Стая

Раун не мог спокойно работать, мысли все так и возвращались к вчерашнему происшествию. Корвус в красках рассказал, кто такой Бодвар, какие методы использует. Раун и раньше догадывался, что Корвусу пришлось в секте нелегко, но даже не представлял масштабов влияния одного человека на сотни, а то и тысячи других. Бодвара почитали практически как Бога, верили, что его устами с ними говорит Всевышний. Он же и убедил, что сын Бога не его наместник, а тот, кто должен принести себя в жертву во имя счастья всей общины. Что Корвус — заблудшая душа, случайно оказавшаяся на земле без воли Бога на то. Это вселяло ужас. Раун предложил обратиться в полицию, но что они могли предоставить? Шрамы на спине Корвуса? Община соблюдала законы, с этой стороны к Бодвару было не прикопаться. Прямо как к Чарли Мэнсону, пока убийства и влияние не стали слишком очевидными. Но мог ли Раун ждать? Да, Корвус — заметная персона, но все же не настолько значимая. Где гарантии, что Бодвара это остановит? Фотографии перед глазами плыли, а эффекты Раун накладывал на автомате, даже не стараясь сделать это действительно хорошо. Будет качественно и ладно, не каждое его фото обязано быть шедевром. Тем более, что не каждая модель может его таковым сделать. Нет плохой модели, есть непрофессиональный фотограф. Раун сам любил частенько использовать эту присказку, потому что был уверен, что любого человека можно сделать на фотографии идеальным. Он мог точно, но признавал, что с хорошей и профессиональной моделью работать проще. — Ида сказала, что я смогу найти вас здесь. Раун повернулся к вошедшему в кабинет Бодвару. Единственное желание при взгляде на его физиономию, которое охватывало Рауна, это хорошенько врезать. От души, вкладывая всю ярость и злость, чтобы даже мысли у Бодвара не возникало, что он может беспокоить Корвуса. — Удивлен, что вам хватило наглости и смелости сюда заявиться. — Раун откинулся в кресле, поставил локти на подлокотники и сложил пальцы пирамидой, пытаясь показать, что полностью спокоен и расслаблен, хотя внутри бушевала буря. — Мы понимаем, что вы не станете делать глупостей. Не оставите же вы Корвуса на пятнадцать суток в одиночестве? Вдруг он найдет кого другого, чтобы греть постель. — Бодвар сел в кресло и усмехнулся. — Я слышал, что он очень любвеобилен. — Вас никакие чувства Корвуса не касаются, — Рауну даже удалось выдавить из себя подобие улыбки, хотя он очень надеялся, что она выглядела так, будто еще немного и он собственноручно придушит Бодвара. — А вот это очень громкое заявление. Я думаю, ты в курсе, как много нас связывает. — Бодвар вертел в руках ручку, взятую со стола Рауна. Тот не выдержал и быстрым движением забрал ее из рук, чем вызвал у Бодвара улыбку. — Это ненадолго, — сказал Бодвар. — Я не отдаю свои игрушки кому ни попадя. В детстве меня учили не делиться, а брать. — А меня — защищать тех, кто дорог. — Раун с такой силой сжал ручку, что она сломалась в его руках, осыпаясь двумя половинками на стол. — Проверим, кто усвоил уроки лучше. А так — я бы советовал тебе, Раунхильд, держаться от Корвуса подальше. — Не слушать чужие советы меня учили тоже. — Бодвар, вы уже познакомились с Раунхильдом? — В кабинет с улыбкой влетела Ида. — У нас был очень конструктивный диалог. — Бодвар встал, поцеловал Иде руку и с обворожительной улыбкой направился к двери. — Но мне нужно спешить. — Надеюсь, вы нашли общий язык? — Когда дверь за Бодваром закрылась, Ида повернулась к Рауну. — Заказ очень важен. — Мы должны вместе работать? — Раун пытался вспомнить, какие Ида давала ему недавно заказы, но всплывал лишь один. — Ты и Корвус. Новое лицо парфюмерной фирмы. Он не сказал? — Прости, Ида, мне нужно бежать. Раун подскочил с места, напрочь забыв о фотографиях и работе, промчался мимо ошеломленной Иды. В голове была лишь одна мысль: знал ли Корвус о том, на кого должен работать.