***
— Волнуешься? — спросила Панси, пока Драко уже тысячный раз поправлял зелёную бабочку. Она ему казалось кривой и всё не могла расположиться нормально. — Нет, — последовал короткий ответ. — И правильно, — она похлопала его по плечу, а потом развернула к себе. — Потому что это правильно. Ты наконец-то сам сделал свой выбор! Драко усмехнулся, а потом крепко прижал к себе девушку, расплываясь в полноценной улыбке. Наконец близился тот самый момент, который Драко приближал как мог, семимильными шагами преодолевая все трудности. И в том, что он почти не волнуется, как всегда заслуга подруги, что заявилась в дом на Гриммо, как ни в чем не бывало, за неделю до свадьбы. Как всегда: громкая и роскошная, потребовала помочь в выборе колье к чёрному платью с россыпью волшебных блёсток, сияющих, словно ночное небо. Драко конечно, повздыхал для виду, но ощутил, словно с плеч спала одна из неподъемных гор. — Ты помнешь мне платье, — фыркнула Панси, отстраняясь. Она выглядела безупречно, хотя последние два часа только и делала, что строила старшекурсников, руководила оформлением их свадьбы. Он из окна только и мог видеть, как из теплицы несут огромные охапки нежных белых лилий и роскошных волшебных табернемонтан, что разводила её мама в собственной теплице. Они меняли свой цвет в зависимости от настроения вокруг, и Драко видел, как они переливаются от огненно-оранжевого до нежно-розового, чувствуя любовное волнение вокруг. — И вообще, мне дышать тяжело. Чему тебя гриффиндорцы научили? — фыркнула она, смахивая невидимую соринку с его пиджака. — Вот больше никогда к тебе не прикоснусь, ясно? Ужасная женщина! — проворчал он. — Зря на свадьбу позвал. — А меня не нужно звать, я автоматически к тебе прилагаюсь, — рассмеялась подруга, а потом снова его обняла. — Драко, милый, не могу поверить, что это происходит на самом деле! Что ты женишься, и женишься по любви вопреки всем устоям семьи, вопреки общественному мнению на Гарри, мать твою, Поттере! Я хоть и противная, злая и ядовитая, но в честь праздника, так уж и быть… Драко, как же я тебя люблю, и ты действительно вырос! Ох, Мерлин! Ты же ведь знаешь, что я всегда буду рядом, правда? И это были не просто слова, здесь был скрыт совсем другой, иной смысл, который понимали только они вдвоём. Панси может многое говорить, но всегда от чистого сердца. И когда придёт время… — Знаю, Панс, знаю, — он погладил её по спине, а потом заглянул в глаза. — Спасибо тебе за это. И да, это только в честь праздника. Они синхронно рассмеялись. А где-то там, за окном, палатка стремительно наполнялась гостями, солнце медленно растекалось оранжевой рекой над горизонтом, и издалека раздавалось вечернее пение птиц. — Готов? — Теперь да, — Драко удовлетворительно хмыкнул отражению, глядя на ровную бабочку. — Я готов.***
— Готов? — спросил Дадли перед входом в палатку, которая на вид казалась совсем крошечной, не способной поместить весь Хогвартс. Он ещё не был внутри, чтобы удостовериться в этом — каждый хотел подойти к нему, поговорить, спросить о болезни, и это даже при том, что Рон и Гермиона вовсю помогали ему отбиваться. Готов ли он? Гарри кинул на Чёрное озеро вопросительный взгляд, словно оно могло ему ответить, нервно покрутил прекрасный букет лилий и решительно кивнул. Он прошёл такой огромный путь к своему счастью, так к чему сомнения? — Отлично, тогда погнали. Я же говорил, что всё будет на высшем уровне, — похлопал по плечу Дадли и толкнул коляску вперёд. Хоть Гарри и был готов, как никогда, но это не отменяло дрожащего в груди волнения. Пока одевался, приводил в порядок причёску и слышал переговоры гостей за дверью, он вспоминал свадьбу Билла и Флёр: теплые воспоминания окутывали напополам с ноткой грусти. Светлое событие омрачила война и её последствия, и Гарри лишь мог надеяться, что в этот раз все будет иначе. Он вдохнул глубоко, на миг прикрывая глаза, и сначала даже растерялся от тёмной обстановки внутри шатра. Свет вокруг словно сливался с закатным небом, а чёрный полог вверху накрывал всё пространство мрачным куполом, но стоило приглядеться, и он увидел сверкающие золотые ленты между опорами и летающие свечи, сверкающие словно звёздное небо. Но ярче всего сиял ритуальный алтарь, и тот, кто ждал его уж слишком долго. И больше он не обращал внимание ни на музыку, ни на оформление, ни на людей вокруг — один лишь Драко существовал в этот момент. Серые глаза неотрывно следили за ним: с такой нежностью, с такой любовью, что хотелось вскочить с коляски и побежать ему навстречу и прижаться, прижаться к любимому человеку. Это внезапно напомнило об их первом танце, когда Драко подхватил его, спасая положение. Это был тот же самый взгляд. И лишь только сейчас Гарри понял, что это был за взгляд: пронизанный настоящей любовью. — Добро пожаловать, семья, друзья и близкие, — торжественно произнесла Минерва Макгонагалл, и Гарри не удержался, обернулся, чтобы посмотреть на всех. В первом ряду справа сидели Люциус, Нарцисса, Панси, Блейз, Тео, а слева Дадли, Гермиона, Рон, Молли и Артур — он видел их плохо, лишь расплывчатыми пятнами, но запомнил расположение всех гостей, потому что они с Драко долго ломали голову, с кем посадить Хагрида. Далее сидели преподаватели и студенты: Невилл в ярко-зелёной мантии радостно помахал ему рукой, а белоснежная фигура — Луна, ему улыбнулась. Кто-то там из глубины зала тихо переговаривался. И каждый, совершенно каждый, с восхищением смотрел на них, искренне радуясь. Вот такая огромная семья… Гарри повернулся обратно к директору Макгонагалл, и она продолжила свою речь. — Сегодня мы соединяем два влюбленных сердца, которые решили объединить свои жизни. Брак, возможно, является величайшим и самым сложным приключением человеческих отношений. Только через любовь и терпение; через самоотверженность и настойчивость; через разговоры и слушание, помощь, поддержку и веру друг в друга; через нежность и смех; учась прощать, учась ценить свои различия, учась придавать значение важным вещам и отпускать все остальное, вы сможете создать крепкий брак. Мы же здесь для того, чтобы засвидетельствовать и подтвердить выбор, который вы делаете: идти по этому пути вместе, как спутники жизни и партнеры. Мы просим благословения и одобрения Магии для этих отношений. Пусть алтарь загорится красным, если Магия даёт свое согласие. Белоснежный алтарь, стоящий перед ними, моментально загорелся красным, и по всей палатке послышался дружный возглас, а Драко и Гарри переглянулись, обмениваясь улыбками. — Сама Магия одобрила этот союз, — палочка директора мягко опустилась на алтарь и засветилась ярким жёлтым светом. — Свидетельствую. Гарри Джеймс Поттер, готов ли ты взять в мужья Драко Люциуса Малфоя, обещая хранить ему верность, любить и оберегать его до самой смерти? — Да, — выдохнул Гарри, ощущая, как внутри всё разрывается от наплыва эмоций. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. — Драко Люциус Малфой, готов ли ты взять в мужья Гарри Джеймса Поттера, обещая хранить ему верность, любить и оберегать его до самой смерти? — Да, — прошептал Драко. И лишь одно это слово отдавалось в голове эхом Гарри. Красная нить потянулась из палочки директора, связывая новобрачных. На мгновение в палатке стало совершенно тихо, и Гарри мог поклясться, что все сейчас слышат бешенный стук его сердца. — Мы подошли к моменту вашей церемонии, когда вы собираетесь произнести свои клятвы друг другу. Но прежде чем вы это сделаете, я прошу вас помнить, что любовь, которая коренится в вере, доверии и принятии, станет основой прочных и углубляющихся отношений. Нет более нежных уз, нет более священных клятв, чем те, что вы сейчас принимаете. Пожалуйста, теперь прочитайте клятвы, которые вы написали друг для друга. Гарри и Драко развернулись друг к другу, мир снова сузился до них двоих. И никто из них не достал листочков — кому они нужны, когда говорят сердца? Драко опустился на колени, чтобы оказаться на одном уровне с ним и взял его руки в свои. А Гарри подумал о том, что это всё слишком похоже на прекрасный сон, и боялся проснуться. — Гарри. Нет, не так. Дорогой мой Поттер, — начал говорить он слегка дрожащим голосом. — Ты показал мне и раскрыл мне другой мир, мир, наполненный свободой и счастьем. Неужели ты — моя первая и единственная любовь, действительно стал моим мужем? — Гарри покрепче сжал его ладонь, а Драко нежно улыбнулся, замолкая на секунду. — Я действительно счастлив быть частью твоей жизни, которая с сегодняшнего дня становится нашей совместной. Ты — самый необыкновенный человек на этой земле, ты — моя надежда. Я готов нести с тобой все трудности и невзгоды, я готов сделать все ради тебя. Клянусь перед тобой и перед Магией, что всегда буду рядом, охраняя твой покой, что буду крепкой опорой для тебя, что даже спустя века, моя любовь будет такая же сильная и чистая, как сейчас. В носу сильно защипало, и Гарри глубоко вдохнул, чтобы сдержать слезы, но мир уже предательски поплыл. Ему понадобилась целая минута, чтобы собраться, а Драко всё держал его руки, говоря о том, что теперь Гарри не один. — Драко… ты даже не представляешь, сколько ты значишь для меня. Ты заставляешь просыпаться по утрам и радоваться каждому дню потому, что знаю: я проведу его с тобой. Ты сделал мою жизнь яркой, наполненной, и теперь я даже представить не могу её без тебя. Ты — воздух, которым я дышу, ты — смысл моей жизни… Клянусь перед тобой и перед Магией, что буду прилагать все свои усилия, чтобы сделать тебя счастливым. Люблю тебя сильно, безгранично и бесконечно. Глубокий выдох и взаимные улыбки. — Силой вашей любви и преданности, а также властью, данной мне и Магией, я объявляю это брак зарегистрированым! Вы можете обменяться кольцами, — торжественно объявила директор Макгонагалл, и к ним подплыла подушечка, обитая красным бархатом, на котором лежали их кольца. — А также ритуальными браслетами, чтобы закрепить магический союз. И Гарри даже не стал задумываться над этим — откуда ему знать, как проводятся брачные церемонии у магов. Он протянул свою руку, и Драко ловко надел на левую руку тот самый перстень, а затем браслет в виде змеи, который сразу нагрелся. Гарри повторил за ним, внутренне молясь о том, чтобы рука не дрогнула снова в неподходящий момент. И стоило надеть браслет на Драко, как они синхронно вспыхнули золотым свечением, и от них потянулись нити друг у другу, связавшись в один узел. — Гарри, Драко, теперь вы можете закрепить брак поцелуем, — произнесла директор. Драко встал с колен и наклонился к Гарри, ловя его губы. Они целовались много раз, по-разному, но вот так… по-особенному, впервые. Секундный, целомудренный поцелуй, который объединил их в одно целое. Он это чувствовал, казалось, что теперь у них даже одно сердце на двоих. — Теперь я по-настоящему твой, Гарри, — шепнул Драко и выпрямился, разворачиваясь ко всем, что стало сигналом для бурных аплодисментов и радостных возгласов. Люди влюбляются, женятся каждый день, и в этом тоже не было ничего особенного. Ведь так?***
Они сбежали с банкета почти сразу, кинув букет прямо в руки взволнованной Гермионе и приняв поздравления лишь от нескольких людей. Драко ощущал себя безмерно счастливым: всё произошло так, как он себе и представлял, и даже отец, хоть и с каменным лицом, но благословил новобрачных. И всё это, конечно, прекрасно, но им обоим не терпелось пойти к озеру, чтобы сделать свадьбу ещё идеальнее. — Не переживай, Поттер, они нам простят, — хохотнул Драко, толкая его коляску по кривой дорожке, с ямками и камнями. — Мы ведь ненадолго — тебе нельзя простужаться. — Малфой, ты можешь перестать быть нудилой хотя бы сегодня? — фыркнул Гарри, закатывая глаза. — Терпи, я буду таким всегда, — он остановился на секунду, чтобы поцеловать мужа (Мерлин, как солидно-то звучит) в щеку. — Не жалуйся, сам согласился. — Тебе просто невозможно отказать, — счастливо произнёс Гарри, вдыхая поглубже. — Знаешь, здесь даже дышится легче. Я чувствую себя… таким живым, таким… здоровым. Конечно, Гарри, конечно. Драко метнул свой взгляд на браслеты: мама все-таки нашла подходящие чары, которые соединяют магию двоих людей в одну. Об этом он скажет Поттеру потом, когда придёт время, а сегодня… Черное озеро встретило их беспечной, безмятежной гладью, на которой луна проложила дорожку. Драко остановился и вытащил из кармана шампанское и бокалы, увеличивая в размерах. — Держи! — сунул он бокалы в руки Гарри, с громким хлопком открыл бутылку и налил шампанское. — Что ж, за нас? — За нас! — вторил он, стукаясь бокалом. — Странно, да? Помнишь, как мы в прошлом году здесь сидели? Даже представить себе не могли, что однажды сюда придём мужьями. — Тогда я так ненавидел твои сигареты, — высказался Драко, отпивая глоток шампанского. — Помнишь тот самый поцелуй перед отьездом? — Самый крышесносный поцелуй в моей жизни? Нет, не помню. — Как это не помнишь? — нарочито возмущённым голосом произнёс он, ставя бокал на землю, и сел перед Гарри, широко улыбаясь. — Тебе напомнить? — Да, напомни, пожалуйста, — хитро стрельнул глазами Гарри и потянулся к нему, обхватывая лицо ладонями. — А потом ещё и ещё. — Всё будет так, как захочет мой благоверный муж. Кто я такой, чтобы ему отказывать? — прошептал Драко и втянул его в долгий поцелуй. Издалека доносились разные голоса, странно-звенящая музыка вперемешку с шумом ночного ветра. Звезды таяли над ними, а бледнолицая луна освещала их, словно создавала магический купол. Волшебно. Действительно волшебно. Чувства растекались через край, и Драко всё не мог сполна насладиться поцелуем, задыхаясь от нежности и любви. Что может быть ещё лучше? — Вот вы где! — крикнул Дадли, заставляя новобрачных с неохотой отстраниться друг от друга. — Простите, что мешаю, но гости нацелились на торт, а первый кусок всегда достаётся молодожёнам. Имейте совесть! — Какая такая совесть? Ничего о ней не знаю, — оскалился Драко, скрестив руки на груди. — Слизеринец, — пожал плечами Гарри и развернулся к Дадли. — Ладно уж, пошли, появимся ещё на немного, а то выходит совсем невежливо. — Гриффиндорец, — вздохнул Малфой, взяв управление коляской на себя. — И к чему эти традиции? Разве нелогично, что в наш день мы хотим быть наедине? На самом деле было безумно приятно, что такую радость разделили столько человек. Весь вечер они с Гарри старались уделить времени всем понемногу, разрываясь на части. Ближе к ночи преподаватели разогнали по гостиным младшие курсы, оставив лишь восьмой, Луна и Джинни были исключением, и сами покинули вечеринку вместе с родителями. — Итак, в следующий раз в таком же составе собираемся на свадьбе у Уизлей, — провозгласила Панси. — Как же я обожаю свадьбы! Все согласно загудели, Гермиона слегка покраснела: то ли от смущения, то ли от выпитого алкоголя, а Рон начал расписывать их будущие планы. И Гарри с Драко переглянулись, думая об одном и том же: теперь уж точно можно сбежать. Они направились в Выручай-комнату, вспоминая по пути обо всех школьных днях. Все-таки это была их последняя ночь в Хогвартсе. — Устал? — обеспокоенно спросил Драко, когда они оказались внутри комнаты, которая приняла вид их спальни. — Как ни странно — не очень, — покачал головой Гарри, снимая с себя пиджак, бросая на стул. — Так значит… — Малфой подошёл к магнитофону и включил его. — Приглашаю тебя на танец. Не будем нарушать традиции. Поттер удивлённо посмотрел на него, но Драко лишь улыбнулся, вспоминая их самый первый, спонтанный танец. Тогда он был так зол на Поттера, что едва заставил себя дотанцевать. — Просто следуй за мной, — прошептал он те самый слова, а Гарри счастливо улыбнулся, протягивая руку. Драко приподнял его с кресла, аккуратно обнимая за талию и принимая весь его не такой уж и тяжёлый вес на себя, а Поттер крепко обхватил его за шею, утыкаясь в плечо. И, конечно, заиграла их песня — оба любили её до безумия, готовые крутить её на повторе снова и снова. Они лениво кружились, подпевая магнитофону, наслаждаясь друг другом. Когда песня закончилась, Драко подхватил Гарри на руки и перенёс на кровать, укладывая. — Спи, мой хороший, — погладил его по голове он, снимая обувь, затем и одежду. — Чтобы ты там ни говорил, я вижу, как у тебя слипаются глаза. В этот раз Гарри не стал спорить, а лишь сонно кивнул — все-таки эта чёртова болезнь забирала слишком много сил. Драко лёг рядом, думая лишь о том, что скоро должно быть еще лучше. Не хотелось портить эту замечательную ночь плохими мыслями. Он прижался к своему мужу, ощущая, как его сердце готово разорваться от щемящей нежности и всепоглощающего счастья. Это случилось, это, черт возьми случилось! В голове снова пронесся весь этот учебный год, то волшебство трепетных чувств, когда Драко наблюдал за ним в Большом Зале, как испугался, когда увидел своего Поттера в Запретном лесу с разбитым лицом, как злился на него из-за того, что тот действительно угасал с каждым днём, а Драко ничего не мог поделать, кроме того, как подружиться с его дружками и узнавать информацию у них. А тот вечер, когда Гарри сам к нему пришёл? Смущённый, милый, покрасневший. Вот тогда-то в душе Драко и поселилась маленькая, крохотная надежда, что сможет быть рядом с ним. Нет, тогда он ещё не позволял себе думать об отношениях, но хотя бы как друзья… Да, он сам же не хотел подпускать к себе Поттера ближе, чтобы потом не разбивать своё сердце в дребезги, но сейчас он понимал, что эти счастливые минуты определённо того стоят. Не иначе. А ещё он вспомнил их первый поцелуй. Мерлин, Драко же действительно думал, что просто умрёт от всех своих этих противоречивых чувств. Дать надежду и в то же время забрать, оттолкнуть от себя — так сделать мог только Поттер. И он всё не мог понять: чувствует ли к нему что-то Гарри или просто решил поиздеваться? Как же ему хотелось прийти, допросить, вытрясти всю душу, пока не узнаёт ответа, а с другой стороны понимал, что у Гарри и так не самое лучшее состояние, а ещё и он со своими чувствами. Драко оставалось лишь ждать. И он дождался. Воспоминания топили его снова и снова, оставляя после себя некую гордость: они перестали вести себя как идиоты и сделали шаги навстречу друг другу. Они позволили себе любить и быть любимыми. Драко ласково поглаживал чёрные волосы, слушая мирное сопение, а потом оставил несколько поцелуев на щеке. Гарри Поттер — его, и только его. По-настоящему. И даже родители, а в особенности отец, приняли этот факт. Любовь победила и внутренние сомнения, и стереотипы, и прочие жизненные мелочи. Осталось лишь победить болезнь. Последний шаг, чтобы стать абсолютно счастливыми. Один ничтожный шаг. Драко снова прокрутил в голове дальнейший план: продержаться месяц, пока готовится зелье, а потом провести спасительный ритуал. Он так и заснул, обдумывая мелочи, а на губах всё не угасала счастливая улыбка.