_____
Рана в груди пульсирует, а рука горит огнём. – Что, совсем худо? – Пиздец… – стонет Фредди, катаясь по кровати. – Я сейчас сдохну… – Блять… – Фил мечется по комнате. – Чёрт, ну я всё просмотрел, нет их! Ты сам никуда не мог заныкать? – Ещё не принимал… – хрипло отвечает Ньюэндайк, буквально вгрызаясь зубами в плед, чтобы не закричать. Фил в отчаянной злости переворачивает рюкзак, собранный Соней, и вытряхивает его содержимое на кровать. Антибиотики, перевязочный материал, шприцы и антисептик. А вот обезболивающих нет. Фил и рад был матюкнуть дока или его жену, да вот только самолично видел, как Соня положила оранжевую баночку в карман. Какая-то сильная херня, которой не купишь без рецепта в аптеке – полицейский держался на ногах ровно столько времени, сколько действовала таблетка. Держаться дальше без новой дозы коп был явно не в состоянии, и сколько пройдёт времени, прежде чем он начнёт орать от боли, а менеджер мотеля вызовет полицию, Фил не знал. – Я отойду ненадолго, знаю, чем помочь. Час протянешь? – спрашивает Фил. – Попробую. – Голос Фредди такой же, как пять лет назад на складе, надломленный, выдавливающий слова через силу. – Ну, пиздец, попали… – бурчит Фил, после чего хватает ключи и выходит в темноту позднего вечера.***
Майк припарковал седан неподалёку от входа в мотель, чтобы, если вдруг придётся спешно сматываться, не пришлось тащить Фредди слишком далеко – парень неплохо держится, но ещё слаб после ранений, большой кровопотери и инфекции. Нельзя, чтобы его снова зацепило. Не сумеет уйти – пиши пропало: Дов теперь в курсе личности Майка, и без помощи полицейского его не скинуть. Да, у Майка есть часть бриллиантов и деньги, с этим не проблема. Проблема в том, что Дов – не Кэбот, у него совсем не тот авторитет, и он будет строить из себя отбитого мудака без жалости и принципов, а значит, свалить будет сложно. Так что от Шварца придётся избавляться любыми способами. Поэтому Фредди нужен – с ним слишком крепко связала общая история. Если б у Майка был хоть единственный шанс обойтись без копа в команде – бросил бы того подыхать на квартире и ни за что бы не потащил к Роджеру. В жизни Майка в последнее время часто всё шло не по плану, и началось оно, кажется, с того самого дня, когда его повязали на угоне. Когда Джим Холдуэй предложил свободу, а Майку пришлось сдать Рамиреса, Стива и Честера. И Марти. А потом стучать на Кэбота и его сына. Совесть не сильно мучила – мир менялся, а Джо всё ещё решал проблемы по-старому, с помощью пистолетов и грубой силы. Ограбление «Карины» должно было стать лебединой песней, последним делом, после которого старик окончательно уйдёт на покой, уступив бразды правления молодому и неглупому Славному Парню Эдди. Но всё опять пошло не по плану, и в деле появился мистер Блондин. Сказать, что Майк сожалел о смерти Джо или Славного Парня – нет, это не правда. Жалел ли он Кевина – да похуй на него. Фредди? Упаси Господь, жалеть копа! Хотя то, что парень поручился перед черномазым ублюдком Холдуэем, Майка впечатлило: даже его беспринципная натура не смогла такого забыть и через пять лет отказать в ответной помощи. Что до Фила, то он был целиком и полностью прав – именно Майк толкнул Бэннистера на грабёж. Майк знал, что дела у Фила идут из рук вон плохо, судя по тому, как мало и как редко он приносил разное барахло на продажу – нищеброд, позднее, даже костюм не смог себе достать, пошёл на дело в чёрных джинсах. Но то были лишь обстоятельства – осторожность и вертлявость Бэннистера оставались при нём. А в ограблении, задуманном Джо Кэботом, только такие качества и могли помочь выбраться сухим из воды – в том, что Фил сумеет выбраться, Майк практически не сомневался. А если б не сумел, если б ушёл без товара – что ж, Майк ничего не терял. Помог бы Филу спрятаться, а потом бы тихонечко сдал Холдуэю. Но Фил не подвёл и вернулся. Притащился в квартиру Майка прямиком после ограбления – хорошо, что Джим не вздумал заявиться в это же время, слишком был занят делом и раненым товарищем. Стечение обстоятельств, оставившее Майка и Фила на свободе. А потом всё опять пошло не по плану, когда оказалось, что бриллиантов при себе у Фила нет. Припрятал. В надёжном месте, о котором Майк понятия не имел. А значит, Фил резко переставал быть ненужным свидетелем, и Майку пришлось реально ему помогать прятаться и менять личность. А заодно и убеждать мерзавца в том, что он чуть ли не в международном розыске, и единственное место, где копы не будут искать – у себя под носом, в Лос-Анжелесе. Ерунда, устрою, справлю новые документы. Ты, главное, заплати. Не сказать, что Майк был в диком восторге, когда Фил на корню отмёл идею пристроить все камни одновременно. – Рехнулся? – вскинулся, стоило только предложить. – Всё дело спланировано от и до, и думать забудь, чтобы толкнуть груз разом! Если повяжут, покупатель обязательно выдаст всю цепочку, а я и так ушёл грёбанным чудом! И Майк решил, что всё равно пока не собирался на покой в ближайшее время, и подоить Фила он успеет. Пять камней сразу за «укрытие, взятку нужным людям и поддельные документы» и каждый год ещё по два, которые Майк аккуратно «продавал знакомому, чтобы без палева», а по факту – тупо всё складывал в собственный тайник. Взамен Бэннистер получал сумму, небольшую, но достаточную для того, чтобы расплатиться с долгами и держаться на плаву следующий год. С деньгами Майк никогда не жадничал, и Фил к ежегодным встречам относился без подозрений, со скупой благодарностью… В желудке голодно забурлило, и Лонг-Бич достал бургер из бумажного пакета. «Биг Кахуна Бургер», гавайская обжорка. Говорят, они хорошо готовят, но Майк ещё не пробовал. Посмотрим… а ведь неплохо, чёрт возьми! Стоило взять ещё один, хотя, есть шанс, что кто-то из парней откажется от ужина. Сказать, что появление Фила в начале этой недели стало каким-то сюрпризом, означало наплевать на значение самого слова «сюрприз». Бэннистер свалился на голову, как ураган разметал привычную спокойную жизнь, да ещё и угрожал пушкой. А уж когда сказал, что и бриллиантов у него больше нет, Майк чудом сдержался, чтобы не пристрелить придурка в своей же собственной квартире. Но потом Лонг-Бич остыл и пораскинул мозгами: что он сам знал о мистере Белом? Нихуя не знал, даже имени – его чуть позже сообщит в разговоре уже Фредди. Как искать в огромном городе мужика по одной только кликухе, которая и не кликуха вовсе, а оперативный псевдоним на одном единственном деле? Никак, если рядом нет человека, который знает хоть что-то. Так Фил во второй раз остался жив благодаря стечению обстоятельств. А уж когда в историю очередным сюрпризом внезапно ввязался Фредди, когда по телефону бегло рассказал о подставе и липовых уликах, тогда в голове Майка и завертелись шестерёнки – вот оно! Кто знал мистера Белого лучше, чем его бывший подельник и по совместительству коп под прикрытием? Кто мог помочь засадить ублюдка обратно за решётку? С кем можно договориться о награде за спасение? Не все камни – Майк не наивный – но куш рисовался приятный, а перспективы на покой и безбедную старость уже не казались недостижимыми. Великолепный план, просто охуенный. Надёжный, блять, как швейцарские часы. Вернее, был им до того момента, как квартиру Майка обстреляли, а на горизонте нарисовался Дов Шварц, превратив все охуенные планы просто в хуи. Зато появился повод позвонить Марти. Конечно, отношений это не улучшило, зато братишка справился на ура. К тому же, ему грех жаловаться – получил долю из заначки Майка. Пусть немного отдохнёт первое время после побега, устроится. Деньги не лишние. Тайничок пришлось раскрыть… Майк задумчиво скомкал обёртку от бургера – не кинет ли Марти? Не, не тот склад ума и характера, ему противно будет опуститься до уровня брата. Камни и деньги лежат в разных местах, и Марти знает только про последние, но перепрятать стоило. Вот скинет Фредди и Фила, утрясёт дела, чтобы копов на хвосте не было, и тайник – следующим этапом. Лонг-Бич забрал пакет с бургерами и банками газировки, закрыл машину и ушёл в номер мотеля, где ждали подельники из числа тех, с кем в нормальные времена в жизни бы не связался. – Совсем охуел?! – орёт Фил, едва Майк переступает порог. – Куда ты их дел?! – Ёпт… – от неожиданности пакет чуть не выпал из рук, но Майк быстро приходит в себя и переключается на злость: – Это чё за ебучие вопли? – Вопли? – скалится Фил. – Пришёл бы на час раньше, ты бы услышал вопли! Где сраные таблетки, какого хера ты их забрал? – Чег... ты совсем ебанулся? Взял немного для кореша, он ногу усадил, пока искал бумаги! – А остальное? Где, блять, остальное? – Глаза разуй, дебил! В рюкзаке! – Показывай, где! Фил злобно кидает пустой рюкзак Майку под ноги, но Майк и сам видит, что среди разбросанных по кровати вещей нет ни намёка на оранжевую баночку. Её Лонг-Бич достаёт из своего кармана: отсыпал таблеток для Марти, а остальное сунул в куртку машинально. – Блять. – Майк ставит на тумбочку пакет с бургерами и лекарство. – Ну, проебался, чего орать-то? – Ему это скажи, – Фил кивнул в сторону Фредди, эмбрионом свернувшегося на кровати. – Что, сознание потерял? – Майк подходит ближе, думая, что второй бургер ему сегодня обеспечен. – Эй, Фредди, ты как? Подъём, детектив, облава! Но полицейский не реагирует. Только коротко бурчит что-то невнятное, когда Майк интенсивно трясёт его за ногу. – На спину не поворачивай, – говорит Фил, а Майк охреневает с догадки. – Ты чё… за дозой сбегал? – пучит он глаза похлеще Фила. – Бэннистер, ты мудак? Это наш единственный козырь, а ты его героином накачал?! – А что мне ещё оставалось? – разводит Бэннистер руками. – Откуда я знал, может, ты бы вообще не вернулся! Этот мечется, орёт. Ну, я и вырубил его. – Бля… – Майк в лёгком шоке приоткрывает веки Фредди: зрачки узкие, а сам парень пускает слюни и не сильно реагирует на происходящее. – Фил… кажись, много… Фил забирает бургер из пакета. – Не, очухается. Дыхание в норме, сердце бьётся, так что… – Кладёт бургер обратно – аппетита нет совсем. – Достал, что собирался? Майк только утвердительно мыкнул, всё ещё проверяя, есть ли у Фредди пульс. – Так что? Едем? – Куда? Он невменяемый. – Майк садится на соседнюю кровать и скидывает ботинки. – Подождём, пока очнётся, хотя бы немного придёт в себя. Иначе как ты представляешь визит в полицию? – Никак не представляю – я в полицию не пойду. – Тебе и не обязательно так-то. Просто хотя бы подвезём его ко входу. Но он должен быть на своих ногах, понимаешь? Объяснить, что к чему и зачем, и готов предоставить документы. А сейчас как? Бросим его у входа в участок и приколем записку к груди? Херня какая-то. – Иди ты со своими нравоучениями! – огрызается Фил. – Ничего бы не случилось, не сунь ты голову в жопу и не забудь положить таблетки обратно! – Скандалишь, как старая домохозяйка… – устало отвечает Майк. – Угомонись, уже, окей? Сейчас, утром – какая разница? Всё, что нужно, у нас есть. Теперь только не суетиться и не нарваться на ребят Дова. Перевязать бы его, – кивает Майк в сторону Фредди. – Уже. – Что, неужели сам? – ухмыльнулся Майк. – А что, он зря тут валяется? – развёл руками Фил. – Док всё объяснил, вроде несложно. – Несложно, – соглашается Майк и вытягивается на кровати. – Просто не думал, что этим займёшься ты. – Сам сказал, он нужен, – Фил только отмахнулся. – Какой толк, если он загнётся от инфекции? Ты сказал доку с Соней, что камней не будет? – Ты о чём? Брось мне бургер, Фредди он ни к чему. – Да, держи. Я о бриллиантах. Соня так крутилась вокруг копа – наврал ей? Обещал взять их с доком в долю? – Нет, я и так регулярно им плачу, – жуёт Майк. – Они что-то вроде моей медицинской страховки. – Тогда с чего такая привязанность? – Фил садится в кресло. – Док просто выполнял работу, это видно, но Соня подружилась с легавым. Мне казалось, что корешиться с полицией не в их правилах. Чуть подумав, Майк ответил: – Её с Роджером сына звали Фредди. Ему бы сейчас лет тридцать было. – А что, умер? – Пьяный водитель. Мальчик пролежал в коме четыре месяца, потом пневмония, сепсис. И всё. – Копы не нашли виновного? – Нашли, и быстро. Он получил большой срок, отпечатки вроде ещё по чём-то совпали. Только док сорвался, стал принимать транквилизаторы. Догадываешься, откуда брал? – В больнице. – Угу. Пропажу обнаружили. Роджер получил срок и потерял лицензию. Когда вышел, работать официально уже не мог, но в тюрьме связи, сам понимаешь, а док классный хирург. К нему стали обращаться за помощью, Соня ассистировала. – Она сказала, что пятнадцать лет в деле. – Да, кажется, примерно так. И она профессионалка, сама почти как врач, а в выдержке заткнёт Роджера за пояс. Для неё раненые бандиты – не более чем пациенты, так что её симпатия к Фредди меня самого удивила. Хотя мы забываем, что Соня – просто женщина, потерявшая ребёнка. Может, вся её симпатия в обычной сентиментальности и материнском инстинкте. Фил обдумывает мысль и находит её вполне закономерной. – Сам давно их знаешь? – Больше десяти лет. Ножевое, чуть не отъехал тогда, почти месяц провёл у дока. Потом через какое-то время уже я помог ему с одним делом. Ну и сотрудничаем с тех пор. – А не приходить док сказал после того, как ты притащил к нему домой копа? – Нет, ему просто твоя рожа не понравилась, – вмиг растеряв дружелюбие, отмахнулся Майк и повернулся на бок. – Я спать. Разбуди, если что-то случится. – Я что, по-твоему, сторожить вас должен? – злится Фил. – Нет, – отвечает Лонг-Бич уже с закрытыми глазами. – Тут три кровати, можешь лечь. Только ляжешь ли? Улыбнувшись, Майк почти мгновенно захрапел, а Фил, психуя, выключает свет и выглядывает в окно – там только ночь, тишина и мигающая вывеска мотеля, но паранойя не отпускает. Чёртов ублюдок прав, уснуть сейчас категорически невозможно.***
– Перелома у вас нет. Врач внимательно рассматривает рентгеновский снимок, закреплённый на светящейся панели. Марти тоже смотрит, но понимает только то, что на снимке – его колено. – Что с ногой? Болит охуенно. – Сильный ушиб, растяжение связок. – Врач игнорирует мат. – Нужно наложить лангету. – Чёрт, исключено! – злится Марти. – Какая, нахер, лангета?! – Сэр, не нужно повышать на меня голос, – отвечает врач с хладнокровным спокойствием. – Я делаю свою работу, пытаюсь помочь. Если вам это не интересно, вы можете уйти, никто не станет препятствовать. – Ладно, окей, чувак, извини. Я прошу прощения, хорошо? – Марти берёт себя в руки – не хватало ещё, чтобы его приняли за дебошира и вызвали охрану. Ни к чему лишний раз светиться. – Просто я работаю, понимаешь? У меня важная работа, которую некому доверить, я не могу ходить в гипсе, мне на одной ноге сейчас совсем никак. Может, перебинтуешь там, колёс каких пропишешь? – Я не могу лечить человека против его желания. – Врач флегматично пожимает плечами – какие к нему только не приходят! Привык уже. – Эластичный бинт, если так угодно, и выпишу рецепт на анальгетики, но вы всё равно не сможете двигаться в полной мере ещё минимум три недели. Не говоря уже о боли. – Да брось, док, неужели совсем нихера нельзя сделать? – морщится Марти: дел по горло, копы на хвосте – по словам Майка, но хрен его знает. Уезжать надо, а далеко ли уедешь с лангетой от стопы до паха? – Сожалею, мистер Брэдстоук, но это травма, а не рядовое воспаление, которое можно приглушить. Ткани повреждены, им требуется время, чтобы восстановиться, и это займёт около месяца. Марти скрипит зубами – выбора, похоже, нет. И всё-таки из кабинета он ковыляет с одной только повязкой и рецептом на обезболивающее – нельзя терять мобильность, как бы при этом ни было хуёво. Марти кое-как дошёл через тускло освещённую парковку до машины и сел на водительское кресло. Нога едва гнулась, и вести сейчас автомобиль означало попросту разбиться на дороге при малейшей внештатной ситуации. Ну и как в таком состоянии валить из города? Нервничая, Марти закурил – нужно успокоиться, держать голову холодной, как у снеговика. Марти в жизни не видел поганого снеговика, но почему-то именно снеговиком нужно было представлять себе то состояние мыслей, в котором ты не нарвёшься на неприятности или чего ещё похуже. Затяжка, тлеющая сигарета – нахуй снеговика, бери пример с копа. Марти видел, как подстрелил его, но тот даже не обернулся, свалил. Легавый козёл сумел уйти и наверняка жив-здоров, раз Майк ему помогает! То-то мистер Димик обрадуется, узнав, что его драгоценный крысёныш в порядке! Изнутри, подогреваемая болью, поднималась злость – мало того, что из-за мелкого говнюка напрочь испортились отношения с Ларри Димиком, мало того, что Майк на его стороне, так ещё и колено травмировано пиздец, как серьёзно, и, опять же, как раз из-за того, что Марти по глупости решился помочь найти какие-то фотографии. Кому помог? Майку? Себе? Или всё-таки копу, которого несколько дней назад пытался пристрелить? Хотел ли Майк действительно помочь или сыграл на страхе Марти вернуться за решётку? Да Марти и сам не знал. Запутался. Но вот то, что своими действиями он капец, как подставил Ларри, Марти понимал лучше, чем кто-либо другой на этой земле. Единственное, чего он не мог понять, так это почему так легко согласился на подставу. Сам же сказал Майку, что, окажись бумаги в полиции, кранты только Димику, не Дову – и всё равно отдал. В чём причина? Марти догадывался, но она казалась настолько глупой, что признать её означало одновременно признать себя тупым мальчишкой, не приспособленным к работе – а Марти считал себя охрененно крутым профессионалом. Распоряжение Шварца работать с Ларри Димиком над поисками человека по кличке мистер Розовый и бриллиантов на два миллиона долларов, которые тот украл, Марти обрадовало несказанно: наконец-то, настоящее дело! Марти в криминальном мире был давно не новичок, но то всё угон авто – по части поисков людей и информации, или устранения проблем парень только начинал. И кто бы подумал, что трамплином станет простая поездка, командировка до тюремных ворот и обратно в Эл-Эй! Помимо Димика в банду затесались раздражительный Лу и осторожный Кларенс – толковые парни, с которыми было вообще не о чем поговорить. Сплошь дела, как роботы-терминаторы из того фильма, есть цель, не вижу препятствий. С Ларри в этом плане было интереснее: он не стремался завязать простой разговор ни о чём, поржать от души, не считал зазорным заехать перекусить, даже если пиздец как надо на дело – считал, что на голодный желудок работать, только злиться. Отличный мужик, простой, человечный. Почти добряк – так казалось ровно до тех пор, пока «добряк» не начал выколачивать из Фила Бэннистера информацию. Пока не бросил того на свалке, не заботясь о том, выберется мистер Розовый или подохнет среди мусора от внутреннего кровотечения. Перемена такая, что мороз по коже. Так что, когда подставной коп вошёл на склад, Марти мысленно отправил парня в последний путь – аминь, полицейская мразь, увидимся в аду. Кларенс покидать «Цивик» не собирался; до последнего отнекивался, что на складе делать нечего, что они с Марти работают на Дова, и Дов дал чёткие указания – слушать и делать, что говорит Ларри. А Ларри сказал сидеть в машине и не дёргаться; вас касается только салон автомобиля и радиостанции, которые вы можете поймать в приёмнике – остальное между ним и легавым. Но Марти сумел уговорить: после того, как он видел расправу над мистером Розовым, он боялся даже представить, что Ларри сделает с копом. Почему-то виделись какие-то ужасы вроде кишок на потолке и рек крови, хоть Марти понимал, что просто воображение разыгралось, и ни один человек в здравом уме такое не вытворит. Ларри казался более чем здравомыслящим, но это не отменяло того, что, вполне вероятно, начнётся перестрелка или мордобой. Стоило помочь. Мистер Оранжевый удивил. Не избитый, не стоящий на коленях и умоляющий о пощаде, не напуганный, скорее, растерянный, целый и невредимый – он упал только в тот момент, когда на склад вошли Марти с Кларенсом, споткнулся об эстакаду, резко повернувшись к двери лицом. Но всё это меркло и бледнело в сравнении с тем, как вёл себя Ларри. Улыбался. Развлекался и искренне смеялся над ситуацией, хотя от Марти не укрылся недовольный взгляд, который Ларри бросил в его сторону. И уж совсем невесело Ларри стало, когда легавый гондон оказался внезапно при оружии. Выхватил ствол из ниоткуда, из собственной, блять, жопы, завалив Кларенса одной пулей. – Не убей! – Реакция Димика заставила полностью охуеть от происходящего. – Он Кларенса пришил! – вякнул Марти, продолжая палить по сторонам, как ебучий ковбой в ебучем кино о ебучем Диком Западе, и остановился только тогда, когда пуля просвистела над макушкой самого Марти, ледяной кометой охлаждая пыл. Ларри. Сделал предупредительный выстрел – убьёшь его, сдохнешь следующим. – Убери пистолет. Хорошо, вот так, спрячь его, он тебе не нужен. А теперь скажи мне, парень, – спросил мужчина, разглядывая застрявшую в двери пулю и веер капель крови, разбрызганный по дереву. – В чём была задача, поставленная перед тобой Довом Шварцем? С Ларри Димиком нетрудно было найти общий язык. Этому человеку хотелось помогать, на него хотелось равняться, и Марти всерьёз казалось, что они команда. Ровно до того момента, когда тот бросил Марти одного на складе в компании трупа подельника и свалил прочь, забрав «Хонду» и даже не сказав, где припарковал свой невзрачный «Плимут». Злость, бушевавшую в душе, Марти объяснял просто, понимая, что очевидное отрицать бессмысленно – приревновал. Как пиздюк, как сопляк, но, правда банальна: в Ларри Марти увидел образ если не отца, то наставника. Уравновешенный, опытный вор – от того привязанность Димика к копу оказалась совершенно непонятна. Родной брат в своё время сдал Марти полиции, чтобы уйти самому, не попытался ни предупредить, ни отмазать. Здесь же были молодой, честный полицейский и побитый жизнью преступник, севший из-за него в тюрягу. Оба со своими принципами, и в нормальной ситуации они должны бы просто перестрелять друг друга, но Ларри Димик относился к мистеру Оранжевому с какой-то чуть ли не отеческой теплотой. Так, наверное, мог бы относиться к Марти его отец, если б не свалил в закат после процесса зачатия. Да, он бы точно так же злился, если б узнал, какой путь в жизни выбрал Марти. Ненавидел так же, как ненавидел копа Ларри Димик. И в то же время пытался бы толкнуть на правильную стезю. Бред какой! Но именно таким бредом Марти видел всю ситуацию в целом. Не от того ли возникла эта тупая, почти детская ревность? Марти было смешно от одной только мысли, но так, как злился на копа он сам, так злятся друг на друга братья, так в своё время злились друг на друга Марти и Майк. Когда слово Майка имело в доме вес, тогда как Марти вечно затыкали рот, не дав его толком открыть. Когда Марти укладывали спать с любящим поцелуем на ночь и пожеланием сладких снов – Майк же, уходя вечером на дело и говоря матери, что вернётся поздно, получал в ответ «захвати мусор» или «вернёшься – не хлопай дверью». Сраный коп. Сраный Майк. Сраный Ларри. Ненависть затмевала все остальные чувства, хотелось мстить. Плевать, как, плевать, кому, просто сделать хоть что-то. И тогда Марти снова вышел на улицу, хромая до телефонной будки, кажется, целую вечность. Оставалось только надеяться, что Майк не скинет тачку и не угонит новую. Бесконечные гудки в трубке. – Алло! – Лу? – Чё за нахер? – хрипит Лу спросонок. – Кто это? – Это Марти. Марти Брэдстоук. – Брэдстоук? Ёпт, ты куда пропал? Дов тебя ищет, все мозги мне проссал! – Лу, я соскакиваю. Камни у меня есть, подсобрал немного денег. Начну подальше от Эл-Эй. – Ты в своём уме, мальчик? Тащи свою задницу… – Не перебивай, Лу. У меня есть информация, и я хочу, чтобы ты взамен на неё продал кое-что Дову за чистую монету. – О как. И что же ты хочешь, чтобы я ему скормил? – Что я мёртв. Скажи Дову, что меня прихлопнул Лонг-Бич Майк. – Интересно. А с какого это хуя я должен врать своему боссу о том, где один из его бойцов? – раздражается Лу. – Сам говоришь, он тебе мозги проссал. Заставляет бегать внеурочно. Я знаю, что Майка пытались убить, и не вышло. Твой косяк? Твои люди? – В ответ молчание. – То-то и оно. Я сдам тебе Майка и подельников. На них похуй, но Майку дай уйти, хотя, скажу спасибо, если хорошенько изобьёшь перед этим. Моя личная просьба. – Марти, я не знаю чего-то, что должен знать? – Нет, я просто хочу скрыться. – «Нахуй пошёл, каждый сам за себя». – Год назад ещё хотел, не вышло. Теперь могу. – Допустим. И под каким соусом я это подам? – Скажи, что я отыскал Лонг-Бич Майка, и позвонил тебе. Ты нашёл меня раненого и не успел помочь. А дальше названные автомобильные номера, девятьсот сороковой «Вольво», серый, седан. Откуда точно едет, не знаю, но мы встречались здесь, он просил укрытия. Направляется в сторону города, в полицейский участок, так что, в теории, поедет по этой дороге, я бы поехал, там пусто и ближе всего. С ним двое, которых искал Димик. Фил Бэннистер и тот, кого Ларри называл мистер Оранжевый.