_____
В машине двое: водитель и человек позади пассажирского кресла. Третий, что вышел вслед за Фредди из кафе, обходит автомобиль и так же садится сзади, оставляя свободным только то место, что указал Ларри в записке. Выбора особо нет; Фредди открывает дверь «Хонды» и садится на переднее сиденье, гадая, во что всё это выльется. – Ствол, живо! – Пистолет, уткнувшийся в затылок, предельно ясно пояснил, что шутить никто не намерен. Фредди расстёгивает кобуру и отдаёт оружие. Водитель тем временем выжимает сцепление и жмёт на газ, выезжая с парковки. – Теперь конверт и камни, – снова командует человек с пистолетом. «А вечер всё интереснее», – думает Ньюэндайк, и передаёт требуемое назад. Минут через десять автомобиль тормозит у обочины, и человек из кафе открывает заднюю дверь и выходит на улицу; в зеркале Фредди успевает заметить, что конверт и камни он забрал с собой. – А зачем отдавали-то? Похвалиться? – Руки на торпеду! – отвечают сзади, вдавливая ствол в голову до той степени, что мушка больно впивается в кожу. – Держи их там всё время. Дёрнешься, и моя проблема будет только в том, что придётся отмывать салон от твоих мозгов. – Доходчиво, – отвечает Ньюэндайк, после чего всю оставшуюся дорогу едут молча. Когда автомобиль, наконец, останавливается, Фредди продолжает сидеть. – Хуле замер? – рычит голос с заднего кресла. – Не хочу, чтоб ты мыл салон, – язвит парень, и тут же чувствует, как пистолет с новой силой упирается ему в голову. – Давай, умник. Не заставляй ждать. Фредди перебарывает желание бросить что-нибудь едкое. Вылезает из машины, идёт вперёд и открывает дверь склада, того самого, в котором пять лет назад едва не расстался с жизнью. Одиноко горящая лампа под потолком бросает тусклый свет на вполне заброшенную обстановку. Фредди шёл, осматриваясь, под ногами поднимались чуть заметные клубы пыли, а воспоминания кружили в мыслях роем пчёл, жаля, как будто прошло не пять лет, а пять дней. Здесь явно не сильно прибирались после того раза, и ещё видно въевшиеся в бетон тёмные пятна, оставшиеся от пролитой крови. Вот тут, у входа, лежал мистер Блондин. Вик Вега, грабитель, садист и психопат. Фредди застрелил его, надеясь, что сумеет спасти Марвина Нэша, полицейского, которого Вега взял в заложники. И не сумел – второе тёмное пятно как раз на том месте, где сидел привязанный к стулу изувеченный коп. А вот от Джо и Эдди совсем ничего не осталось. Как будто их тут никогда и не было, как будто вся та операция была не более чем погоней собаки за своим хвостом. Но самое большое, самое тёмное пятно – у эстакады. Там, где в течение часа истекал кровью сам Фредди, там, где стрелял Джо Кэбот, там, где стрелял Ларри, и где стреляли в Ларри. Огромное тёмное пятно запёкшейся крови, которое не уберёт отсюда, наверное, ни одно моющее средство. Часть самого Фредди, оставшаяся тут навсегда. – Спасибо тебе за то, что ты пытаешься делать. – Голос Фредди звучит надтреснуто, слова застревают в горле. – Я там на минуту запаниковал, но теперь пришёл в чувство. Штука в том, что я ранен в живот, и без медицинской помощи мне конец. Фредди видит, как меняется лицо Димика. Становится сосредоточенным, серьёзным и задумчивым. Ларри понимает, к чему ведёт Фредди. Фредди понимает, что идея Ларри не нравится. – Я не могу отвезти тебя в больницу. – Нахуй тюрьму! Фредди на грани истерики. Живот разрывается болью от малейшего движения, от малейшего вдоха. Нужен врач – кровотечение сильное, без врача Фредди долго не протянет. На секунду в голове уже мелькает мысль во всём признаться, рассказать про подставу, но парень понимает, что Димик, скорее всего, уедет. В лучшем случае бросит тут Фредди одного, в худшем и более вероятном – просто пристрелит. Поэтому парень собирает волю в кулак и продолжает играть роль: – Не надо сдавать, подвези ко входу. Выброси на обочине, дальше я сам. Димик колеблется, видно, что всерьёз раздумывает над таким вариантом. Аккуратно вытирает пот, льющийся по вискам Фредди. Сомневается, даже когда Ньюэндайк клянётся ничего и никому не сказать. И делает выбор. – Хуй ты умрёшь, малыш… – …, даже не надейся. А теперь без резких движений. Взведённый курок, щёлкнув, стал тем самым связующим звеном между воспоминаниями и реальностью. Сердце Фредди бьётся ровно, страха пока нет, хотя парень и понимает, что это только пока. Медленно поворачивается. В дверном проёме, ведущем в соседнюю комнату, стоит Ларри. Постарел, сильно. Но глаза смотрят с хитрым огоньком, тонкие губы упрямо сжаты, а сорок пятый калибр целится прямиком в грудь полицейского. – Ствол на пол. – Его у меня забрали. – Да неужели? – Димик усмехается. – Жарковато сегодня, как думаешь? Сними-ка куртку. Фредди чувствует, как сердцебиение учащается – в кармане лежит ещё один пистолет. Но Димик и не думает отступать, и избавиться от куртки приходится. Скидывает с худых плеч, швыряет в сторону Ларри, когда тот отдаёт приказ. Ситуация становится действительно опасной. – Держи руки на виду. Хорошо. Вот теперь поговорим. – Поговорим, – кивает Фредди, поднимая ладони вверх. – Ну, здравствуй, Ларри. – Здравствуй, мистер Оранжевый. – Мистер Белый опускает пистолет вниз, но не прячет и не выпускает из руки. – Давно не виделись. – Больше пяти лет. Я смотрю, твой офицер по УДО к тебе благосклонен. – Ему плевать, где я и что делаю, пока капают деньги, Фредерик. – Димик смотрит, не мигая, а сердце Фредди делает нервный пирует в груди. – Что, слишком официально? Лучше Фред? Или предпочитаешь Джон? Как мне к тебе обращаться? «Он знает. Как много? Наверняка достаточно». – Фредди. – Парень делает глубокий вдох. Вот теперь понеслась по-крупному. – Лучше Фредди, так привычнее. – Фредди. Тебе идёт. – Коротко кивнул – знакомство состоялось. – Как раны, парень? Зажило? Ларри подчёркнуто дружелюбен, и полицейский старается не уступать: – Нормально, спасибо, что спросил. Как сам? – Копы ребро раскололи, когда подстрелили. Остеомиелит, пришлось удалить. – Жаль это слышать. – Поверь, ребро – меньшее зло, что я получил после того дела. Передал камни и конверт? Полицейский утвердительно кивает: – Угроза про омлет была убедительна. Ну, так что? – Фредди недоумевающе пожимает плечами и пробует опустить руки, но Димик тут же берёт на прицел, и парень решает, что умнее всё же не дёргаться. – Деньги, камни. Дали, потом отобрали – зачем всё это? Тебе что, так сильно надо, чтобы я подержал их в руках? – А ты соображаешь, пацан! – смеётся Ларри. – Я ещё в баре понял, что ты способный. Признаюсь, хотел под крыло взять, обучить кое-чему. Никогда не поздно, верно? – Ларри, я и близко не понимаю, чего ты хочешь. Пристрелишь меня? Ладно, можешь не объяснять, причина у тебя есть. Но при чём тут бабло и бриллианты? – Хуй ты умрёшь, я же сказал, хотя да, причина пристрелить тебя у меня весомая. Но ещё у меня есть обязательства перед людьми, которые мне помогали, а у этих ребят не принято убивать копов исподтишка, даже если копы крысятничали под носом. В полиции Лос-Анжелеса такое не оценят. Как думаешь, Фредди, а если коп начнёт крысятничать уже под носом у полиции, они всё ещё будут так благосклонны? – Мне нечего скрывать, Ларри. Я работаю честно. – Перестань, у каждого есть тёмная личность. Но ворошить твоё грязное бельё у меня нет времени, да и особого желания. Поэтому я просто отдам тебе твою долю. – Что? – не понял Фредди. – Долю, – криво улыбнулся Димик. – Бриллианты, забыл? Каждому тогда полагался лакомый кусок. Новый пирует, зудящее чувство на подкорке, закравшаяся догадка. – Что ты хочешь, Ларри? – Поквитаться, конечно, что за дурацкий вопрос? Пять лет соображал, как именно, столько вариантов в голове прокрутил, всё думал. Спасибо тебе, кстати, за эту возможность. Подумать. Но один старый добрый друг вытащил меня, я поделился планом с ним, и, знаешь, он нашёл идею очень смешной. – Я бы тоже хотел посмеяться. Поделишься? – Идеей? Почему нет? Суть в том, что ты не был копом под прикрытием. Не в полной мере. Ты был в сговоре с мистером Розовым. – С кем?! – Легче, приятель, а то глаза из орбит выскочат, – смеётся Димик. – Что тебя так удивляет? Ты отвлёк внимание полиции на меня, завязал знакомство, но подельником был Фил Бэннистер – знаешь же его настоящее имя? Вижу, что знаешь. Вы с ним собирались взять камни и скинуть остальных участников ограбления, вот только дело пошло не по плану – спасибо мистеру Блондину. Всё вышло, как вышло, но Бэннистеру удалось уйти. – Надо же, как занимательно. А что потом? – А потом нельзя было светиться. Ты помог справить парню новые документы, затаиться. Все эти годы держал его на плаву, а взамен получал камни. По частям – Фил не дурак, чтобы отдать разом. Взаимная выгода, медленно, но верно. Каждый при своём. Спустя время отходной путь, наконец, готов, и Фил скрылся – а ты получил последние бриллианты, которые тебе причитались. – Окей, звучит интересно. Но какие доказательства? – Банальные: фото, где вы встречались. Переписка, без имён, но с твоим почерком – ты бы потренировался, приятель, а то его очень легко подделать. Экспертиза подтвердит подлинность: поверь, сделавший липу парень – профессионал. А теперь есть деньги и бриллианты в твоей квартире и, если мне совсем повезёт, то даже с твоими отпечатками пальцев. «Вот куда ушёл тип из машины», – мелькнула в голове догадка. Но волнения Фредди не выдаёт. – Ладно, бриллианты, допустим, – кивнул полицейский. – А деньги? Откуда они? – От продажи предыдущей партии. Не успел перепрятать в тайник и пока держишь на квартире. – Ага, то есть тебе мало того, что ты делаешь меня крысой, решил сделать ещё и идиотом? Ларри расхохотался: – Почему сразу идиотом? Не наговаривай, нормальное место. Где-то же надо придержать купюры. Ты холостяк, квартира твоя никому не интересна – почему не там? Не в банк же тащить. – Слушай, я оценил выдумку, но тебе-то всё это зачем? – Фредди пристально смотрит Ларри в лицо, всё ещё пытаясь понять, во что тот хочет его втянуть. – Если ты нашёл Бэннистера, нашёл камни, то почему не забрал всё себе? Бабла на миллионы, но ты устраиваешь всю эту ебаторию с фальшивыми фото и перепиской – зачем? – Позволишь откровенность? – Не личного характера? – Как раз наоборот. – Ларри мягко усмехнулся – помнит разговор в машине. – Знаешь, погони, перестрелки, тюрьма или выстрел на поражение – всё это дерьмо для пацанов лет двадцати пяти, но в моём возрасте невольно думаешь о том, что будешь делать дальше. – Уходишь в отставку? – Верно. Устал я от большой работы. Но уйти хочу красиво, честно говоря. И не с пустыми руками. Бриллианты «Карины» мне не нужны – засветились, самому толкнуть сложно, а надёжных посредников у меня нет. Но есть мысль провернуть новое дело. Не ювелирный, банк. Среди дня, при толпе, не жадничаем, берём только кассу и уходим. Мне понадобится прикрытие, и ты его обеспечишь, как мы и договорились тогда в машине. А после я уйду. И отпущу тебя. Фредди опешил от заявления. А потом, не удержавшись, рассмеялся: – Ты в своём уме? Ограбить с тобой банк? Серьёзно думаешь, что я на это подпишусь? – А куда ты денешься? Не забыл, на тебя же куча компромата. – Шантаж? Иди ты нахер! – Парень так возмущён, что напрочь утратил чувство страха. – Давай свои улики, приноси. Кто поверит? Стреляй, или я прямо сейчас пойду в управление и расскажу о нашем разговоре. В кафе наверняка есть камера, твоего головореза найдут по роже. Не пройдёт и суток, как ты снова окажешься на нарах! – Ты ещё не понял, приятель? – улыбается Ларри. – Компромат уже в полиции, всё давно готово. Подкинули анонимно, пока тебя везли до склада. Копы станут разбираться, наведаются к тебе домой – а там конверт с деньгами и камни, которые ты весьма удачно облапал. Так что давай, сунься в отдел, и мигом загремишь за решётку. Пока будут разбираться, что да как, ты внезапно умрёшь в камере от сердечного приступа. Так ведь у вас описывают все странные смерти от заточки в горло? Фредди на несколько секунд замер, обдумывая услышанное. – В камере. От заточки. – Ларри с хитрой ухмылкой утвердительно кивает после каждого предложения. – Херня всё это, тебе такое не провернуть. – Тогда иди в полицию. И проверишь, блефую я, или говорю искренне. Фредди снова задумывается на какое-то время. – А это не слишком сложно? Улики, полиция, потом ещё меня там умудриться грохнуть – не проще сразу, прямо здесь? – Третий раз повторяю – убивать тебя у меня нет желания. Не заслужил. Мне нужно тебя очернить, чтобы ты замарался по полной, так же, как замарался в своё время я. После того, что я подкинул в полицию, придётся вывернуться наизнанку, чтобы отмыться, и я не думаю, что у тебя получится. Ты попал, приятель, жёстко попал. Что до грабежа – это так, личная к тебе симпатия. Мой подарок, и твой шанс остаться на свободе. Не надо этого дерьма в уши про неподкупного парня на службе порядка – тебе не впервой убивать и грабить, считай «Карину» разминкой перед настоящей работой. Поможешь мне – и я помогу сбежать. Свалишь, а я не стану искать, слово даю. Я бы сказал, на долю не рассчитывай, забрал бы прибыль себе, как компенсацию за потерянные пять лет, но, так и быть, подкину пару тысяч, ей Богу, нравишься ты мне, есть потенциал. Главное, лишь подтолкнуть в нужную сторону. – Херня всё это, Ларри. – Фредди попятился было к выходу, но Димик снова наставляет пистолет. – Слишком неправдоподобно. Кто поверит? – Все поверят, улики слишком хороши, я видел. У тебя неплохая репутация, но, я слышал, твой начальник тебя недолюбливает. Чёрный коп, что отмазал тогда твою задницу от непреднамеренного убийства, мёртв, и вступиться больше некому. За тобой бросят погоню. Во что это выльется по итогу, я не знаю, но это и не важно. Я сделал, что хотел, и разбираться с этим теперь тебе. – Так ведь и ты замешан. – Что ты, я чист! – Ларри на секунду поднимает руки, как будто на прицеле он, а не Фредди. – Речь только про тебя и мистера Розового. – Ладно, а его за что? Так задело, что он сумел удрать, а ты нет? Зачем подставляешь? – Брось, его не нашли за пять лет – неужели думаешь, что найдут сейчас? Даже мне пришлось повозиться, а я искать умею. На фото его старая внешность, то каким мы его с тобой помним, когда он ещё был мистером Розовым. Сейчас он изменился, новая жизнь и новое имя – ты бы его не узнал. И никто не узнает. Дверь открылась, и двое из «Хонды» вошли на склад, вооружённые. Фредди развернулся, слишком резко, сделал шаг назад, но запнулся об резиновый коврик эстакады и повалился на пол. – И опять ты лежишь здесь. – Димик улыбнулся почти по-отечески, но в лице как будто бы промелькнуло недовольство. – Круг замкнулся, так говорят? Не бойся, никто тебя сейчас не тронет. Просто мы подождём, пока копы войдут в твою квартиру и найдут то, что должны. А потом у тебя три пути: помочь мне, прятаться в подполье, как трусливая крыса, или подохнуть. Фредди отполз немного вверх. Эстакада. Всё снова упирается в эту чёртову эстакаду. Рука шарит по голени, адреналин добавляет скорости. Выстрел – один из головорезов, тот, что вёл машину, свалился замертво. Фредди, воспользовавшись заминкой, рванул к выходу; пуля пролетает в дюйме от его уха, оглушая. – Не убей! – рычит Димик. – Он Кларенса пришил! Новые выстрелы, распахнувшаяся дверь, ночной воздух. Ободрав ветками кустарника лицо, Фредди сиганул через чей-то забор, потом ещё раз. Вилял проулками и бежал, пока крики и выстрелы не смолкли совсем. Бежал ещё, так быстро и так долго, пока не стало темнеть в глазах, и не пришлось остановиться в переулке, чтобы отдохнуть и отдышаться. Вдыхаемый воздух рвал грудную клетку на части – знакомая боль. Фредди провёл рукой по правому боку и увидел пятна крови на пальцах. Паника молотом застучала в висках, сердце барабанило, как ненормальное, стало тяжело дышать. Фредди сполз на землю за мусорным баком, пытаясь хоть немного прийти в чувство. «Не ссы, ничего с тобой не случится. Ты бежал, хер знает, как далеко, значит, не умираешь. Дыши ровно, отдышись». Парень снова ощупывает бок и грудную клетку, и не обнаруживает раны. А вот рука болит. При минимальном движении и совершенно невыносимо, а из дырки в верхней трети плеча идёт тёмная кровь. Подстрелили, блять, вот сука! Сраная подстава! Я тебя прикончу, мистер Белый! Ларри, я прихлопну тебя своими собственными руками! С удивлением Фредди осознал, что больше не паникует – злость и боль помогли справиться с эмоциями. Ладонь всё ещё судорожно до онемения сжимала пистолет. Внезапно Ньюэндайк расхохотался в голос: – Джим, чёрт тебя дери, а ты говорил, что я параноик! – Парень откинулся назад и стукнулся головой об мусорку. – Знал, что пригодится! Фредди с нежностью поцеловал спасшую его «Беретту», после чего спрятал пистолет в кобуру на голени под штаниной. Снял с ремня полицейский жетон и убрал в карман брюк – пока не стоит светиться. Голова приходила в норму, дыхание выравнивалось, в ухе звенело, кровь вытекала на асфальт. Нужно было что-то сделать. Перетянуть рану, да, неплохо бы, но чем? В больницу никак, домой тем более. Может… а она не где-то тут живёт? Чёрт, точно, в этом районе! Вспомнить бы дом, они тут все на одно лицо!***
Дверь открылась с лёгким щелчком: с замком справился бы и школьник, а уж для Фредди, оттачивавшего воровские навыки перед внедрением в банду, так вообще оказался плёвым делом. И как Маккласки не боится ночевать в таком незащищённом доме? Ньюэндайк неслышно прошёл в кухню. Нужно перевязать рану. Где-то тут должны быть салфетки или типа того, хотя бы полотенце – Фредди сомневался, что найдёт лекарства, а вламываться ещё и в ванную коллеги ему не хотелось. Ему вообще не хотелось вламываться, но к себе домой он пойти не мог – рискованно, если люди Ларри успели подкинуть липовые улики в участок, то высока вероятность, что прямо сейчас, в этот самый момент, пара копов уже высадили дверь скромной квартирки Фредди. Да где же чёртово полотенце? У Джоди в доме настоящий хаос. Страх и злость пульсировали внутри, накатывали, как волна, с каждым глухим ударом сердца. Рука болела просто нестерпимо. Мозг отказывался соображать. Что делать? Куда идти? В полицию нельзя – Ларри прав, там слушать не станут, сразу запихнут в кутузку. Вопреки утверждениям Димика, совесть Фредди чиста, но парень не был уверен, что так же чиста совесть всех, с кем приходилось работать: Ньюэндайк мог самолично назвать трёх-четырёх человек в участке, которым было не в падлу запачкать руки в дерьме ради выгодной сделки по ту сторону закона. Сейчас ценой такой сделки вполне могла стать жизнь опального копа – если Ларри соврал насчёт заточки, то он виртуозный лжец! Глухое рычание за спиной заставило резко развернуться. Собака. Фредди так забегался, что напрочь забыл про собаку. Около года назад Джоди взяла щенка, метиса немецкой овчарки. Прожужжала уши всему отделу о том, какой он «славный и умненький пёсик». Теперь славный пёсик вымахал Фредди почти до паха и медленно шёл вперёд, скаля зубы и глухо рыча, отодвигая парня всё ближе к кухонным шкафчикам, отрезая путь к бегству. – Тише… – Фредди нервно сглотнул, когда угол столешницы уткнулся в бедро. – Тише. Я не сделаю ничего плохого. Просто дай мне уйти. Джоди сказала, что ты хороший мальчик. Она ведь права, ты хороший мальчик? Ну же, кто хороший мальчик? Хороший мальчик сделал стремительный рывок и залаял, заставив Фредди в секунду запрыгнуть на стол. – Чёрт! – вскрикнул парень, рассадив пару тарелок и сбив на пол кофемашину. – Руки вверх. Стой, где стоишь. – Спокойный и твёрдый голос Джоди в темноте показался до ужаса зловещим, и Фредди вскинул ладони, сбив ещё полочку и уронив какую-то жестяную банку себе на голову. – Ты на прицеле, и, поверь, я не промажу. Лапша, сидеть. Щёлкнул выключатель, и Фредди на пару мгновений ослепило от яркого света. – Лапша? – Парень часто моргал слезящимися глазами. – Ты назвала собаку Лапшой?! – Фредди? – Брови Джоди удивленно взлетели вверх, но, к своему профессионализму, пистолет девушка не опустила. Босая, в трусах и в огромной футболке с Микки-Маусом, так и продолжала держать на мушке незадачливого коллегу. – Какого хрена ты делаешь на моей кухне, Ньюэндайк?! Боже, это что, кровь?! – Джо, клянусь, я без дурных намерений! – Фредди чувствовал, как молотит в ушах пульс, а капли крови вторят ему по столешнице. – Отзови его, пожалуйста, я боюсь собак. Я всё тебе объясню, но у меня мозги не на месте, когда он тут лает. Пожалуйста, мне просто некуда идти. Дай мне всё объяснить! – Да уж постарайся, чёрт возьми! – вскрикнула девушка и опустила пистолет. – Лапша, место!***
– «Однажды в Америке». Хороший фильм. – В честь Де Ниро, значит. Это самая странная кличка для собаки из всех, что я слышал… Тсс, ай! – Не дёргайся, умник. Ты сломал мою кофемашину и замок на задней двери, и сейчас не можешь обсуждать ещё и кличку моего пса. – Маккласки приклеила ещё одну полоску пластыря, закрепляя марлевую салфетку на плече Фредди. – И что ты за коп такой? Крови боишься, собак боишься. – Крови больше не боюсь. Фредди снова поморщился от боли, а Джоди усмехнулась: – Всего-то и стоило пустить в тебя пару пуль, верно? Может, натравить на тебя Лапшу? Вдруг и тут клин клином выбьет? – Не смешно. Мне очень больно, я в прострации и вообще не знаю, что мне делать. – Ну, могу только немного утешить: рана сквозная, кость не задета. Жить будешь. – Много ты в этом понимаешь, – буркнул Фредди, когда Джоди закончила с перевязкой. – Мне кажется, я истекаю кровью. – Всё с тобой нормально, не нуди. Моя мама врач, она заставила меня пройти курсы первой помощи, когда поняла, что не может отговорить поступать в полицейскую академию. Джоди собрала перевязочный материал в аптечку и унесла его к кухонным шкафчикам. Халат очерчивал изгибы красивой фигуры, и Фредди невольно залюбовался, отметив про себя, что и правда вряд ли умирает, если способен даже в такой патовой ситуации обращать внимание на упругую попку коллеги. – Я бы предложила кофе, но ты, повторюсь, разбил мою кофемашину. Так что могу налить только воды или сока. – Воды, да. Спасибо. Фредди натянул футболку на тело, и та неприятным холодом прилипла к коже: Джоди попыталась замыть пятно крови под краном, но не вышло, только намочила и размазала. Хорошо, что ткань тёмная, не сильно видно. – Почему ты спустилась? Почему не позвонила в полицию? – Только не смейся, ладно? – Джоди мыла стакан из раковины, бросив бесполезные поиски чистого на полке. – У меня трубка сломалась, а сотовый я всё время забываю в машине. Телефон только в кухне, так что выхода не было. Но не переживай обо мне, я отлично стреляю. – Знаю. Можно позвонить? – Ты серьёзно? – Маккласки посмотрела на парня, как на идиота. – Я живу на самой скучной улице Лос-Анжелеса среди домохозяек и пенсионеров. Тут главная болезнь – бессонница, а единственное развлечение – наблюдать друг за другом. В участке знают, что мы с тобой хорошо общаемся, так что не нулевой шанс, что тебя будут искать здесь. Опросят соседей – как думаешь, если кто-то из них тебя видел, он упустит шанс показать себя законопослушным гражданином перед стражами порядка? Мои звонки пробьют по базе, и сразу выяснится, куда поступал вызов в этот день в половину четвёртого утра. – Если меня видели, то у тебя неприятности. – Чёрта с два! Ты взломал мою дверь, я тебя не ждала. Вошёл, Лапша спугнул тебя, ты сбежал, а я не проснулась. – Он лаял. – Он каждый день на что-то лает, я привыкла, и даже соседи больше не жалуются. – Я сломал замок. Это ты тоже не заметила? – А знаешь, почему? Потому что опять проспала и выбежала из дома без пяти семь. Поэтому я и не заявила о проникновении. Как безответственно, Джоди! Простите, офицер, больше не повторится. Ой, да что с вас с блондинок взять! – Маккласки криво улыбнулась. – А от крови я избавлюсь, ничего не найдут. Фредди кивнул – слишком красива для копа, но и так же умна. – Прости, туго соображаю. Не спал почти сутки и ещё на взводе. – Но ты, вижу, уже что-то придумал. – Да, кажется. Есть знакомый, и… думаю, есть шанс выпутаться. – Ну, так используй его. – Девушка положила ладонь на плечо Фредди. – И не говори мне, что собираешься делать, пусть всё будет чисто, и я останусь в святом неведении. Лучше я покопаю что-нибудь на Димика, вдруг смогу чем-то помочь. И Фредди, просто, чтоб ты знал: я в жизни не поверю, что ты работал против нас. Найди чёртовы доказательства своей невиновности. – Спасибо тебе, Джо, – улыбнулся Фредди. – Я тебя очень люблю, ей богу, ты потрясающая! Столько раз меня выручала! Джоди стрельнула глазами и улыбнулась в ответ: – Проваливай отсюда, Ньюэндайк. Постарайся нигде не запалиться, а как разделаешься, купишь мне новую кофемашину. Только подожди секунду, у меня кое-что для тебя есть. Маккласки принесла кожаную куртку и оранжевую баночку с таблетками. – Я сняла этикетку, там моё имя. Но тут обезболивающее, ибупрофен. У меня осталось с того раза, когда я сломала руку под рождество. Суточная доза – две таблетки. А куртка – моего бывшего. Прикрой кровь и повязку, чтобы не бросались в глаза. – Спасибо. – Первым делом Фредди заглотил обезбол. Надел кожанку – широковата в плечах, но сойдёт – и положил оранжевую баночку и пистолет в карман. – Твой бывший байкер что ли? – Нет, просто идиот. – Не хватится? – Если хватится, спущу на него Лапшу, – легкомысленно отмахнулась девушка, но тут же стала серьёзной: – Тебе пора, Фредди. Почти четыре, лучше убраться до рассвета.