Незакрытое дело

      – Здравствуй, Ньюэндайк. Можно?       – Привет. – Фредди вяло поворачивает голову в сторону двери; Холдуэй немного двоится перед глазами, а слабое шипение кислорода приглушает его слова. Но Фредди рад увидеть хоть одно знакомое лицо за те три дня, что в сознании.       – Ну как ты, парень? – Джим пододвигает стул к кровати.       – Башка туго соображает, тут какие-то конские дозы лекарств. Всё время хочу спать. – Фредди натянул на бледное лицо улыбку. – Но в целом нормально.       – Рад, что тебе получше. – Джим улыбается тепло, по-дружески. – Выглядишь действительно неплохо.       Фредди представил, как он, должно быть, сейчас выглядит, и хрипло рассмеялся, впрочем, тут же закашлявшись, и согнувшись от боли в простреленных кишках.       – Пошёл ты нахер, – ругнулся парень, всё ещё слабо улыбаясь и придерживая рукой стянутый швами живот. – Неплохо, скажешь ещё.       Холдуэй смеётся в ответ:       – Синяки вокруг глаз такие, что на енота похож. Но всё очень неплохо, поверь. Это жизнь, а не твои дурацкие фильмы: огнестрел, последствия могли быть намного хуже.       – Мне удалили восемь дюймов тонкого кишечника и кусок от верхушки правого лёгкого – куда уж хуже? К работе бы вернуться.       – От работы ты не отвертишься, даже не надейся! – снова улыбается Джим, но вдруг резко становится серьёзным. – Мы тебя едва живого нашли. Думали, скорая не довезёт. Но ты молодец. Поймать пулю и всё равно держаться до последнего – не каждый сумеет. И... прости. Я не знал. Наблюдательная группа доложила, что вы с Димиком на складе, но они не сказали, что ты ранен. Мы бы вышли из засады.       «Засунь себе в задницу свои извинения, мудак, я там нахуй чуть не сдох!» – Умом Фредди понимал, что злиться на Холдуэя, в общем-то, глупо. Сам знал, на что идёт, и о рисках ему никто не врал. Но вспоминая, как он лежал на полу, скуля и корчась от боли, истекая кровью, напуганный до трясущихся поджилок, Фредди становилось до нелепости обидно. Настолько, что за извинения в Джима захотелось плюнуть – встать и набить ему морду Ньюэндайк был банально не в состоянии.       Парень двинул желваками, шумно вздохнул. Но взял себя в руки, и заготовленная речь так и осталась в голове.       – Всё окей, Джим, – прошептал в ответ. – Не твоя вина.       – Скажи это семье Нэша, Фредди. – Масштаб катастрофы Холдуэй, впрочем, осознаёт и сам. – Плюнь я на операцию, Марвин бы остался жив.       Какое-то время двое полицейских просто разговаривают. Обо всём, что произошло за последние дни. Фредди проясняет некоторые моменты, о которых не успел сообщить. Джим рассказывает о том, что произошло после перестрелки на складе, когда Фредди в полубессознательном состоянии передали в руки медиков.       – Что с Ларри? – спросил Ньюэндайк.       – С Димиком? – Джим даже удивился вопросу. – В реанимации. Наши выпустили пару пуль, чтобы отбить тебя.       Отбить. Пистолет к зубам. Фредди почувствовал, как внутри что-то сжалось в неприятный комок.       – Выберется?       – Прогнозы у врачей настороженно-оптимистичные. Но он в любом случае нескоро окажется на свободе – десятка за вооружённый грабёж ему обеспечена. А вот Розовый ушёл, – продолжает Джим. – Вместе с камнями. Прошерстили город, перекрыли выезды, но пока не нашли. Общественность на ушах, журналисты повсюду, родственники погибших требуют компенсации, страховые выкручивают нам яйца, а в участке у каждого дилдо в жопе! Богом клянусь, этот Лонг-Бич Майк у меня получит!       – Не вали его, Джим, – слабо хрипит Фредди. – Оставь в покое, он тут ни при чём.       – Я что тебе говорил? Выброси эту сволочь из головы. Он у меня сядет, заслужил.       – Тогда и меня сажай.       И Фредди, с трудом сдерживая эмоции, рассказывает о том, как застрелил женщину в переулке. Джим шокирован – он был уверен, что этот труп на ком-то из бандитов.       – На Димика не повесишь… – тянет Джим. – Он пойдёт в отказ, станут проверять, а пуля из твоего пистолета…       – Холдуэй, ты вообще понял, что я тебе только что сказал? – срывается Фредди на крик. – Я человека убил, застрелил невиновного человека!       – Тихо, тихо, успокойся. Малыш, послушай меня, ты должен меня выслушать. Ситуация охуенно непростая, но я понимаю, почему так произошло. Она сама тебя чуть не убила, выстрелила в живот. Ты не ожидал, защищался и пустил пулю на рефлексе.       Ньюэндайк сдавленно хохочет:       – На рефлексе?! Джим, ты себя слышишь? У неё был ребёнок, я видел детское кресло. Я убил чью-то мать!       – Ты хороший коп, а хороший коп стреляет автоматически. То, что произошло – случайность. Пиздецки стрёмная, но всё же случайность. Не грызи себя за это, постарайся не грызть. А я посмотрю, как тебе помочь, что можно сделать. Договорились? Фредди? Эй, Ньюэндайк, не молчи.       – Договорились, – выдавливает парень. – Я не дёргаюсь, ты не дёргаешь Майка.       – Опять ты… – вспылил Холдуэй, но тут же взял себя в руки: – Одно дело пуля, выпущенная по инерции, и совсем другое – сраный стукач, который подвёл тебя к эшафоту и ни словом не обмолвился о ком-либо из банды!       – Джим, был уговор. – Фредди смотрит Холдуэю в глаза, от чего тому становится не по себе. – Он помогает и свободен. Кто будет с нами сотрудничать, если мы начнём нарушать обещания направо и налево? Он свою часть выполнил, ввёл меня в банду. То, что произошло потом, никак с ним не связано.       Джим молчал довольно долго, прежде чем ответил:       – Поломало тебя, приятель, раньше ты спокойно пускал бандитов в расход. Так что ход твоих мыслей мне не нравится! Но ты прав. Уговор есть уговор. Майк – вор и барыга, стукач, но он ещё может быть полезен. Твоя взяла, я его отпущу. Но следить буду. И пусть только дёрнется на сторону, хоть нос повернёт – я его посажу.       – Так ведь о том и речь, Джим, о том и речь.

_____

      В день выписки у входа встретила Джоди.       – Хей, глаза на затылке? – Девушка пару раз просигналила, когда Фредди не заметил её и едва не прошёл мимо. – С выходом, Ньюэндайк!       – Спасибо. – Фредди улыбается криво, но с теплотой. – Не ожидал тебя увидеть.       – А кого ожидал? Губернатора штата и оркестр? – Джоди смеётся заливисто и беззаботно, хорошенький ротик методично жуёт жвачку, в ушах яркие серьги – Маккласки слишком красива для копа, но и столь же умна. Хотя наглости, с которой она командует ещё вялым после выписки коллегой, ей не занимать: – Залазь в машину, Холдуэй дал поручение подкинуть тебя до дома.       – Лучше до временной, надо вещи собрать, и тачка моя там припаркована. – Фредди называет адрес конуры, в которой жил последние четыре месяца перед ограблением.       – Как скажешь, мне даже удобнее, не придётся крюк давать. Кстати, Джим просил тебя заехать в отделение, как очухаешься.       – Тут ведь недалеко. – Фредди игнорирует ремень безопасности, но под пристальным взглядом Джоди всё же пристёгивается. – Может, сейчас и заедем?       – Эй, Фредди, я тебе не таксистка! Забирай свою машину и езжай, куда хочешь! – Девушка притворно возмущается, но глаза смотрят с огоньком. – Хотя ладно, так и быть, ты такой бледный, что меня совесть замучает, если я брошу тебя на половине пути. Поехали.       Стоило только войти, как отдел взорвался свистом и аплодисментами. Люди подходили, хлопали по плечу и искренне улыбались, или просто поздравляли с выходом и интересовались самочувствием – ты как, приятель? Снова с нами? Ты молодец!       Молодец – Фредди растерялся от такого обилия внимания и теплоты. Но было приятно, честно.       – Ладно, ладно, вы его задушите! Давайте к работе! – Джим вышел из своего кабинета, широкая улыбка белым пятном сияла на тёмной коже. – Чтоб тебя, кого я вижу! – обратился Холдуэй уже к парню. – Наш сорвиголова! С возвращением!       – Спасибо. – Фредди пожал протянутую ему руку. – Джоди сказала, у тебя ко мне какой-то разговор.       – Да. С глазу на глаз, давай в кабинет.       Дверь закрылась, оставляя за стеклом шум отдела, суетящихся полицейских и несмолкающие телефонные звонки.       – Присаживайся. – Джим опустился в кресло. – Как ты вообще?       Ньюэндайк улыбнулся одними губами – три недели, что он провёл в больнице, парня мучили кошмары, а паническая атака, что случилась в первую ночь, повторилась не единожды. Более менее спокойно спать получалось только после седативных инъекций, но днём, когда препараты отпускали, тревога и гложущее чувство вины возвращались стократно. Конечно, Джиму об этом знать не стоило.       – Я в порядке, – соврал Фредди. Сел на стул, пододвинулся ближе. – Живот ещё тянет, но ерунда. Хотя, придётся попотеть перед комиссией, чтобы доказать, что я в форме. Ладно, хватит обо мне. Расскажи лучше, что с делом.       – Джефферсон подал в отставку.       – Серьёзно? Почему?       – А сам как думаешь? Он затеял операцию под прикрытием, а получил бойню. Мёртвые копы, мёртвые гражданские, мёртвые грабители, спизженные бриллианты. Тебя чуть не проебали. Всё ради Кэбота, только нет больше Кэботов, и хрен знает, что теперь со всем этим вообще делать.       – Ты как?       Джим – лейтенант, он курировал Ньюэндайка, но за саму операцию не отвечал, только руководил группой захвата. Хотя что-то подсказывало Фредди, что и Холдуэй получил по полной.       – Место сохранил, как видишь, – разводит руками Джим.       – Но не всё гладко.       – Не всё. Могло быть хуже, парень. Мне грех жаловаться. Теперь, по поводу Люси Дарлинг. Женщины в машине, – поясняет Джим, а у Фредди внутри всё сжимается.       Люси Дарлинг. Случайная жертва, которой могло не быть, подойди Фредди с другой стороны автомобиля. Впрочем, наивно полагать, будто Ларри оставил бы её в живых.       – Этот мистер Коричневый – настоящий подонок. – Джим пристально смотрит Фредди в глаза. – Мы кое-что на него нарыли. Кевин Спайк, специализация – угон автомобилей, но так же проходил по ограблениям и распространению наркотиков. В личном деле – сплошь и рядом психотравмы детства, насилие в семье, буллинг в школе. Только такой тип и может убить ни в чём не повинного человека. Димик подтвердил.       – Уб...убить? Димик? – Нутро Фредди снова сжимается, а сердце начинает молотить в висках. Димик сотрудничает? Неужели простил? Бред какой-то. – Я не понял двух последних предложений.       – Уговор, Фредди. В больнице ты меня кое-чему надоумил: даже с отпетыми мерзавцами можно договориться. Вот.       – Что это? – Фредди невнимательно пролистывает бумаги, что Джим бросил перед ним на стол.       – Показания, записанные мной в больнице с твоих слов.       – Чего?       – Блять, твои показания, Фредди. Всё, что произошло во время ограбления, то, как ты это видел и помнишь. Уж прости, позволил себе кое-где немного приврать и кое о чём умолчать – тебе волю дай, ты на пожизненное наговоришь. Поэтому слушай меня очень внимательно, парень: мистер Коричневый расстрелял двух копов, зацепил тебя. Потом тормознул машину и выстрелил в Люси Дарлинг, но она успела ответить. В голову. А Димик бросил трупы, затолкал тебя на заднее сиденье и уехал. – И следующие тридцать минут Джим разжёвывает ситуацию в переулке до мельчайших деталей, раскладывая на миллисекунды. – Запомни эту историю, Ньюэндайк, все подробности. Всё это произошло с тобой. Поэтому повторяй, повторяй и повторяй. Пока не выучишь наизусть.       – Почему он согласился? – всё ещё недоумевает Фредди. – Димик, почему прикрывает? Какой ему толк?       – Десять лет за грабёж или высшая мера за двойное убийство, – объясняет Холдуэй. – Что бы ты выбрал? Пришлось договариваться, а ему – соглашаться. Мне это пиздец, как не по нраву, но такова цена за твою свободу.       – Джим, я даже не... слушай, я... Спасибо, наверное.       – Ты ошибся, и погибла женщина. Совесть – вот твоё наказание, но никак не отстранение, и уж точно не тюрьма. Так что бери бумаги и запоминай свою легенду. Выучишь – уничтожишь записи, нельзя палиться.       Фредди кивает – понял, не дурак.       – Ещё кое-что. – Джим говорит тише. – Информация не для всех, мне рассказали по секрету, но тебе, думаю, стоит знать: адвокат планирует напирать на серьёзное ранение и на то, что Димик фактически обезглавил криминальную корпорацию, когда пристрелил Джо и Славного Парня. Хочет договориться с прокурором и скостить срок до пятёрки. Я планирую этому помешать.       – Но он и правда помог. Прикрыл меня, дважды, – отвечает Фредди как можно равнодушнее. – Зачем мешать-то?       – Затем, что не нравится он мне, вот зачем. Димик – хладнокровная расчётливая сволочь. А ты раскрылся, дружище. Я понимаю, что в том состоянии можно было продать родную мать, но факт в том, что теперь Димик знает, что коп – ты. Что ты всё это время был крысой. Ты втёрся к нему в доверие, он хлопнул Кэбота, спасая твою жизнь, а потом понял, что ошибся. Димик ничего о тебе не знает, но у меня душа не на месте, когда я представляю, что через пять лет он может выйти и начать тебя искать. Пусть сидит свой срок и радуется, что не задохнулся в газовой камере.       Фредди кивает и, к своему стыду, даже мысленно соглашается. Будет ли Ларри его искать, если выйдет на свободу? Да, шанс велик. Но чем дольше срок, тем выше вероятность, что Димик вообще не покинет тюремных стен. Чёрт возьми, Ньюэндайк, как малодушно! От самого себя тошнит!       – Дэйв Малкович хочет взять с тебя показания. Банальщина для протокола. Ты пока на больничном, но он уже знает, что тебя выписали, и будет названивать ежедневно. Сможешь повторить свою легенду в ближайшее время?       – Без проблем, – ответил Фредди. – Хоть сейчас.       – Сейчас? – Джим откинулся на спинку кресла. – Валяй. Слушаю внимательно.       Фредди выдаёт историю без запинки и настолько искренне, что Холдуэй чувствует, как по спине пробежали мурашки.       – Ладно, Марлон, верю. Иди домой, порепетируй денька три-четыре, я прикрою. Только не забудь зайти, чтобы Дэйв, наконец, отвалил. Эй, Фредди! – окликнул Холдуэй парня уже в дверях. – Отдохни, просто. Не налегай на спиртное. Не поможет.       – Долго ты, – проворчала Джоди, когда Ньюэндайк приземлился на нагретое солнцем сиденье «Форда». – Я успела дважды сбегать за кофе.       – Извини, пришлось кое-что уладить по документам, – ответил Фредди, вытягивая ремень безопасности. – В следующий раз я угощаю.       – В следующий раз вызывай себе такси!       – А если с пончиками?       – Мерзавец, пончиками ты меня купил! – смеётся девушка и резво стартует с места. – Так что, переезжаешь?       – Надоел промятый диван. Домой хочу.       – Помочь? С вещами, – поясняет Маккласки, когда Фредди, отвлёкшись на что-то, глуповато переспросил. – Не знаю, ты весь зашитый, а ещё коробки таскать и за руль садиться.       – Оу, спасибо за заботу. – Парень искренне улыбнулся. – Но не стоит. Я там всего четыре месяца, не так уж и много вещей.       В голове тем временем проносится, что, вообще-то, этих самых вещей Фредди успел натаскать в квартиру, как хомяк. Развёл бардак, не заправил постель, да ещё и мусор забыл вынести. Боже, какой же там сейчас пиздец! Будет стыдно перед Джоди.

***

      Боковое зрение уловило человеческий силуэт в стороне, когда Фредди вошёл в квартиру. В испуге отшатнувшись, парень протянул руку к бедру, запоздало вспомнив, что кобуры с пистолетом при себе сейчас нет.       – Блять! – ругнулся Фредди, лицом к лицу столкнувшись всего лишь со своим бледным отражением в зеркале.       Болезненный вид, блестящие глаза – не так давно, смотря в эти глаза, Ньюэндайк убеждал себя, что ничего с ним не случится, что он охуенный детектив. Сейчас хотелось сказать только одно: «Крыса».       Голова мотнулась по сторонам, прогоняя эти мысли.       – Соберись, ты же коп! – тихо пробормотал парень, в упор глядя по ту сторону стекла. – Он был добр ровно до того момента, пока не узнал, что ты подставной, а потом приставил пистолет к зубам. Ты всё делал правильно. Он преступник. Ты ничего ему не должен.       Отвернувшись, Фредди подошёл к столу, бросил на него ключи от квартиры. Открыл окно проветрить и выгнать мошек. Включил радио, чтобы не скучно собираться.       «...написанная Джерри Рафферти и Джо Иганом в 1973 году, став международным хитом, достигнув 6-го места в американском Billboard Hot 100...»       Ньюэндайк замер, когда Кей-Билли закончил анонс, и появилась мелодия. Что-то знакомое, на грани узнавания…

Что ж, я не знаю, зачем я пришел сюда сегодня вечером.

У меня такое чувство, что что-то не так.

Я так боюсь, что вдруг упаду со стула,

И мне интересно, как я буду спускаться по лестнице.

Клоуны слева от меня!

Шуты справа!

А я здесь, застрял посередине...

      Сердце колотит в висках, и Фредди резко обрубает музыку.       Запах бензина щекочет обоняние и раздражает, как аммиак, приводя в чувство. Марвин Нэш кричит, умоляя не сжигать заживо, пока мистер Блондин продолжает выливать на него содержимое канистры. Шрам на животе разнылся, напоминая о ране.       Да, та самая песня. Она играла по радио.       Когда Фредди берёт с полки пачку сигарет и чиркает зажигалкой, он почти ждёт, что воздух в комнате воспламенится, и удивлён, когда этого не происходит. Сделал глубокую затяжку, после долгого перерыва даже закашлялся, но в голове посветлело; запах бензина из подсознания вытеснялся табаком, от чего становилось немного спокойнее.       «Да у тебя ПТСР, приятель. Придётся с этим что-то делать».       Фредди невесело усмехнулся собственным мыслям. Достал из кармана прописанные таблетки и долго смотрел на антидепрессанты, думая, стоит ли закинуться сейчас или лучше подождать до вечера. Затянулся сигаретой, выпустил колечко дыма в воздух. До вечера. А пока парень просто стал собирать вещи, надеясь, что сегодня успеет свалить к себе домой, и ночевать в этом гадюшнике больше не придётся.