_____
– Тихо, – успокоил док, когда Фредди дёрнулся и зашипел от боли. – Как и сказал, воспалилась, явно абсцесс. Надо вскрывать. Соня ещё спала после ночной смены, и перевязкой занимался Роджер. Состояние раны в грудную клетку его полностью удовлетворило: дренаж и банка пустые, одышки нет, шов не кровит – порядок, зашиваем. А вот рука отекла, покраснела и стала горячей в районе плеча, говоря о том, что Джоди – хороший коп, но не медсестра. Фредди тихо ругнулся: – Дерьмо. Только не гаси меня. Хватит лекарств, наркошей себя чувствую. – Обколю местно, – соглашается док. – Больно будет, но не сильно. – Потерплю, – кивнул парень. Его всё ещё шатало в стороны, но он уже мог сидеть на диване и с посторонней помощью даже передвигался от кухни до ванной; обретя долгожданную самостоятельность, снова терять сознание или заваливаться в горизонтальное положение Фредди не хотел. – Когда мы сможем свалить? – спрашивает Фил, сидя за кухонным столом. – Хоть сейчас, – не глядя отвечает док. – Пинка дать для ускорения? – Ха, остроумно! Нет, серьёзно, тебе самому охота с нами возиться? Нас пришить пытались вообще-то! – Он прав, – соглашается Фредди. – Оно бы и вам с Соней отсюда уехать. – Дай разобраться с абсцессом, – Роджер неплотно бинтует руку парня. – К тому же, если правильно понимаю, Майк ещё ждёт вестей от какого-то своего человека. Сидите здесь, всё равно мою квартиру засветили. Фредди кивает, да и Фил, кажется, соглашается с аргументами. Подождут, деваться всё равно некуда. Роджер тем временем берёт сумку с лекарствами, открывает окно и выходит на пожарную лестницу. – Наведаюсь к Мэри Клэр, прокапаю сучку – её кошка достала мурчать у меня на кровати. Вернусь, вытащу дренаж и займусь твоей рукой. Сильно пока не напрягайся. – Куда уж мне… – отвечает Фредди, всё так же сидя на диване в одних брюках, и от озноба завернувшийся в простыню. Док спускается вниз. Когда в кухню входит Соня, Фил впервые видит её серой, усталой и выглядящей намного старше – или просто на свой реальный возраст. – Доброе утро, – здоровается он первым. – Как дежурство? – Бывало и лучше, – отвечает женщина, наливая чай и щедро сдабривая его сахаром. – Где Роджер? – Ушёл к соседке, – ответил Фредди. – Майк ещё храпит? – А то не слышишь. Он же меня и разбудил. – Соня явно не выспалась и недовольна. – Молодой мужик, ему бы к ЛОРу обратиться, стены ходуном! – Так. – Роджер с внезапностью поноса появляется в оконном проёме. – Две новости, хорошая и нормальная. С какой начинать? – Давай по классике, – хмурится Соня. – Кошка может жить с нами, я не против, – мрачно объявляет док. – О Боже, всё? – Озвучивать шокированной Соне плохую новость уже не требуется. – Угу. – Роджер бросает сумку на пол возле плиты и переступает через подоконник. – Не очень долго, окоченение только на лице. – Что такое? – переспрашивает Фил. – Соседка откинулась? – Да. – Роджер тщательно моет руки и достаёт инструменты, чтобы заняться раной Фредди. – Соседи привыкли к вони из её квартиры, и я закрыл окно, но сейчас жарко; через пару дней Мэри Клэр начнёт гнить и завоняет так, что кто-нибудь вызовет полицию. По логике хорошо бы это сделать мне – квартира рядом, я врач, должен первым почуять неладное. Но даже если не я, копы приедут в любом случае. Сломают дверь, найдут девку. Она не передознулась – я не видел ни шприцов, ни наркоты. У неё почти наверняка ВИЧ, возможно, пневмония или я чёрт ещё знаю, что такое… – …но без видимых причин смерти её заберут на вскрытие, – продолжает за дока Фредди. – А полиция станет опрашивать соседей, не видел ли кто-нибудь из них что-то подозрительное. – Меня видели – старик со второго этажа курил на лестнице, мы поздоровались. Придут копы, он им расскажет, как утром я входил в квартиру Мэри Клэр, и копы придут уже сюда. Я найду, что им сказать, не проблема, весь дом знает, что я приносил этой суке продукты и помогал выходить из ломки. Но знакомить с легавыми вас я не собираюсь. И это ответ на твой вопрос, – обращается Роджер к Филу. – Пара дней, пока она не завоняла. У вас есть максимум пара дней, чтобы привести дела в порядок и уехать отсюда. – Чёртова шкура, – разозлился Майк, когда, проснувшись через полтора часа, узнал о Мэри Клэр. – И приспичило ей именно сейчас сдохнуть! – Угомонись, – осадил Роджер, когда заметил, что Майк готов швыряться посудой в стены. – Покури. И глотни чаю. Делай, я сказал! Не хватало ещё, чтоб ты тут дурковать начал! – Ладно, ладно, – Майк закуривает. – Чёрт. Не вовремя, док, пиздец, как не вовремя! – Примерно так же, как ты завалился ко мне три дня назад с полудохлым копом под мышкой. – Роджер ухмыляется с плохо скрываемым злорадством. – Не одним нам с Соней теперь метаться с переездом. – Злой ты, мужик, охуенно злой, – качает Майк головой. – Ладно, окей. Что с Фредди? – Просил не гасить его – и пожалел об этом. – Док смотрит в сторону беспокойно спящего на диване парня. Озноб, температура, бисерины пота на лбу и висках. Рука изрезана в клочья, под повязкой – дренаж и турунды с йодным антисептиком. – Рановато зашивать рану в груди, но все шансы, что вам придётся уходить в ближайшее время и быстро, и у меня не будет времени на срочную операцию. Ещё больше беспокоит плечо. Антибиотики у меня есть, будет принимать по схеме, обезболом наколю, но надо в больницу. Нехорошая рана. – Будет больница, если Марти справится… чёрт, он свяжется со мной только завтра вечером. – Отсидитесь в мотеле, если что. Фредди – малый крепкий, перевязку стерпит, а ты, знаю, не брезгливый – гноем тебя не напугать, сам обработаешь. – Херня, сделаю, – отмахивается Майк. – Сейчас, главное, доказательства. – Какой тебе резон? – интересуется Роджер. – Ну, докажете вы, что улики на копа – липа, дальше что? – Люди, которые сидят у нас на хвосте и хотят пришить, работают на серьёзного перца. Ни мне, ни Филу их не скинуть, за нами так и будут бегать. Нужно посадить главного, вот тогда всё прекратится, и жизнь будет в шоколаде. А посадить главного можно только тогда, когда будет доказан сам факт подставы. Только тогда дело повернётся на диаметр. – Что за бриллианты? – О чём ты? – Не строй из себя идиота. – Откуда ты о них знаешь? – Майк с невозмутимым покерфейсом закуривает вторую сигарету. – Фил бормотал во сне, – ухмыльнулся док. – А ты только что подтвердил. Пять лет назад ювелирный же грабили? – Да, это они, – сдаётся Майк. – Неужели в долю хочешь? – Упаси Господь, оставь это дерьмо себе, – махнул рукой Роджер. – Я просто старый брюзга, которому интересно, как ты собираешься пристроить краденого барахла на пару миллионов, чтобы не запалиться, только и всего. – Уже никак. Не будет никаких бриллиантов. Тут в живых хотя бы остаться.***
Двигатель автомобиля заглушён – со старой тачкой такую вольность Марти ни за что б себе не позволил, но новая иномарка заводилась с пол-оборота. Бесила жутко. Чёртовы япошки, развалили весь отечественный автопром со своими сраными малолитражками. Что это за тачка такая, в которой нельзя разложить сиденье и нормально поспать или потрахаться? Но нет, мода на компактность, и автомобили, похожие на корабли пыльных дорог, уходили в прошлое вместе с чувством свободы, которое эти дороги дарили. Узкоглазые обезьяны – Марти бы собственноручно перестрелял каждого из тех, кого видел на своём пути. Душа просила хорошей драки. Войти в бар, выпить для разогрева и вывести из себя какого-нибудь лоха поздоровее, чтобы мог дать отпор, иначе не интересно. Но Марти докурил, нервы успокоились и тут же вновь натянулись тетивой, а пальцы потянулись за новой сигаретой. Твою ж мать, так и рак можно заработать! Хотя, не курить сейчас было попросту невозможно. Он согласился помочь Майку, но поверить, довериться так и не сумел. Майк предал его несколько лет назад – этого ничто и никогда не изменит, не помогут никакие извинения и обещания. И теперь дело, в которое Марти по глупости ввязался сначала из страха вернуться за решётку или сдохнуть, потом из братской преданности, спустя сутки не казалось таким уж простым. Марти знал человека, который, в теории, мог сделать для Дова липу. Уиллис Гриффит, золотые руки, умел превращать воду в вино, свинец в золото и говно в произведение искусства. На чём и погорел в своё время, подделав какую-то невъебенно дорогую картину. Подделку не опознал ни один эксперт, а обман раскрылся лишь благодаря частному детективу и шизофрении Уиллиса – мужик не выбрасывал ничего из того, что хоть однажды попадало к нему в руки. Копии картин и материалы для состаривания, сломанные вещи, мусорные объедки, состриженные ногти и волосы – Уиллисом всё бережно собиралось, систематизировалось и хранилось на почётном месте. А Марти требовалось только дождаться, пока Уиллис выйдет из дома, проникнуть в этот храм мерзостей и откопать негативы и оригиналы фотографий и документов, которые – О, не стоило сомневаться! – Уиллис сохранил.***
Запах пошёл на следующий день около трёх часов пополудни. – Пора, – сказала Соня. – Такое не скроешь. Даже если не позвоним мы, это сделают другие жильцы или прохожие. – Блять, – цедит Фил. – Не блятькай, пиздюк, – грубит ему Роджер. – Я ещё вчера сообщил о раскладе, остальное в ведомости погоды. Так что собирайте вещи и валите. Майк, наш разговор ты помнишь. Новый адрес я тебе не дам. – Знаю, – отзывается Майк спокойно, но в душе тоскливо от слов: дока и Соню Лонг-Бич искренне уважал и ценил по-человечески. Ему хотелось верить, что уж этих людей он бы не предал, чем бы перед ним ни трясли. Но не верил. – Я помогу. – Спасибо, но нет. – Фредди не позволяет Соне поднять его с дивана, и встаёт сам. – Двигаться всё равно придётся, лучше начать раньше. – Ох, малыш, поберёг бы себя. Женщина обнимает парня, и Фредди обнимает её в ответ. – Лучше ты себя береги. Сообщи как-нибудь, что с вами всё хорошо. – Что-нибудь придумаю, – обещает Соня. Фил уходит за машиной, не уверенный, что найдёт «Вольво» Майка на том же месте. Майку в сие тоже верится слабо, и он уже гадает, где стянуть тачку, чтоб не сильно палевно, и не связали с Мэри Клэр, когда внезапно серый седан останавливается практически под окнами. Фил поднимается в квартиру, сильно угорая. – Чего скалишься, Бэннистер? – недоумевает Майк. – Нашёл в багажнике пару дохлых клоунов? – Тачку твою угнать пытались, – радостно заявляет Фил. – И передумали, когда сдёрнули плед с заднего сиденья. – Блять. – Майк морщится, примерно представляя, во что превратился салон. – Так херово? – Как в мясной лавке. Угонщики явно обделались, когда увидели, бросили почти рядом, ярдах в ста от места, где я запарковался. – В какую ж глушь ты въехал, что не заинтересовались копы? – замечает Майк. Фил взял рюкзак, что собрала в дорогу Соня, махнул рукой ей на прощание и ушёл на улицу, не удостоив Роджера особым вниманием – взаимно с его стороны. Майк забирает свою тревожную сумку. С доком прощается скупо, с Соней – тепло. Док на прощание кивает Майку и жмёт руку Фредди: – Не ввязывайся больше в неприятности, парень. Когда-нибудь везение закончится. – Я запомню. Спасибо за помощь. Через десять минут «Вольво» отъезжает от входа. Ещё через двадцать Роджер звонит в полицию, сообщая о трупном запахе из квартиры снизу, а Соня уходит в магазин, чтобы купить переноску для Мау. Собирать вещи они планируют начать завтрашним утром; док и Соня пока не знают, куда поедут, но за пятнадцать лет нелегальной работы такие ситуации для них не в новинку.***
– Это пиздец, Майк, это ёбаный пиздец! Марти сидит на пассажирском сиденье и нервно курит. Майк протягивает ему банку «7 Up», что принёс из холодильника на заправке, и Марти прикладывает её к негнущемуся колену. – У них лёд закончился. – Да похуй, сойдёт. Чёрт. Как думаешь, сломал? – Парень принимает от брата пакетик обезболивающих, что Майк отсыпал у Фредди, разворачивает и съедает сразу пару таблеток. – На ушиб больше похоже. – Лонг-Бич внимательно смотрит на распухшее колено, когда Марти поднимает штанину. – Но я не сильно шарю. – Бляяять… – тянет Марти. – Нахуй я в это ввязался, ёб ж твою мать! Сука, он собирает свою срань! Я видел бочки, с мочой, с дерьмом, белые, но разглядеть можно. Вонь стоит, как в диарейной жопе! Господи Иисусе, я знал, что у мужика проблемы, но чтоб настолько?! – Марти, документы, – напоминает Майк. – Нашёл? – Да подавись нахуй своими документами! – рычит Марти в ответ, после чего достаёт свёрнутый конверт из внутреннего кармана куртки и едва не кидает Майку в лицо. – Я там споткнулся, чуть ногу не сломал, Богом клянусь, если б не смог выбраться, Уиллис и меня бы оставил в своей коллекции! Сука, ты знаешь, кто этот фраер на фото? – Фраер на фото? – Я что, блять, тихо говорю?! Я видел фотографии и знаю этого мудака! Марти действительно знал. Лу отнёс конверт, бриллианты и записку, и вернулся в машину уже не один. По рассказам Ларри Димика, предатель, пять лет назад затесавшийся в банду, представлялся охуенно крутым, но по итогу человек, вышедший из кафе, оказался худой и мелкий – вообще не впечатлил. Однако ничто не отменяло факта, что рыжеватый заморыш – всё та же крыса, и Марти без колебаний приставил пистолет к его затылку. «Дёрнешься, и моя проблема будет только в том, что придётся отмывать салон от твоих мозгов» – О, рука б не дрогнула. Одним выстрелом Марти разом бы отомстил и за себя, и за Ларри Димика, и за каждого чела, пострадавшего от предательства прогнувшегося под полицию подельника. Но мистер Оранжевый держался спокойно. Только съязвил разок: «Не хочу, чтоб ты мыл салон». – Он коп, ты в курсе? – продолжает орать на Майка Марти. – Ёбаный ж пиздец, Майк, неужели ты в курсе? Во что ты опять меня втянул?! – Замолчи, – осаждает Майк брата. – Мы Дова хотим засадить, ясно? Дова Шварца, мужика со связями и при бабле. – А ты знаешь, что Дова не прижать? Что за эти бумаги сядет только Димик! – Да не сядет твой любимый Димик, расслабься, все улики косвенные. Максимум, что ему светит, это нарушение УДО. В обмен на Шварца Фредди предложит сделку, и если Димик согласится, то останется на свободе на тех же условиях, на каких и вышел из тюряги. – Нихуя ты не понял, баран! – выплёвывает Марти и открывает дверь машины. – Не все так пекутся за свою жопу, что готовы курнуться в говно лицом! И, сильно хромая, Марти уходит, оставляя брата одного в компании неопровержимых доказательств, что детектив Фредерик Джон Ньюэндайк во всей этой истории – лишь пешка, жертва обстоятельств, хитрого плана и старой обиды.