_____
– Проклятье, – ругнулся Майк, выронив ключи. С трудом нагибается, чтобы не рассыпать на пол продукты из пакета. Почти удаётся. Чутьё срабатывает сразу, едва начинает барахлить ключ – замок не сломан, но взломан однозначно. И заперт снова. Вопрос только, снаружи или изнутри. Какое-то время Майк стоит в нерешительности, раздумывает, входить или нет. Но затем всё же отпирает дверь, заходит в дом и закрывает за собой. Войти по-тихому не получилось, зато пистолет из-за ремня рука достаёт бесшумно на чистом автоматизме. – Я бы на твоём месте этого не делал, – произносит голос из темноты комнаты. – Единственный фонарь на этой сраной улице бьёт в окно прямиком тебе в рожу. Ты, как на ладони, а вот меня не видно, я проверял. – Фредди, – усмехается Майк, немного успокоившись. – Вот так сюрприз. Приятно узнать, что ты жив. Неаккуратно входишь. – Это ты показал, как взламывать замки, забыл? К тому же, я торопился. Положи пистолет, Майк, он тебе не нужен. – Как скажешь. – Майк послушно кладёт пушку на тумбочку у входной двери и там же оставляет пакет с продуктами. – Как ты нашёл этот дом? – Брат тебя сдал. Прятаться в Эл-Эй у всех на виду – не изменяешь своему стилю. Услышав о Марти, Майк на миг удивляется, потом злится. Но почти сразу эмоции сменяются пониманием. Спасай задницу – сам ведь этому учил, а пацан схватывал на лету. – Марти… проклятье, не думал, что ты на него выйдешь. – Ты назвал имя, мне хватило. Кстати, это он в меня стрелял, ты знал? – Не был уверен. Не против, если я развею этот интимный полумрак? – Разумеется. Майк дёргает шнурок настенного светильника, и комната озаряется оранжевым светом. Фредди сидит в дальнем углу, в кресле. На секунду прикрывает лицо рукой – с непривычки даже тусклая лампа его ослепляет. Схуднул, но выглядит вполне здоровым. Лишь ссадина на переносице да синяки вокруг глаз ещё не до конца сошли, напоминая о том, как парень приложился башкой об руль «Вольво». Лонг-Бич подходит к невысокому холодильнику. – Выпьешь? – Я ненадолго. – Фредди отрицательно мотнул головой на предложение. – А я выпью. Твоё здоровье. – Майк поднимает вверх бутылку пива. – Кстати, как оно? – Вторая пуля в лёгкое. Думаю, что курить почти наверняка брошу. – Это неплохо, знаешь ли, – одобрительно кивает Майк. – Так что, всё решилось? – Решилось, – коротко подтверждает Фредди. – Ну, я рад. Жаль только, что с Филом так вышло. – Майк грузно садится на диван напротив Фредди. – Мне он нравился, хитрый засранец, но всех не вытащишь. Так, и? – разводит Лонг-Бич руками. – Зачем ты здесь? Мы, кажется, разошлись с тобой без долгов. – Хотел кое-что прояснить, нюансы. Мне бы, по-хорошему, тебя свидетелем вызвать, но ведь отвертишься. – Я аноним, парень, – ухмыляется Майк. – Таков был уговор с Джимом, таков был уговор с тобой. Я стучу, вы меня не трогаете. Или что-то изменилось? – Да много чего, если так подумать. – Фредди задумчиво ковыряет пальцем дыру в обивке кресла. Похожа на пулевое отверстие. – Слушай, я всё хочу спросить: сколько у тебя ушло на то, чтобы помочь Филу залечь на дно? – Не помню. – Лонг-Бич жмёт плечами. – Пять камней, семь. – Пришлось здорово поискать, верно? Покупателя. Раз за пять лет бриллианты ни разу не всплыли. Ньюэндайк пристально смотрит Майку в глаза. Майк взгляда не отводит. Только делает большой глоток из бутылки. – Фредди, я не очень понимаю, что на тебя нашло. Приходишь ко мне на ночь глядя, светишь моё укрытие, дерзишь. Забыл, кто вытащил твою задницу из переплёта? По старой дружбе, между прочим. Безвозмездно. – Безвозмездно ли? – Фредди улыбается, но глаза злые. – Но ты прав. Ты меня вытащил, реально спас. Помог вернуться к привычной жизни. Я этого не забуду. А ещё я не забуду, как в машине ты говорил Филу прихлопнуть меня, если дело с камнями не выгорит. Да, Майк, я тогда задремал, но ещё не спал. И не будь я тебе нужен, ты бы бросил меня подыхать, но ты знал, что такой же свидетель, и только я помогу соскочить с этого дела. И только, если соскочу сам. Ты не просто стукач, который продаёт своих друзей – ты сучья крыса, которая вывернется наизнанку, но найдёт способ выжить. Джиму ты никогда не нравился, и он меня предупреждал. – Холдуэй пришёл ко мне в дом ночью, застал врасплох, избил, угрожал пистолетом, – цедит Майк. – Он скотина, не лучше любого из тех, кого я ему сдал. – И всё-таки не он торговал своей жопой, чтобы спасти её. – Что за нездоровый интерес к торговле моей жопой, детектив? – Майк ставит на стол бутылку, едва допив её до середины. – Нахера ты тут речи толкаешь, я всё никак не пойму? Зачем припёрся? На меня у тебя ничего нет, кроме твоих показаний, по старым делам я своё давно отмотал. Ты даже пулю получил не по моей вине, а за Марти я не в ответе. Я уже сдал его однажды, нужно будет, сдам ещё раз, для меня это мало что значит. – Верно, Майк, чертовски верно… – Фредди трёт повязку на плече под рубашкой. – Но похуй на Марти, я думаю про Фила. Он тот ещё говнюк, но доверился тебе, а ты его подставил, дважды. Ты знал, что дело Кэбота закончится пиздецом, и всё равно дал на Фила положительную рецензию, не предупредив даже намёком. А потом, когда он пришёл к тебе и попросил помощи, ты поставил его раком ещё раз. Потому что камни ты никому не толкнул. Фил прав, это мёртвый груз, некуда их было пристроить, засветились бы. Бриллианты ты забрал себе, а документы Бэннистеру справил за личную заначку. – Какой я охуенный, правда? – Майк откинулся на спинку. – Доказательства, Фредди. Есть? – Будь они у меня, мы бы не здесь разговаривали, – жмёт плечами детектив. – А так… чутьё. Прижать тебя не за что, но на тебе слишком много подозрений. Фил тут навёл на мысль о стукаче в полиции – и он был прав, мы его нашли. Так Дов откопал моё досье, так и ты черпал кое-какую информацию. Может, я путанно изъясняюсь, но понимаешь, к чему веду? Ниточки, они все к тебе, как-то мимолётно, параллельно, но всегда рядом. Ты всегда в этой паутине. Теперь, когда мы стольких прижали, я не хочу, чтобы такой человек, как ты, оставался в городе. Ты должен свалить, Майк. Уходи, и останешься анонимом и впредь. – Интересное предложение. Но с чего бы мне им воспользоваться? – Майк допивает пиво и встаёт, направляясь к холодильнику снова. – Это очень большой город, люди живут в нём на одной улице и не встречаются годами – почему мне просто не убраться подальше и не мозолить тебе глаза? Как сделали док и Соня. Мне нравится Лос-Анжелес, честно, я больше не знаю места в целой стране, где было бы ещё хоть в половину столько же возможностей. Я не уеду, Фредди, серьёзно. Камни – это моя пенсия, старость, а я пока не чувствую, что постарел. Пока у меня и здесь всё хорошо устроилось. Особенно теперь, когда Дов и его окружение сядут навсегда. – Может, ты и прав. А может, и нет. В любом случае, это Лос-Анжелес – неужели ты думаешь, что тут можно стукануть только полиции? Ты до сих пор был информатором, про которого знали я и Джим. Теперь узнают все. В этот раз Ньюэндайк улыбается вполне искренне, а у Майка дёргается глаз. – И что ты хочешь? – сухо спрашивает Брэдстоук, облокачиваясь на холодильник. – Моей смерти? Такая твоя благодарность? Тогда ты ничем не лучше Дова или Димика. – Один мой близкий человек как-то сказал, что мне не сложно проникнуться чужой историей и посочувствовать, даже если историю мне рассказал последний подонок. Это мой минус, кажется, но штука в том, что я всё равно считаю, что неправильно забывать хорошее. Пять лет назад ты помог попасть в банду Кэбота, чем бы это потом ни обернулось. Сейчас ты спас мою жизнь, какие бы мотивы ни преследовал. Именно поэтому я даю тебе уйти. У тебя неделя, потом о стукаче узнают, анонимно, не от меня. Ты прав, в полиции вряд ли что-то предъявят. А в криминальных кругах? Бриллианты Фила у тебя, забирай их и проваливай. Появишься в городе – тебя пришьют. Решишь пришить меня и остаться – о тебе всё равно узнают, я позаботился. И Майк, твой тайничок с деньгами – Марти его обнёс. И после этих слов Майк реально приходит в бешенство – такой подставы от брата не ожидал даже он. – Сучий потрох… – Лонг-Бич бьёт кулаком в дверь холодильника. – Обосранная, трусливая подстилка, я же ему денег дал, чтобы скрыться… Эй, Фредди, давай услугу? Вместо «спасибо» за спасение жизни. Я воспользуюсь твоим настойчивым предложением и свалю прямо сейчас, если ты мне расскажешь, в какую дыру забился этот мелкий пиздюк. – Марти уехал, – равнодушно бросает Фредди. – Я его отпустил. – Неужели, – цедит Майк. – Почему? – Да как обычно, уговор. Он сдал тебя и свободен. Не хочу повторять ошибок Джима и держать такого свидетеля рядом. Холдуэй в своё время поплатился за это жизнью. Ты его убил? – Джима? – Да. – Это не я. Лицо Майка – лицо игрока в покер. С таким он может беззастенчиво врать. Точно так же, как и говорить чистейшую правду. – Ладно. – Фредди кивает. – Я просто хотел спросить. – Спросил, – с тем же непроницаемым лицом говорит Майк. – Могу и я спросить? Фредди, ты отпустил Марти с деньгами? – Нет. Это не его деньги. – Хорошо, мне уже немного легче. Но они и не твои, а ты ведь у нас честный коп. – Не мои. Как и не твои. Не волнуйся о деньгах, Майк, всё уже продумано. Я просто закрываю старое дело, затыкаю все дыры. И не утруждайся, я его вытащил. Пистолет, он у меня, – поясняет Фредди, когда замечает, как Майк тянется к жестяной банке на холодильнике. – Если я что и усвоил пять лет назад, так это то, что самое важное на деле – не остаться безоружным. – А вот тут ты прав, приятель, охуенно прав, – вдруг смеётся Майк. – Эй, Фредди, читал дело Ларри Димика? Стукач в вашем участке немного рассказал про этого перца. Знаешь, как его называли? Два ствола. Удобно, не находишь? Всегда на стрёме. Глаза Фредди широко распахиваются. Он едва успевает вскочить на ноги и схватиться за оружие, как Майк уже достаёт из скрытой рубашкой кобуры под мышкой пистолет. И делает два выстрела полицейскому в сердце. Ньюэндайк валится на пол, опрокинув стол. И замирает. Майк долго держит лежащего парня на прицеле; за перевёрнутым столом Фредди не видно полностью, но будь легавый просто ранен, за столько времени он издал хотя бы звук, хотя бы глухой стон. Но Фредди не шевелится. Если и жив, что навряд ли, то без сознания и скоро истечёт кровью. Два выстрела в сердце, после такого не выживают. Док был прав – извини, малыш, но сегодня твоё везение закончилось. – Легавая мразь, – тихо шипит Майк сквозь зубы и злобно плюёт на пол. – Что ты, что Холдуэй, одинаковые. За людей не считаете. Гнёте свои правила, а сами не лучше, так и норовите наебать. Что, блять, хорошо тебе, ублюдок? Эй, чего молчишь? Сдох, наконец? Дерьма кусок, ты сдохнуть должен был ещё пять лет назад от пули Джо! Паскуда! Лонг-Бич сильно хочет подойти и от души отпинать мёртвое тело ногами, но берёт себя в руки. Хватит, и так поступил опрометчиво. Держать голову холодной, стараться дышать глубоко и медленно, чтобы успокоиться. Потому что Майк чувствует, насколько он на взводе, как сердце бешено молотит в груди, отдаёт барабаном в висках. Успокоиться. Дышать и не паниковать. Район такой, что в радиусе на милю одни бомжи и наркоманы – им плевать на выстрелы, даже если их будет не два, а сотня. Сейчас, главное, прибрать за собой. Легавый – покойник, и уехать всё же придётся: если пацан не врал, то личность Майка скоро раскроется, а значит, оставаться в Эл-Эй больше нельзя. Блять, так город нравился. Большой и шумный – тут всем на всех плевать, и место идеально, чтобы скрыться, особенно не прячась. Ладно, не беда, Майк сможет скрыться где угодно, так что уедет. Но уедет с чистой душой – отмщённый. Ещё Марти найти, но с этим успеет, не горит. Не сегодня. Сейчас, главное, прибрать улики и не светиться. Фредди хлопнулся на ковёр – отлично, на ковре Майк его и вытащит. Подогнать машину поближе к дому, запихать труп в багажник и вывезти на свалку. Не забыть кое-какие вещи. Дыши и не паникуй, Майк, тебе не впервой стрелять в человека. Но сначала контрольный в голову, в лицо, чтобы до неузнаваемости – мистер Оранжевый оказался слишком живучим. Это, как с плесенью: бесполезно красить стены, проще спалить дом. Да, именно так. Отвезти мертвеца на свалку, облить бензином и сжечь. Никаких улик. Держа в уме пошаговый и посекундный план действий, Майк подходит ближе к лежащему на полу полицейскому. Движение замечает не сразу. Бах! Боли нет, только чувство, будто с силой толкнули и ударили в живот. Майк падает навзничь. – Не двигайся, – хрипит Фредди, как будто надолго перебил дыхание. Встаёт с пола, осторожно, но быстро подходит, всё время держа на прицеле. Ударив по пальцам, выбивает из руки Майка пистолет и отпихивает ногой в сторону, в дальний угол комнаты. – Не шевелись, гад, не то я тебе башку прострелю. Да Майк и не может пошевелиться – накрывает боль, и болит так, что мужчина хватает ртом воздух, стараясь не завопить в голос. – Сука… – рычит Лонг-Бич. – Блять… гондон легавый, ты в меня выстрелил! Из моего же ствола, сука, ёб твою мать... ты... Джо, старый мудень! Ошибка! Ты! Сраная ошибка Кэбота! Ааа, дерьмо! Как больно… – Знаю, – отвечает полицейский. – В колено и в живот хуже всего. Фредди прикасается к груди у сердца – дыхание сбил и болят рёбра, но парень чувствует, что он в порядке. Максимум, кровоподтёки. – Ублюдок… ты… – Майк эмбрионом сжимается на полу, хватаясь за простреленный живот и чувствуя, как стремительно намокает от крови одежда. – Броник, да? Неужели на тебе бронежилет? Ссыкло! Ссыкло ебаное! – В меня четыре раза стреляли, хватит. И ты не прав, Майк, не я главная ошибка Кэбота, а ты. Ты, твоя сучья подстава и то доверие, что испытывал к тебе Эдди. А теперь постарайся успокоиться и не шевелиться, я наберу 911. – Стой-стой-стой, Фредди, стой. Остановись. – Майк отрицательно машет руками. – Не надо, оставь. Не звони. – Ты сдохнешь, Майк, истечёшь кровью через пару часов. Я тебе не позволю. – Остановись, пацан, послушай. Выслушай меня. – Майк, рыча и стиснув зубы, садится на полу. – Послушай. Я стрелял в тебя, так? Попытка убийства. Убийства копа. Сколько мне дадут? Нет, я своё отмотал. Эй, Фредди, слушай… отпусти меня. – Майк… – Знаю, шансы малы, – перебивает Лонг-Бич. – Но их у меня больше, чем в больнице. В тюряге Дов достанет. Или ещё кто. Мало, думаешь, у меня врагов, пацан? Почему я не хочу за решётку? Отпусти меня, дай уйти. Даже с пулей в кишках у меня больше шансов. Ну же, детектив. Давай. По старой дружбе. Майк сидит на полу, зажимая рану, глядя на дуло нацеленного на него пистолета. На парня, в чьих руках этот пистолет находился. Фредди понимает, что хочет сказать Майк, понимает лучше, чем кто бы то ни было. И идея ему совершенно не нравится. Вспоминает похожую ситуацию, пять лет назад. Склад, эстакада. Отвезти в больницу – но Ларри поступил так, как велели ему порядки его мира. И сделал неправильный выбор, поплатившись свободой и здоровьем. – План есть? – наконец спрашивает Фредди. – Как и всегда. Эй, слушай, – хрипло смеётся Майк. – Не хочу торопить, но, чем дольше ты тянешь, тем вероятнее я сдохну по дороге. Полицейский кивает. Не опуская пистолет, делает пару шагов назад, берёт с полки сотовый Майка и набирает номер. – Это я. Я в порядке. Дай ему уйти. Конечно, трубку не вешаю. Да, если что, на поражение. – Какой предусмотрительный. – Майк снова смеётся, но тут же корчится от боли. – Пригнал сюда группу захвата? На этот вопрос Фредди не ответил, только криво улыбнулся: пять лет назад Ларри учил, что в криминальном деле прикрытие порой спасает жизнь и шкуру, а мистер Оранжевый схватывал на лету. – Знаешь, в чём минус твоего дома? – спрашивает Ньюэндайк. – Он хорошо простреливается. Если бы ты вышел прежде, чем вышел я, то всё равно бы словил пулю. И даже если бы тебе очень повезло, и ты остался в живых, а в это я не верю, то за убийство полицейского тебе крышка. Так что без фокусов, Майк. – Не до фокусов, Фредди. Майк встаёт на четвереньки и долго собирается с силами, пытаясь подняться дальше. Но поднимается. Шатаясь, идёт к двери. Забирает с крючка вешалки синюю «тревожную» сумку. – Да… знаешь, – оборачивается Лонг-Бич уже у выхода, – ты слишком долго был по ту сторону, мистер Оранжевый. Не срастётся в полиции – найдёшь, чем заняться. После того, как закрылась дверь, Фредди не спеша подходит к окну и выглядывает на улицу. Видит, как Майк садится в свою машину, как загораются фары, и тачка плавно отъезжает от места, скрываясь в неизвестном направлении. Ньюэндайк берёт со стола телефон и подносит его к уху. – Джоди? – Чёрт тебя возьми, псих сумасшедший, долбанутый камикадзе! – едва не визжит в трубку Маккласки. – Я слышала выстрелы! – Всё в порядке, говорю же, я не ранен. – Парень подходит к холодильнику и достаёт бутылку IPA – Майку она больше не нужна, к тому же, он сам предлагал. – Но спасибо, что настояла на бронежилете. – Броне… Фредди, чёрт!!! В тебя выстрелили?! – Да, – отвечает Фредди, сбивая крышку об столешницу и делая глоток холодного пива. – Но это не важно. Со мной всё окей.Глава 19. Главная ошибка Кэбота
16 июня 2023 г. в 00:48
Марти ведёт себя спокойно – знает, что сейчас выглядит неприметно. Автобус отъезжает только через час, ещё есть время перекусить, и Марти занимает уличный столик в ближайшей забегаловке. Поесть необходимо, потому что Марти, несмотря на внешнее хладнокровие, нервничает так, что готов выхватить ствол и начать палить по окружающим. Оно и хорошо, что пистолета при себе нет – будь он хоть на самом дне сумки, Брэдстоук бы им воспользовался, однозначно.
– Добрый день.
Марти едва не поперхнулся спрайтом, когда к нему за столик подсаживается незнакомец.
– Свободных мест мало? – рычит Брэдстоук, готовый, как питбуль, броситься на жертву. – Хули тебе надо, мудак?
– Пришёл напомнить, что ты под подпиской о невыезде. Незаконное хранение оружия, сопротивление при задержании. Тебе запрещено покидать округ.
И Марти остывает мгновенно.
Рыжеватая небритость, зачёсанные назад волосы, яркая рубашка поверх чёрной футболки, солнечные очки и небрежные повадки – он похож скорее на грабителя, одного из тех сумасшедших, что без плана среди дня обносят заправки и мелкие магазинчики. Брэдстоук не сразу его узнаёт.
– Детектив, – выдавливает из себя Марти, напрочь потеряв аппетит. – Как рана?
– Почти зажила, – отвечает Ньюэндайк, беззастенчиво протягивая через стол руку и хватая пару брусков картошки фри. – Но не скажу, что не болела.
– Ясно. Что-то случилось?
– Ты мне скажи. Вдруг сорвался с места, оставил в квартире все вещи и укатил на автобусную станцию. Что так горит? Не против, я тут угощаюсь, не завтракал.
Фредди берёт ещё картошку, макает в кетчуп, жуёт с наглой ухмылкой. Марти, нервно сглотнув, продолжает неподвижно сидеть.
– Я всё рассказал, – полушёпотом отвечает парень. – Всё, что знал, с меня больше нечего выжать. Дов ждёт суда, он надолго сядет, его подельников вы тоже повязали. А то, что Ларри Димик сбежал – не моя вина. Я не видел его с того самого вечера на складе, ясно? Понятия не имею, куда он пошёл, или куда может пойти. А вот если останусь я, мне конец.
– За Ларри не волнуйся, он не пропадёт, – скалится полицейский. – Но я не о нём пришёл поболтать. Слушай, давай честно: я всё ещё не могу простить, что вы с подельниками тогда оставили меня без ужина, так что не обижайся.
Марти не возмущается, когда Ньюэндайк пододвигает поднос в свою сторону – подавись, гнида легавая. Но мысль как-то без злости, без должного запала и раздражения. Только липкая холодная паника, сжимающая нутро.
Полицейский же, с аппетитом лопая бургер, продолжает:
– Расклад такой: на восемь часов от меня офицер полиции. Начнёшь дёргаться, попытаешься сбежать, я возьму тебя на прицел. Офицер подхватит, и мы рискуем оказаться внутри серьёзной разборки, из которой не факт, что выйдем невредимыми. Поэтому давай ты тихо выслушаешь всё, что я скажу. Для начала. А дальше будем действовать по ситуации.
– Опять нагнёшь? – цедит Марти, оставив без внимания тот факт, что Фредди утащил и его спрайт. – Поимеешь, как поимела та блондинистая сучка?
– Та блондинистая сучка сказала, что сняла отпечатки со стреляной пули, а твои пальцы откатают через сканер. И ты, козёл, купился.
Коп холодно улыбается, а Майк мысленно в миллионный раз выругал себя отборными словами. Сканер? Нет, серьёзно? Повёлся! Стерва сыграла на трусости и была охуенно убедительна.
– Дело ведь не в подписке о невыезде, иначе я бы давно сидел в наручниках, – говорит Брэдстоук. – Плюс, была бы поддержка – ты мелковат, чтобы крутить меня в одиночку. Так нахера ты здесь, легавый? О чём базар?
Фредди откинулся на спинку стула и ухмыльнулся краем губ – может, и не настолько тупой.
– Лонг-Бич Майк, твой брат. – Ньюэндайк вытирает пальцы салфеткой, наблюдая за неопределённой реакцией Марти. – Он сдал тебя тогда, а сейчас заставил работать на полицию, сделал стукачом и пустил по миру. Тебе это не по нутру, хочешь поквитаться. Но Майк и мне кое-что должен. Постучишь в последний раз?
Марти смотрит без выражения, с непроницаемым лицом, и за время разговора не позволяет себе даже мрачную улыбку. Фредди курит и терпеливо ждёт.