минутами ранее, в первый раз. И совершенно не был готов к тому, что мне придется рассказать тебе и об этом. Мои слова были, я понимаю, как резкие удары топора по срубленному дереву: такие же грубые, черствые. Но я обещаю тебе, что впредь постараюсь излагать свои мысли связно и элегантно, потому, прошу тебя, не ругай моего скромного издателя за то, в чем он, по сути, совершенно неповинен. Но если же ты будешь готов войти в мое положение, то я хотел бы продолжить повествование о том, что случилось позже, после того, как я встретил на кухне Регулуса Блэка, до этой минуты считавшегося погибшим. Отсутствие враждебности в нем меня и пугало и настораживало. Но, положив палочку передо мной на стол, он вновь отошел к стене и прислонился к ней. - Мне приятно, что ты узнал меня, Гарри. Или, прости, Джеймс? - Откуда ты?.. - О, мой дорогой новоявленный братец, ты даже и представить себе не можешь, сколько семейных, да и других тайн можно узнать, наблюдая из своей картины. - Из какой еще картины? О чем ты? Как вообще ты тут оказался? – вопросы в моей голове выстраивались в ровную шеренгу, поднимая обе руки в просьбе выйти первыми на озвучивание. - Из самой обыкновенной картины, из той комнаты, куда ты вчера так мило уложил детей спать. - Что? Гарри и Драко? Что с ними? – он едва успел лишь упомянуть ребят, как все мое тело сжалось, подобно рыси, готовой к прыжку. Резким выпадом руки, я схватил свою палочку и наставил её на него. - Если ты посмел хоть пальцем тронуть хотя бы одного из них, я убью тебя, слышишь? Разворачивайся, ты идешь первым, - я в два шага преодолел разделяющее нас пространство и больно ткнул ему кончиком палочки в щеку, проводя небольшую черту, после которой на лице остался заметный ожог. – Шевелись, иначе я изуродую твое лицо так, что даже зеркало треснет при твоем отражении. Словом, он лишь тихо зашипел, пытаясь дернуть рукой, чтобы дотронуться до своего лица. Но я еще сильнее вдавил палочку, взглядом указывая ему направление для движения. Ему пришлось молча повиноваться – выбора особого не было. Мы прошли по длинному холлу и поднялись по лестнице. Заставив его открыть дверь, я вошел следом и махнул палочкой в сторону нескольких свечей на тяжелом столе возле окна. Комнатный полумрак сменился на зарождающийся рассвет, словно бы где-то на горизонте начало неторопливо подниматься солнце. Толкнув Регулуса, я подошел к кровати и откинул шкуры в сторону. Постель была пуста. - Где они? Куда ты дел их? – я сорвался на крик, вновь вскинув палочку. – Отвечай! - Ты стал таким заботливым отцом, меня это даже удивляет, - все также спокойно ответил мужчина, присев на край стола. К слову, я никогда не отличался особым терпением, тем более сейчас. Как когда-то Беллатриса, я замахнулся палочкой, из которой со свистом появилась тугая плеть, обвившая шею Блэка. Я не видел смысла в пустых угрозах, мне нужны были ответы, а их проще получить, чем выпрашивать. - Я сверну тебе шею, Регулус, если ты немедленно не скажешь мне, что ты с ними сделал. - Поверь, очень сложно говорить, когда горло сжато, - прохрипел он, поднимаясь на одно колено, поскольку я, дернув кнут на себя, повалил его на пол. Но ослабив узел, я уже более спокойно добавил: - Говори. - Они оба оказались очень любопытными. А за любопытство всегда приходится расплачиваться, хотя, нет, постой же. С ними все в порядке, - быстро добавил он, почувствовав, что узел вновь затягивается туже. – Я вышел из картины, что висит над кроватью. А они заняли мое место, но с ними все в полном порядке. Я не поверил услышанному, но резко развернувшись, действительно увидел картину, которая некогда была портретом Регулуса. Сейчас картина пустовала. - Их там нет, где они? -Скорее всего, пытаются найти выход. Они теперь находятся в моем, картинном мире, а следовательно могут передвигаться между всеми картинами того автора, который их нарисовал. К слову, все картины в доме писал один художник. Поэтому, я не знаю, где они сейчас. Но повторяю, они живы и оба целы. - Как они оказались там? - вновь повторил я свой вопрос. - Любопытство. Они одновременно прикоснулись к картине, я вышел, а они оказались там. До сегодняшнего дня я не знал, что рисунок может ожить. - Проклятье, - выругался я. – Гилби! Домовик явился через секунду, поклонившись с почтением. - Вы звали, хозяин? - Да, Гилби. Я хочу, чтобы ты последил за ним, пока я буду искать детей. Если он хотя бы двинется, засунь его в камин и подожги. А перед этим переломай ему абсолютно все кости вон той железной подставкой. Ну, а ты, - я указал палочкой на мужчину. – Если попытаешься хотя бы дернуться, уверяю, мой домовик сделает все в точности, как я его попросил. Мои эльфы на редкость сильные и послушные. Свяжи его покрепче, Гилби, и отнеси в гостиную. Домовик послушно кивнул и сухо щелкнул своими пальчиками, сотворив веревку, которая тут же змеей обвилась вокруг рук и ног Регулса. Выходя из комнаты, я краем уха зацепил сдавленный стон, который стал следствием того, что эльф от души пнул своего пленника и пропищал, что так поступать с хозяйскими детьми низко и подло. Домовик справится – я был уверен. Но, что же касается пропавших Драко и Гарри. Я, как бедная потерявшаяся в лесу девочка, заходил в каждую комнату, а выходя, заглядывал в следующую, постоянно выкрикивая их имена. И на моё счастье, я отыскал ребят, когда зашел в библиотеку и снова окликнул их. В ответ послышалось чье-то сдавленное пыхтение. Освещая стены Люмосом, я наткнулся на небольшую картину со спящими рыцарями, между которыми маячили две, на удивление веселые и довольные, физиономии. - Гарри! Драко!! - Все нормально, отец, - пропыхтел Гарри, пытаясь протиснуться между рыцарями, но они были нарисованы так «густо», что мальчики буквально застряли среди них, словно в болоте. – Говорил я тебе, Драко, что нам не надо было идти здесь. - А ну, просыпайтесь, - прикрикнул я, тыкая спящих нарисованных мужчин. От этого они разом открыли свои заспанные глаза и в недоумении уставились на меня. – Двигайтесь, говорю, иначе я сейчас вас по одному выжгу. Угроза была воспринята, как положено. Доблестные мужи поднялись и отошли к краю картины, уступив место двум мальчишкам. - Как вас угораздило попасть в картину? Я весь дом уже обыскал, пытаясь вас найти. Вы сможете добраться до того полотна, через которое туда попали? - Да, оно совсем рядом, - согласно кивнул Драко, потянув друга за рукав. Быстро выйдя из библиотеки, я вновь поднялся по лестнице и пулей влетел в спальню Драко, где на картине уже маячили их довольные лица. - Как вы? С вами все в порядке? - Да-да, не беспокойся. Мы оба целы, хотя ощущения весьма странные, - отозвался сын, голос которого звучал словно издалека. - Я сейчас вас сниму, держитесь. Акцио, картина, - я указал палочкой на полотно, сперва удостоверившись, что ребята крепко держатся за что-то, что было за рамой. Поймав их, я рассмотрел картину подробнее. - Уму непостижимо. Регулус в доме, а вы на холсте. Сейчас мы все это исправим, - ворчал я, аккуратно спускаясь по ступеням. И да, моей радости не было предела, когда я увидел пленника в полном здравии. Если бы домовик уже готовил из него хорошо прожаренный стейк в камине - проблем было бы куда больше. - Гилби, подтащи его сюда и развяжи одну руку. Нужно, чтобы он коснулся картины. Домовик так и сделал, приложив руку Регулуса к полотну. Словом, мы прикладывали и вторую руку и обе сразу. Даже тыкали его лицом в изображение, используя всяческие заклинания отмены. Попытавшись переместиться в картину, домовик отрицательно покачал головой на мою просьбу, сказав, что попытка осталась попыткой. Картина - это несуществующий реально мир, потому оказаться там он даже при всем своем желании не сможет. - Это все твоя вина! - негодовал я, ткнув пальцем в Блэка, который с кляпом во рту (домовик добавил деталь от себя) отрицательно замотал головой. Мне бы стоило его ударить как следует, а еще лучше - спустить на него своего домашнего Цербера. Но пока только он один был хоть какой-то связующей нитью между мной и детьми. -Будь же ты проклят, мерзавец! - в сердцах вновь выдал я, указав на мужчину палочкой, отчего его кляп пробкой отлетел в сторону. - Как мне вытащить оттуда детей? Кто рисовал эти картины? Что за мастер? - Итальянец, Росселини, - облизнув пересохшие губы, ответил брат. Ухмыльнувшись, он добавил. - Не напоишь меня? Мое негодование враз сменилось диким смущением, поскольку сознание предательски быстро подкинуло в памяти тот момент, когда прохладное вино тяжелыми каплями ударялось о мои губы. - Не умрешь и так, - огрызнулся я и велел домовику утащить Регулуса в одну из подвальных комнат, кинув ему пару одеял и подушку. - Добро пожаловать в семью, братец. Как ты понимаешь, мой дорогой читатель, план по олицетворению всемирного зла временно отошел на задний план, полностью вытесненный охватившим меня чувством тревоги и безысходности. - Гектор! - окрикнул я по пути третьего эльфа, он, правда, был глуховат, зато слыл самым прытким из всех троих. Когда он появился на самом верху лестницы, я дошел только до ее середины. - Мне нужно, чтобы ты нашел старого художника моей семьи, некий Росселини. Живым или мертвым, но ты должен его доставить сюда. Но перед этим найди Квила, пусть он вместе с Гилби явится в библиотеку. Ты все понял? - пришлось вновь повысить голос. - Да, хозяин. Гектор все понял, - гнусаво ответил домовик и с громким треском исчез, предварительно поклонившись. В библиотеке меня уже ждали два других домовика. Оба услужливо склонили головы. К слову, меня это уже совершенно перестало забавлять - они кланялись постоянно. - Квил. Тебе будет самое важное и сложное задание. Если Гектор принесет нам мертвого художника, мы будем обязаны его оживить. Но это можно сделать лишь с помощью одной маленькой вещицы. И именно её носит на своей руке Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс. Большая проблема в том, что он прекрасно понимает значимость этой безделушки, и сам не отдаст её ни одному волшебнику. Но вот домовик, который не представляет угрозы, может подсунуть ему его чертовы лимонные дольки, которые я накачаю хорошим снотворным. Такой план кажется безумным, но именно такого безумия этот правдолюб и не ожидает. Тебе придется какое-то время поработать в школе, не беспокойся, летом там практически нечего делать. Справишься? - Я постараюсь, хозяин, - пискнул в ответ молодой домовик, усердно поправляя сползающий на глаза колпак. - Ну а ты, Гилби, неси мне свежий чай и поможешь пересмотреть все эти книги. Может быть, именно здесь кроется какой-либо ответ. С тех пор, как моя маленькая эльфийская армия отправилась на поиски двух необходимых мне вещиц, прошло четыре дня. За это время я перепробовал массу заклятий трансфигурации, перемещения, левитации и обращения. Но ни Гарри, ни Драко так и не покинули своей багетной тюрьмы. Не скажу, что я видел на их лицах какое-то стеснение, страх или грусть с печалью - нет. Целыми днями они носились по картинам, пугая животных, воруя яблоки и груши с натюрмортов. Играли с рыцарями в шахматы, стащенные с картины двух игроков. Катались на лошадях и плавали то в морях, то в реках, то в озерах. И на мои вопросы об их самочувствии отвечали только, что никогда так весело не проводили время. Опять же, охотники брали их на охоту, а огромные орлы катали на своих спинах, паря над землей в десятках метров. Мое отношение к Регулусу не поменялось, но гнев сменился на более сдержанные эмоции. - Ты кормил его сегодня? Нет? Приготовь тогда обед, я сам отнесу, - и, отпустив домовика, я устало потянулся. Эта книга, что сейчас лежала передо мной, наверное, была уже даже не сотой. За всю свою жизнь я столько не читал, да еще и бессмысленно. Через четверть часа домовик появился с подносом, на котором стояли две тарелки с большими кусками говядины и овощами, а также еще теплые булочки, сыр, зелень и свежие овощи. - Чай и печенье, сэр, я принесу вам позже, - поклонился Гилби, поставив обед рядом со мной. - Я продолжу искать, хозяин, а вам нужно подкрепиться. Я поблагодарил эльфа и взял в руки серебряный поднос. Уже через пару минут я стоял напротив двери, за которой последние дни жил Регулус. Я не стал стучать, а просто свободной рукой повернул ключ в замке и толкнул дверь. Брат сидел на полу и читал книгу, которую нашел в старом шкафу, стоящем у противоположной стены. Небольшой огарок свечи уже догорал, предсмертно пытаясь выжать из своего фитиля остатки былой силы. - Я принес тебе обед, - неуверенно начал я. Мое смущение в его присутствии разом достигало каких-то немыслимых размеров. Память никак не желала отпускать воспоминания о той ночи, постоянно подбадривая меня сочными подробностями. - С чего вдруг ты решил принести мне его самостоятельно? Или ты подлил туда сыворотку правды? - он поднял глаза от книги и с удивлением посмотрел на меня. Вроде бы взгляд был обычным, но я почувствовал себя вновь абсолютно голым и связанным. Откашлявшись, я все же вышел из оцепенения и поставил еду на шаткий стол. - Я принес и себе, так что не переживай. Садись, пока все не остыло. Однако он не собирался садиться. Дотянувшись, мужчина взял немного зелени и овощей. Положив их в свою тарелку, он подцепил вилку и опустился обратно на пол. Мы ели в тишине. Он не собирался начинать разговор, а я не имел представления, с чего начать. Осознание того, что с таким сопливым подходом я попросту могу провалить все свои "темные" планы встретило меня не с лучшей стороны. Подавившись от своих мыслей, я закашлялся. Регулус, изогнувший бровь, тут же поднялся и с силой пару раз хлопнул меня по спине. - Я спас твою жизнь, взамен ты принесешь мне еще свечей. И, судя по тени за дверью, домовик принес чай, хотя я больше предпочитаю белое вино. Какая-то фраза, которая, по сути, ни о чем и не говорит, но от неожиданности её звучания я выронил не только вилку, но и кусок говядины, который только что умело отрезал ножом. - Да сколько уже можно? - не выдержал я и, бросив вилку на стол, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Нет, вы только поглядите, какой я стал ранимый и нежный. Видимо, от этого осознания мне стало окончательно мерзко и противно, отчего я быстрым шагом вышел в холл к входной двери. Распахнув её, я вдохнул свежий воздух полной грудью. И тут же вновь чертыхнулся, понимая, насколько нелепо выглядят все мои поступки. Будто мне на самом деле пятнадцать лет, а не почти вдвое больше. На следующий день вернулся Гектор. На него, будь он даже простым эльфом, было крайне страшно смотреть. Весь в земле - с ног и до лохматой головы - в разодранной одежде, с расцарапанными руками и ногами. Но при этом его лицо светилось счастьем и какой-то непонятной эйфорией. Стареющий эльф или свихнулся, или одержал свою самую главную в жизни победу. - Хозяин! Гектор доставил вам художника! Для этого ему пришлось раскопать шесть могил, но Гектор нашел тело захороненного Россилини. Куда прикажете его положить? Не помешает взять на службу к себе еще нескольких домовиков. Их прыть и исполнительность весьма впечатляла. А волшебники, уверяю, все до одного, их крайне недооценивают. - Отнеси его в подвал, где стоят зелья. Там есть стол, положи туда - не хочу, чтобы весь дом пропах мертвечиной. Домовик больше сгорбился, чем поклонился, и исчез, выполняя указание. Подозвав Гилби, я велел ему помочь второму эльфу привести себя в порядок, добавив, что он может воспользоваться заживляющим зельем, которое стояло в том же самом подвале. Что же, мертвый художник несказанно усложняет ситуацию, теперь остается надеяться на то, что Квил сможет добыть Воскрешающий камень, одурачив при этом самого великого волшебника. И, мои друзья, он смог, правда, с некоторыми осложнениями. В тот же вечер, когда в доме появился костлявый труп итальянца, всю гостиную наполнил жуткий визг. И мое везение, что я был рядом, на кухне - всего-то по коридору до конца. С палочкой в руке я выбежал в холл и быстро его пересек, влетев в гостиную. Я уже говорил, что перестал чему-либо удивляться? Если да, то я соврал. То, что представилось моему взору, должно было насмешить любого, но я был несказанно удивлен. В дальнем конце комнаты, забившись в угол, верещал домовик, отмахиваясь чьей-то отрубленной рукой от наступавшего на него призрака, раскинувшего руки в разные стороны. - Пиро Эванеско! - произнес я, указывая палочкой в спину призраку. Луч очищающего огня он с легкостью проглотил, развернувшись ко мне. С истошным воплем он бросил домовика и кинулся в мою сторону. - Протего Хоррибилис! - порывы защитного ветра даже не коснулись призрака, отчего я начал постепенно пятиться, хаотично выкрикивая заклинания. - Глациус! Импедимента! Бамбарда Максима! Все тщетно - призрак, громко визжа, медленно плыл в мою сторону. Мне пришлось отступить в холл, где было несколько больше места, да и возможность применить Адское пламя меня не отпускала. - Диминуендо! Ох, черт бы тебя!.. - в попытке уменьшить привидение, я сделал так, что их стало двое. Я уперся спиной в стену - все, хода дальше не было. Призраки пересекли проем и остановились напротив меня. Нас разделяло около десяти метров. Если я использую Адское пламя, то несомненно сожгу их, но в этом случае пострадает, если не весь, то большая часть дома, поскольку контролировать такой огонь просто невозможно. Но если я попытаюсь еще что-то сделать, то могу быть окончательно зажатым. Но, не будь я Поттером, я вскинул палочку вновь. - Ресептус Ретрадио! Верикус! - первое заклинание весьма удачно подействовало, утяжелив призраков, заставив их опуститься на землю, а вот режущее темное проклятье едва ли нанесло им урона больше, чем легкий ветер столетнему дубу. - Пиро Протего! Репелло Инимиготум! Все, если сейчас ничего не выйдет, придется разрушить дом. Однако, к моему удивлению, огненная стена и правда сдержала призраков, а когда их коснулась волна заклятья, разрывающая темную сущность изнутри, они рассыпались по полу блестящими сверкающими искрами. - И что, все? Специалис Ревелио! - но заклинание не издало привычного для темной магии звона, а значит, призраки и правда исчезли. Согнувшись пополам, я уперся руками в колени, тяжело дыша. Оглядевшись, я увидел, что по всему холлу и гостиной валяются отколотые от стены куски камня, мебель частично разворочена, а люстра разбита. Картину довершали огромные пятна копоти. - Квил?! Ты жив? - Да, хозяин, - пропищал домовик, неуверенно выползающий из-за своего укрытия, которым стало перевернутое кресло. - Квил, господин, добыл вам ту самую вещь. Он усыпил дряхлого директора, накормив его вашими кислыми лимонными дольками. Когда он уснул, Квил пытался стянуть с пальца кольцо, но у него ничего не вышло, как он только не старался. Квил не мог вернуться без этой вещи, поэтому ему пришлось отпилить руку у директора школы. Очнувшийся старик запустил в Квила книгой и чашкой с вашими дольками, сэр. А следом, проклиная при этом всех подряд, он наколдовал этого призрака, который гонял бедного Квила по всей Англии. Простите, господин, что Квил привел его сюда, ведь теперь дом разрушен. Все это вина Квила, прошу вас, накажите его! - его глаза были полны слез, в которых ясно читалось сочувствие и стыд. Решив вытереть уже начавшие капать слезы, он потер щеки отрубленной рукой. - Ох, простите, господин. Квил принес вам руку! И неожиданно для него я расхохотался так, как никогда еще не смеялся. Взяв отрубленную руку Дамблдора, я опустился на колени и до слез хохотал, просто заливаясь смехом. Домовик отпилил руку у старого хрыча. В это вообще можно поверить? Но хватит, мой дорогой читатель. Хоть это и действительно весело, в моих руках был Воскрешающий камень, разбитый мечом Гриффиндора, но он все еще был древней реликвией Смерти, даже в таком виде ничуть не утратив своей мощи. Наверняка ты думаешь сейчас о том, что в моих владениях оказались два самых мощных камня: Философский и Воскрешающий. Да, мой дорогой друг, я бы с радостью назвался Бессмертным Лордом, но даже в такой гуманной сказке есть подвох. Воскрешающий камень не оживляет плоть, а лишь воскрешает дух. И целый галлон эликсира бессмертия не даст духу новое тело, даже если его напоить перед этим кровью Единорога. Я думал об этом, представляя, как оживлю всех своих родных и друзей, но понял, что сделать этого уже не смогу, поскольку обмануть Жизнь можно, но вот провести Смерть - никогда. Те, кто пришел в этот мир - живут, те, кто покинул его - уже никогда не вернутся. И как бы тяжело не было это признать, но это именно так. Сейчас же, мой дорогой читатель, я вынужден прервать свое повествование, поскольку меня ждет одно из моих самый увлекательных путешествий - игра со Смертью в Жизнь.