Незакрытое дело

      – Да иду я, чёрт возьми! – крикнул Майк с дивана и пошёл открывать дверь, спросонок чуть не вбившись лбом в косяк. Звонок продолжал заливаться истерикой. – Сейчас открою, подожди! Надеюсь, ты прихватил вазелин, потому что я воткну тебе эту сраную звонилку в зад, полуночный ты ублюдок!       Майк распахнул дверь настежь, готовый с порога уложить незваного гостя.       – Джим?       – Как дружелюбно. – Холдуэй с интересом разглядывал бейсбольную биту в руках Лонг-Бич Майка. – Я разбудил?       – Да нет… в смысле, да... не страшно. Что-то случилось?       – Ты новости не смотришь?       – А, ты про ограбление. Да, четвёртый день по всем каналам мусолят. Вы там, парни, конкретно налажали.       – Я пройду?       – Конечно, не вопрос. – Майк бросил биту у порога. – Половина второго ночи, но почему бы не поболтать с хорошим человеком?       Джим входит в захламлённую квартиру. Он не нравится Майку; есть разные копы, но только лейтенант Джеймс Холдуэй смотрит на любого преступника, как на кусок дерьма, готовый в любой момент слить в унитаз, даже если твой смертный грех – пакетик с марихуаной. Майка Джим презирает особенно – конечно, Майк ведь стукач, барабан, лицемерная сволочь. Но не Джиму рассуждать о лицемерии – он уже год работает с Майком в команде. И, в конце концов, Майк пашет не только себе на благо, но и на благо полиции, и заслужил право на крохотную порцию хотя бы спокойствия. А уважение нахер.       – Кофе будешь? – Майк шарится по кухонным шкафчикам, стараясь найти медную джезву. – У меня где-то есть хороший, из Кении. Кореш привёз недавно, он прямиком оттуда. Попробуй, Джим, это тебе не дерьмо из кофемашины, которое подают в…       Договорить Майк не успевает; едва он поворачивается к Джиму лицом, как боксёрский выпад огромного чёрного кулака с одного удара ломает нос. Искры из глаз, Майк падает на колени. Нокдаун.       – Господи! – Одной рукой Лонг-Бич держится за лицо, второй упирается в пол, пытаясь не свалиться плашмя. Кровь льётся на грязный половичок, и даже рычание старого холодильника в кухне не заглушает звон в голове. – Ты совсем ебанулся?! Что с тобой не так, поганый нигер?! Господи, мой нос!       Джим не отвечает на оскорбление. Просто хватает Майка за ворот рубашки, взводит курок и приставляет к макушке пистолет.       – Стой-стой-стой-стой, погоди, чувак, пожалуйста, да объясни мне, что я сделал?! – Майк инстинктивно вскидывает руки вверх, как будто это поможет. – Я не понимаю, что происходит, я выполнил уговор, ваш парень внутри, я выдал Кэбота на блюде – в чём моя вина? Иисусе, Джим, да я не знал, что будет перестрелка! Я ни при чём!       – Я думаю, сволочь, что ты знал, кто будет в банде, – цедит сквозь зубы Джим. – Знал и не сказал ни слова. Пацан две пули поймал, чуть не загнулся у меня на руках – если бы ты предупредил, что будут такие ублюдки, всё могло пойти иначе.       – Джим, клянусь, я знал только Славного Парня, он набирал команду, и я дал рекомендацию на Фредди. Я даже Джо знаю едва ли, видел его раза три, я работаю со Славным Парнем!       – Последний шанс, Брэдстоук. Считаю до трёх. – Пистолет упирается сильнее. – Раз…       – Кевин! – кричит Майк. – Кевин Спайк!       – Дальше.       – Меломан, кликуха. В ограблении он не участвовал. – Майк говорит очень быстро, так что кровь из разбитого носа скатывается по губам и слетает с них брызгами. – Я знаю его по старой жизни, мы пару раз вместе работали, брали тачки. Он угонщик, классный водитель, он должен был забрать парней, когда они выйдут. Неприметный, молодой, моложе даже, чем Фредди, лет двадцать восемь, наверное. Я порекомендовал его Славному Парню, как хорошего драйвера, он со странностями малость, но тихий, вряд ли это из-за него весь сыр-бор.       – Хорошо, Кевин Спайк по кличке Меломан. Дальше.       – Господи, Джим, нет никакого дальше, я больше никого не знаю! Я же не один давал рекомендации!       – Два…       – Джим, Джим, Джим, пожалуйста, я тебя умоляю…       – Три.       – Фил!!!       Давление пистолета на голову немного ослабевает. Майк хватает ртом воздух, перед глазами поездом проносится вся его жизнь.       – Я жду, Майк.       – Бэннистер. Или Бастер, я не уверен, он иногда толкает у меня краденое барахло, мы не близко знакомы. Тоже молодой, лет тридцать пять, худой, бородка плешивая и усы. Нервный, с невъебенной паранойей, очень осторожный.       – За что-то принимали?       – Не знаю… – Пистолет придавливает сильнее. – Травка, вспомнил! Принимали пару раз с травкой. По кражам вроде глухо.       – Фил Бастер или Бэннистер, проверю. Дальше.       – Джим, это всё!!! – орёт Майк так, что его, наверняка, слышно на улице за пару кварталов. – Пожалуйста, Джим, я никого больше не знаю, клянусь, боже, прошу, не убивай меня, я же всё сделал, сука, я же работал на вас больше года, я всё для вас сделал, мрази легавые!!! Сраный нигер, я ничего больше не знаю ни о ком, не вали меня, Джим, умоляю!!!       Майк падает лбом в пол, ствол вжимается в кожу. Из глаз против воли льются слёзы – умирать страшно.       – Благодари Фредди, гад, он за тебя поручился. – Холдуэй отпускает воротник, ставит пистолет на предохранитель и убирает его от головы Майка. – Чтоб тише воды, буду следить.       Лонг-Бич Майк и после ухода Джима ещё долго стоит на коленях посреди своей кухни, дрожащий от ужаса.       – Убью, суку… – шепчет Майк. – Ты покойник, Фредди, блять, я тебя придушу. Тебя и Фила, вам хана. Чёртов нигер, сломал мне нос. Чёртов нигер…       Кровь аккуратными каплями заливает половичок.

_____

      Фил проснулся на рассвете от того, что кто-то постучал в дверь; пальцы на автомате снимают пистолет под подушкой с предохранителя и взводят курок.       Майк в соседней комнате явно уже не спал, потому как открывать идёт сразу. Или вовсе не ложился, как будто заранее знал, кто придёт. Как будто спецом оставил Фила в квартире. Фил молча чертыхнулся – попасться в такую ловушку, как сраный новичок! Рука крепче сжимает пистолет – живым он им не дастся.       Дверь тем временем открывается.       – Долго ты, – тихо говорит Майк. – Я уж думал, что-то случилось.       – Со мной случилось всё, что могло, куда уж дальше. – Голос ответившего кажется смутно знакомым. – Что с носом?       – Ударился. Давно уже, – отвечает Майк. – Знаешь, когда ты позвонил, я даже удивился.       Звонок? Когда был звонок? Фил уснул настолько крепко, что не слышал телефон, или Майку позвонили ещё раньше? Возможно, Лонг-Бич ждал гостя ещё до того, как пришёл Фил – и при таком раскладе это попахивало подставой. В любом случае, вставать Бэннистер пока не торопился, слушал, что будут говорить. Пусть думают, что Фил ещё спит, и обсудят что-нибудь между собой, вдруг это важно.       – Я не думал, что когда-нибудь позвоню. Думал, история закончилась. А вот хер.       – Надеюсь, звонил с автомата?       – Да. Есть что пожрать?       – Немного.       Шаги, на кухне звон и грохот – кажется, столовые приборы и кастрюлька со спагетти, так и оставшаяся на плите.       – Господи, Фредди, ты как бродячая собака!       – Плевать, – отвечает второй с набитым ртом.       – Давай хоть разогрею… а, ладно, я понял. Ты вообще в порядке?       – Ёб твою мать, Майк, я нихуя не в порядке! – всё так же с набитым ртом повышает голос Фредди. – Я не спал сутки, почти столько же не ел, меня подстрелили! Я даже в свою квартиру не могу попасть, пришлось взломать дверь в доме знакомой, чтобы взять бинты и банально не истечь кровью! Против меня дикие, но охуенно убедительные улики, за мной гоняется полиция, старый гондон, уверенный, что я ему должен, и какие-то мудаки, работающие на него! Как я могу быть в порядке, Майк?       – Легче, братан, легче. Уверен, можно что-то сделать. Ты за меня поручился, я жив и на свободе, так что помогу. Тем более что тут и моя жопа, как оказалось, может быть на кону.       – Почему же?       – Потому что мистер Белый внезапно в курсе, что я давал рекомендации на парней, вот так вот. Знает только имя, но рисковать не хочу.       Фил подскакивает на постели: если этот самый Фредди в курсе, кто такой мистер Белый, это может означать только одно.       – Твою мать, я думал, ты подох… – Бэннистер, как вкопанный, становится в дверном проёме кухни и прицеливается в мистера Оранжевого, что, стоя у плиты, жуёт остывшие спагетти прямо из кастрюльки. – Какого хера, Майк?!       Мистер Оранжевый удивлён не меньше, но поначалу только от того, что из комнаты внезапно нарисовался тип с заряженной пушкой. Продолжает сосредоточенно жевать. А потом лицо озаряется узнаванием.       – Охренеть, – бормочет, слегка поперхнувшись. – Ублюдок был прав: я бы в жизни тебя не узнал! Лонг-Бич, это чё за нахуй? – спрашивает мистер Оранжевый, повернувшись к Майку лицом и тыкая вилкой в сторону Фила.       – Ну, ты его знаешь, как мистера Розового, – отвечает ему Майк. – Но его зовут Фил.       – Нахера ты ему моё имя…       – Фил, – перебивает Майк. – Этого парня ты помнишь, как мистера Оранжевого, но его имя Фредди. Познакомились, подружились. В моём доме не принято убивать друзей, так что если вы двое не перестанете целиться друг в друга, то можете валить прямо сейчас.       Фил только сейчас замечает, что, пока он отвлекался на вилку в правой руке мистера Оранжевого, левая рука того вполне успешно прицелилась в Фила из неприметного пистолета.       – Ха, дамская пукалка, отлично!       – Тебе хватит, принцесса.       – Я не шучу, – рычит Майк, но благоразумно отходит в сторону на случай, если стрельба всё-таки случится. – Убирайте пушки или валите нахрен. Я помогаю вам чисто по старой дружбе, если этот факт для вас нихера не значит, то я скроюсь один, а вы разбирайтесь и с полицией, и с мистером Белым, и с кем хотите.       Фил злобно скрипит зубами, Фредди смотрит исподлобья. Но оружие оба опускают почти одновременно.       – Майк, он стукач, сучья крыса! – кричит Фил. – Он на свободе, а раз на свободе, то это он нас заложил! Джо прав, из-за него вся херня пять лет назад! Из-за него сейчас Белый носится за мной, как бешеный пёс!       – Он не стукач. – Майк закуривает с поразительным спокойствием и даже немного улыбается, чем выводит Бэннистера из себя.       – Серьёзно? А кто тогда стукач, мать твою?! Мистер Блондин? Кевин? Майк, это он, больше некому!       – Он не стукач, Фил, он легавый. Стукач я.       Фил замирает на месте, а его глаза, кажется, сейчас выскочат из орбит.       – Ну нахер… – Он обессиленно падает на табуретку и бросает пистолет на обеденный стол рядом, пока Майк продолжает спокойно курить, а коп с лёгкой усмешкой возвращается к холодным спагетти.       – Примерно за год до ограбления «Карины» полицейские взяли меня на угоне. – Майк разгребает бардак на подоконнике и достаёт пепельницу. – Но они не успели взять парней, с которыми я работал. Мне светила двадцатка – много чего уже висело, плюс сопротивление при аресте, плюс не отгулял УДО. Но лейтенант узнал меня по старому делу, с которого мне удалось соскочить, он знал, что я барыжу, со многими знаком, и кое с кем близко. Тогда он намекнул, что угон – херня, и меня освободят, если я сдам подельников и помогу войти в доверие в более высокие круги. И я согласился, Фил. Я плюнул на всё и выбрал свободу. Меня отпустили в тот же день, якобы за неимением прямых улик, ошибку в оформлении протокола и за избиение при задержании.       – Избиение?       – Для правдоподобности Холдуэй подбил мне глаз и едва не сломал челюсть, прежде чем отпустить. Он никогда не отличался хорошим воспитанием, – усмехнулся Майк озадаченному Фредди. – После этого парни, с которыми я работал, аккуратно присели в течение двух месяцев. А потом я сливал информацию на Славного Парня Эдди и на Джо Кэбота. Всё, что знал.       – Вот же ж… срань! – только и смог выдавить из себя Фил.       – С Фредди лейтенант познакомил меня за четыре месяца до ограбления. Сказал, что этот парень будет работать под прикрытием, и мне нужно сделать всё, чтобы он приблизился к Джо. Это я ввёл его в банду.       – Так ведь и меня тоже! – крикнул Фил. – Ты, подстилка, подвёл меня к краю! Меня чуть не пристрелили! Из-за тебя я в бегах! Сучий ты ублюдок, это из-за тебя на нас устроили облаву!!!       – Ой, да завали ты, Розовый! – злится Ньюэндайк, скидывая грязную кастрюльку в раковину. – Ты там нахер был не нужен, это дерьмо затевалось только ради Джо! Рассказал бы, что знаешь, и свалил!       – Иди нахуй, легавый! – Фил тянется к пистолету, но коп уже держит на прицеле.       – Дёрнись, пожалуйста! – низко рявкает Фредди. – Давай, спровоцируй меня!       – Так, больные ублюдки, разошлись! – кричит Майк, едва не вставая между ними на линии огня. – Успокоились, оба!       – Ты что, ему веришь? – Фил уже брызжет слюной от злости. – Ты веришь сраному подсадному копу?!       – Он поручился за меня пять лет назад! Грёбаный нигер сломал мне нос и чуть не пристрелил прямо здесь, отпустил только потому, что этот сраный подсадной коп за меня поручился!       – Серьёзно? – удивляется Фредди. – Джим хотел тебя убить? Я не знал.       – Конечно, – нервно хохотнул Фил, всё ещё переваривая услышанное. – Ты стучал, он поручился, и теперь вы лучшие друзья, коллеги по цеху!       – Слушай, – Майк поворачивается лицом. – Я не прошу ему верить, я не прошу верить мне. Мы имеем право не доверять друг другу, это нормально, так мы и выживаем, но мы сейчас все в одной лодке. И эту лодку вот в этот самый момент ебашит в самое днище топор по имени мистер Белый! Можно же объединиться ненадолго, избавиться от проблемы! Разделаемся с мистером Белым и пойдём по разные стороны. Забудем, что мы когда-либо знали друг друга. Никто никого не будет искать.       Полицейский немного опускает пистолет:       – Общее дело? С ним? Ну, отлично, прямо, как Ларри завещал! Осталось только сфотографироваться в фас и профиль и можно прямо сейчас пиздовать в Сан-Квентин!       – Ты чего несёшь? – Фил презрителен, но любопытство берёт верх. – Кто там тебе чего завещал, причём тут я?       – Да притом, что ты спиздил те бриллианты! Пять лет скрывался с ними, хер знает где, а потом решил подарить их Димику! – злобно выпаливает Фредди в ответ.       – Какому Димику, никому я их не дарил! – вскакивает Фил с места. – Мне рёбра переломали, зубы вышибли, чуть не убили – я что, подохнуть должен был ради сраных камней, которые нигде не толкнуть? Хватит того, что из-за них моя жизнь нахуй сломана! Я ничего не передавал, мистер Белый отобрал их!       – О, спасибо, мне теперь охуенно легче! – Фредди разводит руками и дико улыбается. – На меня сделаны липовые улики, будто я реально участвовал в ограблении и пять лет помогал тебе продавать бриллианты частями, но теперь я хотя бы знаю, что ты тут, сука, ни при чём!       – Что? – С Фила вмиг слетает спесь; он побледнел, почувствовал, как затошнило, и дело явно было не в отбитой голове. – Помогал мне? Что ты несёшь?       – Что, чувствуешь, как пахнет жареным? – продолжает скалиться полицейский. – Это жопы наши горят, мистер Розовый, шкварчат на гриле! Меня подставили, сделали липовые доказательства, что я грабитель, и это была бы целиком и полностью моя проблема, да вот только Ларри так на тебя обиделся, Фил, что со спокойной совестью приплёл в эту историю!       – Димик, Ларри – мне кто-нибудь, блять, объяснит, кто есть кто?! – взрывается Бэннистер.       – Ларри Димик, – устало поясняет Майк. – Это его мы знаем, как мистера Белого.       – Ах, ну понятно! Мы же с Белым как раз из-за этого и подрались тогда, из-за того, что он раскрылся перед Оранжевым! Имя, родной город. Конечно, они так обжимались на эстакаде, разве что предложение друг другу не сделали! – язвит Фил, чем моментально доводит копа до белого каления:       – Я знал, кто он, ещё до ограбления! Лоуренс Димик, Кевин Спайк, Виктор Вега, Эдвард Шон и Фил, сука, Бэннистер – я знаю каждого в банде, маски сняты! Как ты не поймёшь, кретин, что ваше дело – сраная шляпа, и не подряди Славный Парень ёбаного мистера Блондина, который чудом не завалил нас всех прямо в ювелирном, всё это было бы не более чем стандартной облавой!       – Тихо, Фредди, угомонись, прошу. – Майк всё-таки становится перед пистолетом Ньюэндайка и поворачивается к Филу лицом. – И ты тоже. Успокойся. Нам нужен этот парень, ясно? Не важно, коп он, крыса или хуй знает, кто ещё. Мы под ударом только из-за того, что мистер Белый решил отомстить. Ему, тебе, всему грёбаному миру. Нужно собраться и дать ублюдку пинка по яйцам, иначе опять нихуя не выйдет, и придётся либо ждать пулю в сердце, либо бежать. А я не хочу, как ты, до конца жизни скрываться и работать официантом в сраных забегаловках!