Стая

Удивительно, что при всей мужественности и нордической стойкости танцевал Раун великолепно. Хотя о той части жизни, где он занимался бальными танцами, Раун предпочитал умалчивать. К слову, это было не так уж и просто, пусть порой казалось, что наоборот. Танцы очень хорошо развивали мышцы, выносливость, пластику, поэтому Раун никогда не сожалел, что в детстве мама засунула его в эту секцию. А сейчас, ведя в танце Корвуса, несколько раз мысленно сказал ей «спасибо». Ударить в грязь лицом перед совершенством не хотелось абсолютно. А Корвус словно рожден был танцевать, а если точнее, то танцевать с Рауном. Так правильно легла рука Рауна на талию Корвуса, так идеально лежали его пальцы в крепкой ладони. Каждый шаг, наклон головы, движение были настолько синхронными, что на какую-то долю секунды Раун подумал, что это все ему просто мерещится. Их танец больше походил на какой-то мистический сон. — А ты прекрасный танцор, — выдохнул Корвус на ухо Рауна, сократив до полного отсутствия и так минимальную дистанцию между ними. — Не такой хороший, как ты. — Раун сглотнул появившийся комок в горле. — Ну, я на этих приемах давно как рыба в воде. — Корвус слегка отстранился и Раун почувствовал, что даже дышать стало немного, но легче. Корвус действовал гипнотически. Раун пытался вспомнить, что еще ему говорили о нем. Корвус словно возник из никуда, никто не знал, откуда он переехал в Россию, какие у него корни и о чем он умалчивает. Личная жизнь Корвуса была скрыта ото всех. И эта таинственность играла ему на руку. Сколько статей было о нем в желтой прессе, но при этом ничего, кроме каких-то догадок, они не раскрывали. Раун помнил, что кто-то даже говорил, что Корвус с детства воспитывался в секте, а потом сбежал. Но было ли это правдой? Хотя Раун не сомневался, что от секты, провозгласившей божеством его, Корвус точно не отказался бы. — Я в детстве танцами занимался, — ответил Раун. — Правда? Не подумал бы, что это по-настоящему мужское дело. — Корвус рассмеялся и запрокинул голову, чем привлек еще больше внимания к их паре. Рауну и так казалось, что все на приеме бросили дела, как только они вышли в центр зала. Взгляды были прикованы к ним. Раун прекрасно знал, что, несмотря на несносный характер Корвуса, завладеть его вниманием хотели многие. Корвус наслаждался тем, что его боготворят, что за его внимание борются, но сам не спешил оказывать его другим. Хотя романы ему приписывали много с кем, но обычно это были богатые и влиятельные люди. И Раун не понимал, чем смог заинтересовать Корвуса. Слишком обычным и неинтересным он был в глазах СМИ и других светских персон, хотя это его мало волновало. — Мне не особо интересно, что считают мужским делом. — Плевать на мнение общества? — Корвус смотрел пристально. — Именно. — Раун наклонил Корвуса, уловил блеск в его глазах. В эту секунду он четко понял, что ведет в танце лишь потому, что Корвус ему позволил. Все, что происходило между ними, было лишь потому, что этого хотел Корвус. Раун, давно попавший в его сети, не решал ровным счетом ничего. Эта мысль вызвала у него волну страха и ярости одновременно. Он не привык идти у кого-то на поводу. — Спасибо за танец, — буркнул Раун, когда мелодия прекратилась. Он направился к выходу под пристальным взглядом множества, но только один Раун ощущал отчетливо. Он прожигал ему спину, а Раун чувствовал, что постыдно сбегает с поля битвы, но сейчас это волновало его мало.