Стая

Силуэт Бодвара расплывался от крови или пота, заливающих глаза, но Корвус кожей чувствовал его ухмылку, каждым оголенным нервом души. Ему даже не нужно было видеть, чтобы представить во всех мельчайших деталях улыбку победителя, красовавшуюся на лице. — Кто теперь твой бог, Корвус? — пальцы коснулись подбородка, скользнули по шее, не позволяя лишнего, пока еще не позволяя, ведь время не пришло. — Я не верю в богов, — оскалился Корвус. Уже тогда он прекрасно понял, что Бодвару томление и ожидание нравится куда больше, чем само наказание. Нравится смотреть, как загнанная в угол жертва вздрагивает от каждого шороха за спиной, ожидая, что плеть опустится на спину, принося боль. Корвус перестал бояться, а удары стали жестче, будто Бодвар выплескивал неудовлетворенность, не получив очередной порции страха. — Тебе всего лишь нужно попросить, Корвус, и все закончится. — Бодвар присел на корточки, коснулся щеки, провел по порезу. Показалось, что еще немного — и он слижет кровь, оставшуюся на пальцах, но Бодвар брезгливо поморщился и вытер ее платком. — Только попросить. — Что, так слабо? — усмехнулся Корвус и сплюнул кровь на пол. Ярость Бодвара он ощутил сполна. Удар был настолько сильным, что в голове зашумело, а и без того искалеченную щеку обожгло огнем. Но Корвус почувствовал удовлетворение. То самое чувство, что долгие годы не давало сойти с ума. Он не сломался, не прогнулся под Бодвара, как его глупые послушные болванчики. Будучи ребенком, Корвус оказался сильнее этого надменного индюка, ни на что неспособного без своей свиты. — Ты бесишься, потому что никогда не станешь мне ровней, — продолжил Корвус. — Кто я, а кто ты? — прошипел Бодвар, хватая Корвуса за волосы и заставляя смотреть на него. — Ты моя вещь. И я сделаю с тобой то, что захочу. — Я не принадлежу тебе, — лишь выдохнул Корвус. — Ты мой и всегда им будешь, — шептал Бодвар, касаясь израненной спины Корвуса, — а это будет вечным напоминанием. — Это не даст забыть, как я ненавижу тебя, — ответил Корвус. — Твоим я никогда не стану. — У нас впереди еще много времени, чтобы это исправить, — сказал Бодвар и отошел в сторону. Корвус даже не дрогнул, когда очередной удар опустился на спину. Бодвар не учел только одного — к боли привыкаешь, учишься ее контролировать и игнорировать. Корвуса не пугала боль — стать игрушкой Бодвара было страшнее. Очередная порция ударов посыпалась практически без остановки, а затем все резко прекратилось. Корвус провалился во тьму.